Журнал «Под знаменем марксизма» 1922-1944. Указатель содержания. Составление Б.В. Емельянова и Т.В. Шекуновой. Екатеринбург, б.и., 2011, 316 с.

Библиографический указатель – литература не для чтения, а для работы. Но если вы знакомы с предметом указателя, то и он может стать чтением, притом весьма интересным. Именно так обстоят дела в нашем случае. Если вы занимались историей философии в СССР, то будьте признательны составителям рецензируемого указателя. Это понятно. Журнал «Под знаменем марксизма» – это не только неоценимый источник изучения советской философии. Он ещё предлагает выразительную картину советской идеологии 1920-30-х гг. Использовалось всё, чтобы напитать её нужной пищей. Казалось бы, что идеологического можно было выжать из кончины выдающегося переводчика произведений Гегеля Бориса Григорьевича Столпнера? А ведь можно. В некрологе (№ 8 за 1937 г.) мы читаем: «Уже в 1909 г. он (Б.Г. Столпнер. – А.Е.) мечтал об организации перевода на русский язык важнейших произведений этого великого философа. Эта мечта могла найти своё осуществление только после Великой Социалистической революции в нашей стране».

Вступительные заметки составителей – Б.В. Емельянова и Т.В. Шекуновой – дают самые первичные сведения о журнале. Б.В. Емельянов справедливо подчёркивает значение периодики как ценнейшего, а в иных случаях и единственного источника для историка идей. Тогда же он отмечает, что при очевидном интересе к истории советской философии в нашей литературе ещё нет исследования философских журналов в СССР, более того, нет росписи их содержания.

 Другой составитель – Т.В. Шекунова, пересказав в своей заметке выступления Л.Д. Троцкого и В.И. Ленина в первом и втором номерах журнала за 1922 г., коротко охарактеризовала его задачи и указала на жанровое многообразие предлагаемого читателю содержания – от материалов теоретических дискуссий до рецензий и некрологов.

К сожалению, в предисловиях составителей нет и намёка на драматическую историю этого издания.

Журнал, созданный в 1922 г., существовал до 1944 г., когда – как о том сообщает четвёртый том «Философской энциклопедии» – он был закрыт по указанию И.В. Сталина. О другой причине говорил Б.М. Кедров: журнал «просто как-то захирел, не имея сил выходить в свет».

Первый период истории журнала, а вместе с тем и советской философии закончился в 1930-1931 гг. Содержательно этот период был по-своему интересен. Самоутверждение новой философии, обретение ею голоса для массы новых читателей удивляет своей горячностью, ярким желанием в отношении к «буржуазным авторам» перейти от оружия критики к критике оружием. Другим аспектом того же процесса самоутверждения стал поиск предмета философии. Этот поиск шёл в русле полемики – из дали времени она кажется совершенно ненужной! – механистов и диалектиков. Ей просто не предвиделось конца. Но вот в 1925 г. опубликовали «Диалектику природы» Ф. Энгельса и ленинскую заметку «К вопросу о диалектике» и позиция диалектиков-деборинцев сразу же упрочилась. Это, кстати, порадовало русское зарубежье – В.Э. Сеземана и Д.И. Чижевского, которые в победе диалектиков увидели шанс на правильное развитие философии в СССР.

 Увы, не успели диалектики насладиться победой, как знаменитая троица из Института Красной профессуры (Митин, Юдин и Ральцевич) потребовали немедленной связи философии с социалистическим строительством, то есть большевизации её. Они были поддержаны Сталиным, который эти строительством руководил. Он и сам принимает личное участие в делах философского фронта (его знаменитая встреча с членами бюро партячейки ИКП). Теперь советские философы должны были сражаться на два фронта – и против механистов, которые превращались в «правых оппортунистов», и против диалектиков, которые стали «меньшевиствующими идеалистами». «5 января 1931 г. появилось постановление ЦК ВКП(б) «О журнале «Под знаменем марксизма»». Оно требовало изучать ленинский этап в развитии марксистской философии, а самые смышлёные уже знали, что Ленин сегодня – это Сталин. На страницах журнала – а это воочию видишь! – эти события отразились самым непосредственным образом.

Так, в 9-10 номере за 1931 г. журнал печатает «Письмо в редакцию» известного философа Б.Э. Быховского. Он жалуется, что, не уведомив его, Белорусский Госиздат выпустил в свет книгу «Очерк философии диалектического материализма», написанную – о ужас! – до разоблачения деборинской школы «меньшевиствующего идеализма» и до исторического постановления от 25 января 1931 года» «Я решительно осуждаю это издание», – заявил оскорблённый автор, сообщая, что теперь своей борьбой на два фронта он искупил свои ошибки.

Покаянные письма с признанием своих ошибок стали необходимы: всем хотелось жить и работать. Каются И. Агол, А. Кеворкьян, А. Раковский, С. Санин и иные представители «старого руководства» общественными науками. В формалистических деборинских ошибках каялся даже бесстрашный борец с фашизмом Георгий Димитров! Страх заползал в души философов задолго до тридцать седьмого года!

По указателю можно проследить, как в журнал приходит новое сталинизированное поколение авторов: Митин – с последнего номера 1930 г., Юдин – с 9-10 номера 1931 г., Ральцевич – тоже в эти месяцы, Каммари – с 1932 г., Константинов – с 1933 г., Кольман отметился раньше, в 1926 г., но стал активно печататься с 1931 г., хорошо поймав политический ветер.

После январского постановления 1931 г. журнал, по-прежнему разрабатывая тематику, предложенную В.И. Лениным ещё в статье «О значении воинствующего материализма», всё же на первое место ставит социальную тематику «оправдания» социалистического строительства. Энергетика статей подобного рода вполне определялась преданностью её авторов сталинскому партийно-государственному аппарату. Разумеется, всё это выдавалось за марксистско-ленинскую партийность. Заметны агрессивная тональность статей, очень опасные для оппонентов выпады с обвинениями, грозящими им крупными неприятностями. Например, Э. Кольман в «Письме в редакцию»» (№ 12 за 1937 г.) сообщает, что «группа физиков СССР (Иоффе, Френкель, Тамм и др.), увлекаясь буржуазной модой, примыкают к физическому идеализму». Среди этой группы он называет Б. Гессена, подчеркнув, что этот последний является врагом народа и тогда же – учеником А. Иоффе. Некто Л. Климович (№ 7 за тот же год) именует один из докладов выдающегося арабиста И.Ю. Крачковского «документом раболепия перед буржуазным востоковедением», и т.д.

Но, даже отмечая преобладающую агрессивно-идеологическую тональность журнала 1931-1941 гг. нельзя также не увидеть в нём большое количество серьёзных, написанных на высоком профессиональном уровне статей по самым       различным областям марксистской философии. Дело, видимо, в том, что философская проблематика сама сопротивляется политизированным подходам и требует адекватного и честного решения, Имена авторов этих статей говорят сами за себя – В.Ф. Асмус, А.М. Деборин, М.А. Дынник, Б.М. Кедров, Л.А. Коган, И.К. Луппол, Л.О. Резников, Ф.И. Хасхачих и др. Конечно, каждый из них отдал дань восторгов и славословиям своего времени. Но разве этим они вошли в историю советской философии?

Последний, третий период в истории нашего журнала – это 1941-1944 гг. Идёт Великая Отечественная война. По-видимому, редакция журнала совершенно сознательно игнорирует теоретическую проблематику, предлагая взамен пропагандистские материалы двух родов. Это, с одной стороны, статьи, разоблачающие гитлеровский фашизм, а, с другой, множество публикаций патриотического характера. В 1942 г. журнал опубликовал материалы сессии АН СССР, посвящённые 25-летию Октябрьской революции. Очень большое место в журнале занимали официальные материалы – приказы Верховного Главнокомандующего, различные выступления И.В. Сталина, сводки Совинформбюро и другие  такого же рода.

У полезного издания, предпринятого Б.В. Емельяновым и Т.В. Шекуновой, имеется несколько недоработок сугубо технического характера, и как раз поэтому особенно досадных. Их можно было избежать.

Неудачно составлен именной указатель. Он не разделён на группы имён: авторов, personalia, переводчиков, редакторов и проч. Кроме того, составители почти не потрудились раскрыть криптонимы и псевдонимы. Заодно посетуем, что в указателе не расшифрованы аббревиатуры, когда-то знакомые нашим дедам – ВАРНИТСО, ЗКО, ИКПЕ, ОВМД, ЦНТК и др.

Определённо, не нужно воспроизводить примечания, которыми редакция «Под знаменем марксизма» в своё время отмечала те или иные публикации. В журнале ими чаще всего указывали на дискуссионный характер статьи, но иногда примечания носили развёрнутый характер. Например, под № 830 идёт статья Ал. Лурия «Принципиальные вопросы современной психологии». Здесь же редакция замечает: она «помещает статью тов. Лурия как выдвигающую ряд интересных проблем по применению диалектического метода к области психологии». Возможно, редакция пыталась так упредить и даже нейтрализовать критику, на которую были так скоры авторы того времени.

 Но следует указать на недоработки определённо затрудняющие пользование указателем. Во-первых, отсутствует предметный указатель. В указателе к журналу с такой многообразной тематикой, с такой непростой судьбой и долгой биографией он просто необходим.

Другой серьёзной недоработкой является отсутствие аннотации к таким названиям, по которым трудно судить о предмете статьи. Например, 60 и 61 позиции в указателе  – это «Письмо в редакцию» Л.Г. Дейча и «Ответ Л.Г. Дейчу» Д.Б. Рязанова. А что, собственно, выясняли эти два уважаемых человека? Такая же претензия к позиции 1487 – Г. Дмитриев «Письмо в редакцию». В указателе следовало бы раскрыть этот прозрачный псевдоним Г. Димитрова. Под номером 30 стоит совершенно непонятное –«Библиотека коммуниста». Было бы правильно указать, что под этим названием даётся перечень книг, рекомендуемых Московским комитетом партией для издания в «Московском рабочем».

Аннотации необходимы к названиям многих статей. Например, интересно знать, о чём сообщал М. Гришин-Николаев в статье «О философском смысле одного литературного выступления» (позиция 1387). Под номером 2797 числится «Новый документ В.И. Ленина. Первый важный шаг». Не заглядывая в журнал, хотелось бы узнать, какой это документ.

 В любом случае исследователи советского периода истории нашей философии получили полезное издание. Увы, тираж его ничтожен – 50 экземпляров, но ведь и это понятно – составители сделали указатель на свои деньги. Если они к тому же решились на его рассылку по крупным библиотекам за свой счёт, то они вообще заслуживают троекратного «ура!»

Хотелось бы надеяться, что какой-нибудь благотворительный фонд предложит сделать второе, более совершенное издание.

А.А. Ермичёв (Санкт-Петербург)