Л.А. МИКЕШИНА. Диалог когнитивных практик. Из истории эпистемологии и философии науки. М.: РОССПЭН, 2010, 575 с.

В книге изложены результаты фундаментального исследования, во многом меняющего устоявшиеся представления о проблемном поле и методах философии науки. Это – не работа учебно-методического характера, однако его значимость в контексте задач построения курса истории и философии науки трудно переоценить. Не удивительно, если именно с этих позиций книга воспринимается читателем-преподавателем, сталкивающимся с неизбежными трудностями в поиске материалов, идей и подходов, пригодных прежде всего для работы с аспирантами-гуманитариями, а также с теми, кто выполняет диссертационные исследования в неклассических естественных и инженерных дисциплинах (например, в области информатики). 

Следует подчеркнуть, что речь в данном случае идет о науке в русском смысле этого слова, несводимом к английскому “science”. В книге мы находим обсуждение философско-методологических проблем филологии, истории, социологии, политологии, экономической теории. Вовлечение конкретного материала соответствующих областей в сферу профессионального философского исследования – новый и важный шаг, сделанный Л.А.Микешиной после выхода в свет ее же учебного пособия «Философия науки» (2006), где социально-гуманитарное знание характеризовалось лишь в плане общих отличий от естественно-научного.

С большим интересом читаются страницы, посвященные абстракциям в художественной литературе и теории литературы. Здесь проводится сопоставление художественных абстракций с абстракциями математики и юриспруденции, рассматриваются описанные Д.С.Лихачевым виды и способы  абстрагирования в древнерусской средневековой литературе, исследованная С.С.Аверинцевым поэтика синкрисиса (сопоставления) конкретных случаев как восхождения к универсалиям в литературе античности, роль логических идеалов в становлении литературной теории, взгляд на литературную теорию как на формулирование и применение дефиниций. Обсуждая вопросы природы и понятий современного литературоведения, Л.А.Микешина уделяет особое внимание подходам филолога А.В.Михайлова, подчеркивавшего связь теоретического литературного понятия с историей его осмысления, укорененность теории в самих литературных произведениях, роль интуиции как необходимого условия реализации рационального принципа литературной истории.

В качестве приемов «опредмечивающего» мышления, характерного для философии и социогуманитарного знания, в книге рассмотрены гипостазирование и реификация. Автор подчеркивает, что традиционное понимание гипостазирования как семантической ошибки, состоящей в приписывании абстрактным сущностям реального, предметного существования, предполагает взгляд на общее с позиций номинализма. Разумеется, современный исследователь вовсе не обязан ограничивать себя рамками номиналистских представлений, а гипостазирование как создание идеальной предметности является необходимым моментом познавательной практики. Л.А. Микешина убедительно показывает укорененность гипостазирования в философском познании («гипостазирование внешних явлений» у Канта, гипостазирование общего у Гуссерля, Хайдеггерово «категориальное созерцание»). Как гипостазированные целостности, «идеальные предметности», не являющиеся результатом логического родо-видового обобщения, автор трактует понятия природы, прогресса и нации. В числе проявлений реификации - овеществления абстракции, превращения отношений между людьми в отношения между вещами – указывается фетишизм, товарный и религиозный. Отмечая, что проблематику реификации начинают осваивать российские философы, автор ссылается на монографию Н.М.Смирновой. Сегодня к этому можно добавить, что оригинальные результаты осмысления роли современных информационных технологий в производстве и распространении реифицированных структур знания представлены в работах М.М.Кузнецова, в том числе в недавно изданной монографии  «Опыт коммуникации в информационную эпоху. Исследовательские стратегии Т.В.Адорно и М.Маклюэна».

Л.А. Микешина отнюдь не ограничивается проблематикой социогуманитарного знания. В разных главах и параграфах содержатся интересные идеи, касающиеся естественно-научного знания и науки вообще. По-новому взглянуть на логику научного познания побуждает вопрос об инвариантных темах и сквозных проблемах в науке. Опираясь на работы Дж.Холтона и С.Р.Микулинского, автор дает трактовку сквозной проблемы как такой, которая в различных контекстах научных областей и дисциплин сохраняет содержательное «ядро», но получает меняющиеся интерпретации. Вокруг «сквозной проблемы» строится диалог исследователей из разных областей знания - впрочем, как и диалог исследователей из одной области, придерживающихся разных точек зрения. К числу сквозных проблем относится такие, как  проблема времени и способов его представления в разных науках, проблемы языка, категоризации, конфликта интерпретаций. Эпистемологические особенности сквозной темы рассматриваются на примере МИ/К - «методологии индивидуализма vs коллективизма» в социальных и гуманитарных науках.

Л.А. Микешина известна как автор, для которого философия науки неразрывно связана с теорией познания (эпистемологией) как важнейшим разделом философского знания. Собственно, и философия науки в работах Л.А.Микешиной предстает как вариант философии познания. Не удивительно, что в рецензируемой книге содержится ценные материалы по теории познания и философской методологии. Показательная в этом отношении глава, посвященная экстраполяции, понимаемой как процедура переноса знаний с одной предметной области на другую на основании некоторого выявленного отношения между ними. Исходя из того, что на интуитивном уровне экстраполяция осуществляется как в научном, так и в обыденном познании, а в психологическом плане может трактоваться как способность мозга «забегать в будущее» в ответ на стимул, действующий в настоящем, автор рассматривает особенности экстраполяций в разных областях знания. Речь идет о математике, физике, космологии, социологии, других науках. Экстраполяция соотносится с принципом симметрии, трактуется как метод прогнозирования, обсуждается роль интуиции в прогнозировании. Особое внимание уделено экстраполяции понятий. Рассматриваются экстраполяции понятий «ценность» и «менталитет» в исторических и педагогических исследованиях, экстраполяции понятия «ценность» в теоретическом экономическом знании. Спектр методологических и теоретико-познавательных проблем связан с экстраполяцией понятия «парадигма» на социогуманитарные науки. Автор принимает во внимание позицию В.А.Ядова, считающего полипарадигмальный подход соответствующим теоретико-методологической стратегии современного социологического исследования, а также подход Т.М.Дридзе, исследовавшей основания экоантропоцентрической социологии и теории социальной коммуникации как новых парадигм социального познания.

На страницах книги ведут диалог именитые авторы, жившие и работавшие, а также живущие и работающие, в разные эпохи: И.Ньютон и А.Койре, Г.Г.Шпет, К.Поппер, М.Хайдеггер, Н.Трубецкой, Р.Барт, М.Фуко, С.С.Аверинцев, М.Бунге, В.С.Степин, Н.Луман, Р.Рорти, Ф.Р.Анкерсмит  и многие другие. Отрадно отметить, что Л.А.Микешина, в отличие от многих наших соотечественников-современников, отнюдь не стремится представить себя на фоне только лишь зарубежных авторов, - она с вниманием и интересом относится к идеям и подходам коллег, работающих сегодня в разных научных центрах России.

Вторая часть книги представляет результаты проделанной автором работы по изучению и вовлечению в научный оборот эпистемологического и методологического содержания трудов шести русских философов, чья творческая деятельность пришлась на двадцатый век. Это Г.Г.Шпет, П.А.Флоренский, С.Н.Булгаков, С.Л.Франк, М.М.Бахтин и В.А.Штофф. Троих из них – П.А.Флоренского, С.Л.Франка, С.Н.Булгакова -  принято называть религиозными философами, и обращение к их идеям в рамках работ по теории познания и философии науки нередко вызывает недоумение. Свою, вполне обоснованную, позицию Л.А.Микешина формулирует так: «Я бы хотела поддержать тех философов, которые, исследуя русскую религиозную философию, видят в ней прежде всего не религиозные идеи, а значимые собственно философские традиции, тесную связь с мировой, европейской в особенности, философией. В 90-х годах прошлого века, когда открылся доступ к трудам религиозных философов и священнослужителей, многие исследователи, даже не верующие, по сути, «забыли», что есть вековые традиции в трудах философов всех стран, большинство из которых были глубоко верующими, видеть прежде всего гносеологические, онтологические, этические и другие собственно философские проблемы» (с. 330). Следует подчеркнуть, что русскими религиозными философами были сформулированы идеи и подходы, значимые вне религиозных контекстов, правомерно включаемые сегодня в область философии науки и теории познания и открывающие здесь новые исследовательские перспективы. Сказанное относится и к развитой П.А.Флоренским трактовке науки как символического описания, к его характеристике стилей мышления, культурно-семантическим исследованиям понятия истины, и к булгаковской философии имени, и к намеченной этим философом универсалистской концепции хозяйства, науки и технологии, и, конечно же, к разрабатывавшейся  С.Л.Франком методологии обществознания.

Заключительная глава книги посвящена роли, которую сыграл в развитии отечественной философии и методологии науки В.А.Штофф.

Содержательный, обширный труд Л.А.Микешиной интересен и полезен для читателя, даже не вполне готового принять теоретическое обоснование того, что может быть названо авторской «мегаметодологией» исследования и изложения. Между тем, сама эта «мегаметодология» заслуживает особого внимания и обсуждения. Речь идет о «мегаметодологии» диалога когнитивных практик, основанной на видении познания как коммуникативного процесса и трактовке когнитивной практики как «способа получения и передачи знания в процессе коммуникаций».

Понятие практики в данном контексте восходит к античному  «праксис», «непосредственно связанной с человеком деятельности в единстве ее теоретической, этической и эстетической составляющих». Практика в этом смысле не столько противопоставляется теории, сколько включает ее в себя, и само теоретическое умозрение трактуется как вид деятельности. Пользуясь понятием «когнитивные практики», автор имеет в виду «не предельно абстрактного гносеологического субъекта, а деятельность целостного познающего человека, для которого практика с необходимостью включает волю, мысль, поступок, этические и эстетические компоненты (ценности)» (с. 8-9). Когнитивные практики не сводятся к теориям или экспериментам, но включает в себя компоненты того и другого, к когнитивным практикам относятся идеи, течения, подходы, новые явления интеллектуальной жизни.

В книге содержатся авторские разъяснения, помогающие читателю понять основания и принципы диалога когнитивных практик как метода исследования и способа бытия современного знания. Тем не менее, здесь остаются терминологические неясности и неувязки. Например, отличие «когниции» от «познания» обосновывается ссылкой на то, что «когниция» связана не столько с установлением истины, сколько с внутренним обоснованием (см. с. 11). Однако примеры когнитивных практик, рассматриваемых в книге, включают и те, что направлены на получение объективных знаний о мире. Не выглядит достаточно обоснованным отрицательное отношение автора к теории отражения. Представляется, что теория отражения в том виде, какой она приобрела в позднесоветский период, содержит идеи и подходы, востребованные современностью. Сказанное относится, в числе прочего, к идее опережающего отражения, к методам установления изоморфизма и гомоморфизма в различных описаниях реальности.

Так или иначе, реализация «мегаметодологии» диалога когнитивных практик в рецензируемой работе весьма успешна, а сказанные на с. 57 слова автора о том, что сегодня складывается «особый тип ученого, преодолевающего узкую специализацию, а вернее, вписывающего конкретную проблему в обширный контекст многих и различных наук, не смущающегося их принадлежности к разным ведомствам естественных или социально-гуманитарных, а также художественных форм знания», можно с полным основанием отнести и к самой Л.А.Микешиной.          

И.Ю. Алексеева