Сегодня не так много площадок для научного общения украинских и российских учёных, в частности – гуманитариев,  в силу известных, хотя и труднообъяснимых причин. Здесь не место разбирать эти причины, но одно хочется подчеркнуть со всей определённостью – сам факт ограничения, свёртывания такого общения может со временем стать уже не столько следствием, сколько дополнительной и весомой причиной новых, ещё более разрушительных для российско-украинских отношений последствий. Именно чёткое осознание губительности этого пути, и не только в его чисто научной плоскости, движет нашим (я говорю здесь от имени украинских участников конференции) стремлением не просто сохранять, но и по возможности развивать, обогащать наши научные контакты с российскими коллегами.

Одной из таких площадок и стала конференция «Творчество как национальная стихия: опыт России и Украины», организованная на базе Санкт-Петербургского государственного экономического университета (совместно с Российским философским обществом и Обществом русской философии при Украинском философском фонде) 1–2 июля 2015 г. Можно здесь вспомнить о том, что в контексте творческих связей она имела свою предысторию, а именно, участие петербургского соорганизатора Ольги Маслобоевой в 2011 г. в конференции в Полтаве (эта конференция тогда называлась «Русская философия: история, методология, жизнь»). К сожалению, ответный визит получился только виртуальным. Но сама возможность такого виртуального общения оказалась как нельзя кстати, и об этом нужно сказать особо.

Современные технологии открывают невероятные перспективы, демонстрируя неисчерпаемый потенциал человеческого творчества, в том числе позволяют сжимать пространство и время до практически неразличимой точки, до состояния, когда их можно не замечать. Позволяет ли это сблизить людей? Ответ на этот вопрос, очевидно, не такой однозначный, как могло бы показаться. В опыте проведения этой конференции, с одной стороны, осуществился эффект присутствия вовсе не виртуальных людей, находящихся за тысячи километров друг от друга, в общем виртуальном – а также и в общем духовном – пространстве и времени, что позволило нам не просто обращаться друг к другу, но и во многом понять друг друга.

С другой стороны, реальные пространство и время незримо, но неотвратимо давали о себе знать – общение через экран монитора оставляло ощущение какой-то напряженности, натянутости в общении между участниками конференции, какой-то недосказанности. Не хватало чувства живого присутствия, сопереживания, сотворчества, своего рода «ауры», которая, кстати, как правило, задаётся в кулуарах и перерывах конференции, а не на официальных заседаниях. Не хватало кулуаров. Но… Спасибо творцам этой техники и её «владельцам» (в смысле – тем, кто ею владеет, в отличие от нас, юзеров) за возможность хотя бы частично высказаться и пообщаться.

Переходя к содержательной части конференции, отметим, что она в достаточной мере отразила многоаспектность и междисциплинарность феномена творчества. В докладах были представлены его различные философские измерения – онтологическое, философско-историческое, философско-культурное, эстетическое, историко-философское.

Камертон конференции задал доклад К.С. Пигрова (Санкт-Петербург) «Смысл творчества: опыт современного прочтения». В разрезе философии истории докладчик анализировал трансформации концепта творчества в России и Восточной Европе на постсоветском этапе развития. Отталкиваясь от ключевой формулы «творчество – это производство новых и социально значимых идей», докладчик показал, между прочим, что часто происходящая замена понятия «творчество» такими эвфемизмами, как «инновация», «креативность» и др., связана в том числе с противоречиями и парадоксами самого феномена творчества, с возможностью и наличием в нем разнообразных «превращенных форм». Творческие деятели выступают, по сути, против «спокойствия» данного социума, а потому социум в своей массе, превознося творчество как абстрактную идею, часто низвергает его конкретные воплощения и воплотителей. Творчество в экзистенциальном плане предстает как трагическая сфера подвига.

Однако потенциально каждый человек – творец и герой. Соответственно, в плане историософском «творчество составляет субстанцию человечества». Наложение друг на друга историософского и экзистенциального планов видения творчества даёт в представленной К.С. Пигровым концепции своеобразный вариант социального конструктивизма – речь идет о «формировании установки на творчество в национальном масштабе», о национальных задачах и долгосрочной программе целенаправленного формирования творческих установок. При этом подчеркивалось, что основным содержанием такой программы должны быть не столько рационально-интеллектуальные, сколько эмоциональные и волевые моменты.

Следует отметить, что отдельные тезисы этого доклада вызвали вопросы. Можно ли принуждать к творчеству? Имеют ли смысл «организационные усилия», направленные на стимуляцию творческого процесса и «выполнение плана» по творчеству? От всех ли людей следует ожидать и требовать творческой деятельности – все ли люди творцы? Удачно ли говорить, в контексте преобразующей и отрицающей старое интенции творчества, о его «негативной природе»? Нельзя сказать, что эти вопросы остались без ответа, однако ответы у участников дискуссии были разные.

Философско-историческое осмысление творчества было продолжено в докладе О.Д. Маслобоевой (Санкт-Петербург) «Тайна субъективного фактора истории». Поставленная проблема непредсказуемости свободной целенаправленной деятельности социального субъекта, творящего свою историю, конечно, далеко не нова, однако намеченные в докладе пути к ее решению представляют интерес. Первый важный тезис – осознание современным человеком обоюдоострого характера творчества и необходимости дифференцировать «сферу своих дерзновенных преобразований» от задач сохранения собственной природы и собственного существования. В теоретической плоскости эта проблема рассматривалась в докладе как диалектика неразрывно связанных между собой субъективного и объективного факторов истории. При этом «жизненный нерв» их взаимодействия был найден в «актуализации свободы как атрибута человека», без чего в принципе невозможна его творческая деятельность. Собственно, именно свобода человека как источник его целенаправленной деятельности создает «тайну» субъективного фактора – делает процесс творческой активности человека в принципе не алгоритмизированным. Корни этой свободы докладчица находит в онтологии единого природно-социального бытия как «органического целого». Стержневая позиция здесь – самоорганизующийся характер этой системы, «имманентность саморазвития каждого элемента бытия» (Н. Лосский).

В этом контексте в докладе акцентировалось внимание на основных путях развития философской антропологии, начиная с конца XVIII в. Современная философская антропология была рассмотрена не в качестве какого-то направления или раздела философского знания, имеющего своим предметом чисто созерцательное постижение феномена самосознания, а как практическая (прагматическая) задача выработки зрелого, т. е. адекватного вызовам времени самосознания человека. В содержательном плане постижение тайн субъективного фактора истории концентрируется сегодня в междисциплинарном концептуальном поле когнитивистики, хотя, как справедливо отметила докладчица, философская составляющая этого поля обозначена пока явно недостаточно. Стремясь заполнить эту лакуну, О.Д. Маслобоева выделила в теоретико-методологическом фундаменте когнитивистики два вектора исследования, напрямую связанных с раскрытием тайн субъективного фактора истории: это исследование противоречивой взаимосвязи между естественным и искусственным, а также между рациональным и иррациональным.

Переплетение понятий «философия», «культура» и «творчество» было отражено в докладе Т.Д. Суходуб (Киев, Украина) «Философская культура как опосредующее звено жизнетворчества». Через призму русской философии Серебряного века, а также западных философских традиций взаимно обусловливающая связь культуры, философии и творческой деятельности была представлена как определяющая путь цивилизационного развития человечества. Опираясь на критику  П. Флоренским рационалистического «идеологизма», а также экономических и антропологических интерпретаций культурной истории, которым Флоренский противопоставляет «философию культа» как «теорию религиозного (священного) реализма», докладчица, в свою очередь, выдвинула на первый план понятие культуры философского мышления или философской культуры, которая, рефлектируя в отношении начал определенной культурной традиции или исторической эпохи, собственно, и выстраивает эти начала, создает человеческий мир. Очень современно прозвучали здесь и слова  П. Флоренского о том, что культура является «не выветриванием святынь, но первичным и самодовлеющим миром ценностей» – ценностей не внешнего, навязанного порядка, а составляющих сущность человека и его деятельности.

Жизнь человека в смысловом контексте культуры означает пребывание его в мире вещей и в мире людей. Разное содержание культуры, определяемое в том числе и различной философской культурой, может творить разную социальную реальность, выстраивая ее либо как принципиально диалогическую, либо, напротив, как монологическую. Пафос доклада Т.Д. Суходуб был обращен на утверждение первичной ценности диалога, общения, права на инаковость, происходящего от сущностной многоликости культуры, понимаемой не иначе, как основание принципиально неколлективистичной человечности. При этом было обращено внимание и на проблематичность тематики творчества – например, на негативные коннотации в понимании творчества как стихии («стихийного творчества»), на диалектику созидательных и разрушительных интенций творческой деятельности. Центрирующим моментом выступил концепт «жизнетворчества», ориентирующий не только на интеллектуальное осмысление жизни, но и на «творчество самой жизни, новой жизни» (Н. Бердяев).

В докладе В.В. Савина (Волгоград) «Основные тенденции развития некоторых идей автотрофности и творчества» разработка проблем онтологии творчества была дополнена и проиллюстрирована конкретными физико-химическими исследованиями явления автотрофности в контексте его универсального значения. Методологической основой этих исследований выступает учение В.И. Вернадского о ноосфере. Эксперименты, проведенные и описанные докладчиком, связаны с гипотезой о фрактальной структуре Вселенной, суть которой заключается в том, что вся Вселенная, ее микро- и макрообъекты построены по универсальному энергетическому чертежу. По мнению докладчика, в таком понимании творчества как приращения энергии из «ничего» раскрываются новые возможности познания и самосовершенствования индивида на пути к автотрофности и преобразованию человечества в целом.

В историко-философском контексте можно говорить о значительном присутствии в представленных на конференции докладах идей русского космизма, органицизма и философии Серебряного века. Специально историко-философским можно считать выступление П.В. Кретова (Черкассы, Украина) «Русский символизм и феномен творчества». Наметив некоторые подходы к философеме символа в начале ХХ в., докладчик представил мистический символизм Г.С. Сковороды как связующее звено между христианской философской и святоотеческой традицией, а также русским символизмом Серебряного века, и поисками современной русской и украинской философии в сфере философской антропологии, этики и трансцендентального вопрошания о мире и человеке, что предполагает проблематизацию феномена творчества в условиях ускоряющейся социокультурной динамики.

Историко-философским, но одновременно и нацеленным на современные вызовы, стало выступление Г.Е. Аляева (Полтава, Украина) «Творчество в контексте войны ("Мысли в страшные дни" С. Франка)». Концепция творчества С. Франка была представлена в контексте обстоятельств её создания, т. е. условий жизни философа в годы Второй мировой войны, когда был написан ключевой для раскрытия этой концепции текст – философский дневник «Мысли в страшные дни». По мнению докладчика, обращение философа к такой теме в этот период было, очевидно, внутренней потребностью – своеобразным экзистенциальным спасением в условиях разнообразных материальных, физических и духовных страданий. Словно подбадривая себя, С. Франк записывает в дневнике своеобразный завет, самоимператив творческой совести: «Творить всегда, беспрерывно, неустанно, до последнего вздоха (буквально!). Прекращение творчества или забвение о нём есть смертный грех (тоже буквально!)». На страницах его философского дневника этот главный экзистенциальный императив превращается в не менее главный онтологический закон, раскрывающий «самый глубокий секрет бытия».

Тема конференции задавала определенный угол зрения на проблематику творчества – а именно, как на «национальную» стихию. Насколько удалось выдержать это национальное измерение? Скажем откровенно – иногда привязка к национальной проблематике выглядела именно искусственной «привязкой», иногда же, наоборот, вместо строгого философского анализа начинали звучать нотки национального мессианизма. Все же стоит отметить в этом контексте два доклада – как попытки, может, и не вполне совершенные, содержательного рассмотрения национального измерения проблематики творчества.

В выступлении студентки М.В. Киризвас (Днепропетровск, Украина) «Интеллигенция как проявление творческой силы нации» на примере украинской интеллигенции конца XIX – начала XX в. было показано, что интеллигенция, как общественный слой, отличающийся высокой образованностью, интеллектуальным и культурным развитием, пробуждает национальное творчество, выражающееся в способности нации самостоятельно творить свою историю. Исходный тезис докладчицы – возможность коллективного (соборного, национального) творчества как единения людей в общем творческом акте. При этом роль интеллигенции в этом творчестве была подчеркнута не только в смысле проявления и осмысления национальной идентичности и формулирования национальной идеи, но и в том, что её, интеллигенции, важнейшей характеристикой является толерантность, умение принимать иную точку зрения и признавать право Другого быть Другим. Нельзя, конечно, не обратить здесь внимание на то, что студенты (и аспиранты) высказывались на нашей конференции наравне с профессорами.

Ещё одним интересным и дискуссионным выступлением, прямо обращённым к национальной проблематике, стал доклад Е.М. Щепановской (Санкт-Петербург) «Различие национальных архетипов Украины и России». Внутреннюю интенцию этого выступления можно определить как стремление уяснить и объяснить причины того критического расхождения между Россией и Украиной, которое для многих оказалось неожиданным и продолжает оставаться неестественным. Эти причины докладчица искала в различии исторически сформировавшихся (а также и природно обусловленных) национальных характеров (заметим, что между понятиями «национальный характер» и «национальный архетип» был поставлен знак равенства). Результатом стала конструкция, в которой два архетипа (характера) – российский и украинский – фактически приобрели противоположные векторы: архетип России – это стремление к формированию универсального государства и даже надгосударства, его совершенствование или преобразование по идеалам всеединства для всего человечества; архетип Украины – это стремление к универсальному бытию вне центра на основе понимания своего ближнего (хуторянского) идеала жизни, более близкого отдельному человеку или группе. Было подчеркнуто, впрочем, что различие в архетипах народов, вышедших из одного корня, при их совместном существовании делает их сильнее и полноценнее, при разделенности же происходит акцентуация радикальных черт в обоих архетипах.

В дискуссии вокруг этого доклада было, однако, отмечено (прежде всего – украинскими участниками конференции), что подобная «архетипизация» слишком часто, и особенно в наше горячее время, переплавляется из округленных теоретических формул в острый и угловатый язык идейно-политических лозунгов, в прямолинейные штампы информационной пропаганды и далеко не толерантные ярлыки бытового национализма.

В представленных на конференции докладах в качестве ключевых тем прозвучали проблема соотношения творчества субъективного и творчества объективного (человека-творца и Творца-Бога), дилемма творческого аристократизма и творческого демократизма, контроверза организации творчества (и даже «принуждения» к нему) и творческой стихии. Нашли своё отражение и конкретные творческие явления, побуждающие к философской рефлексии – искусство художниц русского авангарда, украинская новая драма, русский рэп. Следует отметить и достаточно широкую географию конференции: при вполне естественном (в качестве хозяев) доминировании петербуржцев – кроме упомянутых выше участвовали И.Д. Афанасенко, Е.В. Бранская, Е.А. Гусева, Г.С. Сологубова (Санкт-Петербург) и другие, в программе были представлены не только Киев, Полтава, Днепропетровск, Черкассы и Волгоград, но и Воронеж (А.Ю. Коробов-Латынцев), Челябинск (А.И. Мацына), а также украинские города Дрогобыч (В.С. Возняк и В.В. Лимонченко), Львов (Ю.А. Голодникова), Харьков (А.К. Чаплыгин, В.Н. Шаповал, Н.В. Тройно-Фунтусова).

В заключение следует подчеркнуть ещё одну идею, которая синхронно прозвучала в докладах как российских, так и украинских участников – идею творческого неприятия и преодоления войны. Говоря о современном понимании творческого героизма, К.С. Пигров подчеркнул: бой, способность убивать других и самому умирать с мечом в руках, – ключевая форма героизма в традиционном обществе, – отнюдь не является базовой парадигмой новоевропейского сознания: «Ныне мы не мыслим осуществления идеала творческого героизма в бою». Г.Е. Аляев в своем докладе сфокусировал внимание на том, что война в философии творчества С. Франка рассматривается как одно из проявлений энтропии в общественной жизни – усилия косности, лени, паразитического расхищения творческого потенциала, а относительно творческий характер войны – как и революции – сравним лишь с ростом раковых клеток, убивающих организм в целом.

По итогам конференции подготовлено издание сборника научных статей «Творчество как национальная стихия: опыт России и Украины. Сборник материалов конференции, состоявшейся 1-2 июля 2015 г. в Санкт-Петербурге. Под ред. проф. Аляева Г.Е. и доц. Маслобоевой О.Д. СПб.: Изд-во СПбГЭУ, 2015. 262 с.»

Г.Е. Аляев (Полтава, Украина)

Аляев Геннадий Евгеньевич - доктор философских наук, профессор Полтавского национального технического университета им. Юрия Кондратюка (г.Полтава, Украина), зав. кафедрой философии и социально-политических дисциплин.

AliaievGennadii E. - Doctor of  PhilosophicalSciences, Professor of Poltava National Technical Yuri Kondratyuk University (Poltava, Ukraine).