Философия: Учебник. Под ред. А.Н. Чумакова. М.: Вузовский учебник: ИНФРА-М, 2014. 432 с.

Вопрос о том, каким должен быть современный учебник по философии (речь идёт об учебнике для бакалавров всех направлений подготовки), связан с другими весьма важными вопросами: о перспективах дальнейшего реформирования высшей школы и месте философии в системе высшего образования. Что и говорить, значение, роль и престиж философии в современной России требуют переосмысления. Слишком поспешными и легковесными выглядят порой без должного философского обоснования многие политические и социологические выводы. В этом плане немалую роль могут сыграть и профессионально подготовленные современные учебные пособия по философии.

Логика построения данного учебника такова. Во Введении даётся обоснование предмета и специфики философского знания, основных функций философии; общетеоретические, методологические вопросы, которые должны были встать перед авторами учебника, вполне вписываются в формулировку: «Философия, её предмет и место в культуре». Здесь уточнены  роль и значение философии в современном мире, которые фокусируются на формировании творческой личности, мыслящего, а потому самоопределяющегося и подлинно свободного человека.

Значительный раздел книги (с. 31-242) посвящен характеристике основных философских школ и направлений, начиная с философии Древнего мира и заканчивая современной западной философией (авторы соответствующих разделов – А.Н. Чумаков, Е.Г. Панов, С.А. Просеков, А.Д. Иоселиани, Н.М. Кишлакова, Т.М. Махаматов, И.А. Гобозов).

Много внимания уделено истории русской философии (М.А. Маслин, Е.В. Зорина), современной западной философии (Д.А. Силичев, М.В. Вальяно, Е.Г. Панов).

Хотелось бы остановиться на разделе, посвященном учению о бытии, где справедливо подчеркивается примат онтологии как основы любого мировоззрения. На онтологическом уровне выявляется система отношений между  человеком и миром. Человек задает себе вопросы о том, что лежит в основе мира и каковы его основные проявления. На эти вопросы стремится ответить наука, но каждая область научного знания предлагает свой вариант ответа. В отличие от частных наук, философия ставит вопросы в предельной их форме, выделяя общие структуры и закономерности развития. Однако не совсем понятны и вряд ли оправданы «перескоки», когда, например, после Парменида, представляющего античное мировидение, следует упоминание о создателе квантовой механики Э. Шредингере, а  древнейшая категория субстанции оказывается родом из Нового времени. Если учебник писать как подспорье для обучающихся, то текст его должен быть пригодным для повествования и пересказа. Раздел, названный «Задачи философии» (см. с. 245-246), сами задачи  формулирует неявно, что непременно заставит задать дополнительный вопрос осваивающему сию премудрость. Подобную претензию можно предъявить многим фрагментам данного раздела, отступающим от собственно философского знания в сторону  банальных рассуждений.  С другой стороны, критики заслуживает и то, что поспешно вводятся достаточно сложные понятия, например, такие как,  сингулярность, инфляционная модель, флуктуация, анизотропия и т.п., так, как будто бакалавр их уже детально прорабатывал и обязан их иметь в своем глоссарии. Вряд ли можно признать удачным завершение раздела о характерных особенностях живого той фразой, какую предпочел автор, а именно: «Сегодня на границе живого и неживого находятся белки, например, белки, вызывающие  “коровье бешенство”» (с. 253).     

В отношении же термина “hyle” (истолковываемого как бесформенный строительный материал) необходимо уточнить, что, согласно исследованиям Я. Бартоша, он был введен не Платоном, а Аристотелем, дополнившим его понятием “morfe” – форма. Не может удовлетворить и расположение материала в разделе «Пространство и время в истории философии» (см. с. 262-264). Сначала говорится о Юме, Канте, затем автором одним абзацем вспоминается средневековая философия, после чего идет очень сомнительный пассаж относительно того, что у Гегеля «для пространства и времени не нашлось места» (с. 263), и вновь перескок, но уже  к  Аристотелю и Демокриту, а в следующем абзаце фигурирует имя Эйнштейна. Поневоле закрадывается странное предположение, что авторы избегают собственно философской содержательности, лишь называя проблемы или указывая на то, что их трудно или невозможно разрешить. На этой же 264 с. мимоходом упоминается о теории суперструн,  которая вводит 11 измерений пространства, но, что это за теория и какие это измерения, авторы не считают себя обязанными объяснять, равно как и заботиться о содержательности, логичности и последовательности изложения материала.

В отношении построения курса онтологии достаточно серьезная претензия связана с тем, что не обозначена глобальная онтологическая проблема, указывающая на трудный переход от материи, «якобы не ощущающей вовсе, к материи, мыслящей, переживающей, осознающей свое бытие». Раздел 9.8 (В.Н. Порус) постулативно названный «Сознание» и открываемый публицистическим вступлением,  нацеливает, тем не менее, на двоякий подход к рассмотрению сознания. Во-первых, следует понимать сознание как определенное состояние  человеческого тела или как функцию органов с использованием  далеко идущих аналогий «мозг-сознание», «мозг-компьютер» (см. с. 267). Предполагаемый бакалавр еще не вооружен хоть сколь-нибудь корректным определением  сознания, а ему уже толкуют об американском ученом Дж. Серле и его аргументе «китайской комнаты». Во-вторых, обозначается подход, опирающийся на стратегию социально-гуманитарных наук с указанием на то, что сознание – это «субъективная реальность». Привлекаются бихевиористы, воспроизводятся трудности, стоящие на пути изучения сознания, рассматриваются его материалистические и идеалистические трактовки, активность, рефлексивность сознания и даже интенциональность сознания и целеполагание. Однако читателя не покидает чувство какой-то недостаточности, неудовлетворенности, связанной с тем, что концептуальное развитие и изложение данной проблемы отсутствует. Систематическая философия требует систематической же подачи материала, и это требование оказывается строгим вдвойне, когда речь идет об учебнике для бакалавриата, то есть для тех, кто только приглашается к знакомству с миром философии.

Раздел, посвященный теории познания (В.А. Лекторский), выводит на первый план проблему жизненных истоков познавательной деятельности, рассматривается опыт, мышление, обобщение, причинно-следственные зависимости, явление и сущность, априорное, личное, коллективное познание, познание и язык и, наконец, истина, мнение, вера. Такой реестр аспектов создает убедительное теоретико-познавательное полотно с выходом на перспективы современного технологического развития и информационно-коммуникативных технологий в «обществе знания». При этом просматривается стремление автора встретить тех, кто входит в мир философии, поставить перед проблемой:  как возможно познание вообще? Для науки такой вопрос не стоит, так как любая научная деятельность реализует позитивную установку на познаваемость мира. Но для философа этот вопрос сложен и неоднозначен, так как человек, познавая мир, является его частью, отсюда столь сложные вопросы о добре и зле, красоте, истине и т.д. Совершенно понятно стремление автора раздела как можно популярнее и образней изложить сложные проблемы теории познания, но одновременно не упрощая их.

Очень значимой новацией является актуальный разговор о специфике эксперимента, дополняемый анализом современных попыток изменить саму человеческую телесность, создать наиболее совершенного человека (иногда его называют постчеловеком). Автор раздела совершенно прав, высказывая тревогу в отношении подобных экспериментов (см. с. 302), опровергающих человечность как таковую и представления о человеческом достоинстве и основных ценностях человеческой жизни. Страницы, посвященные этой проблеме, неизбежно вызовут острый дискуссионный интерес у читателей.

В разделе, посвященном философии и методологии науки (В.С. Стёпин), убедительно представлено соотношение философии и науки, научного и обыденного знания, описана структура научного знания, обозначена специфика и предметная сфера философии науки. Обращает на себя внимание подраздел, посвященный свободе научного поиска и социальной ответственности ученого (см. с. 317), где показано значение ценностно-целевых ориентиров ученых и этическая недопустимость фальсификаций и плагиата в науке. Однако в эпоху интенсивного развития технологий, видимо, не лишним было бы знакомство молодых и пытливых умов с проблемами, уводящими к анализу позитивных и негативных эффектов нано-, био-, инфо- и когнитивных технологий, при осмыслении которых именно философия взяла на себя весь груз ответственности арбитра от имени будущего. Думается, что интерес мог бы представить и собственно методологический инструментарий, особо востребованный на современной стадии развития науки, но недостаточно осмысленный молодым поколением, путающим индукцию с дедукцией и зачастую  даже не способным перечислить методы, не говоря уже об их специфике.

Социальная философия (И.А. Гобозов) представлена пояснением ее предмета и многообразия функций. Воспроизводится парадигма, опирающаяся на достижения марксизма, чем, видимо, и объясняется уверенность автора в том, что «законы общественного развития действуют с той же необходимостью, что и законы природы» (с. 326), хотя в завершении абзаца признается, что они-таки (законы) «пробивают себе дорогу сквозь бесконечное число препятствий» (там же). Большое внимание уделено теме прогресса, объясняются различия эволюции и революции, подчеркивается возросшая роль субъективного фактора. Раздел «Государство – ядро политической организации общества» опирается на солидную историко-философскую основу.

Раздел о философской антропологии (А.Н. Чумаков, Б.Г. Юдин) обращается к очень благодарной теме, вскрывающей истоки интереса к человеку. Привлекается внимание к парадоксальности человека, к глубинам его внутреннего мира и его соизмеримости космосу.    Анализируется соотношение адаптации и творческой деятельности, биологического и социального.

Следует особо отметить как заслугу авторов, что упоминание ими биомедицинских  технологий задает полемический контекст и погружает нас в атмосферу потенциальных дискуссий,  в рамках которых они могут оцениваться и как шаг вперед, учитывающий прогресс современной науки, и как тот глобальный риск, который еще стоит осмыслить во всей совокупности его негативных пост- или трансчеловеческих последствий.

Можно предположить, что особый интерес у молодой аудитории  вызовет раздел, посвященный рассмотрению вопроса о смысле жизни. Однако, как и в подавляющем большинстве случаев, заслуга авторов состоит лишь в том, что столь сложная проблема грамотно поставлена, ее  решение остается за рамками предлагаемого текста. Авторы почему-то не провозгласили значимость интеллектуального альтруизма или ответственного выбора, абсолютной позитивности или стремления к подлинно человеческим проявлениям, осуществлению себя как свободного существа и пр., но зато с избытком привели выдержки из Достоевского, заставляющие размышлять и размышлять.

Можно согласиться с авторами учебника в том, что философия обязательно включает в себя проблемы онтологии, гносеологии, социальной философии, аксиологии, этики, эстетики. Именно таким образом должно быть представлено академическое понимание философского знания, и из этих предпосылок должен исходить хороший учебник по философии как питательная почва осмысления существующей действительности и кладовая человеческой мудрости.  В нем должны иметь место и хорошие традиции, являющиеся основанием «школы мышления», «искусства вести эффективный спор» и смысложизненной мудрости, обеспечивающей взвешенные реакции на происходящее, и бесспорно, новации, связанные с современным мировидением и неожиданными трансформациями, уготованными нам эпохой. Бесспорно,  при условии, что современность повенчана с философской рефлексией и останется ей верна, и существующая образовательная политика не сочтет излишним философствование как таковое, учебник выдержит и не одно издание. Он будет становиться совершенней и содержательней, отточит образные примеры, облегчит доказательства, найдет точные аргументы и тематическую ровность. Многоголосье восемнадцати авторов сольется в гармоничный симфонизм.

В связи с этим хотелось бы сделать следующий вывод. И теоретические обобщения, и концептуальные проблемы мировоззренческого и смысложизненного характера, - все это не только инструментарий мыслящего человека, каким и должен быть выпускник высшей школы, но вехи и содержание европейской культуры, взятые в ее суммарном, обобщенном виде. Поэтому философия, преподаваемая в высшей школе, должна сохранить за собой право ввести студента в мир теоретического мышления, смысложизненных проблем и концептуальных предпочтений, без которых немыслима подготовка европейски образованного человека с приоритетными ценностями прав человека и гражданина.

Г.В. Драч, Т.Г. Лешкевич (Ростов-на-Дону)