В основе любого этноконфликта лежат противоречия, ради разрешения которых стороны вступают в противоборство. Содержанием этноконфликтов чаще всего выступают территориальные претензии сторон, неразделенность сфер влияния и, как следствие, наличие различных стадий протекания конфликта - от психологической несовместимости сосуществования сторон и мирного противостояния до вооруженного столкновения - и обратно.

Этноконфликты в рамках единого государства часто развиваются в результате давления, искажения одной стороной истории, культуры, ментальности другой. Тактика захвата и удержания обороняющейся стороны  в неестественном  для нее состоянии, чаще всего сопряженная с физическим и психологическим насилием, перманентно применяемая на протяжении веков, т.е. в ситуации постоянных вызовов, приводит к изменениям социальных установок всего общества и личности в отдельности.  Формируется этнокультурное единство мнения в отношении к установкам и  претензиям, идущим извне. Этнос переживает чувство постоянной ущемленности или ожидание угрозы ущемления со стороны противника, в результате чего складывается новая социокультурная модель  его существования в условиях сохранения конфликта. Данная модель представляет собой  совокупность ориентаций (политических, экономических, культурных и пр.) личности и общества в целом, поддерживаемых  элитарной его частью в виде регулярной практики. «Практики формируют соответствующие социокультурные модели - ценностные и нормативные образцы взаимодействия между людьми  и институтами общества» [Григорьев 2000, 93].

Межэтнические конфликты и внешние угрозы военного порабощени  неизбежно ведут к попыткам образования государственно-институциональной структуры титульным этносом, к слиянию политической, культурной и мифологической составляющей национальной идентичности. Реализация этой установки становится единственным средством самосохранения и дальнейшего развития этноса. Стечение благоприятных внешнеполитических обстоятельств с внутренними условиями социально-политического развития Абхазии привели к официальному признанию абхазской государственности в августе 2008 г. Известно, что история национально-освободительной борьбы абхазского народа за самосохранение, уходящей вглубь веков, включает в себя  периоды складывания и функционирования различных форм государственности - Абхазское царство, Абхазское владетельное княжество, договорная союзная республика Абхазия, Республика Абхазия.

В условиях новых политических реалий - признания государственности Абхазии Россией - в системе ценностей доминирующими становятся ценности социализирующие и интегрирующие. Действия субъектов политической власти направляются на высокую степень консолидации с этносом, формируя единое общественное сознание, посредством СМИ и организации традиционных форм объединения (митингов, сходов, шествий и пр.). Среди социализационных  ценностей главное - понимание значимости мира как  основы развития общества и самореализации личности. Следует заметить, что любые попытки западных стран в навязывании определенных моделей политической несвободы для абхазского этноса приводят к выстраиванию им защитных барьеров, как внутренних, так и внешних, которые направлены на сохранение статус-кво для решения временем выдержанных целей и задач - строительства независимого свободного демократического государства. Ценностные отношения формируются в процессе творческой деятельности интеллектуальной элиты народа и реализуются через практическую деятельность общества. Интеллигенция Абхазии, несмотря на репрессивные меры во времена культа личности Сталина, впитала в себя дух народа, прочувствовала на себе весь негативный опыт дискриминации, насаждения чуждой ментальности, вплоть до запрета пользоваться родным языком, пронесла  через время веру  в единство с народом и уверенность в его жертвенности и непоколебимость в стремлении к свободе. Как известно, на фоне либерализации общественно-политической жизни и «парада суверенитетов» союзных республик в Советском Союзе положение автономий стало шатким. В Украине, Грузии и других республиках лидерами неформальных объединений стали раздаваться национал-реваншистские лозунги по упразднению автономий, входивших в их состав. В этих условиях представителями абхазской интеллигенции и общественности была создана организация, призванная защитить интересы абхазского народа - «Аидгылара» («Единение») - Народный Форум Абхазии (НФА). Первый съезд этой организации состоялся 13 декабря 1988 г. Эта организация стала индикатором последующих событий в борьбе за права и свободы абхазского этноса и других этнических меньшинств. Движущей силой претворения национальной идеологии стала наиболее активная часть общества - молодежь. Впитавшая в себя дух борьбы, пронеся его в боях за Отчизну в войне 1992-1993 гг., эта молодежь стала той общественно-политической силой, которая стала возрождать в 90-х годах уже свободную республику.

В условиях межэтнического конфликта социализация личности проходит в рамках наибольшего акцентирования этнической идентичности, в особенности в ситуации конфликтного накала. При этом социальная роль поколения, пережившего период острой вооруженной борьбы, высока. «Люди одного поколения участвуют в одних и тех же событиях, испытывают на себе их влияние. Разумеется, и отношение к этим явлениям и событиям, и влияние последних на различные группы поколения разные, тем не менее, все поколение в целом несет на себе печать исторических событий, в которых они принимали непосредственное участие» [Гаврилюк, Трикоз 2002, 97]. Это поколение создает новые ценностные ориентации и социальные установки у формирующейся личности, сопряженные с конечной целью - обретением свободы. Идея независимости становится идеологией всего общества и на ее достижение направляются все материальные и духовные силы этноса. Поэтому проблема выбора становится главной в процессе социализации личности, вступающей в мир взрослых людей.

В условиях наличия межэтнического, а в настоящее время и межгосударственного конфликта между Абхазией и Грузией,  в сознании молодых людей любые политические действия анализируются с точки зрения их итогов в случае военной ситуации и без нее. Такая дифференциация отношения к новациям объясняется  рядом причин: а) исторически сложившимся мнением, что отчизна как лакомый кусок нужна «чужим»; б) пониманием необходимости готовности к отражению возможной агрессии; в) осознанием того, что без собственного активного участия в государственном и культурном строительстве у этноса  нет перспективы; в)  уверенностью в мирном развитии будущего своего народа. Во главе угла этих социальных установок лежит идея сохранения независимости, которая поддерживает единство  народа, внося в его жизнь витальный смысл. Для абхазов как государствообразующего коренного этноса ценностно-установочная система, направленная на понимание того, что «теряя Родину - теряешь все», воспринимается как ядро менталитета каждого и общества в целом.

«При  анализе динамики ценностных ориентаций молодежи необходимо учитывать действие двух механизмов - преемственности и изменчивости» [Гаврилюк, Трикоз 2002, 98]. В условиях межэтнического конфликта преемственность политических идей и задач во многом  обусловливается не только самой исторической ситуацией, но и ментальностью, так как  процесс формирования личности и складывание исторической общественной памяти носит этнокультурное содержание.

Обычно понятие «менталитет» толкуется как «образ мышления, общая духовная настроенность человека, группы» [ФЭС 1998, 263], «склад ума, способ мировосприятия, интеллектуальный мир человека [Словарь иностранных слов 2001, 312], умонастроение. Ментальность заимствовать и подделать нельзя, «можно лишь «впитать» с языком, который вмещает в себя мировоззрение и коды данной культуры» [Геллер 1996, 387]. Родина, народ, дух народа ... - понятия, неразрывно связанные  друг с другом. Проявления этих связей, сущностных, то есть ментальных, отношений, порожденные этими понятиями, у абхазского этноса  представлены в «апсуара», сугубо этническом - абхазском - образе мышления и стереотипов поведения.

Ментальность этноса оттачивается временем, из нее выбывают ее неустойчивые архаичные формы, которые заменяются привнесенными эпохой и внешними влияниями элементами. Чаще всего это происходит тогда, когда этнос изнутри разобщается под действием «раздражителей». Такими «раздражителями» являются критические ситуации, переходные периоды в развитии этноса, реакции  на войну и на другие внешние факторы-вызовы.

Ментальность - это «манера чувствовать и думать, присущая людям данной социальной системы в данный период их истории» [Гуревич 1984, 37]. Ментальность складывается из этих «манер чувствовать и думать» на протяжении всей истории этноса, и потому значительная часть ее умственной и поведенческой культуры стала генетически закрепляться и выражаться в устоявшихся представлениях, образе мысли и поведенческих стереотипах. В «апсуара» этот процесс отразился в истории, языке, традициях, нравах, обычаях, психологических и прочих характеристиках этноса. В период этноконфликтов сталкиваются центральные идеи разных ментальностей: идея собственности, уверенность в то, что «эта земля исторически моя», со стороны абхазов, и такая же идея, основанная на фальсификации истории с правом полного господства («нас больше») с грузинской стороны. Эти две сущности  порождают  ту психологическую несовместимость существования, которая, на первый взгляд, мало заметна.

С накоплением исторического опыта отражения вызовов возрастает отчужденность между конфликтующими сторонами. В сознании личности-носителя исторической памяти и культуры создается четкая дифференциация людей на «своих» и «чужих». Взрослые и дети в этом вопросе проявляют большее единодушие. Важным фактором социализации личности в условиях этноконфликта является требование к себе и другим на занятие активной жизненной позиции в условиях низкого уровня доходов населения и ускорение темпов адаптации к меняющимся ситуациям. Образцами подражания для молодого поколения становятся деловые люди, чиновники, сделавшие карьеру, - с одной стороны, и воины- борцы, готовые в любой момент встать на защиту Родины. Человек определяет свое место в конфликте и выстраивает возможные варианты собственного поведения. В его сознании закрепляется за стороной агрессора образ врага и создателя конфликтной ситуации. Как отмечают конфликтологи, под образом конфликтной ситуации понимается субъективная картина данной ситуации, складывающаяся в психике каждого участника. Когда наступает угроза существования этноса, преобладает адекватное восприятие уже знакомого образа конфликтной ситуации. На личностно-психологическом уровне  субъект, отражающий агрессию, дает социально одобряемые мотивации поведения: борьба в защиту Отечества, за историческую справедливость, за сохранение этноидентичности  и пр. Грузино-абхазское вооруженное противостояние 1992-1993 гг. для абхазского народа вылилось в Отечественную войну, так как абхазы как этнос осознавали всю критичность существования: «быть» или «не быть» на этнической карте мира. По масштабу эта война была всенародной, по характеру - освободительной.

Позиция становящейся личности в условиях текущего конфликта без вооруженного противостояния, но при осознании возможности  столкновения, рассматривается в русле понимания того, что «мы правы, потому что нас веками ущемляли и унижали», «мы живем на собственно исторической земле», «на нас первыми напали». «Я» становится частью «Мы». «Я» ведет себя тождественно «Мы».

Молодое поколение в условиях этноконфликта становится носителем определенных личностных качеств: а) восприятие самого себя как защитника Отечества, ведущее к формированию гиперсамоценности; б) полное игнорирование определенных положительных свойств и черт, позитивных шагов противной стороны, ведущее  к ее недооценке, формированию образа врага, к негативным ожиданиям, выражению недоверия к нему. Эти качества порождаются: а) нахождением личности в состоянии постоянного стресса, даже на уровне подсознательного в период мирной фазы сохранения конфликтной ситуации, что формирует, в свою очередь, психологическую устойчивость к ней; б) частыми проявлениями негативных эмоций среди окружающих и СМИ (военные воспоминания, отдельные эпизоды картин зверств и пр.); в)  сложившимся стереотипом невозможности ожидания от противной стороны покаяния в содеянном, признания просчетов, ошибок  и пр.

Жизненный стиль в процессе социализации личности в этноконфликтной ситуации диктуется стремлением соответствовать образцам героев дня. Однако в этой реальности личность все больше замыкается в проблемах разрешения конфликта («что произойдет завтра»), сфера выбора сужается (если не считать тех, кто пытается реализовать себя  вне конфликтной среды). Главный, единственный стиль жизни - самоутверждение выживанием. В условиях постконфликтной ситуации в течение некоторого времени личность оказывается  все еще в ожидании новых вызовов, так как из-за длительности течения конфликта сознание сформировало в ней психологическую зависимость  от идеи возможной агрессии. Этот новый этап жизненного стиля можно назвать этапом с оглядкой назад. Постепенно личность освобождается  от навязанной ей идеи-угрозы и выстраивает свои планы на будущее. Попытки идентификации с той или иной профессией осуществляются у молодежи не столько внутренним, сколько внешним выбором, социально обусловленным велением старших («хочу, чтобы дитя обеспечивало себя, не чувствовало нужды ни в чем», «надо материально твердо стоять на ногах»). Испытание недостатка в еде, одежде, крове или угрозы его лишения в критических ситуациях рождает жажду накопительства, ощущение недостаточности средств существования, даже если они имеются, что ведет к деморализации личности, утверждение жизненного принципа: дозволено всё то, на что общество не реагирует. Новые схемы жизни идут вразрез с ментальными ценностями, противостоят им («стыдно, так не поступали наши предки» и пр.). Эти негативные последствия жизненного стиля, порожденные этноконфликтной ситуацией, можно преодолеть в условиях сохранения внутреннего ценностного потенциала у большинства его носителей, традиционной самодостаточности, исторически присущей абхазскому этносу.

Таким образом, базовыми ценностными ориентирами социализации личности в условиях этноконфликта становятся: а) уверенность в объективности, справедливости борьбы; б) высокая степень ответственности перед обществом (родителями, памятью предков), вовлеченность или ожидание вступления в активную фазу общественной жизни; в) осознание необходимости подготовки к взрослой жизни, гражданским обязанностям, к самореализации; г) личностное развитие в рамках традиционных и инновационных культурных форм; д) восстановление энергетических затрат (здоровье нации в перспективе); е) активное включение в процесс строительства молодого государства.

Отдельная личность, «Я», сливаясь с «Мы», действует по общим критериям и при этом находит собственную нишу в обществе для реализации своих прав и обязанностей. Личность приобретает социальный и психологический опыт жизнедеятельности в различных моментах текущего этноконфликта, улучшая качество индивидуальной деятельности («быть лучше, чем враг», «жить лучше, чем он» и пр.) и формируя активную жизненную позицию во взаимодействии с окружающими. Безусловно, течение конфликта сказывается на настроении личности. В особенности в момент эскалации конфликта растет озлобленность, всплеск неконтролируемых негативных действий и пр. В этом смысле конфликт деструктивен. В психофизиологическом отношении подобная ситуация разрушительно влияет на состояние организма в целом, что ведет к повышенному уровню заболеваемости и, соответственно, к снижению его иммунитета.

На наш взгляд, социализацию личности в условиях этноконфликта необходимо рассматривать в единстве социального и психологического факторов. Следует заметить, что современные политики, вовлеченные в процессы регулирования существующих этноконфликтов, выдвигая те или иные модели, в меньшей степени, а то и вовсе не учитывают психологически составляющее во взаимоотношениях конфликтующих сторон. Учет этнопсихологической несовместимости сосуществования сторон из-за поляризации установок, идей, вариантов разрешения конфликта и т.п. - важнейший фактор регулирования конфликта, так как он выражен на массовом, народном уровне.

Этноконфликты должны разрешаться только мирным путем, прежде всего из-за того, что в них вовлечены целые народы. Вооруженное разрешение конфликта - это уничтожение или порабощение одного народа другим, что вводит конфликтующие стороны и их посредников в тупиковую ситуацию.

Этноконфликтов в современном мире немало и  их разрешение должно быть основано на учете естественноисторических потребностей этносов и психологических  установок, сложившихся в процессе взаимодействия и столкновений конфликтующих сторон. Только такое отношение к проблеме урегулирования этноконфликтов может привести к поэтапному, постепенному разрешению десятилетиями, а то и веками затянувшихся конфликтов.

Примечания

Анцупов А.Я., Шипилов А.И. Конфликтология. М., 1999.

Гаврилюк В.В., Трикоз Н.А. Динамика ценностных ориентаций в период социальной трансформации //  Журнал «Социс». 2002. № 1.

Геллер Л. Старая болезнь культуры: русофилия (Заметки по поводу словаря русского  менталитета)//Новое литературное обозрение.1996. № 21.

Григорьев С.И. Теоретические основы изучения жизненных сил национальных общностей //  Журнал «Социс». 2000. № 2.

Гуревич П. С. Философия культуры. М., 1994.

Здравомыслов А.Г. Социология конфликта. М. 1995.

Словарь иностранных слов.- Ростов-на-Дону. 2001.

ФЭС - Философский  энциклопедический словарь. М., 1998.