D. BAKHURST. The Formation of Reason. Journal of Philosophy of Education Book Series. Oxford: Wiley-Blackwell, 2011, 186 p. ISBN 978-1-4443-3909-3 (pbk.)

Д. БЭКХЕРСТ. Формирование разума.

Книга Дэвида Бэкхерста интересна для отечественного  читателя во многих отношениях.

Прежде всего это детальное обсуждение проблем философии сознания на современном уровне и в контексте тех дискуссий, которые ведутся ныне в аналитической философии. А эти проблемы сегодня весьма интересуют большой круг  наших соотечественников.

Это также особый подход автора к проблемам сознания, мышления, разума. Что касается нашего знания зарубежной литературы по этим вопросам, то в основном у нас  популярна та, которая связана с обсуждением в рамках аналитической философии психофизической проблемы - Mind-body problem  (Е.Ким,  Д.Чалмерс, Д.Сёрл и др.) и философским осмыслением когнитивных наук (Д. Деннет и др.). Между тем в современной аналитической философии  существует и другое,  весьма влиятельное направление исследования этой проблематики, имеющее  истоки в поздних идеях Л.Витгенштейна, которые потом были переосмыслены рядом философов, в частности, популярным сегодня Д.Макдауэллом. Большое влияние последнего на автора книги признаётся с самого начала.

Между тем Макдауэлл, начинавший свою деятельность в Оксфорде (одной из цитаделей философии лингвистического анализа), после переезда в середине 1980-х гг. в Питтсбург (США) испытал влияние немецкой философии, в частности, Гегеля. Именно в приобщении к культурной традиции (это выражается заимствованным из немецкой философии понятием Bildung) Макдауэлл усматривает истоки сознания, разума, личности - идеи Макдауэлла и известного американского философа Р.Брэндома называют иногда «аналитическим гегельянством». Но ведь культурно-историческое понимание сознания, мышления, человеческой субъективности – это традиция нашей философии и психологии в ХХ в., начиная от классических работ Л.С. Выготского. В рамках этой традиции, возникшей под влиянием идей Гегеля и Маркса, работал Э.В.Ильенков и многие другие. Бэкхерст признаёт влияние на него этой российской традиции. Он является автором получившей известность на Западе книги «Сознание и Революция в советской философии. От большевиков к Эвальду Ильенкову» (1991). В 80-е гг. прошлого века Бэкхерст провёл некоторое время в Москве на стажировке в МГУ, посещал  Институт психологии АПН  СССР и Институт философии АН СССР. Ильенкова (исследованием идей которого он занялся) он уже не застал в живых. Зато  познакомился с рядом других людей.  Это прежде всего Ф.Т.Михайлов, близким другом которого он стал. Но это также В.С.Библер, В.В.Давыдов и автор этих строк. По признанию Бэкхерста,  именно русские философы и психологи, с которыми он  установил творческие связи в Москве,  стимулировали его интерес к изучению социально – исторических условий  формирования сознания, разума, личности.  Идеи Макдауэлла и других современных англо-американских философов были поняты Бэкхерстом именно в этом контексте.

В книге  интересно и детально сопоставляются идеи Ильенкова  о природе идеального и  концепция Макдауэлла о пространстве смыслов (это специфическая особенность сознания и разума с точки зрения  последнего – само  выражение «пространство смыслов» восходит к У.Селларсу), понимание Л.С. Выготским культурно-исторического характера высших психических функций и идея Макдауэлла о Bildung. Примечательно, что для Бэкхерста Выготский и Ильенков  – это такие же современные мыслители, идеи которых заслуживают  основательного изучения, как Витгенштейн и Макдауэлл  (я вспоминаю, как сравнительно недавно  у нас было распространено  мнение о том, что после высылки философов из Советской России в 1922 г. никакой серьёзной философии у нас не было).

Книгу Бэкхерста нельзя  читать галопом: она предполагает  желание разобраться в тонкой и не всегда простой аргументации автора. Но скрупулёзное чтение вознаграждается   - читатель открывает для себя немало оригинальных идей, стимулирующих дальнейшие размышления, а иногда вызывающих желание в чём-то поспорить с автором.

В  моём кратком рассказе о книге я попытаюсь обратить внимание лишь  на некоторые её идеи, которые представляются мне особенно интересными в современном контексте.

Одна из них относится к пониманию связи индивидуальной свободы и включения в культурную традицию, т.е. в пространство смыслов -  Bildung.  В книге  Бэкхерста анализ проблем сознания и разума связывается с проблемами философии образования. Цель образования согласно автору – формирование автономной, т.е. свободной, критически мыслящей личности, которая сама определяет свой жизненный путь и отвечает за свои действия. Согласно Бэкхерсту (и тем философам, с которыми он солидаризируется, включая Макдауэлла и Ильенкова), именно включение в социально-культурную традицию является предпосылкой появления свободного индивида. Но в этом случае возникает парадокс:  получается, что возникновение автономной личности предполагает зависимость от других. Однако  такой парадокс и лежит в основании свободы. В последние годы у нас было высказано немало язвительных замечаний  по поводу формулы Ф. Энгельса:  свобода – это познанная необходимость. В самом деле, если под необходимостью понимается внешняя человеку природная или социальная принудительная зависимость, то, конечно,  ни о какой свободе при таком понимании не может быть речи. Обычно свободу  истолковывают иначе - как выбор из нескольких возможных вариантов  -  и связывают не с  познанием, а с практическим действием. Однако в действительности, показывает Бэкхерст, сам выбор предполагает обоснованность, т.е. связь с некоторой  признанной рациональной необходимостью. Если свобода понимается  в качестве  возможности поступать как угодно – вне зависимости от рациональных соображений, то это не свобода, а каприз, произвол. Но поэтому свобода существует и там, где явный выбор отсутствует: например, в  формировании суждения (которое хорошо только тогда, когда убедительно), даже в описании эмпирического опыта, которое, казалось бы, однозначно продиктовано чувственной очевидностью. Человек отвечает за свои суждения уже потому, что рефлексивно контролирует их, может  реагировать на критические замечания по их адресу. А ответственность невозможна без свободы.

Свобода и есть внутренняя необходимость, т.е. рациональная необходимость (высказывание Лютера «На том стою и не могу иначе» - прекрасное выражение подлинной внутренней свободы). Это прекрасно понимали и Кант, и Гегель.  Сегодня  их  мысли о свободе наряду с идеями Витгенштейна обсуждаются в аналитической философии. Другое дело, что понимать под «внутренним». Для Канта это индивид, который подчиняется собственному моральному закону. Для Гегеля это саморазвитие Абсолютного  Духа, воплощающегося в человеке. Сегодня важно понять, откуда проистекает убедительность рациональных оснований,  определяющих человеческую свободу. Бесспорно, что они связаны с обществом и культурой. Но их убедительность – не просто результат условных социальных соглашений («так принято»), а способ вписывания культуры и человека в мир. Пространство смыслов (оснований и норм) не отделено от мира, а является способом включения в него.

Другая важная идея книги, на которую я хочу обратить внимание – понимание  концептуального характера не только мышления, но всех форм опыта и переживаний (Бэкхерст называет эту позицию «концептуализмом»). Это относится и к чувственному восприятию, и к настроению, и к переживанию музыки и др. Автор считает (вслед за Макдауэллом), что невозможно выделить в опыте не- или доконцептуальное содержание.  Между тем позиция, защищаемая Бэкхерстом, -  это предмет живых дискуссий, так как именно о  доконцептуальном содержании  пишут сегодня многие авторы, исследующие сознание и мышление в рамках аналитической философской традиции и в связи с философским осмыслением когнитивных наук. Однако для правильного понимания того, что понимается в книге под концептуальным содержанием, нужно иметь в виду следующее. Во-первых, это содержание, с точки зрения  автора книги, не  всегда может быть словесно артикулировано (например, в случае музыки). Во-вторых, концептуальность содержания не означает его полную подконтрольность мысли, подчёркивает Бэкхерст. В чувственном восприятии всегда есть своеобразный сплав активности, спонтанности, идущей от мысли, и пассивности,  продиктованной  миром, при этом трудно отделить одно от другого (автор использует образ: «пассивность внутри активности»). Но даже и в самом мышлении (которое, вне всяких сомнений, является активным процессом) имеется своего рода пассивность – внезапные  догадки, озарения, увлечение  определённым   ходом мыслей и т.д. Тем более своеобразная игра активности и пассивности (рациональности и нерациональности) имеет место в случае настроений. Так что «концептуалистская» интерпретация чувственного опыта и разного рода переживаний не означает, по Бэкхерсту, рационализма: рациональность важна (именно на основе рациональности возможна свобода), но имеет свои пределы.

Наконец, я хочу обратить внимание ещё на один  важный для автора тезис. Бэкхерст подчёркивает, что социально-историческая обусловленность сознания и разума не означает, что социальные и культурные  факторы конституируют саму область «пространства смыслов». Последняя определяется основаниями и нормами, на которые индивид опирается в познании и деятельности. Свободная и рациональная личность сама отвечает за свои поступки и мысли: диктат общества ей не нужен, а там, где такой диктат имеет место, личность не является свободной, т.е. по-настоящему полноценной. В этой связи автор  критикует популярный сегодня социальный конструкционизм. Всё это интересно и поучительно. Но всё же, на мой взгляд, это не даёт основания для вывода  Бэкхерста о том, что социально-культурные факторы только делают возможным появление сознания и разума, но не конституируют пространства смыслов. Конечно, личность нельзя редуцировать к внеличностным факторам. Но это  не исключает того,  что смыслы и нормы, на которые личность опирается, могут быть внеличностными. Откуда они возникают? По-видимому, именно из социально-культурной сферы, которая сама может быть понята как определенная констелляция смыслов.

Книга Дэвида Бэкхерста – бесспорно, явление в современной литературе по философии сознания. Ожидается появление её русского перевода. Я рекомендую её отечественному читателю: философу, психологу, гуманитарию, специалистам в области когнитивных наук и философии образования.

Акад. В.А. Лекторский