В статье автор исследует особенности и проблемы социокультурного развития Казахстана, связывая необходимость их успешного решения с реализацией целого комплекса жизненно необходимых модернизационных задач. В качестве основных проблем социокультурного развития Казахстана автор рассматривает следующие проблемы: 1) диалог» культур как действенный инструмент государственного строительства; 2) тип рациональности, общие основания в культурах главных культурообразующих этносов в Казахстане; 3) проблемы консолидации и формирования новой идентичности в Казахстане; 4) новую систему базовых ценностей и новое понимание феномена духовности.

The author explores the characteristics and problems of socio-cultural development of Kazakhstan, linking the need for their successful solutions to the implementation of a whole range of vital modernization tasks. The main challenges of socio-cultural development of Kazakhstan author considers and examines the following issues: 1) the dialogue of cultures as an effective instrument of nation-building, and 2) the type of rationality, common ground in the cultures of the major culture-forming ethnic groups in Kazakhstan, and 3) the problems of consolidation and the new identity in Kazakhstan, and 4) a new system of core values ​​and a new understanding of the phenomenon of spirituality.

КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: социокультурное развитие, диалог культур, полифония культур, тип рациональности, этническая идентичность, этносоциальная организация, консолидация, новая идентичность, духовность.

KEY WORDS: social and cultural development, «dialogue» of cultures, polyphony of cultures, a type of rationality, ethnic identity, ethno-social organization, consolidation, new identity, spirituality.

Одной из важнейших задач, вытекающих из современного состояния планетарного мегасоциума, является задача выживания государственных образований, индивидов и этносов. Вдвойне это задача актуальна для таких государств, как Казахстан, еще находящихся в процессе государственного строительства, строительства нации. Нашему государству приходилось и приходится решать единовременно блок задач, на решение которых большинству развитых стран история отпустила куда большее количество времени. Сегодня же сжатие пространства и времени (глобализация) уплотняет и ускоряет событийный ряд, что также усложняет задачи государственного строительства. Усложняет эти задачи и складывающийся у нас на глазах «новый мировой порядок», независимо от того, какой проект будет реализовываться в рамках этого «порядка» – неоконсервативный проект или проект мультилатеризма, предполагающий равномерное распределение полномочий между США и их союзниками, в совокупности с проектом «углубления демократии».

Что касается проблем государственных образований, то здесь, как с тревогой отмечают многие исследователи, складывается сложная ситуация. Отмечается в первую очередь тот факт, что «ресурсный потенциал государства уменьшается, чего не скажешь о задачах, стоящих перед ним» [Луценко 2006]. Более того, выживание государства, которое, по меткому выражению Бердяева, существует вовсе не для того, чтобы жизнь сделать раем, а для того, чтобы жизнь не превратилась в ад, зависит от того, насколько внутренне консолидированы его граждане, насколько управляема и оптимизирована его политическая и социальная организация. Поэтому в условиях развития мировой тенденции снижения ресурсного потенциала государственных образований в области обеспечения своих основных функций очень важными представляются: проблемы диалога культур, исследование типов рациональности, поиски и, по возможности, институциональное закрепление общих оснований в культурах самых крупных этносов Казахстана – казахов и русских, проблемы консолидации и формирования новой идентичности, новой базисной системы ценностей и духовности.

Диалог культур в Казахстане как действенный инструмент государственного строительства

В современном мире, в условиях глобализации, степень актуализации императива взаимной ответственности граждан в государстве становится очень высокой. Приоритетным стратегическим направлением культурной политики большинства стран мира объявляется защита и поддержка национальной культуры и культурного наследия. «Культура рассматривается как действенный инструмент национального строительства, как средство достижения таких значимых с точки зрения стратегических национальных интересов целей, как национальное единство и национальная, идентичность» [Кузнецова 2006]. З. Бжезинский, в прошлом известный представитель американского истеблишмента, а ныне известный политолог, в своих последних работах пишет, что культурное превосходство является недооцененным аспектом американской глобальной мощи [Бжезинский 2006]. Но эта ситуация сверхдержавы США. В ситуации нашего полиэтнического государства, на наш взгляд, важно обратить внимание на этническую составляющую проблем культуры, которая может разрушить государство.

После Октябрьской революции были сделаны шаги по восстановлению исторической справедливости, а именно, документально закреплены границы Казахстана в составе СССР. В дальнейшем, как известно, наша страна жила по конституциям СССР 1936 и 1977 гг. и по Конституции 1937 г. (после преобразования Казахской Автономной Советской Социалистической Республики в 1936 г. в Казахскую Союзную Республику), а также Конституции Казахской ССР 1978 г. И хотя имелись признаки государственности, но фактически они носили формальный характер, совпадали с атрибутами союзного государства.

После распада СССР наша страна оказалась в уникальной исторической ситуации, когда временами возникала острая необходимость правового закрепления событий постфактум. В то время, когда на Западе все больше проявлялись тенденции образования наднациональных структур, нам в условиях сжатия пространства и времени, в условиях активного проявления тенденций унификации пришлось решать проблемы собственного государственного строительства. События развивались подчас очень плотно и стремительно. И первым государственным актом стала «Декларация о государственном суверенитете Казахской Советской Социалистической Республики» от 25 октября 1990 г. Однако в связи с переименованием КазССР в Республику Казахстан 10 декабря 1991 г. она называется «Декларацией о государственном суверенитете Республики Казахстан». Началась активная работа над созданием проекта конституции, результатом которой стала Конституция Республики Казахстан 1993 г. Очень интересно и живо это бурное время описано в книге [Сартаев, Назаркулова 2002].

Вообще в XX в., как известно, на геополитической карте мира произошли значительные изменения: появилось много новых государств, получивших независимость в результате национально-освободительной борьбы, «бархатных революций», распада отдельных государств на части и т.п. Список этих новых государств двадцать лет назад пополнила и наша республика. Считается, что с тех пор суверенитет (особенно с юридической точки зрения) обрел реальные черты, а именно: определена форма государственного устройства – президентская республика. Сформированы новые органы законодательной, судебной и исполнительной власти. Однако процесс суверенизации обретет реальное содержание в том числе и в том случае, если будут учтены как особенности современного культурного развития в целом, так и особенности культурного развития Казахстана, и, соответственно, скорректирована (или, если понадобится, создана заново) парадигма собственного развития, намечены перспективы культурного развития Казахстана. Очевидно, что сам институт государства является средством удержания и сохранения не только природно-материальных ресурсов для обеспечения полноценной жизни народов. Институт государства является средством сохранения культурной самобытности, т.е. полноценного культурного развития, в особенности для народов, получивших возможность построения отдельного государства не так давно.

Что касается Казахстана, то он, естественно, также оказался вовлеченным в мировой процесс перехода культур от локального уровня к интеграционному. Однако, конечно же, наряду с общими закономерностями в Казахстане наблюдались и наблюдаются свои особенности в протекании этого процесса. Сам этот процесс начался, по всей видимости, еще в XIX в. и проходит в несколько этапов и по сей день. Первый этап связан с началом развития новых средств коммуникации и, вероятно, как всякое начало вообще, стал трудным для казахской культуры, так как впервые происходил столь плотный масштабный контакт кочевой культуры с западной культурой через русскую культуру. Это находит отражение, в первую очередь, в казахской поэзии XIX в., которая, как совершенно верно отмечает Ауэзхан Кодар (поэт, эссеист и философ), так и называется «зар-заман» – поэзия скорби. «Это был самый настоящий плач казахского народа в этом страшно меняющемся мире» [Танкаева 2000, 6].

Второй этап, связанный с СССР, характеризуется наряду с уже известными негативными сторонами и положительными явлениями. Во-первых, это, конечно же, установление границ Казахстана, пусть и в составе СССР. Эти границы стали государственными границами суверенного Казахстана. Во-вторых, проводилась, насколько это вообще возможно в объективно изменяющемся мире, политика, направленная на поддержку национальных культур. В осуществлении этой политики в Казахстане принимали самое активное участие одни из лучших представителей русской культуры (Брусиловский, Ерзакович, Затаевич и др.). Однако при этом Казахстан был превращен в место ссылки не только отдельных людей, но и целых народов. Поэтому особенно важной становится проблема взаимоотношения культур.

Эта же проблема остается одной из важнейших и в третьем, постсоветском этапе. Казахстан остается полиэтническим государством, в котором сосуществуют и взаимодействуют культуры большого количества разных народов. Наряду с обоснованными опасениями по поводу утраты самобытности культур народов, населяющих Казахстан (в том числе и казахов), есть и положительные моменты в факте взаимодействия культур народов Казахстана. Как известно, в истории человечества многие самые блестящие культуры возникали при максимально большом числе образующих компонентов (на первый взгляд, даже решительно не совместимых), при максимальной открытости и готовности к заимствованиям. В этом смысле, наверное, прав Ауэзхан Кодар, определяя казахскую культуру и философию как «нарастающую», как культуру возможностей [Там же].

Проблемы культурного развития в постсоветских государствах (и, ко­нечно же, в Казахстане) приобретают особый характер. Если в Европе созда­ются некие наднациональные союзы, то постсоветские государства, с одной стороны, строят национальные модели государства, а с другой сто­роны, – должны приспосабливаться к условиям глобализации, которая предъявляет высокие требования прежде всего к уровню развития эконо­мики, науки, об­разования и т.д. Необходимо отметить, что в последнее время на постсоветском пространстве также наметились интеграционные тенденции.

Как уже говорилось ранее, в настоящее время процессы глобализа­ции повсеместно вызывают: 1) с одной стороны, волны национализма; 2) с другой стороны, повышают роль совместных усилий людей (не обязатель­но при ре­шении неких сверхзадач). Поэтому, на наш взгляд, в таких поли­этнических государствах, как Казахстан, где коренной этнос не составляет подавляющее большинство (в количественном отношении) населения, мо­дель мультикуль­турализма, подвергаемая сегодня критике со всех сторон, но, на наш взгляд, пока не имеющая альтернативы в полиэтнических сообществах, должна характеризоваться прежде всего поли­фонией культур на­родов, чьи представители проживают на территории со­временного Казах­стана. При этом под полифонией здесь следует понимать, я думаю, не только и не столько многообразие, а такое «совместное звуча­ние», такой диалог, когда «слышна» каждая культура. Это можно срав­нить с полифоническим звучанием такого уникального старинного русско­го инструмента как шлемо­видные гусли, на которых, возможно, играл древний сказитель Боян. У этого инструмента двадцать три струны, каждая из которых по отдельности звучит по-своему. Однако, уникальное полифоническое звучание получается только тогда, когда задействованы все струны. У казахов в древности также были музыкальные инструменты с уникальным полифоническим звучанием, кото­рые, по мнению многих музыкантов и музыковедов, пред­ставляют собой фактиче­ски то же самое, что шлемовидные гусли [Доцук 2001, 9]. Это кесле и жетыген. А на­звание «гусли» и «кесле», похоже, имеют и единое происхождение. — это к вопросу о близости элементов культур у русского и казахского народов.

Возвращаясь к вопросу о полифонии культур, следует отметить, что со­вместное красивое «звучание» культур возможно, на наш взгляд, только при осознании общности судьбы, под которой надо понимать не только прошлый и настоящий совместный опыт, но и общую цель – благополучие каждого че­ловека независимо от его национальной принадлежности.

Осознанию общности судьбы должна способствовать объединитель­ная идея, на роль которой выдвигались и выдвигаются такие идеи, как: 1) идея гражданского общества; 2) казахская национальная идея; 3) идея ев­разий­ства; 4) идея «экологического возрождения» и т.д. Думается, на нынешнем этапе наибольшим потенциалом обладает идея общечеловеческих ценностей, что связано с современными социокультурными реалиями Ка­захстана.

В современном мире каждый человек относит себя к определенному типу культуры, и это имеет огромное значение, так как в основе любой культуры лежит познавательное отношение к миру. Как утверждают многие современные исследователи, каждая культура «мыслит» по-своему, обладает «своим менталитетом», который и определяет ее своеобразие, в конечном счете, ее отношение к другим культурам. То есть каждая культура обладает определенным типом рациональности. Концепция культурно-исторических типов Н.Я. Данилевского  и положения О. Шпенглера о морфологии культуры в свое время максимально заострили проблемы несводимости типов рациональности, лежащих в основании разных культур. Но попытки понять культуру как особый и не сводимый к другим тип рациональности ведут к неустранимым трудностям логического порядка [Смирнов 2007]. Если культуры не сводимы одна к другой, то тогда постичь рациональность другой культуры можно, только полностью отказавшись от собственной культуры. Это очень сложный вопрос, для решения которого был введен термин «диалог культур». Для того чтобы такой диалог состоялся в нашей стране, требуется исследовать общие основания в культурах казахского и русского этносов. Для этого, в свою очередь, необходимо исследовать типы рациональностей, лежащие в основе этих культур. Тип рациональности определяется познавательным отношением к миру, который формирует базисные ценности культуры, во многом сходные у казахов и русских. Здесь целесообразно рассматривать эти ценности в контексте универсалистской стратегии исследования, то есть выявлять тождественное, точки соприкосновения. Надо отметить, что термин «рациональность» используется в данном исследовании (как, впрочем, в большинстве подобных исследований) как характеристика умственных и практических действий человека, что не совпадает с «идеальным» пониманием рациональности. Актуальность темы рациональности в таком понимании и в контексте особенностей современного цивилизационного развития неизмеримо возрастает. Тема рациональности проблематизирует все основные сферы, охватываемые современным философским мышлением. Актуальность темы рациональности обусловлена осознанием необходимости вернуть ей роль важнейшей культурной ценности, основанной на понимании смысловой связи не только человеческих действий и душевных движений, но и явлений природы, взятых в их целостности, в их единстве.

Об общих основаниях в культурах главных культурообразующих этносов в Казахстане

В современном мире индивид «обладает» множеством идентичностей, среди которых одной из важнейших является этническая идентичность как одна из форм социальной идентичности. Понятие этноса предполагает существование гомогенных, функциональных и статичных характеристик, которые отличают данную группу от других, обладающих иными параметрами тех же характеристик. Общепринятого определения этноса не существует, но доминируют его определения как «этносоциального организма» (Ю.В. Бромлей) или как «биосоциального организма» (Л.Н. Гумилев). На наш взгляд, более эффективно использование подхода Гумилева, так как не существует общепринятого определения не только этноса, но и феномена этничности. В подходе Л.Н. Гумилева в контексте особенностей современного цивилизационного развития представляется важной роль альтруистической этики в сохранении этноса, в которой интересы коллектива ставятся выше личных. По Л.Н. Гумилеву, «альтруисты» обороняют этнос как целое, «эгоисты» воспроизводят его в потомстве [Гумилев 2006]. Этика, как известно, рассматривает отношение сущего к должному, а должное, как и сущее, в каждую эпоху меняется. Изменяются, соответственно, и поведенческие императивы, и стереотипы поведения, которые  являются реальной основной этнической природы человеческого коллективного бытия. Так и в нашей стране происходят изменения в сторону индивидуализма, что впоследствии приведет к формированию критической массы «эгоистов», а значит к разрушению этноса.

Для выявления общих оснований в культурах русского и казахского этносов необходимо, на наш взгляд, рассмотреть понятие «община» в русской и казахской этносоциальной организации. Интересно и достаточно подробно понятие «община» в казахской этносоциальной организации исследовал историк Ж.О. Артыкбаев в работе «Кочевники Евразии» [Артыкбаев 2005]. Он справедливо считает, что кочевое сообщество Евразии необходимо изучать как в исторической динамике, так и в его этносоциальных параметрах. Этносоциальная организация представляет общность, связанную узами генеалогических, экономических, территориальных, а также политических отношений. Для её анализа, отмечает Ж.О. Артыкбаев, необходимо обратиться к системному подходу, позволяющему адекватно воссоздать прошлое. В таком случае конкретные события и явления, изученные в плане воспроизводства основных связей (трансляции), позволяют воссоздать модель общества. Кочевое общество держится на разнообразных видах связи, которые выражаются как во взаимоотношениях и поведении людей, так и в серии невидимых узлов интеграционного характера. Наиболее существенными из этих форм связи, если их рассматривать в широком смысле, являются этнические, стержнем которых служат родовые и субэтнические отношения, хозяйственные, нередко понимаемые как общинные, социальные, а также политические, административные, культурные. Многие наши историки считают, что мощным началом единения в казахской этносоциальной структуре служат легенды, связанные с именем Алаша-хана. Они выполняют роль национальной идеи в этой этносоциальной организации.

Понятие «общины» в широкий научный оборот ввели исследователи-экономисты в начале XX века в связи с изучением особенностей землепользования казахов. В тот период исследователи неизменно подчеркивали прямую связь между хозяйственной деятельностью и родом. Но именно эту связь как основную в определении общины и ее места в этносоциальной организации у казахов и русских многие нынешние исследователи ставят под сомнение. Основной аргумент в этом случае звучит так: в русской этносоциальной организации община рассматривается прежде всего как хозяйственная единица, а в казахской – как этническая.

На наш взгляд, в контексте универсалистской стратегии исследования наиболее важно то, что община в обеих этносоциальных организациях является коллективной формой существования, которая играла большую роль в истории обоих этносов.

Что есть культура Казахстана сегодня? Она, на наш взгляд, в первую очередь, представлена культурами двух крупнейших этносов, проживаю­щих в нашей республике – казахов и русских. Ни одна из этих культур не является доминирующей, так как, с одной стороны, есть попытки институ­ционально закрепить элементы казахской культуры в политической систе­ме, но при этом для успешности закрепления этих элементов не достает реальной базы, так как казахский язык сейчас не является сто­процентно употребляемым языком для более чем половины населения Ка­захстана. Русский язык, имея реальную базу (на нем говорит более половины населения Казахстана), в то же время не является государственным языком.

Таким образом, культуры двух крупнейших в нашей республике эт­носов образуют некое целое, существование которого обусловлено нали­чием или отсутствием указанных выше возможностей стопроцентного упот­ребления (закрепления) своего языка. При этом доминантной по отношению к ним выступала так называемая советская культура, вы­тесняемая в дан­ное время западной культурой.

Два этноса – казахский и русский – имеют соб­ственные, на наш взгляд, во многом схожие ценности. «О.А. Платонов, пере­числяет следующие, присущие России и сложившиеся задолго до крещения Руси, цивилизационные ценности:

1) преобладание духовно-нравственных основ над материальными;

2) коллективные формы трудовой демократии (община, артель);

3) ориентация на разумную достаточность и самоограничение (не­стяжательство);

4) идеал праведного (нравственного) труда;

5) представление о Земле и о Природе как божьем даре всем живу­щим, и, следовательно, отрицание частной собственности на условия су­ществова­ния» (цит. по: [Задде 1998,131]).

Если взглянуть на перечисленные выше ценности, то можно увидеть, что практически все они являются также ценностями казахского этноса. Скажем, в устном народном творчестве казахов есть много пословиц и по­говорок, подчеркивающих важность коллективных форм существования. Например: «Жаяудың шаңы шықпас, жылғыздың үні шықпас» – «Не заметна пыль пе­шего, не слышен голос одинокого». Или вот: «Жалғыз жүріп жол тапқанша, көппен жүріп адас» – «Чем найти дорогу, бродя одиноко, лучше заблу­диться». «Тозған қазды топтанған қарға жейді» – «Бродячего гуся заклюет стая ворон» [Адамбаев 1997, 31]. В свою очередь, известный английский славист Джеффри Хоскинг отмечает, что хотя «в последние 300 лет Рос­сия – безусловно – часть Европы <...> какие-то базовые институты все-таки – ази­атские. Те же крестьянская община и привычка к круговой поруке» [Хоскинг 2001, 8]. А Л.Н. Гумилев писал, что «конечно, от­ношения русских и тюрок в XIII – XVI вв. были не безоблачные, но в эпоху феодальной раздроблен­ности это было неизбежно. Разве меньший вред нано­сили междукняжеские усобицы, например, вражда Москвы с Тверью, или распри степных пле­мен, например, ногаев и ордынских татар. Однако, это были неполадки внутри единой системы, единой культуры, единой страны. Да, если бы бы­ло иначе, разве смогли бы русские землепроходцы с ничтож­ными силами пройти сквозь огромную Сибирь и Дальний Восток!» [Гумилев 1994, 352–353].

Вообще, в последние годы стали издаваться книги, которые можно назвать полноценными исследованиями и в которых целенаправленно или нецеленаправленно на основе обширных архивных материалов выявляется общее в культурах и происхождении тюркоязычных народов и русского этноса. Это, скажем, труды М. Аджи [Аджи 2008; Аджи 2010] и А. Бушкова [Бушков 2005]. Первый из этих авторов находит тюркские корни в культуре и происхождении русских. А второй – находит русские корни у тюрков. В целом в таких трудах важно то, что в них выявляются объединительные моменты. Поэтому такие книги, на наш взгляд, желательно включать в соответствующие образовательные программы.

Таким образом, сходство цивилизационных ценностей двух основ­ных культурообразующих этносов Казахстана может быть неплохим ресурсом для совместного поступательного движения, для построения совместного бу­дущего.

Все сказанное выше позволяет сделать вывод, что в Казахстане нет так называемых «культурных разломов». И здесь надо отметить, что потенциал культурного диалога в Казахстане в условиях незавершенного транзитного периода в истории нашей республики зависит в значительной степени от ответственности элит (особенно политических) за вектор духовного развития, за формирование и тиражирование базисных ценностей общества.

Проблемы консолидации и формирования новой идентичности в Казахстане

В современном мире государство остается по-прежнему основным гарантом обеспечения социальных прав и социальной безопасности своих граждан. Но вызовы и требования современного цивилизационного развития (антропогенная сингулярность, проблемы постчеловека, «новый мировой порядок») способствуют уменьшению ресурсного потенциала государства в области обеспечения его основных функций. Сфера обеспечения социальных прав и гарантий социальной безопасности несет в себе большой конфликтный потенциал. А уменьшение возможностей государства в этой сфере (ввиду указанных выше факторов) делает ее еще более уязвимой. Поэтому очень важной является задача выживания как государств, так и индивидов, проживающих в них.

Задачи государственного строительства нашей республики и консолидации граждан Казахстана усложняются и зависят, на наш взгляд, в первую очередь, от следующих фактов и факторов: 1) этническая, социальная и конфессиональная неоднородность населения; 2) социально-экономическое самочувствие населения; 4) получение независимости не на подъеме пассионарной энергии; 5) роль элит как производителей базовых ценностей общества; 6) формирование новых базовых ценностей.

Рассмотрим подробнее каждый из этих факторов. Казахстан является полиэтническим государством, как и многие государства мира. Но если большинство крупных развитых государств формировались на основе, так сказать, «культурной гегемонии» этносов – «доминантов», то государство-образующий этнос в Казахстане на момент обретения нашей республикой независимости не был, не признавался таковым значительной частью представителей других этносов. Закономерным следствием выбранной модели развития, навязывания западных стандартов и ценностей и, в первую очередь, индивидуализма, является фрагментация общества на самые разные по размерам, интересам и жизненным целям группы. А индивидуализм размывает как казахскую, так и русскую идентичность, чьими основами, на наш взгляд, являются коллективные формы трудовой демократии. Кроме того, помимо «основных», «традиционных» для Казахстана конфессий, в нашей республике появилось очень много представителей различных религиозных движений, в том числе сектантских, что также способствует фрагментации общества. Причем очень часто интересы этих движений на территории нашей страны защищаются как различными международными организациями, так и на государственном уровне в виде рекомендаций (а иногда и прямого давления) в контексте прав человека.

Социально-экономическое самочувствие населения является также очень важным фактором, влияющим на консолидацию общества и государственное строительство. Переход к рыночным отношениям способствовал расслоению общества, а условия глобализации усилили ситуацию разделения на «субъекты» и «объекты» глобализации, как на уровне государств, так и на уровне индивидов [Луценко 2006].

Одним из определяющих факторов социально-экономического самочувствия населения является неоднозначное отношение к вопросу о легитимности распределения общественного богатства на заре обретения Казахстаном независимости. Такая ситуация характерна практически для всех постсоветских республик. Так, свое негативное отношение к перераспределению общественного богатства в России неоднократно высказывал лауреат Нобелевской премии по экономике 2001 г. Дж. Стиглиц. Он отмечал, что вместо того чтобы увеличить темпы роста экономики, реформаторы (Е. Гайдар и другие) разрушили ее, опираясь на еще более фантастические, чем у Маркса, представления о природе капитализма [Стиглиц 2003]. Дж. Сакс, работавший экономическим советником в правительстве Гайдара в начале 1990-х гг., охарактеризовал политику этого правительства как злостное, преднамеренное, хорошо продуманное перераспределение общественного богатства в пользу узкой группы лиц.

В связи со сказанным выше необходимо отметить очень важную роль элит в деле государственного строительства и консолидации общества. Речь идет прежде всего об ответственности элит, поскольку в условиях формирования «нового мирового порядка» складывается ситуация возрастания соблазнов имитации демократических институтов, усиления тенденций разрушения принципа обратной связи, которая возможна, в первую очередь, при реальном действии двух основных принципов демократии – избирательности и подотчетности. В описанной выше ситуации у каждого человека возрастает чувство страха, обеспокоенности за свою судьбу, а возможности выражения своих озабоченностей, страхов, возможности их сублимации в конкретные шаги уменьшаются. Поэтому возрастает ответственность элит за сохранение и развитие демократических институтов.

Следующим важным фактором, влияющим на задачи государственного строительства и консолидацию общества, является возникновение условий для формирования новой идентичности после развала СССР. Идентичность следует рассматривать не как свойство, изначально присущее индивиду, а как отношение, формирующееся в процессе социального взаимодействия. Как считают многие исследователи, идентичность в строгом смысле слова может быть атрибутирована только индивидами, поскольку только индивиды и обладают качеством субъектности и, соответственно, способны относить или не относить к себе определенные характеристики. Считается, что приписывать идентичность группам позволительно лишь в переносном смысле. Так, в СССР была провозглашена новая идентичность, новая общность – советский народ. А в политологии начиная с середины 1980-х гг. стало общепринятым употребление терминов «исламская идентичность», «христианская идентичность», «западная идентичность», «восточная идентичность», «евразийская идентичность» и т.д. для обозначения субъектов международных отношений как о конкурирующих друг с другом «идентичностях».

После развала СССР социальные отношения во всех постсоветских республиках изменились, возникли условия для формирования новой идентичности. В Казахстане также изменилась система социальных отношений, которая была закреплена статьей 7 в новой Конституции РК, в которой казахский язык признавался государственным. В Казахстане процесс формирования новой идентичности пока не состоялся, но варианты ее в виде «казахстанской нации» или «казахской нации» вызывают серьезные споры, причем не только среди исследователей. Достаточно вспомнить полемику журналиста С. Дуванова и политолога С. Жунусова на страницах газеты «Республика» в 2008 г. по национальной идее [Жунусов 2008, 7] или публикацию того же С. Дуванова, в которой он предлагает этноним «казах» рассматривать в качестве гражданской идентичности. Он пишет: «Суть этого компромисса (между сторонниками этнического и внеэтнического варианта государственности – Р.С.) в том, что все неказахи – граждане Казахстана, должны стать казахами, но при этом само понятие «казах» перестает быть этническим и выражает принадлежность к государству. Все предельно просто: мы все единая нация – казахи. При этом каждый в этническом плане остается тем, кем он был» [Дуванов 2011, 7–8]. Кстати, в российских СМИ этот вариант уже давно (получил) широкое употребление: казахами там часто называют граждан нашей страны с совсем не казахским обликом и фамилиями.

Для России, как считает В. Иноземцев, также «необходимы новые подходы, сочетающие принцип гражданской нации с концепцией групповой идентичности, примиряющие разного рода “особости” и не дающие им стать основанием для утверждения исключительности» [Иноземцев 2011, 6].

В контексте проблем формирования национальной идентичности рассматриваются и проблемы национализма. Как отмечает российский ученый А. Хазин, есть две формы национализма – гражданский (Франция) и этнический (Израиль, Германия). В условиях Казахстана гражданский национализм предполагает признание существования «казахстанской нации», чего, по мнению А. Хазина, в действительности нет. А есть казахская нация и национальные меньшинства, которые являются гражданами РК. Соответственно, этнический национализм предполагает признание казахской нации. При этом национализм рассматривается как неизбежное, объективное явление, продукт постиндустриального общества. Не так давно наш президент впервые использовал термин «казахстанская нация», что связано, на наш взгляд, с задачами объединения казахстанцев в условиях необходимости решения целого ряда модернизационных задач. Однако это вызвало оживленную дискуссию среди ученых, журналистов и простых обывателей. Противники этого термина (а их немало) считают, что он размывает казахскую идентичность.

В Казахстане, как бы ни сформировалась новая идентичность – в виде «казахстанской нации» или «казахской нации» – она должна включать в себя большую ответственность казахов за благополучие каждого казахстанца независимо от его этнической и конфессиональной принадлежности. Но такой процесс требует от представителей каждого этноса отдачи части своего ресурса «этносоциального самочувствия». Казахи должны понимать, что многие представители других этносов также вправе считать себя коренными жителями нашего государства, а представители других этносов должны понимать и учитывать тот факт, что у казахов нет другой исторической родины.

Наша страна получила независимость де-факто, не на подъеме пассионарной энергии населения, хотя такая ситуация может стать положительным фоном для решения задач государственного строительства. Поэтому очень важной является задача повышения активности, креативности населения, сотрудничества. И здесь может помочь наука и, в первую очередь, синергетика, которая помогает с научной точки зрения обосновать важность гражданской активности каждого человека, важность такой активности в формировании сценария общего будущего.

Ну, и, конечно же, очень важной основой консолидации граждан Казахстана и всего населения нашей планеты должна стать новая система базовых ценностей, в основе которой, на наш взгляд, должна лежать новая этика ответственности и единения, которая, опираясь на положительный духовный опыт человечества, предусматривает ответственность каждого человека за будущее Земли, что, в свою очередь, требует от человека активности, креативности и сотрудничества. Кроме того, новая этика ответственности и единения должна включать в себя и новое понимание духовности. Такая духовность – это не только и не столько мораль или интеллект, но и осознание своего единства с окружающим миром и формирование на основе такого осознания стратегии поведения, направленной на сотрудничество и заботу об окружающем мире. Такая духовность становится практической необходимостью.

Таким образом, проблемы социокультурного развития нашей страны – это, прежде всего, проблемы диалога культур, социокультурной консолидации. Диалог культур предполагает выявление, актуализацию и, по возможности, институциональное закрепление тождественного в культурах этносов, чьи представители проживают в одном государственном образовании. Социокультурная консолидация народа нашей республики, возможность ее осуществления имеет два основных структурных аспекта: социальный и национальный. Первый – забота о человеке: каждый человек должен почувствовать, что государство в лице всех структур действительно заботится о нем. Это ответственная работа каждого чиновника на своем месте, борьба с коррупцией. Кроме того, каждый член общества должен почувствовать, что он может действительно влиять на общественные процессы через систему выборов, неправительственные общественные организации. Второй аспект социокультурной консолидации – национальный – связан с процессом формирования новой идентичности в Казахстане. Конечно, процесс формирования новой идентичности потребует от представителей этносов, проживающих в Казахстане, отдачи части своего ресурса. Очень важно достигнуть консенсуса в вопросе о том, какова будет эта «часть», но ясно, что договариваться необходимо.

Систематическое, хорошо продуманное и научно обоснованное решение проблем социокультурного развития поможет успешно решать большой комплекс модернизационных задач, жизненно важных для нашей республики.

Литература

Адамбаев 1997 — Адамбаев Б. Казахское народное ораторское искусство. Алматы, 1997.

Аджи 2008 — Аджи М. Тюрки и мир: сокровенная история. М., 2008.

Аджи 2010 — Аджи М. Без Вечного Синего Неба. Очерки нашей истории. М., 2010.

Артыкбаев 2005 — Артыкбаев Ж.О. Кочевники Евразии (в калейдоскопе веков и тысячелетий). СПб., 2005.

Бжезинский 2006 — Бжезинский З. Выбор. Мировое господство или глобальное лидерство. М., 2006.

Бушков 2005 — Бушков А. Россия, которой не было. Загадки, версии, гипотезы. М., 2005.

Гумилёв 1994 — Гумилев Л.Н. В поисках вымышленного царства.  СПб, 1994.

Гумилев 2006 — Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера земли. М., 2006.

Доцук 2001 — Доцук Е.. Гуслярская баллада // Известия, 24 августа 2001.

Дуванов 2011 — Дуванов С. Можно ли победить без флага? // Республика. 4 февраля 2011.

Жунусов 2008 — Жунусов С. Ответ Дуванову: нацидея – необходимость или блажь? // Республика. 16 мая 2008.

Задде 1998 — Задде И.Н. Некоторые проблемы образования и культуры в контексте глобальной эволюции цивилизаций / Новые технологии в науке и образовании. Новосибирск, 1998. Т.3.

Иноземцев 2011 — Иноземцев В. Импер на интер.  // Известия. 5 мая 2011.

Кузнецова 2006 — Кузнецова З. Как защитить национальную культуру // Свободная мысль. 2006. №1/2 (1563). С.14–27.

Луценко 2006 — Луценко К. Кто победит? Национальное государство в эпоху глобализации. // Свободная мысль. 2006. №3. С.192–199.

Сартаев, Назаркулова 2002 — Сартаев С.С., Назаркулова Л.Т. Становление Конституции Республики Казахстан: проблемы и перспективы. Алматы, 2002.

Смирнов 2007 — Культура и рациональность. Интервью с А.В. Смирновым // Вопросы философии. 2007. № 1. С.16–25.

Стиглиц 2003 — Стиглиц Дж. Глобализация: тревожные тенденции / Пер. с англ. и примеч. Г.Г. Пирогова. – М.: Мысль: Национальный общественно-научный фонд, 2003.

Танкаева 2000 — Танкаева Г. Этот стон у нас песней зовется. (Интервью с Ауэзханом Кодаром) // Время. №11 (44), 16 марта 2000 г.

Хоскинг 2001 — Хоскинг Дж. «Я русский националист» (Интервью). // Известия. 1 августа 2001.