Сегодня, 21-го октября (пока допишу, будет, наверное, уже 22-е), в Институте философии РАН прошла презентация книги Карла Моисеевича Кантора (1922-2008) "Тринадцатый апостол".

Ведущим мероприятия (и, как я думаю, его инициатором и организатором) стал Владимир Карлович Кантор, мой преподаватель и человек, которого я очень сильно уважаю.

Эта книга - о Владимире Маяковском. И большинство выступающих на презентации все время сбивались на разговоры не о книге и не о Карле Моисеевиче Канторе, а о Советской власти, Ленине. Это было полезно - послушать такие речи, это было интересно - узнать разные точки зрения на одну и ту же вещь.

Но это было не то, что должно было быть на этом вечере, на мой взгляд. Они уходили мыслью в рассуждения об СССР и с трудом пытались вернуться обратно, к Карлу Моисеевичу Кантору, к той работе, которую он проделал.

Но все же это было поучительно.

(Не только со смысловой, ученической точки зрения, а с точки зрения организации этого мероприятия. Увиденное помогло родиться в моей голову некоторым идеям насчет нашего клуба.) Первым выступил директор Института философии Гусейнов Абдусалам Абдулкеримович. Несведущим людям, таким, как я и моя однокурсница А., было полезно, я думаю, послушать это выступление с точки зрения информации, которую мы не знали до этого. Он рассказал о том, что эта не первая презентация книги Карла Моисеевича Кантора. Первой была презентация книги "Двойная спираль истории", и опубликование этой книги произошло еще при жизни автора. Директор института рассказал нам, что Карл Моисеевич Кантор имел очень большой круг друзей - в их число входили Зиновьев, Мамардашвили и другие. Он прошел несколько эпох - в его жизни были и сталинское время, и перестройка, и постсоветское общество... Он мог написать о многих людях. Но выбрал для своей работы он именно Маяковского. Для самого Гусейнова, по его словам, причины этого остались под вопросом, пока он не открыл книгу. Эта книга, как он сказал, - «исповедь, завещание, все, что хотите».

Речь каждого следующего человека словно накладывалась на предыдущую и можно было увидеть этот процесс сбора картинки, мозаики из кусочков. Они вспоминали другие книги о Маяковском и говорили, что книга Карла Моисеевича словно заполнила образовавшуюся пустоту, брешь, что именно она - единственно правильная, если говорить о Маяковском... Но с самого начала, когда Владимир Карлович, его сын, наладил слайд-шоу с фотографиями из личного архива и произнес слова о том, что не нужно вспоминать о значимости его самого, что этот вечер - памяти Карла Моисеевича, стало понятно, что отталкиваться не нужно от Маяковского. Нужно думать об авторе книги.

По словам директора издательства "Прогресс-Традиция"[1], эта книга полемическая и широкомасштабная. Уже своим названием она отсылает нас к названию "Облака в штанах", - ведь изначально название должно было быть "Тринадцатый апостол".

Кондаков Игорь Вадимович заметил интересную деталь, которую он почерпнул из этой книги и осознал: что Владимир Карлович Кантор был назван в честь Маяковского. Владимир Натанович Порус процитировал громко и с чувством Маяковского и высказал свое мнение о поэте и Карле Моисеевиче Канторе, о силе слов и о "времени, в котором нет места для слов, а лишь для формальных оболочек".

Толстых (боюсь ошибиться, но это, кажется, был он)[2] высказал общее мнение, которое стало проявляться на лицах присутствующих, ведь шел уже второй час презентации, выраженное в одной фразе: «Я чувствую, что все будут говорить одно и то же». Легко подколол В.Н. Поруса, сказав, что он смог бы прочитать те же строки по-другому, и мы бы увидели в них другое, и сказал, что есть две идеи, которыми он бы хотел поделиться со всеми. Первая идея - это то, что он рад, что появилась именно такая книга. Вторая же идея была той, что он рад, что книгу написал именно Карл Моисеевич Кантор.

Представители журнала «Декоративное искусство» упирали на то, что в этой книге мы можем увидеть "макродизайнерский взгляд на мир Карла Моисеевича Кантора", а "старейший друг" Карла Моисеевича[3] (увы, имя я не услышала) сказал, что выделять дизайн-недизайн не нужно, главное - это связывание деталей в единое целое в этом произведении.

Кроме того, было высказано мнение, что в творчестве и жизни Карла Моисеевича Кантора мы видим «крен от искусствоведения к культурологии». Карл Моисеевич был первым искусствоведом, который занялся дизайном, не считающимся искусством. Затем выступающий, как водится, ушел далеко от Кантора и его книги в размышления о культурологии. Он сказал: «Культурология вырастает в творчестве тех людей, которые выходят за рамки просто философии, антропологии и т.п.».

Поворотным моментом, самой запоминающейся речью на всей презентации, была речь Елены Николаевны ... (фамилию не расслышала)[4], которая работала с этой книгой до ее публикации. Она рассказала о том, каким был Карл Моисеевич Кантор. Она рассказала о том, какую они работу провели. Он написал эту книгу в 84 года и все эти 84 года он вынашивал ее в себе. Эта книга - о любви. О его любви к Маяковскому, о любви к Богу, к философии. Свою книгу, как она сказала, он целиком и полностью сделал сам. Потом она зачитала другой вариант предисловия, не опубликованный. Это было тяжело - слушать такие слова, потому что именно ее речь персонифицировала книгу, заставила вспомнить об авторе, а не просто задумалась о Маяковском, эпохе, власти... В конце своей речи она произнесла: «Карл Моисеевич перед смертью сказал, что ему не страшно».

Раздались аплодисменты, единственные за весь вечер.

Эта речь настолько выбивалась из серого и очень научного круга философов, культурологов, ученых, что она и заставила меня написать весь этот трактат.

Потом звучали другие речи о том, каким было понятие времени в понимании Карла Моисеевича Кантора - стена времени, океан времени... Он (К.М.) находился в океане времени, он сам его определил таковым для себя.

И многие люди сказали, то ли повторив слова Гусейнова, то ли просто выразив так свою мысль: "Эта книга - осознанный поступок ".

Затем выступили сыновья Карла Моисеевича Кантора, рассказав истории из своего детства, рассказав свои ощущения. ("В Начале было слово, и это слово было Вова" - К.М. матери В.К., своей жене). Владимир Карлович рассказал о значении "планки" в жизни Карла Моисеевича, что Маяковский и Маркс - никогда не были людьми для подражания, но всегда были планкой, которую Карл Моисеевич никогда не опускал.

По окончании презентации можно было приобрести четыре книги - собственно, "Тринадцатого апостола" и три книги Владимира Карловича Кантора, что я и сделала. Большое спасибо тем людям, которые организовали эту встречу - издательству «Прогресс-Традиция», Институту философии РАН, журналу «Декоративное искусство», журналу «Вопросы философии», детям и родственникам Карла Моисеевича Кантора (1922–2008).

Я хочу привести в заключение этого небольшого отчета моих ощущений от такого мероприятия, слова, написанные на обложке "Тринадцатого апостола".

«Карл Кантор умер 9 февраля 2008 г. Он верил, что "после смерти мы превратимся в одинокие звезды, будем так же разговаривать друг с другом, какое бы сумасшедшее расстояние ни разделяло нас". Вся жизнь Карла Кантора была пронизана разговорами с Маяковским. Они вместе ощущали земной шар как кандальное ядро, вместе горели на "несгорающем костре немыслимой любви", надеялись, что "вовеки не придет... позорное благоразумие".

Карл - вот твоя книга, сделанная тобой от начала и до конца. Улыбнись нам».