Жизнь и деятельность Ивана Тимофеевича Фролова была чрезвычайно разнообразна. Журналист и общественный деятель, академик, профессор Московского университета и президент Философского общества России, директор Института человека РАН. Но это внешняя сторона. Главным же для себя он считал философию. Как бы ни складывалась его жизнь, куда бы ни забрасывала его судьба, сколько бы чисто практических дел ни наваливалось на него, он находил время для занятия философией. Философию он воспринимал не просто как специальность. Это была сфера его духовного существования, сфера его размышлений о человеке, о его проблемах и перспективах. Философия - любовь к мудрости. А мудрость - соединение разума и нравственности. Но люди не проявили мудрости, и в итоге достижения и результаты деятельности разума поставили их перед лицом смертельных угроз и опасностей. Фролов полагал, что в современном мире философия, соединяющая познавательный и ценностный подходы к реальности, способна сыграть решающую роль и в глубинном осмыслении этой ситуации, и в гуманизации человеческого бытия. И при всей широте диапазона его научных интересов, именно этот ценностный ориентир доминировал в его творчестве, придавая ему социально-нравственную направленность.

У Ивана Тимофеевича был широкий взгляд на окружающее, он мыслил масштабно. И это проявилось во многом, в том числе в выборе проблем, которые становились предметом его исследований.

Жизнь и познание

Творчество И.Т. Фролова, безусловно, способствовало «антропологическому повороту» в философии, но та проблематика, которая его интересовала, определялась не постулатами какой-то конкретной антропологии, а его ориентацией на всестороннее изучение человека. Этот подход отвечал духу времени, ибо «проблемы человека, его развития, связанного не только с социальными, но и биологическими, психологическими и генетическими факторами, все более выдвигаются сейчас на передний план»[1]. И Фролов последовательно и целенаправленно на протяжении всей своей творческой жизни двигался в этом  направлении. Он считал, что следует концентрировать усилия на изучении человека во всех измерениях: биологическом, социальном, экзистенциальном, экологическом, нравственном и т.д. И постепенно в его работах формировались и все более отчетливо вырисовывались философско-методологические основания программы комплексного исследования человека.

Человек - живой организм, и Фролов начал с изучения жизни. Путь в науку открыли ему работы по философским вопросам биологии, занимаясь которыми он также стремился определить познавательные возможности биологии, понять, насколько объективно современное биологическое знание и с помощью каких принципов и методов наука достигает этой объективности. Отсюда его внимание к проблемам детерминизма и научному объяснению целесообразности в живой природе. На этом материале оттачивалась ориентация на основную ценность науки -  объективное знание, обеспечивающее способность человека целесообразно действовать в соответствии с законами окружающего мира, изменять его, направляя свою деятельность на создание нового.

В творчестве И.Т. Фролова просматривается одна особенность. В многообразной тематике его работ, в их последовательности, в переходе от одной темы к другой имеется и внутренняя логика, и ответ на запросы практической жизни. Эти две детерминанты у него гармонично сочетаются. Внутренняя логика не уводит его работы от актуальной тематики, а подводит к ней, а тесная связь с современностью не выглядит как конъюнктурный подход. Так, вполне логичен был его переход к критике Т.Д.Лысенко. Обоснование ценности объективного научного знания неотделимо от критики субъективизма. В 50-60-е гг. в СССР антинаучный субъективизм в биологии воплощала концепция Т.Д. Лысенко, адепты которого были тогда очень активны и агрессивны. И.Т. Фролов смело выступил против нее. Окончательную критику взглядов Т.Д. Лысенко и тех философов, которые обосновывали его «агробиологию», И.Т. Фролов дал в своей известной и получившей высокую оценку научной общественности монографии «Генетика и диалектика»(1968).

После ее публикации его внимание все больше привлекают общие методологические проблемы  человекознания.

В 70-е гг. ХХ в. биология уже переживала мощный подъем, появлялись новые биологические дисциплины, быстро развивалась биотехнология. Огромные успехи биологической науки все больше выводили ее на роль лидера современной науки, человечество постепенно вступало в «век биологии». В этой связи И.Т. Фролов полагал,  что уже сейчас, учитывая ту массу проблем, которые цивилизация обрушивает на окружающую среду и организм самого человека, его психику, поворот биологии в сторону изучения человека является вполне закономерным. С ним он и связывает идею наступления «века биологии»: «Именно исследование процессов жизни в их направленности на человека, его биологическую природу и среду обитания, быть может в наибольшей степени характеризует то состояние научного развития, которое мы называем «веком биологии»»[2]. Надо сказать, очерченная тогда И.Т. Фроловым динамика биологической науки в основных чертах оправдалась. Достаточно отметить, что в США - безусловном лидере научного и технологического прогресса -- в последние десятилетия ХХ в. наблюдалась устойчивая тенденция к росту ассигнований на биологические и медицинские исследования, на биотехнологию.

В 1989 г. 53, 9 %  всего объема исследований и разработок академического сектора США выполнено в науках о жизни, в том числе - в биологии 17, 4 %, в медицинских науках 25,6 %. Эти цифры свидетельствуют о «гуманистической направленности американского научного потенциала». Для сравнения, доля физических наук составила 11,0 %, аэронавтики и космонавтики 1,0 %[3].  

Соотношение биологического и социального

Диалектика биологического и социального - одна из ключевых и методологических и конкретно-научных проблем познания человека. Только наука может выяснить, как эти два начала соединяются и взаимодействуют в жизни людей, в ходе истории. Но это огромный комплекс проблем, в котором до сих пор остаются области неопределенного, гипотетического, не существует однозначного ответа на многие вопросы. Одной из причин, которая препятствовала продвижению в этой области, являлось доминирование идеологической компоненты. Различные философские направления предлагали свое видение, свою трактовку соотношения биологического и социального. Марксистская точка зрения  выражается в признании социальной сущности человека и критике концепций, преувеличивающих роль биологических факторов в развитии человека. И.Т. Фролов объединял эти разнородные концепции под общим названием социал-биологизм. Его происхождение «объясняется односторонним и потому гипертрофированным восприятием данных, прежде всего, современной нейрофизиологии, этологии и генетики в их применении к человеку»[4]. К числу таких биологизаторских концепций относится социал-дарвинизм. И.Т. Фролов писал, что, хотя пик его популярности прошел, но тезис о борьбе за существование и естественном отборе в человеческом обществе сохраняется в качестве составного элемента некоторых теоретических построений.

Особо И.Т. Фролов выделяет социобиологию. Один из ее основоположников Э. Уилсон  считает, что социальность присуща всему живому, и видит главную задачу социобиологии человека «в определении генетической детерминированности человеческого поведения». Однако, критически рассмотрев работы  Уилсона, Фролов приходит к заключению, что в целом его подход является бесперспективным, но в то же время в нем можно найти некоторые интересные наблюдения и выводы. Он не признает «неумеренные претензии» социобиологии на роль особой научной дисциплины. Биологический редукционизм  - ее главный методологический порок.

Но Фролов отрицал и другую крайность - недооценку биологической природы человека, что, отражаясь в политике государства, могло приводить к очень нежелательным для людей  последствиям.

Философия должна была сказать здесь свое слово. И в «Вопросах философии» по инициативе И.Т. Фролова проводится ряд дискуссий на тему соотношения социального и биологического. Обобщая их результаты, Фролов делает вывод, что этот вопрос следует из преимущественно идеологической плоскости переводить в чисто научную[5]. Тем самым будут созданы более благоприятные условия для объединения и сосредоточения усилий естественных и общественных наук на познании человека. А то, что науки должны все в большей степени концентрироваться на проблеме человека, есть веление времени.

Позже И.Т. Фролов вспоминал, что все эти годы руководствовался идеей комплексного исследования человека как целостного существа, а тем идеалом, к достижению которого следует стремиться,  считал единую науку о человеке. Идеал этот, по его мнению, вряд ли достижим в обозримом будущем. Он может выполнять лишь регулятивную функцию стимулирования процессов интеграции знаний, развитие комплексных междисциплинарных исследований человека.

Эта позиция выражена и в опубликованной в 1993 г. программе Института человека РАН: «Научная программа Института сосредоточена на комплексном, междисциплинарном изучении природно-биологических, социокультурных и нравственно-гуманистических проблем человека в их взаимосвязи и взаимодействии»[6].

Параллельно с этим И.Т. Фролов вплотную занялся социально-этическими проблемами науки, дополнив ими традиционные для него исследования на уровне методологии науки и теории познания. И это также было логично и естественно. Наука все более интегрировалась в общество, вызывая и позитивные и негативные последствия. Биология проникла в самые интимные стороны живого, что открывало грандиозные возможности вмешательства в механизмы воспроизводства живых организмов, включая человека. И по своим научным интересам и по своему характеру Иван Тимофеевич не мог пройти мимо этих проблем. Наука теперь уже стала интересовать его не столько сама по себе как форма познания, а в связи с человеком. Не случайно первые его книги на эту тему назывались: «Современная наука и гуманизм»(1974) и «Прогресс науки и будущее человека»(1975). Именно человека, а не вообще человечества, не общества, хотя, конечно, одно с другим связано. И в книгах он касается проблем экологии человека, влияния прогресса биологического знания на жизнь и будущее человека, отношения «человек-наука-этика». Уже в эти годы очевидной становилась идея выдвижения проблемы человека в качестве главного предмета его философских размышлений.

Наука и новый гуманизм

Обращение к этим проблемам, появление новых тем, касающихся науки в целом, ее социальной динамики, ее значения для человека и общества, означало расширение круга научных интересов И.Т. Фролова, которые уже не ограничивались проблемами философии биологии и теории познания.  Теперь он ставил задачу осмыслить те изменения, которые происходят в самой науке и в ее взаимоотношениях с человеком и обществом. Информационная революция, создание ЭВМ, освоение атомной энергии, выход в Космос, создание новых материалов и многое другое - все это является результатом практического применения научных знаний. Благодаря науке человек стал обладателем таких мощных сил, которые позволяют ему и создать отвечающий его потребностям  «мир человека», и уничтожить цивилизацию

В своих работах  И.Т. Фролов искал ответ на вопрос, который больше всего интересовал его - что дают все эти новации человеку, какие перспективы они открывают перед человеком, как сделать, чтобы наука никогда не была использована против человека. Выделение самого этого круга проблем свидетельствовало о социально-нравственной направленности его научных интересов.

Теоретический подход к решению этого комплекса проблем будет различным, в зависимости от того, рассматривать ли науку саму по себе или в связи с теми целями, для достижения которых используется научное знание. Во втором варианте, если этой целью является благо человек, наука приобретает гуманистическую ориентацию. Обратившись к проблеме взаимоотношения человека, гуманизма и науки, Фролов формулирует свою позицию по этому вопросу. Исходной должна стать идея «единства науки и гуманизма». Реализация этой идеи приводит к тому, что  «наука предстает как гуманизированная наука, включающая в себя человека в своих исходных и конечных результатах, а гуманизм становится научным, предполагающим исследование человека и его развитие в тесной связи с социальной практикой»[7]. Единство науки и гуманизма - ориентир, указывающий путь к созданию науки о человеке и для человека, направление переориентации научной проблематики.  «Сама объективная действительность нашего времени, следовательно, концентрирует внимание ученых самого широкого спектра специальностей на человеке»[8]. С проблемой человека, считал Фролов, связаны перспективы развития современной науки, в частности, превращение проблемы человека «в общую проблему всей науки в целом, всех ее разделов, включая и точные и технические науки»[9].

Обращенность науки к человеку влияет и на саму науку, является основой ее гуманизации. С этим процессом И.Т. Фролов связывает формирование нового типа науки. Одну из глав своей фундаментальной книги «О человеке и гуманизме» он озаглавил «Человек-наука-гуманизм: новый синтез». Этот синтез не является покушением на стремление науки  познать истину. «Наука всегда была и остается ориентированной на поиск объективно истинного знания»[10]. Речь идет о том, что идеалы гуманизма на  шкале ценностей различных видов деятельности, в том числе и научной, выдвигаются на первые места. «Гуманизм как система духовных ценностей, в которой приоритет человека является определяющим, становится сегодня главным, центральным понятием в философии, науке, культуре в целом»[11]. Сейчас происходит зарождение нового гуманизма. О нем писали деятели Римского клуба, в частности, А. Печчеи. И.Т. Фролов исходит из идей реального гуманизма К. Маркса, но полагает, что в современных условиях они должны быть переосмыслены и дополнены новыми подходами, объединяющими людей для решения  стоящих перед человечеством глобальных проблем, что является условием сохранения рода человеческого. В этом и состоит смысл нового гуманизма. Пока он лишь «цель и идеал», и мир еще очень далек от этого идеала. Но элементы его присутствуют в сознании людей, и он указывает перспективу. Интерес человека в том, чтобы новый гуманизм «воплотился в жизнь, стал ведущей духовной силой прогресса человечества»[12].

В своем творчестве И.Т. Фролов - типичный рационалист. Он не терпит никакой мистики, никакой сакрализации ни реальности, ни человеческих действий. Он защищает науку, научное знание. Он против «демонизации» и огульной критики науки, против различных антинаучных движений. Но ему чужд и сциентизм  с его убежденностью во всемогуществе науки и равнодушием к ценностям гуманизма. Он полагает, что, несмотря на возрастающее влияние новых технологий, остаются также неприемлемыми технократические концепции с их идеями определяющей роли техники в развитие общества, «минуя социальные факторы».

Очевидно, что положение науки в обществе является сложным и противоречивым. Знание - сила, но чем большей силой наделяет наука человека, тем большие опасности над ним нависают. Общество должно выработать механизмы, сдерживающие и даже парализующие возможность сознательного использования науки в целях, несущих угрозу человеческой цивилизации. Огромная ответственность ложится и на саму науку, которая должна определять пути решения такого рода проблем. «Социальная ответственность ученых и науки в целом не есть нечто внешнее, добавочное, неестественным образом связываемое с собственно научной деятельностью. Напротив, это - органическая составляющая научной деятельности»[13].

И научное сообщество должно проникнуться сознанием своей высокой ответственности за науку, за будущее человека и общества. Для философа эта ситуация означает признание органической взаимосвязи науки и нравственности, необходимость дальнейшей разработки  проблем соотношения науки и этики. И Иван Тимофеевич включает в круг своих научных занятий  этические проблемы, возникающие в самом процессе познания.

Когда объектом познания становится  живой человек, его организм, его физические и психические качества, совсем другую форму, чем при изучении других объектов, приобретает вопрос о методах и средствах, с помощью которых здесь достигается результат, добывается истина. Они неприемлемы, если разрушают здоровье человека, приносят ему вред, вступают в противоречие с нормами нравственности.  Анализируя отношение науки и нравственности, науки и этики, И.Т. Фролов выделяет биоэтику как особый раздел, поскольку развитие биологии выдвигает массу сложных нравственных проблем, с которыми ученые неизбежно сталкиваются в своей исследовательской деятельности и которые затрагивают интересы каждого человека[14].

И.Т. Фролов полагал, что гуманистическое нравственное начало должно присутствовать во всей жизни человека. История человеческой культуры свидетельствует, что нравственное разложение общества порождает  тенденции, грозящие людям тяжелыми бедами. Лишенный всякой духовности разум безразличен к добру и злу, у него элиминировано нравственное чувство, он беспощаден и страшен. Фантастические образы машинной цивилизации чудовищны именно вследствие полной бездуховности.

С другой стороны, антиинтеллектуализм, слепая бездумная вера уводят человека в дебри мистики, бездны невежества, в трясину всевозможных предрассудков и суеверий.

Человек - субъект познания и деятельности, он  является конечным продуктом развития природы и общества, фокусом, притягивающим к себе все нити бытия и познания, высшей ценностью.

А человек будущего - это не просто Homo sapiens, а Homo sapiens et humanus, т.е. Человек разумный и гуманный, значит, нравственный; общество будущего - демократическое и гуманное; наука, обращенная к человеку - наука гуманизированная, а сам новый гуманизм он идентифицирует с «нравственной философией жизни». Самой теме  «наука и гуманизм» И.Т. Фролов задал очень высокую планку. Она указывает на идеал, к которому следует стремиться. Пафос трудов И.Т. Фролова в утверждении единства  интеллекта и морали, истины и ценности, науки и гуманизма. Они взаимно дополнительны и друг без друга ущербны.

Единство науки и гуманизма было для И.Т.Фролова мировоззренческой основой осмысления вечных проблем человеческого бытия. К вопросам смысла жизни, смерти и бессмертия он неоднократно возвращался в своих работах. Другой основой была история европейской и русской философии, труды великих мыслителей и художников, ученых - исследователей жизни и смерти. И сам он не был равнодушным наблюдателем. Эта тема его глубоко волновала.

Только человек сознает конечность своей жизни. Это - плата за разум. Все люди смертны - эмпирическое обобщение и большая посылка известного силлогизма. Способность добывать знания о мире - бесценное свойство разума, включает в себя и трагическое знание неизбежности  смерти. Вообще, жизнь и смерть неотделимы. Смерть есть момент самой жизни. Эта мысль приводится в текстах Фролова.

Поэтому философское размышление о жизни  неотделимо и от раздумий о смерти. Конечно, вопросы разные. Для гуманистической философии важнейшим является  вопрос о смысле жизни. Для чего человек живет? Он существует в этом мире, но для чего, для каких дел он в него призван? Если человек поднимается над обыденностью повседневного бытия и задумывается над своей жизнью, для него вопрос о ее смысле также выходит на первое место. Сознание бессмысленности бытия разрушительно действует на его психику. Философия должна помочь ему найти ответ.

Смерть есть гибель, но, как любое живое существо, человек стремится к самосохранению. И обретение разума и знания вселяет в него страх смерти. Возможно ли его преодоление? Эта тема звучала в философии с античных времен.

Традиционно религия стремится с помощью молитв и специальных ритуалов утешить человека и примирить со смертью, ослабить или нейтрализовать чувство страха верой в бессмертие души в загробном мире. Религиозная вера заботу  о спасении души делает смыслом человеческой жизни. Своим нравственным поведением, исполнением божественных заповедей, твердой верой человек  заслуживает отпущения грехов и божественной благодати, избавляющей душу от адских мук. А «лишаясь религиозной веры, человек во многих случаях не находит морально-нравственной опоры перед лицом смерти»[15]. И как быть людям неверующим, придерживающимся научного мировоззрения, стоящим на материалистических позициях? Одна наука такой опорой быть не в состоянии. Она исследует сам процесс умирания и может давать ответы на вопросы, имеющие социальное значение, например, определить, по каким показателям фиксируется  момент смерти. Наука доказывает, что бессмертен род, а смерть есть победа рода над индивидом. Для  индивида это очень важный принцип, если связать его с историей и культурой. Он означает, что после смерти человек остается не только в памяти близких, что бессмертие человека в его делах, которые входят в культурное наследие, передающееся от поколения к поколению. Но есть момент личного соприкосновения со смертью. Здесь возможна только нравственная опора. «Не фантастические грезы и надежды, либо же панические отрицательные эмоции и болезненная психическая напряженность перед лицом смерти, а честный и мужественный подход к ней личности, мудро решившей для себя эти вопросы, как органическую часть своей жизни, - вот та философская основа, которая утверждается здесь научным реальным гуманизмом»[16].

Поскольку человек - существо биосоциальное, то и смысл его жизни имеет и биологический и социальный аспекты, что проявляется прежде всего в процессах, имеющих биологические основания, как продолжение рода, здоровье,  долголетие, старение и т.д. Но сама проблема смысла жизни возникает для человека именно как общественного существа и приобретает социально-нравственное звучание. На этом уровне она и находит свое гуманистическое решение, опирающееся  на  признание человека высшей ценностью. Как писал Кант, человек - цель, а не средство. Значит, иерархия целей заканчивается на человеке. Выше ничего нет. И это не гордыня, а установленный наукой факт. Миллионы лет эволюции природы и общества сформировали природу человека, заложили в нем огромный потенциал способностей и сущностных сил.

Их дальнейшее развитие и совершенствование придают цель и составляют смысл  индивидуальной человеческой жизни. Реализация этой цели возможна только в обществе, это есть общественный процесс. Наилучшие условия для него создает общество, в котором (по К. Марксу) свободное развитие каждого становится условием свободного развития всех. Тогда совпадают смысл индивидуальной и общественной жизни, достигается высшее единение личности и общества. Таково, вкратце, существо концепции смысла жизни, изложенной в работах И.Т. Фролова.

Итак, гуманизм и наука были теми силами, которые со времен Ренессанса прокладывали путь культуре нового общества, признающего права личности и свободу творчества. Но прокладывали по-разному. Наука, раскрывая существенные свойства и закономерности  мира, снабжая общество объективными знаниями, тем самым многократно увеличивает возможности целесообразной деятельности человека, направленной на приспособление окружающей действительности к его потребностям. Гуманизм утверждает ценность человеческой личности и возможность ее существования в гармонии с природой и другими людьми. В ходе истории происходило сближение науки и гуманизма. Наука как движущая сила технологического процесса во все возрастающей степени должна считаться в своей исследовательской деятельности с потребностями, интересами и самой природой человека. А интересам  его жизни и развития соответствует пристальное изучение «человеческих измерений» научно-технического прогресса.

Научно-технический прогресс и перспективы человека

Та идейная и интеллектуальная атмосфера, в которой пребывал и работал И.Т. Фролов, была заполнена обсуждениями проблем, противоречий и последствий научно-технического прогресса в разных социальных системах. Уже в 60-начале 70-х годов была разработана концепция научно-технической революции (НТР), определявшая ее сущность, изменения, которые она вносит в производство и общество, перспективы, которые она открывает для развития человека, противоречия, которые она с собой несет, отношение к ней разных социальных  систем и т.д. Концепция была основана на идеях К. Маркса и несла на себе груз противостояния двух миров[17]. Эта проблематика специально рассматривалась И.Т. Фроловым в работах «Прогресс науки и будущее человека» (М., 1975) и «Перспективы человека» (М., 1979), а также в различных статьях. Он выработал свой подход, в котором центральным было отношение научно-технического прогресса и развития человека. Контуры  этого подхода обрисованы в статье «Высокое соприкосновение», написанной в соавторстве с академиком Н.Н. Моисеевым[18]. Статья является как бы итоговой. Остановимся на ней подробнее.

В статье отмечено, что в  области анализа НТР отечественными учеными «уже создан ряд принципиальной важности  работ». В этой связи упомянуты имена большой группы известных советских ученых.

Появлению статьи способствовала поездка И.Т. Фролова в Японию, где он имел возможность побывать на заводах, познакомиться с разработками в области информатики, робототехники и т.д. Все это произвело на него огромное впечатление и стало предметом изучения и анализа.

Лидерами научно-технологического прогресса на данном этапе авторы статьи называют микроэлектронику, информатику и биотехнологию. Создаваемые ими высокие технологии открывают принципиально новые возможности для человеческой деятельности, для прогресса не только производства, но и других сфер общественной жизни. Их использование и есть высокое соприкосновение. Такое пафосное определение оправдано, если современные процессы сопоставить с прошлым и с будущим. В области науки и технологии происходят эпохальные события. Мир пережил энергетическую революцию - мирное использование энергии атома. Происходит информационная революция, лишь начавшаяся  с созданием ЭВМ. Именно развитие микроэлектроники привело к созданию компактных персональных ЭВМ (т.е. ПК). Параллельно произошла революция в науке о жизни, которая привела к возникновению генной инженерии. Ожидаемое в будущем пересечение микроэлектроники и биотехнологии может иметь пока непредсказуемые последствия.

Авторы выделяют три «соприкосновения» высоких технологий - с обществом, с человеком и с природой.

«Социальное соприкосновение», т.е. применение высоких технологий, особенно информационных, вызовет глубокие изменения в производстве и в обществе. Главное, это рост производительности труда и замена рабочего машиной, что грозит ростом безработицы. И здесь уже от существующих социальных отношений зависит, как будут решаться возникающие проблемы.

На Западе «социальное соприкосновение» вызвало оживленную реакцию общественности. Появилось множество самых разнообразных оптимистических и пессимистических прогнозов, утверждавших, что развитые страны переживают кризис, свидетельствующий о переходе к новой цивилизации, информационному обществу и т.п. Предлагался и комплекс конкретных мер для выхода из кризиса и решения проблем, вызванных технологическим прогрессом. Но эти меры не затрагивали основ существующего капиталистического общества. Всему этому авторы статьи противопоставили уверенность, что социализм, опираясь на свои преимущества, международную кооперацию, сможет использовать рост производительности труда и трудосберегающий характер высоких технологий для  разрешения противоречий в интересах общественного прогресса. Нацеливая этот теоретический прогноз на будущее, они при этом прекрасно понимали, что было бы «пустым доктринерством и утопизмом» рассматривать и оценивать все эти проблемы лишь с точки зрения идеала, игнорируя реальное положение дел с их противоречиями и трудностями. И, действительно,  социализм по ряду причин не справился с задачей модернизации своего технологического базиса.

Как бы предвидя такую возможность, авторы статьи писали: «В решении этих проблем социализм имеет неисчерпаемые возможности. Однако они, разумеется, не реализуются сами собой, а требуют энергичных усилий, творческого подхода, умения преодолевать инерцию и консерватизм, тормозящие порой проявление того, что заложено в самой природе нового общества»[19]. И позже Фролов с горечью вынужден был констатировать, что страна отстала от своих соперников на целую технологическую эпоху.

Но это также означало, что для России проблема создания современного высокотехнологичного базиса производства не снята с повестки дня.

Более  двух десятилетий, прошедшие со времени публикации  статьи, - огромный период для быстро развивающихся современных технологий, и они, конечно, за эти годы ушли далеко вперед. Сейчас и «социальное соприкосновение» выглядит по-другому. Но основные тенденции в области «высокого соприкосновения»  человека и новых технологий, намеченные в статье, остаются актуальными и в наше время. Россия ХХI века, провозгласив инновационный путь развития, фактически приступила к решению тех же проблем,   которые оказались непосильными для советской экономики.

«Человеческое соприкосновение» - это влияние высоких технологий на условия жизни людей, это расширение возможностей деятельности, это появление новых потребностей, а также требование к уровню культуры, развитию самого человека.  Человек остается «мерой всех вещей», «самоцелью истории».

Вместе с тем высокие технологии ставят человека перед лицом различного рода угроз. Передавая все больше своих производственных функций машинам (роботам, автоматам и др.), человек вытесняется из производства, из трудового процесса вообще, делается лишним, что в перспективе ведет к вырождению. Антиутопии  описывают режимы, для которых технический прогресс есть средство дегуманизации жизни. Футурологи предупреждают о растущих технических возможностях установления контроля над мыслями. Парадоксально, но факт, что небывалое развитие средств связи, передачи информации может вести к отчуждению и взаимной изоляции индивидов и т.д. Причины  этого, как и подчеркивал И.Т. Фролов более двадцати лет назад, - в отставании общественной морали и социальных структур от развития техники.

«Соприкосновение» человека с высокими технологиями ставит перед ним дилемму: или он вступает в мир, где осуществляются идеалы гуманизма, где человек - цель, где его свобода, творчество, развитие, самоутверждение и т.п. - нормы жизни, или ничего хорошего ему от этого прогресса ждать не следует.

Авторы исходят из того, что создается именно та технологическая база, которая  делает реальной возможность осуществления идеалов нового гуманизма. Они ратуют за наступление мира, в котором «творческая деятельность целостного, гармонически развитого человека позволит ему полноценно осуществлять и «высокое соприкосновение» с любой новой или новейшей технологией сегодня и завтра»[20].

Наконец, «природное соприкосновение» авторы соотносят с идеей ноосферы как «естественного этапа развития нашей планеты», достигшей такого состояния, когда «дальнейшее развитие биосферы может обеспечить только разум». Актуализация этой темы связана с дальнейшей разработкой теории ноосферы и проведение соответствующих исследований, ибо имеющихся знаний недостаточно. Авторы указывают на два главных пункта этой теории. «Теория ноосферы - это сплав естественнонаучных и гуманитарных знаний, проблем отыскания допустимых границ человеческой активности, и проблем человека»[21]. Последняя проблема, видимо, «будет самым трудным и дискуссионным вопросом теории ноосферы». В нем много неопределенного и непредсказуемого. Неясно, какие проблемы возникнут, когда человечество вступит в эпоху ноосферы, какие требования к человеку будут предъявлены. При этом речь идет не только о человеке как таковом, но и  об активности каждой личности.

Что же касается современности, то вторая половина ХХ в. была временем, когда человечество впервые вдруг столкнулось с тем, что вызванные самим процессом развития цивилизации негативные процессы из частных и локальных  превращаются в глобальные и начинают угрожать самому существованию этой цивилизации. Надо было осмыслить характер этих угроз, получивших название глобальных проблем. И.Т. Фролов принял активное участие в решении этой задачи, включив ее в сферу своих научных интересов и вложив много сил в разработку научной концепции глобальных проблем.

Главной опасностью в условиях глобального противостояния двух систем была, конечно, возможность ядерной войны, угрожавшей уничтожением не только цивилизации, но и жизни на Земле[22]. Тогда «Вопросы философии» рассказали о Манифесте Рассела-Эйнштейна, где впервые прозвучал обращенный ко всему человечеству призыв научиться мыслить и действовать по-новому, чтобы не допустить смертельной для него ядерной войны. Так что, идея «нового мышления», которая позже вызвала на себя вал критики, была высказана по вполне определенному поводу и имеет своих авторов.

Другая тяжелейшая проблема связана с чрезмерным и неконтролируемым антропогенным давлением на природу как среду обитания человека, вызывающим ее деградацию, что также может стать реальной угрозой для жизни на планете. Человек - часть биосферы, которая подвергается мощному разрушительному воздействию общества. Глубина, возможности и последствия этого воздействия зависят от социальных условий, от уровня развития самой науки и порождаемой ею техники и технологии. Поэтому отношение человека и природы предстает и как глобальная экологическая проблема сохранения естественных условий существования человека и общества.

Существуют и другие глобальные проблемы, обусловленные, например, близостью исчерпания некоторых жизненно важных энергетических, минеральных и других не возобновляемых  ресурсов; демографические проблемы, определяемые динамикой роста населения, и т.д.

Осознание масштабов экологической угрозы потребовало широкого обсуждения этой проблемы. В начале 70-х гг. в журнале «Вопросы философии» И.Т. Фролов провел целую серию круглых столов, посвященных обсуждению новых тогда глобальных и прежде всего экологических проблем, в которых участвовали и крупные естествоиспытатели, охотно принявшие приглашение философского журнала.

Центральным ориентиром при  разработке стратегии решения глобальных проблем И.Т. Фролов считал интересы человека, подчеркивал нравственное и методологическое значение гуманистического подхода. Тех, кто утверждал, что у человечества нет будущего, что научно-технический прогресс - «дорога в небытие», он называл лжепророками, критиковал и тех, кто не видел происходящих изменений, жил прошлыми представлениями. Он был озабочен тем, как избежать глобальных угроз, но все-таки оптимистически смотрел в будущее. И тут его интересовало - «можно ли построить такую модель будущего, в которой органично соединялись бы тенденции и противоречия научно-технического и социального прогресса с возможностями и перспективами человека, его гуманистическими целями и идеями?.. И от того, какой ответ будет дан на них, во многом зависит судьба нашей цивилизации». Сам он считал, что у человечества есть только один путь - «к торжеству разума и гуманности на всей Земле». Именно такой он видел «хотя и трудно достижимую, но вполне реальную перспективу «высокого соприкосновения» человека, общества и природы на рубеже третьего тысячелетия»[23].

Этапы творческого  пути

В творческой жизни и деятельности И.Т. Фролова четко  выделяются три этапа: доперестроечный, период перестройки и послеперестроечный. И каждый переход от одного этапа к другому резко менял его жизнь.

Первый начался в период оттепели, продолжился в эпоху застоя и завершился вскоре после прихода к власти М.С. Горбачева. За эти годы И.Т. Фролов  много публиковался. Кроме уже упомянутых, следует назвать  «Жизнь и познание»(1981) и книгу «Этика науки»(1986), написанная в соавторстве с Б.Г. Юдиным, где были тщательно отобраны и опубликованы с комментариями значительные дискуссии по нравственным аспектам развития современной науки. Своими трудами он заработал имя в философии, был избран членом-корреспондентом АН СССР, приобрел известность как главный редактор журнала «Вопросы философии».

Годы пребывания И.Т. Фролова на этом посту  составили эпоху в жизни журнала «Вопросы философии». При нем вырос тираж. Журнал стал  читаемым в кругах научной интеллигенции. Были установлены связи с выдающимися советскими учеными, стали проводиться дискуссии, организовываться круглые столы, подниматься актуальные проблемы философии и  философские проблемы гуманитарных и естественных наук. Не следует забывать, что в отечественной философской литературе впервые тема глобальных проблем была поднята в журнале «Вопросы философии», когда его главным редактором был И.Т. Фролов.

Но «наверху» Фролову не могли простить его самостоятельности. Он нарушал принятую норму - «следовать указаниям», проявлял собственную инициативу, вызывая недовольство партийного начальства. Росла напряженность, возможность работать так, как он считал нужным, становилась все более призрачной. И он сменил работу.

Странным было время, в котором мы тогда жили. Держава вползала в кризис, застой, стагнацию, стремительно отставая от развитых капиталистических стран. Ею правили престарелые и слабо образованные люди, потерявшие способность осмысливать новые реалии и адекватно реагировать на происходящие в мире изменения. Они старались  задушить в зародыше все талантливое, своеобразное, нестандартное как потенциально опасное именно потому, что это вносило в жизнь что-то новое, свежее. Поэтому столь недолговечны были иногда появлявшиеся ячейки живой творческой мысли.

Я вообще рассматриваю годы брежневского правления и особенно 70-е временем упущенных возможностей в истории Советского Союза. Сейчас это особенно ясно. Попытка вырваться из тисков становившейся все более неэффективной экономической системы не удалась. В 70-е гг. несколько повысился уровень благосостояния населения, но не за счет роста производительности труда. Мы бездарно проедали и проживали доходы от экспорта нефти, а технологическая база нашей промышленности и морально, и физически устаревала. Была создана мощная наука, но ее практический технологический выход оказался непропорционально мал. Гражданское производство не воспринимало нововведения. Страна с огромными пахотными площадями не могла себя прокормить и покупала зерно за океаном. Социалистическая плановая экономика обернулась экономикой вечного дефицита. Адаптация к дефициту стала одной из существенных черт образа жизни различных слоев населения. Но дефицит использовался и в качестве рычага управления людьми. Он же плодил криминал. Ко всему прочему в самом конце 70-х гг. СССР ввязали в афганскую авантюру, до предела обострившую его внешнеполитические отношения и на Западе, и на Востоке. Все это не могло кончиться хорошо.  Но ожидать каких-либо изменений без смены партийно-государственной верхушки не приходилось.

Пик общественной деятельности И.Т. Фролова приходится на второй этап - на годы перестройки. Тогда он сделал стремительную карьеру и вознесся на политический Олимп. Но это не было обычным карьерным восхождением по служебной лестнице. Есть много свидетельств тому, что для партийного аппарата он оставался чужим человеком. Он вошел в состав партийного руководства, как теоретик, занимающий известные  идейно-теоретические позиции.

Он, конечно, был за проведение в ходе перестройки демократических реформ, за научно-технологический прогресс. Его объединяла с М.С. Горбачевым также идея приоритета общечеловеческих ценностей. Он считал, что реформы, проводимые в условиях перестройки, должны быть ориентированы на перспективу создания, в конечном счете, гуманного и демократического общества как основы для свободного развития и самоопределения каждой личности.

Его положение в партийной иерархии открывало возможность оказывать серьезную поддержку развитию науки. Так, он поддержал общегосударственные программы «Приоритетные направления генетики», «Геном человека». По его инициативе была принята программа развития гуманитарных наук «Человек, наука, общество: комплексные исследования». Была реализована также его идея подготовки нового учебника по философии, получившего название «Введение в философию». Он надеялся, что можно в достаточно короткий срок подготовить недогматичный или даже антидогматичный учебник. Предметом гордости было для него то, что учебник открывал новую страницу в освещении философии, когда советские философы начали отходить от прежней жесткой конфронтации с современной мировой философией. Может быть, не все в нем удалось, как было задумано, но решающий шаг вперед в этом направлении был сделан. Второе переработанное издание этой книги   готовилось еще при жизни Фролова, но вышло в свет в 2002 г. Переиздавался он и в 2004, и в 2006 гг.

В конце 80-х И.Т.Фролов добился осуществления своей давней и заветной мечты: в рамках Академии наук был создан Центр наук о человеке с функциями координации исследований, и началось формирование Института человека.  Нужны были его убежденность, выработанная годами целенаправленной работы, его напор, авторитет и влияние, чтобы такой институт в России  появился.

В качестве директора Института человека РАН Иван Тимофеевич работал уже в ельцинской России, где его прежняя близость к М.С. Горбачеву, его партийная карьера и даже его марксистские убеждения ставились ему в вину. Так что у него не складывались отношения ни с предперестроечными, ни с послеперестроечными властями. Это показательно. Если перестройку он принял, она соответствовала его убеждениям, то 90-е гг. оказались для него трудными во многих отношениях. От политики он отошел полностью, но в области философии он продолжал делать свое дело. В основу концепции и программы реального Института человека были положены разработанные им в их принципиальной части идеи комплексного исследования человека, синтеза естественнонаучного, социально-научного и общекультурного, гуманитарного подходов к его изучению.

Одним из общественных дел И.Т. Фролова было спасение Философского общества, президентом которого он был избран в 1987 г. И он сумел преобразовать его в Российское философское общество и наладить его работу. После 1991 г. сообщество философов России оказалось  разобщенным, межрегиональные научные контакты разорваны, подорожание транспорта резко сократило возможности проведения общих мероприятий в рамках страны.

Несмотря на эти трудности, по инициативе и под руководством Ивана Тимофеевича впервые в нашей стране были проведены два Всероссийских философских конгресса, положивших начало восстановлению и укреплению научных связей.

Лишь усилия и настойчивость И.Т. Фролова сделали возможным проведение  в 1993 г. в Москве ХIХ Всемирного философского конгресса. Договоренность была достигнута на предыдущем конгрессе в Брайтоне в 1988 г. Но за эти 5 лет Россия стала другой страной и от прежних соглашений хотели отказаться. Фролов этого не допустил, сохранив честь философского сообщества России. Конгресс на тему: «Человечество на переломном этапе: философские перспективы» собрал более 1000 делегатов из 60 стран и прошел успешно. СМИ его замалчивали, информация о нем был скудная, хотя для престижа страны было выгодно обратное.

Открывая Конгресс, И.Т. Фролов выделил проблему преемственности в области философии, как она поставлена самой жизнью современной России. Я хорошо помню это продуманное концептуальное выступление, выражавшее его credo. Оно тогда произвело впечатление как провозглашение позиции человека, не желавшего приспосабливаться к сиюминутным обстоятельствам. Тогда настойчиво распространялось утверждение, что советская философия должна уйти в прошлое вместе с советской действительностью, поскольку она  служила тоталитарной системе, была полностью идеологизирована. С этим Фролов был категорически не согласен. В дальнейшем он неоднократно возвращался к этой теме. Пересмотра в нашей философии требует далеко не все. Общие принципы философии нельзя ставить в прямую связь с конкретными социальными условиями, а критическое отношение к советской действительности не означает ее огульного отрицания. Начиная во всем с нуля, мы не сможем двигаться вперед. Надо во что бы то ни стало сохранить реальные достижения предшествующей эпохи. Эту мысль он обосновывал и на примере своей собственной деятельности в области философии. Он считал, что выработанные им в советские времена взгляды на проблемы развития человека, общества, науки полностью сохраняют свое значение в новых условиях и даже становятся еще более актуальными. Ему поэтому совсем не нужно отказываться ни от своих работ, ни от идей марксизма, как он их понимал. Конъюнктурщиков он не терпел. Уже в советские времена он насмотрелся на людей, легко менявших свои взгляды. Он справедливо полагал, что оценка прошлого и видение будущего взаимосвязаны. На полном негативизме по отношению к прошлому желаемого будущего не  построить.

До последнего дня  Иван Тимофеевич пестовал свое любимое детище - Институт человека РАН. Он понимал, что для Академии это не совсем обычное образование, выходящее за традиционные рамки монодисциплинарного или страноведческого института и стремился превратить его в полноценную исследовательскую академическую структуру, привлечь новые кадры, выработать перспективную тематику и конкретизировать программу  исследований. Но изменившееся, негативистское отношение к науке работало против него.

Через четыре года после смерти И.Т. Фролова Институт человека РАН был закрыт. Предлогом послужило требование Министерства финансов, «раздраженного» слишком большим количеством «бюджетополучателей» в РАН. Под сокращение этих «получателей» попал и Институт человека. Так, из соображений, не имеющих отношения к науке, Институт человека лишили самостоятельности. Он был «поглощен» Институтом философии...

Все это наводит на печальные размышления об очередной нестыковке, когда на высшем уровне поднимаются вопросы о «человеческом капитале», об экономике знания, требующей инвестиций в человека, о развитии информационных технологий, в центре которых опять человек, и одновременно закрывается Институт человека, генеральной темой исследований которого является комплексное исследование человеческого потенциала России.

Всесторонний анализ того, что было сделано И.Т. Фроловым в данной области - особая задача. Мне же хотелось лишь отметить то высокое звучание, которое работы Фролова придали в философской литературе тех лет проблеме единства науки и гуманизма, будущего человека, его комплексного познания.

[1] Фролов И.Т.Прогресс науки и будущее человека. М., 1975. С. 47.

[2] Там же. С. 140.

[3] Авдулов А.Н., Кулькин А.М. Власть, наука, общество. М.,1994. С. 58-59.

[4] Фролов И.Т. Перспективы человека. М., 1983. С. 47.

[5] Там же. С. 78.

[6]  Философские науки. 1993. № 4-6. С. 296.

[7]  Фролов И.Т. Прогресс науки и будущее человека. С. 53.

[8] Там же. С. 50.

[9] Там же. С.53-54.

[10]  Фролов И.Т. О человеке и гуманизме. М., 1989. С. 205.

[11]  Академик Иван Тимофеевич Фролов. Очерки, воспоминания, материалы. М., 2001. С. 561.

[12] Там же. С. 567.

[13] Фролов И.Т., Юдин Б.Г. Этика науки. Проблемы и дискуссии. М., 1986. С. 310-311.

[14] Эта тема заняла большое место в планах Института человека РАН.

[15] Фролов И.Т. Перспективы человека. С. 322.

[16] Там же.

[17] См., напр.: Научно-техническая революция и общество. М.,1973;  Человек-наука-техника. М., 1973 и др.

[18] Моисеев Н.Н., Фролов И.Т. Высокое соприкосновение.//Вопросы философии. 1984. № 9. С. 24-41.

[19] Там же. С. 35.

[20] Там же. С.38.

[21] Там же. С. 40.

[22] Как оказалось сегодня, уничтожение одной из систем положения не изменило и проблемы не решило, что указывает на ошибочность посылки, т.к. причина угрозы ядерной войны не в противостоянии двух систем, а в самой природе капитализма.

[23] Фролов И.Т. О человеке и гуманизме. М. 1989. С. 296-297.