Журналу «Вопросы философии» исполняется в июле 2007 г. 60 лет. В этой книге собраны статьи, опубликованные в журнале за это время. Сразу хочу подчеркнуть, что это далеко не все лучшие статьи - для того, чтобы опубликовать их все, понадобилось бы несколько томов. Когда я отбирал статьи, я руководствовался не только качеством текстов, но и тем, насколько они выражают искания наших творчески мыслящих философов в тот или иной период. Мне кажется, что данный том даёт представление о том, чем была и чем является отечественная философия в лучших её проявлениях за последние 70 лет. Когда я перечитывал представленные здесь тексты, я был поражён тем, насколько они интересны сегодня, в совершенно другое время, в иной социальной и культурной ситуации.

Журнал возник после известной философской дискуссии. 1947 г. Существует представление, согласно которому всё, что было в нашей философии до 1991 г. (в том числе и в "Вопросах философии") - ни что иное, как абсолютное отсутствие какой бы то ни было мысли. Советские философы с этой точки зрения были либо полными кретинами, либо хитрыми и корыстными приспособленцами, обслуживавшими тоталитарную идеологию. Согласно этой точке зрения философия в нашей стране полностью кончилась тогда, когда в 1922 г. последние представители русской религиозной философии были высланы за пределы Советской России.

Действительно, обстановка, в которой существовала философия в советские годы, была очень тяжёлой. Был жёсткий идеологический диктат, невозможность обсуждать серьёзные проблемы социальной философии, официально навязываемая (особенно в 40-ые, 50-ые годы) трактовка философии в качестве набора тривиальностей и бессмысленностей, запреты публикаций, преподавание философии в течение длительного времени по таким учебникам, которые могли только вызвать стойкое отвращение ко всякой философии, и многое другое.

Но есть факты и совершенно другого рода. Среди российских философов XX века, теории которых обсуждаются сегодня в мире, мы не найдём ни одного представителя русского религиозно-философского Ренессанса. Зато идеи некоторых из тех, кто не уехал в 1922 г. на "философском пароходе", вызывают сегодня большой интерес в разных странах. Это прежде всего М.М Бахтин и Л.С. Выготский. Но это также А.А. Богданов, Г.Г. Шпет, В.И.Вернадский и ряд других философов и философствующих учёных 20-ых, 30-ых годов. Идеи Э.В. Ильенкова, А.А. Зиновьева, М.К. Мамардашвили, ряда других философов 60-ых и более поздних годов известны и обсуждаются сегодня не только в России.

Начиная с 60-ых гг., с времен хрущёвской "оттепели" в нашей стране появился целый ряд философов (и "Вопросы философии" имеют к этому прямое отношение), которые серьёзно попытались дать научную и гуманистическую интерпретацию ряда мыслей К.Маркса и сумели создать оригинальные философские школы, со своей проблематикой, публикациями, дискуссиями. Это были яркие индивидуальности. На первых порах их лидерами были Э.В. Ильенков и А.А. Зиновьев. Затем из этих школ выделились такие оригинальные философы (некоторые из которых потом создали собственные школы), как М.К. Мамардашвили, Г.П. Щедровицкий, Г.С. Батищев, М.К. Петров, Э.Г. Юдин. Это было целое движение.

Конечно, все эти дискуссии не имели выхода на широкую публику. Для тех, кто судил о нашей философии только по учебникам, всего этого как бы и не существовало. Вместе с тем наши философы сумели в эти годы наладить неплохое профессиональное общение и взаимодействие с рядом представителей наук о человеке: психологами, историками науки, некоторыми лингвистами и др. В эти годы устанавливаются уважительные отношения философов с математиками и виднейшими естествоиспытателями. Самое интересное состоит в том, что в процессе взаимных дискуссий философов и представляемых ими школ обсуждается и разрабатывается ряд фундаментальных проблем теории познания и философии науки, в том числе таких, которые привлекут внимание наших западных коллег позже.

Роль "Вопросов философии" в развитии этого философского движения была поистине уникальной.

В истории журнала было несколько периодов, за 50 лет сменилось немало главных редакторов. Первым из них, сыгравшим исключительную роль в судьбе журнала, был Б.М.Кедров (1947-1948). Затем это Д.И.Чесноков (1948-1952), Ф.В.Константинов (1952-1954), М.Д. Каммари (1954-1959), А.Ф.Окулов (1959-1960). М.Б.Митин (1960-1968), И.Т.Фролов (1968-1977), В.С.Семёнов (1977-1988). С 1988 г. главным редактором работаю я. Журнал издавался в разное время и, естественно, в сильнейшей степени испытывал влияние меняющейся идеологической атмосферы. За эти годы в журнале было опубликовано немало безликих идеологизированных текстов (прежде всего по проблемам научного коммунизма).

"Вопросы философии" были одним из первых (если не первым) печатных изданий в стране, начавших критику лысенкоизма ещё в первой половине 50-ых гг., когда официально поддерживаемые позиции этого лжеучения были весьма сильными. Начиная со второй половины 50-ых гг., в журнале проводилась линия на сотрудничество и взаимодействие с мыслящими естествоиспытателями: биологами, физиками, математиками. Журнал в частности печатал такие тексты естествоиспытателей, которые не всегда принимались в то время их коллегами (например, революционные идеи о физиологии активности и об «опрежающем отражении»). Появление новых имён в нашей философии в 60-ые гг. во многом связано именно с журналом (первые публикации, Э.В. Ильенкова, А.А. Зиновьева, М.К. Мамардашвили, Г.П. Щедровицкого и др. появились в эти годы в "Вопросах философии"). Можно утверждать, что нет ни одного действительно интересного философа в нашей стране, начиная с 60-ых гг., который не был бы поддержан журналом и не публиковался на его страницах.

В истории "Вопросов философии" можно выделить двух человек, чья деятельность на посту главного редактора много значила не только для журнала, но и для нашей философии в целом.

Это прежде всего Бонифатий Михайлович Кедров. Он был не просто первым человеком на посту главного редактора. В послевоенные годы укрепляющегося сталинизма он пытался делать действительно философский журнал. Самое удивительное в том, что в какой-то степени это ему удавалось. Я имею в виду, в частности, подготовленный им 2-ой номер "Вопросов философии" (на самом деле это был первый номер собственно журнала, так как в первом с формальной точки зрения номере опубликованы материалы философской дискуссии 1947 г.). В этом номере Б.М. Кедрову удалось напечатать статьи (например, знаменитая статья М.А.Маркова), идеи которых не только не устарели, но по-настоящему начинают пониматься и, может быть, приниматься только теперь. Правда, руководящие партийные инстанции не могли позволить Б.М. Кедрову долго действовать в таком же духе. Он был весьма быстро снят с поста главного редактора.

Иван Тимофеевич Фролов пришёл в качестве главного редактора в журнал в 1968 г. В конце 60-ых и 70-ые гг. журнал стал как бы своеобразным центром притяжения для многих наших интеллектуалов, при этом не только философов. У "Вопросов философии" установились тесные отношения с крупнейшими естествоиспытателями, такими, например, как П.Л. Капица, М.А.Марков, В.А. Энгельгард, Д.К. Беляев и др., которые не только регулярно печатались в журнале, но принимали активное участие в многочисленных обсуждениях, круглых столах "Вопросов философии". При этом в журнале обсуждались не только вопросы, касавшиеся философского осмысления новых естественнонаучных идей, но и широкий круг проблем культуры, образования, истории и т.д., связанных с главными мировоззренческими исканиями того времени. Новое философское движение, представленное, в частности, теми именами, которые я упоминал выше, находило опору в журнале.

Надо сказать, что уровень текстов, публиковавшихся на страницах журнала в то время, был гораздо выше среднего уровня большинства философских публикаций в стране (я уже не говорю об учебниках по философии тех лет, авторы которых были вынуждены воспроизводить положения, либо изначально несостоятельные, либо устаревшие много десятилетий назад). Поэтому, как мне кажется, говорить, что "Вопросы философии" в это время были лицом нашей философии, не совсем точно. Вернее было бы считать, что журнал как бы концентрировал лучшее, что было в нашей философии (и философских сферах науки, культуры) и серьёзно влиял на самосознание самых творческих представителей философского сообщества.

Начиная со второй половины 80-ых гг. возникает новая ситуация для нашей философии и для «Вопросов философии». Если раньше творчески разрабатываться могли преимущественно проблемы теории познания, философии науки, логики (хотя уже в 70-ые и начале 80-ых гг. появляется ряд интереснейших публикаций по проблемам философской антропологии, см, например, статьи И.Т.Фролова в 1983 г. о проблемах смерти и бессмертия), то начиная с второй половины 80-ых гг. в центре внимания оказывается проблематика философии общества и культуры, философии политики.

В 90-ые гг. и в начале 21 века наша философия стала развиваться в совершенно новой идейной и культурной ситуации, в условиях исчезновения официальной идеологии и возможности разрабатывать различные философские концепции. Возникшая в начале 90-ых гг. обстановка была настолько новой, что у некоторых философов возник соблазн начать работать в культуре и в философии (как её части) как бы с нуля. А если совсем начать с нуля невозможно - ибо без традиций никакое творческое дело невозможно, как мы быстро поняли, - то, по крайней мере, как бы "пропустить", просто не замечать всего того, что делалось в нашей культуре в мрачные десятилетия идеологического диктата. Пытаться как-то детально разбираться в том, что тогда делалось, пробовать отделять плохое от хорошего, бесполезно, стали думать некоторые наши философы. Ибо даже то, что тогда считалось хорошим, "прогрессивным" (а может быть, и было таковым в тех тяжёлых условиях), вряд ли может послужить опорой для философствования сегодня. Ведь сегодня мы уже ясно видим, продолжали рассуждать эти люди, что даже лучшие представители нашей философии того времени испытывали мертвящее влияние отживших догм. Иначе и не могло быть у тех, кто родился, вырос и жил под этим "безблагодатным небом", как иногда говорят. Поэтому, считали эти авторы, развитие современной российской философии должно опираться на иные традиции. Кто-то в этой связи предлагал продолжить то, что делалось в русской религиозной философии, припасть к этому источнику идей, связанных с православием и культурой Серебряного века (в этой связи особое значение придавалось философским идеям А.Ф.Лосева, который жил, работал и печатался в СССР, но по сути дела развивал в новых условиях идеи русской религиозной философии начала века). Другие видели возможный источник нового философского творчества в ассимиляции идей современной западной философии (в частности, феноменологии и постмодернизма).

Конечно, сегодня мы видим изъяны нашего философского развития гораздо лучше, чем ещё недавно. Действительно, развитие философских идей в нашей стране шло довольно узко и односторонне. Если в области теории познания, философии и методологии науки, логики, в некоторых разделах философской антропологии, а также в некоторых областях истории философии можно говорить о новых идеях, о новых именах, то ничего подобного нельзя сказать о социальной философии. Эта сфера философии, особенно тесно связанная с политикой, всегда подвергалась жёсткому идеологическому контролю, поэтому творчество тут было практически невозможно. Некоторые области философского знания, привлекающие сегодня повышенное внимание, такие, например, как политическая философия, вообще не могли существовать в то время. Русская религиозная философия, являющаяся неотъемлемой частью нашей культуры, практически была под запретом. Работы русских философов-идеалистов не переиздавались. О них нельзя было писать серьёзные исследования. Развитие нашей философской мысли шло практически в изоляции от того, что делалось в современной мировой философии. Конечно, изоляция не была абсолютной: переводилось немало работ современных западных авторов, особенно по проблемам логики и методологии науки, наши философы регулярно участвовали в конгрессах по философии науки, однако постоянного рабочего взаимодействия с западными коллегами, особенно теми, кто разрабатывал фундаментальные вопросы метафизики, философской антропологии, социальной и политической философии, не было. Если бы не эта изоляция, то, возможно, характер нашей философии был бы существенно иным, творческое взаимодействие наших философов и философов Запада могло бы создать новую ситуацию в международном философском сообществе в целом.

Сейчас возникли новые возможности для философии в нашей стране. Переиздаются работы классиков русской религиозной философии (а наш журнал был первым, кто начал делать это, начиная с 1989 г.; к настоящему времени в серии "Из истории отечественной философской мысли" мы опубликовали уже около 50 больших научно прокомментированных томов). На страницах журнала мы печатаем неизвестные широкому читателю (а часто никогда не публиковавшиеся) работы старых русских философов, аналитические исследования их идей. У нас наладилось настоящее рабочее взаимодействие с западными коллегами. Такие философы, как, например, Ю.Хабермас, Р.Харре, Э.Агацци и др., не только постоянные авторы нашего журнала, но и члены Международного редакционного Совета, который работает при журнале вот уже несколько лет. Всё это создаёт принципиально новую ситуацию в наших контактах с зарубежными коллегами, о которой трудно было даже мечтать 15 лет назад.

И всё-таки мнение о том, что философия в России может развиваться только из этих двух источников (освоение наследия русской религиозной философии и современная западная философия) ошибочно. Дело в том, что при всей важности освоения наследия русской религиозной философии, это освоение не может заменить необходимости самостоятельного философского творчества и решения при этом таких проблем, которых для этой философии не существовало. Претендовать на то, чтобы просто восстановить ту линию развития русской философской мысли, которая была прервана революцией 1917 г., невозможно, ибо страна у нас уже совершенно другая, и мир, в котором мы живём, тоже далеко ушёл от того, что было в первые десятилетия нашего века. Что касается освоения западной философской классики XX столетия и современной западной философской мысли, то это тоже нужно и важно. Но дело в том, что человеческий смысл философии, её социальная и культурная роль связаны с тем, чтобы помогать пониманию того, как универсальные и "вечные" проблемы связаны с конкретной, уникальной культурной и исторической ситуацией, которая специфична для данной культуры и данного времени. Наша российская культура в её прошлом, настоящем и будущем нуждается в само-осознании (такое само-осознание вообще является необходимым условием развития каждой культуры). Этим прежде всего призвана заниматься отечественная философия. Современная западная мысль, так же, как наследие отечественной философии, может существенно помочь в этом, но не может заменить самостоятельного мышления. Можно даже сказать, что если русская культура имеет будущее, в нашей стране не может не существовать оригинальная философская мысль. К тому же научиться философствовать можно только одним способом: самостоятельно решать философские проблемы. Ассимиляция наследства (своего и чужого) необходима, но недостаточна, а имитация чужой деятельности мало плодотворна.

Начиная с 90-ые гг. прошлого столетия наш журнал продолжает идти по пути поддержки оригинальной философской мысли. Мы публикуем статьи (и они представлены в данном томе), в которых на новом уровне обсуждаются фундаментальные вопросы онтологии, философской антропологии, этики, философии науки, философии культуры. Проблемы, стоящие перед современным обществом и человеком, исключительно серьёзны. Драматизм ситуации современного мира состоит в том, что впервые за свою историю человечество столкнулось с возможностью собственной гибели. Я имею в виду не только экологический кризис, но также и то, что созданная человеком гигантская техносфера ставит под вопрос старые способы воспроизводства человека как самосознающего существа, способного принимать ответственные решения и контролировать их последствия. Под вопросом оказываются традиционные способы понимания как внешней реальности, так и самого человека, некоторые фундаментальные этические ценности, представления о возможностях познания, объяснения и предсказания, понимание науки и её места в жизненном мире человека, роли и границ рациональности в постижении мира и человеческой деятельности. С этим же кругом вопросов связано новое понимание взаимоотношений разных культур и цивилизаций мира, отказ от примитивного понимания прогресса как движения по некоторой одной выделенной линии. С этими сюжетами связан и ряд современных проблем философии науки, в частности, тех, которые характеризуют новую синергетическую парадигму, тематику глобального эволюционизма, ко-эволюции природы и общества, современного экологического сознания. В анализе этих тем наши философы имеют свои традиции, а в последние годы сделали новый шаг в их исследовании. Мы регулярно публикуем статьи по этой тематике в нашем журнале.

Одна из главных задач, которую мы пытаемся решить в "Вопросах философии" - это философское (т.е. выходящее на уровень фундаментальных мировоззренческих проблем) осмысление того, что сегодня происходит с нашим обществом, нашей культурой, российским человеком. Это попытка "сопрячь" вечное с злободневным, найти опорные пункты, ориентиры в ситуации, быстрые изменения которой застают многих врасплох. Это попытка понять настоящее и возможное будущее нашей страны и культуры в контексте, с одной стороны, нашей истории, а с другой стороны, тех проблем, перед которыми оказалось сегодня человечество.

В данной книге представлены статьи, которые означают вехи в развитии нашей философии и культуры.

Я уже говорил о знаменитой статье А.А.Маркова, опубликованной в № 2 журнала в 1947 г. Эта статья, идеи которой опередили своё время, вызвала шквал идеологической критики, в итоге которой Б.М.Кедров был снят с поста главного редактора. В №1 за 1955 г. появилась статья Э.В.Ильенкова, излагавшая основные идеи будущей знаменитой книги, породившей целое движение в нашей философии и переведенной на многие языки. В статье И.Т.Фролова в №2 за 1958 г. впервые обоснован ряд принципиальных идей, оказавших существенное влияние на развитие отечественных методологических исследований. В этом же году в №6 вышла статья Г.П.Щедровицкого, в которой сформулированы идеи деятельностного изучения мышления, положенных в основу работы методологической школы, успешно действующей и в настоящее время. В статье Б.М. Кедрова в №5 за 1960 г. обоснована возможность методологического изучения научных открытий. Эта статья существенно повлияла на исследования в области логики и методологии творческого мышления. В этом же году в №6 вышла наша с В.Н.Садовским статья, вызвавшая целое системное движение, включившее не только философов, но и представителей многих других областей знания. В №3 за 1966г. и в №1 за 1967 г. опубликована статья Э.Ю.Соловьёва «Экзистенциализм», ставшая событием не только в нашей философии, но и в культуре в целом. В статье Г.С.Батищева (№ 3 за 1967 г.) сформулирован ряд принципиальных философско-антропологических идей, вызвавших большое недовольство официальных идеологических инстанций. Статья В.В.Соколова в №4 за 1968 г. тоже вызвала шквал критики: автор подвергал сомнению ряд догм советских историко-философских изысканий. В статье М.К. Мамардашвили в № 6 за 1968 г. разработана принципиальная для творчества автора идея превращённых форм деятельности. В №11 за этот же год Т.И.Ойзерман сформулировал ряд метафилософских идей, существенно повлиявших на последующие отечественные исследования в этой области. Вышедшая в №2 за 1969 г. статья М.К.Петрова, в которой показана несостоятельность принятого у нас тогда понимания материализма и идеализма в истории философии, не только была осуждена партийными инстанциями: после этой публикации автору по сути дела было запрещено печатать что-либо. Статья П.В Копнина в №4 за этот же год тоже подверглась идеологическому разносу за проповедь «абстрактного гуманизма», что, по-видимому, способствовало преждевременной смерти автора (в то время директора Института философии АН СССР). Статья С.Л.Рубинштейна в № 8 за тот же год была частью неопубликованного при жизни автора трактата по философской антропологии, идеи которого выходили за рамки официального понимания марксизма. В № 1 за 1970 г. вышла статья В.С.Стёпина, в которой изложены основные идеи концепции философии науки, которая является сегодня одной из наиболее плодотворных в современной мировой философии. Статья В.П.Зинченко и М.К. Мамардашвили в №7 за 1977 г. является классической в литературе по философии психологии. Статья Э.В. Ильенкова о проблеме идеального в №№ 6 и 7 за 1979 г. была отвергнута тогдашним руководством Института философии АН СССР, а её автор был обвинён в идеализме. Журнал напечатал эту знаменитую сегодня статью вскоре после трагической смерти автора. Революционной была статья И.Т.Фроловав №№ 1 и 2 за 1983 г.: проблематика философского смысла смерти была в то время практически под запретом.

Такой же принципиальный характер имеют и другие вошедшие в этот том статьи, о которых я не имею возможности говорить в этом предисловии. Как убедится читатель этой книги, «Вопросы философии» можно рассматривать как не просто философский и не даже не просто общегуманитарный, а как общекультурный российский журнал - в соответствии с ролью философии как самосознания культуры - как своеобразное собрание «мыслящей России».