Статья посвящена философскому творчеству и общественной деятельности И.Т. Фролова в их связи с историей русской философии и культуры.

The article «My opinion on the I.T. Frolov's philosophy of Humanism» by An Quinyan translated from Chinese into Russian by V.G.Burov.

КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: И.Т. Фролов, гуманизм, русская философия, русская культура.

KEY WORDS: I.T. Frolov, humanism, Russian philosophy, Russian culture.

И.Т. Фролов является самым главным философом в истории русской философии второй половины двадцатого столетия. В 1986 г., будучи ученым, он становится главным редактором теоретического органа ЦК КПСС – журнала «Коммунист», в 1987 г. – советником (помощником) Горбачева, а через три года членом Политбюро ЦК КПСС. В перестройке Горбачева И.Т.Фролов играл важную роль. После его смерти Горабачев писал: «Это большой настоящий Человек. Основательный. Образованный. Принципиальный. Смелый. Откровенный и искренний» [Фролов 2001, 336]. Звание члена Политбюро ЦК КПСС без всяких сомнений намного повысило уровень известности Фролова. Однако его подлинный статус определялся не членством во всесильном Политбюро ЦК КПСС, а тем, что он был философом. Фролов уже давно покинул нас, но, оглядываясь сегодня назад, нельзя не прийти к выводу, что его важнейшая роль, заставляющая помнить о нем, заключается в философских идеях, которые он развивал и в том вкладе, который он внес в русскую философию.

Жизнь Фролова в основном пришлась на советский период истории России. Никто не может отрицать его влияния на советскую философию после смерти Сталина. Под его влиянием советская философия вырвалась из оков догматизма, очень высоко подняла знамя гуманизма, получила творческое развитие; достигнув невиданных ранее теоретических высот. Поэтому совершенно справедливо академик Ойзерман подчеркивал большую смелость Фролова в постановке новых теоретических вопросов [Там же, 330]. Именно благодаря своей необычайной теоретической смелости и мудрости, он смог покончить с гнетущей атмосферой, царившей в советской философии, открыть путь к ее новому развитию, обеспечить ее гуманизацию и вывести на передний край мировой философии. Меня как иностранного ученого, занимающегося изучением русской философии, больше всего интересуют следующие вопросы: что же в конце концов сделал Фролов? Почему он добился таких успехов? Как его оценивать? Ниже я постараюсь высказать свою точку зрения по всем этим вопросам. Хотя в статье говорится о Фролове, фактически через такую представительную фигуру как Фролов, речь в ней идет о русской философии советского периода.

I

Гуманизация была основной тенденцией советской философии после смерти Сталина, а Фролов был главным представителем этой тенденции, что сегодня признается всей философской общественностью России. Поэтому изучение его философских идей лучше всего начинать с изучения гуманизации советской философии.

Гуманизация советской философии представляла собой сложный процесс. Главная причина здесь состояла в том, что после того как Сталин пришел к власти, и особенно в 1930-е гг. после расширения масштабов репрессий, большое количество людей стало беспричинно подвергаться преследованиям, многие из них были уничтожены, у многих пострадали семьи, родственники и друзья. Все это стало своего рода «долговым обязательством», которое оставил Сталин после себя: чтобы вернуть этот долг, гуманизация была необходима. К этому следует добавить влияние западной философии, традиции русского православия, а также улучшение материальных условий жизни, повышение культурного и образовательного уровня советских людей, которые при этом всё ещё оставались «никогда не ржавеющими винтиками» большой машины. Все эти факторы стали причиной быстрого возникновения идей гуманизма в Советском Союзе после смерти Сталина. Гуманизация советской философии проявилась во многом. В самом начале – это была борьба с культом личности, пропаганда тезиса «народные массы – хозяева истории», затем появился «гносеологизм» Ильенкова, который выступал против материалистической онтологии, отвергавшей человека и настаивал на том, что философия есть диалектика, представляющая собой новое понимание человеческого познания. В начале 60-х гг. в поле зрения советских философов вновь оказываются проблемы ценностей и этики, на официальном уровне поощряется самостоятельное изучение человека, в исследованиях по психологии, теории познания, материалистическому пониманию истории начинают делать упор на значении человеческой деятельности. Однако пик гуманизации советской философии пришелся на 1970-1980-е годы. И в этом безусловная заслуга Фролова. Исследуя с начала 1960-х годов проблематику научно-технической революции, особенно ее социальные аспекты (см.: [Социализм и НТР 1965; Проблемы НТР 1969; Проблемы НТР 1971] и др.), он вышел на совершенно новые проблемы – экологии, демографии, ресурсов и т.п. – те, которые стали называть глобальными проблемами. Он начал исследовать их возникновение, обострение в результате научно-технической революции и в итоге – их угрозу существованию всего человечества. Поэтому, когда в апреле 1972 г. Римский клуб опубликовал свой первый доклад «Пределы роста», Фролов увидел в нем созвучие своим идеям и организовал обсуждение глобальных проблем в журнале «Вопросы философии» специалистамиПосле этого проблемы человека быстро становятся популярными и начинают серьёзно обсуждаться в кругах советской философской общественности: природа человека, его индивидуальность, научно-техническая революция и гуманизм, перспективы человека, смысл жизни, смерть и бессмертие человека и т.д. Идеи гуманизма проникают во все сферы философских исследований. В 1980 г. в Академии наук СССР под председательством Фролова создается «Научный совет по философским и социальным проблемам науки и техники», где исследование проблем человека занимает важное место. В 1987 г. журнал «Вопросы философии» проводит дискуссию на тему «Философия и жизнь», в выступлениях ее участников отразилась тенденция к гуманизации советской философии. Например, тогдашний директор Института философии Н.И.Лапин подчеркнул, что необходимо «насыщение всего содержания нашей философии отношением к человеку как к самоцели общественного прогресса, как наивысшей ценности и мере всех вещей, т.е. гуманизации философии» [Философия и жизнь 1987, 100]. Профессор Л.П.Буева «гуманизацию философии» сделала темой своего выступления, заявив, что «гуманистическая проблематика – живая душа марксизма» [Там же, 101]. В 1988 г. проводится Всесоюзная научная конференция по комплексному изучению проблем человека, в которой приняли участие более 800 человек; в 1989 г. создается Всесоюзный межведомственный Центр наук о человеке во главе с И.Т. Фроловым. В 1990 г. Фролов создает журнал «Человек». А в 1991 г. при АН СССР организуется единственный в мире Институт человека.

В процессе гуманизации советской философии Фролов выступал в качестве ее бесспорного зачинателя, организатора и идейного руководителя. Еще в 1970 г. он опубликовал в Польше статью под названием «Гуманистический смысл научно-технической революции». Будучи в 1968–1977 г. главным редактором журнала «Вопросы философии» именно он организовал в 1972 гг. обсуждение доклада «Пределы роста». Именно по его инициативе в этом журнале раз за разом организовывались «круглые столы» по проблемам человека, публиковалось большое количество соответствующих статей. Он сам публиковал одну за другой специальные работы, посвященные данной проблематике «Современная наука и гуманизм» (1974), «Прогресс науки и будущее человека (1975), «Перспективы человека» (1979), «Глобальные проблемы и судьбы человечества» (1985), «О смысле жизни, о смерти и бессмертии человека» (1985), «О человеке и гуманизме» (1989) и многие другие. Что касается Института человека, то он был создан благодаря его личному влиянию, после того как он вступил в сферу политики.

Гуманизация отнюдь не являлась только изолированным явлением советской философии. В других социалистических странах – в силу того, что все они испытали влияние сталинской модели социализма и советской философии – также существовали аналогичные проблемы, они прошли во многом схожий с Советским Союзом путь развития. И начиная с 1950-х гг. в них одна за другой возникают тенденции гуманизации в сфере философии. Они были связаны с критикой Сталина и созданного им социалистического строя. В Югославии раньше, чем в других странах, началась критика сталинской модели социализма, там раньше, чем где-либо, появилось марксистское философское направление – группа «Праксис», которая призвала уважать человека и человеческую субъективность. Двадцатый съезд КПСС высоко поднял знамя критики Сталина, а затем и Восточная Европа пережила политические события в Венгрии и Польше, связанные с борьбой против диктата Советского Союза и руководства своих компартий. Они завершились «Пражской весной» 1968 г. В сфере философии в Венгрии, Польше, Чехословакии и в ГДР появились идеи марксистского гуманизма. В Китае произошло то же самое. После смерти в 1976 г. Мао Цзэдуна Дэн Сяопин в 1978 г. начал осуществление политики реформ и открытости, которая означала прощание со сталинской моделью. В начале 1980-х гг. в Китае развертывается широкая дискуссия о гуманизме, природе человека и отчуждении при социализме. Вскоре после этого в силу влияния извне обсуждение стало более громким и более масштабным, идеи практического материализма, выступавшего под лозунгом развития человеческой субъективности, бросили вызов советской марксистской философской системе, диалектическому и историческому материализму.

Гуманизация марксистской философии стала общим явлением для всех социалистических стран. Однако, благодаря настойчивости Фролова и руководства с его стороны, в Советском Союзе этот процесс как в плане масштаба и влияния, так и с точки зрения теоретической глубины приобрел невиданный размах, намного обойдя в этом отношении другие соцстраны.

Прежде всего идеи гуманизации философии в других социалистических странах были направлены, главным образом против основных принципов марксистской философии, критиковали материалистическую онтологию и диалектику природы, в которых не было места человеку, делали упор на значимость человека в марксистской философии, подчеркивали, что освобождение человека является конечной целью марксизма. Скрытый политический смысл этих идей заключался в критике сталинской модели централизованной власти, в требовании свободы, демократии, прав человека. До 1970-х гг., до того времени, когда Фролов стал центральной фигурой движения за гуманизацию советской философии, положение в ней было примерно таким же. Однако под влиянием Фролова в советской философии произошло не только последовательное утверждение гуманистической сущности всего марксизма, но с опорой на идеи гуманизма был брошен вызов господствующему положению научно-технического разума, была подвергнута критике вся промышленная цивилизация. Фролов глубоко анализировал научно-техническую революцию – в особенности революционное развитие биологии и её обратное влияние на человечество. Начиная с 1970-х гг. он призывает рассматривать прогресс науки и техники под углом зрения потребностей человека, преодолеть отчуждение науки и техники и соединив их с гуманизмом, гуманизировать саму науку, создать этику науки и с гуманистических позиций регулировать развитие научного познания. Академик В.А.Лекторский так оценивает работу Фролова в этом отношении: «Это была не только новая тематика, но и новое понимание самой науки. Последняя стала настолько мощным фактором цивилизации, показывал Иван Тимофеевич, что одних методологических регулятивов для неё уже недостаточно: она нуждается также в этическом регулировании и осмыслении. Без такого осмысления она не только не может решать человеческие проблемы, но способна создавать проблемы, угрожающие цивилизации. Ценностная проблематика оказывается не чем-то посторонним научному поиску, а с необходимостью порождается последним. Это было, по существу, созданием нового проблемного поля и даже введением новой дисциплины – до этого в нашей стране никто этими проблемами не занимался. Вместе это было и новым пониманием способов взаимодействия философии и науки» [Фролов 2001, 100–101].

Его призыв с гуманистических позиций регулировать науку относился уже не к одной или нескольким конкретным теориям; он означал критическое отрицание с высоты истории человечества преклонения перед наукой, сложившегося в Новое время.

Начиная с 1950-х и до смерти Фролова в 1999 г., благодаря его непрерывным усилиям, научный уровень исследований советских, а затем российских философов в области проблем человека и гуманизма несравним с исследованиями аналогичной проблематики в других странах. В области марксистской философии, опираясь на исследования человека, были сделаны новые разъяснения многих проблем – от материализма и диалектики до материалистического понимания истории и теории познания. Применяя комплексный подход, философы Советского Союза и России осуществили глубокие исследования биологических и социальных факторов природы человека, антропологического значения трудовой практической деятельности, свободы и освобождения человека, а также смысла жизни человека, его здоровья, болезней, смерти и бессмертия. Можно сказать, что в истолковании проблем отношений человека и природы, а также связанных с этим философских проблем науки и техники, советская философия занимает лидирующее положение в мире. Концентрированным выражением достижений в этой области является неоднократно пропагандируемая и выдвигаемая Фроловым идея нового гуманизма. Эта идея была впервые выдвинута не Фроловым, но он серьезно исследовал ее, дал ей глубокое разъяснение, привлек к ней всеобщее внимание. Он говорил о том, что современный гуманизм должен учитывать кризис существования человека, вызванный развитием науки и техники, что прежде всего следует заботиться о будущей судьбе всего человечества, а для этого необходимо гуманизировать науку и технику, признать тот факт, что интересы всего человечества выше национальных и классовых интересов. Необходимо, подчеркивал он, последовательно демократизировать общественную жизнь, нельзя оставлять осуществление гуманизма «на потом», необходимо добиваться этого в сегодняшней практической жизни.

Наконец, проблемы человека и гуманизма постоянно находились в поле зрения КПСС и советского правительства на всем протяжении существования Советского Союза, начиная со смерти Сталина и кончая распадом государства. После прихода к власти Горбачева Фролов очень быстро вступает в сферу политики, и тогда гуманизм становится уже не просто теорией, не просто философией, а руководящей идеей советской перестройки, в концентрированном виде выраженной в цели горбачевской перестройки – гуманном, демократическим социализме. Это свидетельствует о том, что гуманизм получил уже всеобщее одобрение в советском обществе, глубоко проник в сердце людей, стал материальной силой осуществления перемен. Подобного не было в других социалистических странах.

Успехи в области гуманизации советской философии были непосредственно связаны с природой идей самого Фролова. Если смотреть в общем, то идеи Фролова относительно проблем человека имеют три ясных особенности. Прежде всего преодоление ограничений, обусловленных национальными интересами, подлинно глобальный взгляд, историческая широта, а также глубокое внимание к судьбам всего человечества. Далее, всемерное продвижение гуманизации науки и техники, стремление поставить развитие науки и техники под контроль нравственных и других ценностных факторов. Наконец, высокий уровень внимания к угрозам, связанным с оружием массового уничтожения, призыв к человечеству отбросить противоречия, мирно разрешать конфликты, придерживаться в международных отношениях «нового мышления». В силу особого статуса Фролова эти особенности становятся также общими особенностями советской философии: в исследованиях человека и гуманизма она смогла преодолеть узкие рамки интереса лишь к ценностям индивида, а также к демократии, свободе и правам человека, и достичь исторических высот эпохи. В этом заключается главное отличие советской философии начиная с 1970-х от философии в других социалистических странах и от самой советской философии предшествующего периода. Именно поэтому, вспоминая сегодня И.Т.Фролова, философы России испытывают искреннее уважение к его острой мысли, широте взглядов, теоретической смелости и блестящим организаторским способностям.

В 2009 г. во время празднования 90-летия основания Института философии академик А.А.Гусейнов в беседе с корреспондентом сказал, что нынешняя эпоха, как и «в осевую эпоху», 2500 лет тому назад, нуждается в великих мыслителях, великих философах. Его слова совершенно справедливы. Сегодня промышленная цивилизация, возникшая после эпохи Просвещения, уже привела человечество к кризису, завела его в тупик, человечество оказалось перед лицом крупного излома в своей судьбе. Поэтому необходимы великие философы, великие мыслители, которые могли бы указать человечеству новый путь развития. Это требование эпохи, общий фон оценки всей философии. На таком фоне возглавляемое Фроловым движение по гуманизации советской философии имеет большое историческое значение мирового масштаба. Оно должно вызывать гордость у философской общественности России. Все страны, идущие по пути модернизации, рано или поздно смогут осознать значение идей свободы, демократии, прав человека, научного разума, выдвинутых Возрождением и эпохой Просвещения. Развитые государства Запада очень рано – во второй половине ХХ в. — указали на существование проблем с ресурсами, окружающей средой, ядерной угрозой и др. Однако только Фролов и российские философы полностью осознали, что человечество столкнулось не с какими-то частными, техническими вопросами, а с необходимостью превзойти эпохи Возрождения и Просвещения, завершить крупный, исторического характера перелом в направлении развития всей человеческой цивилизации. (Критика академиком В.С.Степиным «техногенной цивилизации», а также выдвинутая В.Л. Иноземцевым теория «постматериального общества», являются проявлением подобного понимания духа эпохи российскими мыслителями.) Советские философы не только в области философии науки и техники, истории философии и других сферах идеологии нисколько не отставали от уровня мировой философии. В понимании такого крупного вопроса, как дух эпохи, они шли впереди философов других стран. Это очень ценный факт, его значение с течением времени все более осознается.

II

Как мы уже отмечали, нельзя было не уважать Фролова за его острый ум, широту подхода, присущий его идеям гуманизм и глубокую озабоченность судьбами всего человечества. Конечно, это было тесно связано с его природными качествами, темпераментом, индивидуальностью. Однако главная причина, почему Фролов смог стать Фроловым, смог выдвинуть свои идеи, сыграть свою роль, заключается в том, что он был воспитан на традициях русской культуры. Его идеи, а также пропагандируемая им гуманизация советской философии имеет глубокую связь с русской культурой и русской историей. Представленное Фроловым движение за гуманизацию советской философии, по существу, являлось воспроизведением особенностей русской культуры в новых исторических условиях, продолжением борьбы с западной промышленной цивилизацией и соответствующей ей культурой.

Он говорил, что, будучи воспитанным глубоко верующей матерью, он с детства хорошо усвоил традиции христианства, а в зрелые годы вновь обращался к его «священным книгам», откуда почерпнул много хорошего. Фролов также говорил: «Но, конечно, самое большое влияние на меня оказали и оказывают труды великих философов, русская литература и наука – Л.Н. Толстой, Ф.М. Достоевский, А.П. Чехов … и др.» [Фролов 2010, 536]. Ему принадлежат и такие слова: «В. Соловьев – идеалист, а Н. Бердяев – даже антикоммунист. Но я их изучаю не просто, чтобы знать. Я их люблю как мыслителей и т.д.» [Там же, 523].

Влияние этих представителей русской культуры на Фролова можно увидеть всюду: в своих произведениях он постоянно ссылается на Толстого, Достоевского, Соловьева, Бердяева и других; в 1986 г. Фролов активно выступает с предложением об издании трудов русских религиозных философов-идеалистов конца ХIХ в. – начала ХХ в.; принимает активное участие в организации встреч Горбачева с руководителями русской православной церкви.

Русское православие и русская религиозная философия, которые столь сильно повлияли на формирование мировоззрения Фролова, являются концентрированным выражением русской традиционной культуры. Россия расположена между Востоком и Западом, в сравнении с передовыми странами Европы она длительное время находилась в отсталом состоянии. Традиционная культура России XIX — начала XX в. принципиально отличалась от современной культуры в западных странах, особенностями которой были индивидуализм и научный разум, появившиеся в условиях рыночной экономики.

До начала модернизации любая культура постразвивающихся стран является досовременной. Однако в сравнении, например, с китайской культурой русская культура имеет яркие отличительные особенности, среди которых главная — её религиозность. До реформ Петра Великого, на протяжении более чем 700 лет, общественная жизнь русских людей почти полностью находилась под влиянием православия. Церковь не просто определяла каждый шаг человека в его личной жизни, начиная от рождения и кончая смертью. В течение длительного периода времени светское воспитание отсутствовало, поэтому единственный путь к грамотности для молодежи лежал через изучение религиозных книг. Религия пронизывала все стороны жизни российского общества, глубоко проникла в душу русских людей.

Эта особенность проявлялась в трех заслуживающих внимания моментах. При их описании я опираюсь на работы Н.А.Бердяева («Русская идея») и В.В.Зеньковского («История русской философии»).

Первый момент – это потусторонность. Русская культура ставит дух на место, возвышающееся над всем, главное внимание обращает на «небесную жизнь» и духовные потребности. В России презирается мелкий частник, постоянно стремящийся заработать деньги. Главными ценностными ориентирами русской культуры являются совершенная мораль, свобода духа, социальная справедливость. Русской культуре присущ очевидный аристократизм: приоритет духа, отсутствие интереса к материальному, внимание к будущему и пренебрежение реальной жизнью. Для получения больших материальных благ человек должен развивать производство, а для развития производства он должен познавать законы науки и действовать в соответствии с ними. Однако русские люди часто считают, что подчинение внешним объективным законам означает утрату духовной свободы человека, а этого допустить нельзя. Слова Достоевского о том, что «дважды два четыре означает начало смерти» наиболее полно выражают тот факт, что русская культура отвергает право научного разума контролировать человека.

Второй момент связан с предыдущим: русские люди с надеждой взирали на церковь как на посредника в налаживании отношений гармонии и дружбы между людьми с помощью уз любви. Такие явления, как обнищание и упадок пролетариата в западном капиталистическом обществе, конфликты между людьми, классовое расслоение и классовая борьба, кровь революции 1848 г., привели к тому, что русские интеллигенты, включая Герцена, принадлежавшего к числу тех, кто с уважением относился к западной цивилизации, в конечном счете осознали драгоценный смысл русской культуры. Их произведения полны восхваления любви к человечеству. Они пропагандируют крестьянскую общину и идеи православия, и чтобы избежать раскола общества, призывают объединяться вокруг церкви. Мораль выше интересов, идеи моралиста Толстого встречают широкую поддержку.

Третий момент. Русская культура выходит за узкие национальные рамки, возлагает на себя заботу о судьбе всего человечества. В начале ХVI в. московское княжество заявило о том, что в истории человечества существует три государства, в которых воплощаются идеи христианства: два предшествующих – Римская империя и Византийская империя уже погибли, и теперь Москва становится «Третьим Римом» после Рима и Константинополя, новым центром христианской веры, её защитником, на нее возложена миссия спасения всего человечества. Это чувство спасения мира (идея мессианства) очень глубоко проникло в русскую культуру, и оно не исчезает в течение долгого времени. Можно сказать, что создание Лениным после Октябрьской революции Третьего Интернационала явилось воспроизведением идеи «Третьего Рима» и спасения человечества.

Очевидно, что при такой сильной религиозности русская культура является досовременной, она несовместима с современной западной культурой, поднимающей знамя индивидуализма, эпикуреизма и рационализма. Поэтому невозможно избежать конфликта между двумя культурами. Главным его проявлением стала резкая критика русскими интеллигентами западной культуры. Самое раннее свидетельство этой критики – спор между славянофилами и западниками в первой половине ХIХ в. Затем следует назвать разочарование Герцена в промышленной цивилизации капитализма, критику Достоевским научного разума и всевозможных социалистических теорий. Русские философы отнюдь не отрицали ценности научного разума, они подвергали критике западную культуру, а также базирующуюся на ней капиталистическую цивилизацию. Причина подобной критики состояла в том, что они увидели: независимо от предлагаемого пути – капиталистического или социалистического — развитие промышленности в целях удовлетворения желаний людей, опираясь на научный разум, в конечном счете ведет к утрате людьми свободы, они, как животные, начинают вести между собой борьбу и в результате теряют человеческий облик. В философии Гегеля научный разум был поднят на уровень духа, за что Гегеля резко критикует А.С.Хомяков. Он говорит, что когда живой факт познается абстракцией, конкретные вещи выпадают из нее, «логическим путем одним нельзя знать истину» [Галактионов, Никандров 1986, 293]. Он также говорит, что «для уразумения истины самый рассудок должен быть согласен со всеми законами духовного мира… Поэтому все глубочайшие истины мысли доступны только разуму, ВНУТРИ СЕБЯ УСТРОЕННОМУ В ПОЛНОМ НРАВСТВЕННОМ СОГЛАСИИ СО ВСЕСУЩИМ РАЗУМОМ» [Зеньковский 1991, 207-208].

Особенно резко и глубоко критиковал подобные идеи Достоевский: «Замечали ли вы, что самые утонченные кровопроливцы почти сплошь были самые цивилизованные господа, … По крайней мере, от цивилизации человек стал, если не более кровожаден, то уже наверное хуже, гаже кровожаден, чем прежде. Прежде он видел в кровопролитии справедливость и со спокойной совестью истреблял кого следовало (имеются в виду войны с еретиками в средние века – Ань Цинянь); теперь же мы хоть и считаем кровопролитие гадостью, а все-таки этой гадостью занимаемся, да еще больше, чем прежде» [Достоевский 1956, 151]. Достоевский также подчеркивал, что широкое распространение научного разума может задушить в человеке личность, превратить его в муравья, барана, клавишу органа, винтик... Разум, бесспорно, хорошая вещь, однако он не охватывает собой всю жизнь человека, являясь всего лишь его двадцатой частью. Если всё лишь «дважды два четыре», то при чем здесь твоя собственная воля? Дважды два и без твоей воли будет четыре. Он проповедовал борьбу свободной личности с научным разумом: «Но дважды два четыре – все-таки вещь пренесносная. Дважды два – четыре – ведь это, по моему мнению, только нахальство-с. Дважды два четыре смотрит фертом, стоит поперек вашей дороги руки в боки и плюется. Я согласен, что дважды два четыре превосходная вещь, но если уже все хвалить, то и дважды два пять премилая иногда вещица» [Там же, 161].

Первый русский философ, в подлинном смысле этого слова, В.С.Соловьев в 1874 г. озаглавил свою магистерскую диссертацию «Кризис западной философии». В ней содержалась систематическая критика одностороннего понимания человеческого познания в западной философии, настаивавшей на всемогуществе научного разума. Соловьев особо критиковал широко распространенные на Западе индивидуализм, эмпиризм и рационализм: «Отдельный эгоистический интерес, случайный факт, мелкая подробность – атомизм в жизни, атомизм в науке, атомизм в искусстве – вот последнее слово западной цивилизации» [Соловьев 2000, 211]. Соловьев предлагает создать совершенное знание, т.е. соединить воедино реальную науку, философию и религиозную теологию, чтобы исправить негативные последствия западного культа разума и человека.

В конце ХIХ в. ряд молодых интеллигентов-марксистов сначала совершили поворот в сторону идеализма, а затем очень скоро в сторону религии. В результате появляется русская религиозно-идеалистическая философия Серебряного века, главными представителями которой были С.Н.Булгаков, Е.Н.Трубецкой, П.Б.Струве, Н.А.Бердяев, С.Л.Франк. Причины, по которым они распрощались с марксизмом и сделали поворот в сторону религии, нашли свое подробное объяснение в двух работах – «Проблемы идеализма» (1902 г.) и «Вехи» (1909 г.). Наиболее представительной в этом отношении является статья Булгакова «Основные проблемы теории прогресса». Как известно, согласно марксизму, развитие производительных сил ведет к непрерывному прогрессу человеческого общества вплоть до достижения полного освобождения в царстве свободы. По мнению Булгакова, это совершенно невозможно. Он указывал, что это «грозит понизить движение (рабочее движение. – Ань Цинянь) до полной духовной буржуазности, лишить его души <…> Но можно и должно создать новую веру, найти новый источник нравственного энтузиазма. И этот источник следует видеть в возвышающей (рабочего – Ань Цинянь) философии идеализма, вечном сиянии абсолюта, религиозном проникновении его велениями. Лишь эта философия возвратит человечеству утраченного им живого Бога, о котором тоскует и мается современная душа, и лишь она поможет ему излечиться от практического безбожия, служения плоти, а не правде Божией…» [Проблемы идеализма 2002, 288-289]. Философ П.И.Новгородцев дал более развернутое объяснение этой идеи: «Основное противоречие, которое раскрывается при анализе философских основ классического марксизма, есть противоречие между абсолютизмом его конечных практических стремлений и требованием относительности, которое вытекает и из его собственно теории, и из начал научного познания, под знамя которого он становится. Утопия земного рая со всеми ее догматами о величии и торжестве человека в будущем царстве свободы никак не могла быть примирена с теорией научного эволюционизма, и менее всего она могла быть примирена с тем нигилистическим релятивизмом, который проповедовался марксизмом. Столь же трудно провести до конца то сочетание фатализма и прагматизма, которое свойственно было учению Маркса» [Там же, 86-87]. В сборнике «Вехи» содержалась также глубокая критика насильственной революции, для которой не существовало сомнений в правильности своих действий.

Фактически это был еще один, новый конфликт между русской и западной культурой. Если сравнивать его с предыдущим конфликтом, то это так же были критика научного разума и всей капиталистической промышленной цивилизации, но было и два отличия: раньше критика была направлена против капитализма, теперь же ее острие было направлено против марксизма, ставящего своей целью уничтожение капитализма, раньше критике подвергались главным образом различного рода социальные бедствия, присущие капиталистическому строю, теперь же упор делался главным образом на то, что между целями западных теорий прогресса и путями их осуществления существует логическое противоречие, ибо прогресс науки и техники, развитие производительных сил и классовая борьба не в состоянии обеспечить подлинный общественный прогресс, только религия в состоянии уничтожить зло в природе человека и привести его в царство свободы. Независимо от обоих конфликтов следует сказать, что в силу сильной религиозности русская культура далеко вышла за узкие рамки национализма и промышленной цивилизации: ее интересовали не только русские люди, но человек вообще, все человечество в целом; не материальная жизнь людей, а то как человечество может с помощью духа управлять научным разумом и материальным производством, уничтожить конфликт интересов, связать всех людей узами любви в единое целое и рука об руку привести в царство духа – царство свободы.

Появление в XX в. глобальных проблем и связанных с ним угроз для человечества дали русской культуре новые основания для критики западной культуры. Если признать, что критика западной культуры у Достоевского, Соловьева, Бердяева содержала ряд предсказаний относительно бедствий, которые принесет западная промышленная цивилизация, то у Фролова и его современников основания для критики культа научного разума и промышленной цивилизации находились перед глазами. Налицо были и еще более серьезные опасности, могущие привести к уничтожению человечества. Предсказания относительно разрушительных последствий западного пути уже стали реальностью. Русская интеллигенция не могла не выступить, чтобы продолжить работу своих предшественников.

И.Т.Фролов – русский человек. Если посмотреть на современный мир, то только русская культура могла воспитать такого человека как он. В определенным смысле можно сказать, что он является олицетворением русской культуры.

III

Всеобщее уважение, которым пользуется сегодня имя Фролова, объясняется не только смелостью его как философа и научными успехами, которых он добился, но и его политическим влиянием. Перестройка изменила ход истории всего человечества. Фролов говорил, что он предложил Горбачеву цель перестройки – построение гуманного, демократического социализма; см.: [Фролов 2010, 528]. Изменившее всю глобальную политическую картину мира «новое мышление» Горбачева также непосредственно связано с Фроловым; см. [Там же, 514]. Когда критикуют Горбачева за поражение перестройки и распад Советского Союза, Фролов также подвергается критике, говорят, что его новый гуманизм является утопией, абстрактным гуманизмом. Подобные утверждения, например, широко распространены в Китае, однако они упрощают проблему и, что еще более важно, не принимают во внимание различий между философией и политикой, теорией и практикой.

И.Т. Фролов был философом, а задача философа состоит в том, чтобы заниматься теоретическими исследованиями. Конечно, теоретические изыскания философа должны отражать реальную жизнь, однако его задача состоит лишь в том, чтобы выражать в абстракциях реальную жизнь, проникать вглубь, разрабатывать проблемы, выдвигать понятия, применяя их, делать выводы, размышлять и в конечном счете в абстрактной, теоретической форме отражать реальную жизнь. Чтобы использовать философскую теорию для преобразования реальной жизни, необходимо еще с позиций позитивной науки осуществлять эмпирические исследования реальной жизни, вскрывать необычайно сложные связи, существующие между конкретными вещами и явлениями, находить конкретные условия и основные закономерности для их развития и изменений, и на основе этого вырабатывать практический проект и правила осуществления данной философской теории. Философская теория идет от конкретного к абстрактному, этим должен заниматься философ. Поиск пути превращения философской теории в практику идет от абстрактного к конкретному, этим главным образом должен заниматься политик. Работа философа очень тяжелая, деятельность политика еще более сложная, более важная, на нем лежит большая ответственность.

Главным критерием оценки И.Т.Фролова как философа должно быть выяснение того, соответствует ли его философская теория потребностям практики жизни. Если подходить с этим критерием, то необходимо признать, что его философская теория была совершенно правильной и необычайно ценной. Исходные позиции его теории нового гуманизма появились во второй половине ХХ в., когда человечество столкнулось с глобальными проблемами: например, в 1970-х гг. из-за советско-американского противостояния возникла угроза применения оружия массового уничтожения. Идеи Фролова о гуманизации науки и техники и о демократизации общественной жизни были продиктованы глубокой озабоченностью кризисом, угрожавшим существованию человечества. Ключ к оценке теории Фролова лежит в подтверждении того, действительно ли существует опасность уничтожения человечества. Если этот вывод может быть подтвержден, значит, его теория — не утопия, а «абсолютное требование», которое поставила история перед человечеством. Факты подтверждают, что такая опасность действительно существует, этого никто не может отрицать. Сейчас, спустя почти полвека, распространение ядерного оружия по-прежнему угрожает существованию человечества. Глобальное изменение климата, истощение природных ресурсов, эксперименты в области генной инженерии – все это свидетельствует о том, что проблемы становятся все более насущными, что идеи Фролова абсолютно не являются утопией, не представляют собой абстрактный гуманизм. Выдвинутое им требование демократизации общественной жизни также звучит современно, ибо демократия в обществе позволяет избежать такого явления, когда один человек или группа людей ставит свои частные интересы выше интересов всего человечества.

Однако возможность успешного применения в реальной жизни философской теории, пусть даже правильной, зависит не от желания философов, а от объективных условий. Если игнорировать их, то отвечающая реальности философская теория может стать на практике абстрактной утопией, ее применение не принесет успехов, более того, может стать причиной бедствий. Причина ошибок, совершенных во время перестройки, заключается в том, что такой политик, как Горбачев, применяя на практике идеи Фролова, слишком упрощенно смотрел на существующие проблемы, не видел, что для осуществления этих правильных идей необходимы объективные условия и что их надо проводить в жизнь постепенно. Например, вывод, что «интересы всего человечества выше классовых интересов» правилен, однако для его проведения в жизнь необходимы общие усилия всех людей мира, их скоординированные действия. В противном случае государство, проводящее этот принцип в одностороннем порядке, окажется в невыгодном положении по отношению к политическим играм других государств. После неоднократных заявлений Горбачева о выводе из Восточной Европы советских войск в соответствии с «новым мышлением», США и другие западные страны, вопреки своему обещанию, стали расширять на Восток блок НАТО, создав тем самым серьезную угрозу безопасности России. Еще один пример: демократия в обществе является общей ценностью всего человечества и одновременно необходимым условием решения глобальных проблем. Однако уровень демократизации общественной жизни не зависит от желания людей, он определяется такими факторами, как история, культурные традиции, а также уровень развития общества и способ производства. Когда Горбачев развернул перестройку и сделал ее целью гуманный демократический социализм, это не было ошибкой, однако он не учел того, что в царской России и Советском Союзе существовали высокоцентрализованные системы управления, что во всей истории России отсутствовали демократические традиции. Он не учел также того, что жившее в течение долгого времени в условиях плановой экономики большинство советских людей в реальной жизни не являются независимыми субъектами и не могут обладать сознанием независимых субъектов. Поэтому в течение определенного периода у них не будет умения демократически управлять государством. Горбачев стал быстро осуществлять в Советском Союзе широкие свободы и демократию, в результате на практике все произошло вопреки его благим намерениям. Старая высокоцентрализованная система управления была разбита вдребезги, новую демократическую систему невозможно было создать за один миг, в результате общество перестало быть управляемым и вошло в длительный период нестабильности и конфликтов, в конце концов, в экономике возник хаос, государство развалилось, а строительство демократического строя до сих пор идет с большим трудом. У Горбачева были лучшие из всех советских руководителей отношения с интеллигенцией, он любил встречаться с ее представителями, выслушивать их мнения. (Итальянский корреспондент писал из Москвы в 1989 г.: «Ни один из политических лидеров, за исключением Кеннеди, никогда не окружал себя такой группой интеллигентов, как это сделал Горбачев»; см.: [Фролов 2001, 338].) Конечно, это его достоинство. Но Горбачев забыл, что он политик, он подходил к пониманию и решению существующих проблем как интеллигент. Сегодня и предложения, с которыми выступал Фролов, придя в политику, кажутся чистой воды интеллигентскими, они показывают, что он действительно не был профессионалом в области политики. Однако перекладывать на Фролова ответственность за проблемы, возникшие в ходе перестройки, и на этом основании утверждать, что его философские идеи ошибочны, несправедливо. Напротив, сегодня, через двадцать лет после распада Советского Союза, мы всё больше чувствуем важность и насущность его идей нового гуманизма.

Фролов является преемником русской культуры, он блестяще развивает ее дальше. Однако у него есть важное отличие от предшественников. Он неоднократно критиковал основателя Римского клуба А. Печчеи за то, что тот подходит к глобальным проблемам с позиций антропологии и их решение связывает с природными качествами человека. Фролов считал такой подход абстрактным гуманизмом. Например, он критиковал Печчеи и других ученых за то, что их «анализ зачастую отвлекается от вопроса о конкретных социально-экономических причинах и истоках кризисных явлений мирового развития и соответственно не показываются реальные социально-политические возможности и меры по их устранению. Основная ставка в них делается на изменение сознания, морали, создание нового «глобализированного» мировоззрения, выработку нового, «мирового сознания», «глобального этоса» и пр., причем как раз в последних докладах Римского клуба это достигает предельных форм, когда, собственно говоря, само решение глобальных проблем и, следовательно, будущее человечества ставится в прямую зависимость от изменений «качества человека», его гуманистических целей, сознания, морали» [Фролов 2001, 404]. В противоположность такому подходу Фролов подчеркивал, что его новый гуманизм основывается на научном гуманизме, созданном Марксом: «Новый гуманизм является не только научным, но и реальным, опирающимся на практические действия, воплощающие в жизнь высокие идеалы человечности, «всемирной отзывчивости» (Ф.М.Достоевский) как антитезы эгоизма и фанатизма во всех его формах» [Там же].

Фролов считал, что его новый гуманизм является научным, реальным, а не утопическим; осуществление возвышенных идеалов человечества он связывал с практической деятельностью человека, а не с нравственными поучениями и изменением «природных качеств человека». Очевидно, что здесь мы наблюдаем явное влияние марксистской философии. И именно в этом вопросе существует большое отличие Фролова от его идейных предшественников, в особенности от Достоевского.

К.Маркс и Ф.М.Достоевский оба были критиками капитализма. Маркс связывал возможность уничтожения капиталистического строя и его аморальных идей с практической деятельностью в области материального производства и революционной борьбы пролетариата. Достоевский был антагонистом Маркса. Он считал, что зло таится в природе человека, в глубине его души. В природе человека, как правило, существует две стороны – добро и зло: дух дарует человеку свободу, которая может сделать так, чтобы он творил добро, и также — чтобы он делал зло. Зло, находящееся в природе человека, является источником страданий в обществе; искоренение зла и поощрение добра относится к сфере нравственного воспитания, которое может быть осуществлено только в религиозной жизни. Стимулирование развития производства есть поощрение материальных желаний, а классовая борьба по своей сути является проявлением зла в природе человека; научный разума душит свободу человека, губит его жизнь, ибо главное содержание природы человека составляют свобода и чувства, воля и желания.

Тезис «зло таится в природе человека» составляет исходный пункт всего мировоззрения Достоевского. Он послужил основой для создания русской религиозной идеалистической философии Серебряного века. Более чем столетняя история подтвердила, что этот тезис Достоевского очень глубок и правилен. Причины сегодняшних проблем человечества заключаются отнюдь не в недостатке развития материального производства. Напротив: практическая деятельность человека по преобразованию природы превзошла пределы допустимого для принятия природой. Это не связано также с пролетарскими революциями и социальными преобразованиями, так как и в социалистических государствах также возникли проблемы устойчивого развития. Проблема заключается не в чем-либо другом, а именно в природе человека, в его животной природе, его безмерной жадности. Фролов, в соответствии с идеями Маркса, считал, что развитие производительных сил, а также практическая деятельность по преобразованию экономической, политической и культурной сфер общества есть научный путь решения глобальных проблем. Подобный подход страдал недостатком, ибо зло, присущее природе человека, есть её иррациональный элемент, который не может полностью определяться внешними условиями. Человек – это животное, наследственность определяет его врожденные животные инстинкты – эгоизм, жадность, плотские желания…

Конечно, прекрасный общественный строй и материальный достаток помогают устранить зло из природы человека, но очищение души человека также важно. И здесь показали свою ценность Достоевский и русская религиозная, идеалистическая философия. Они и сегодня имеют одинаковое значение с научным разумом и марксизмом. Истину следует искать в их объединении. К сожалению, в новом гуманизме Фролова присутствует чрезмерная вера в научный разум, в практическую деятельность человека.

И.Т.Фролов был марксистом, он испытал глубокое влияние марксистской философии своей эпохи.

Перевод с китайского В.Г.Бурова

Литература

Галактионов, Никандров 1986 — Галактионов А.А., Никандров П.Ф. Русская философия 1Х–Х1Х вв. Ленинград.изд. Ленинградского университета. 1986.

Достоевский 1956 — Достоевский Ф.М. Записки из подполья / Достоевский Ф.М. Собр.соч. Т.4. М. 1956.

Зеньковский 1991 — Зеньковский В.В. История русской философии. Ленинград, 1991.

Проблемы идеализма 2002 — Проблемы идеализма. М., 2002.

Проблемы НТР 1969 — Философские и социальные проблемы научно-технической революции // Вопросы философии.1969. № 4.

Проблемы НТР 1971 — Философско-социологические проблемы научно-технической революции // Коммунист. 1971. № 4.

Соловьев 2000 — Соловьев В.С. Философские начала цельного знания. Соч. т.П. М. Наука, 2000.

Социализм и НТР 1965 — Социализм и научно-техническая революция // Проблемы мира и социализма. 1965. № 7.

Философия и жизнь 1987 — Философия и жизнь // Вопросы философии. 1987. № 7.

Фролов 2001 — Академик Иван Тимофеевич Фролов. М., 2001.

Фролов 2010 — Философия России второй половины ХХ века. Иван Тимофеевич Фролов. М., 2010.