Статья знакомит читателя с до сих пор не опубликованным сочинением известного философа советского периода Г. С. Батищева (1932 - 1990) «Тезисы не к Фейербаху». Оно писалось в один из наиболее драматических периодов в творчестве и вообще в жизни его автора. В нём зафиксированы идейные искания и сформулированы некоторые положения, которые были развиты в последующем творчестве. Данное произведение является ключом к работам Г. С. Батищева второй половины 70-х - 80-х годов прошлого века.

КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: человек, предметная деятельность, творчество, трансцендирование, объектная активность, субстанциализм, анти-субстанциализм, антропоцентризм (активный и пассивный), философия, Агни Йога, Христианство.

The article acquaints a reader with still non-published work of well-known philosopher of the Soviet period G. S. Batishchev (1932 - 1990) «Theses not to Feuerbach». It was written at one of the dramatic periods in creativity of its author and in his life itself. There were fixed mental searches and formulated some theses which were developed later in his researches. This work is a key to Batishchev's works of the second half of 70-th - 80-th of the past century.

KEYWORDS: man, subjective activity, creativity, transcending, object activity, substantialism, anti-substantialism, anthropocentrism (active and passive), philosophy, Agni Yoga, Christianity.

Прошло уже более двадцати лет, как не стало Г. С. Батищева (21.05.1932 - 31.10.1990) - одного из наиболее ярких философов советского времени. Он относится к числу тех редких мыслителей, которые находились в постоянном искании. Достигнув определённых рубежей, на любом из которых многие могли бы успокоиться, он устремлялся дальше, к новому рубежу и, достигнув его, стремился его преодолеть. Он различал философию как деятельность исследования и философию как духовное искание. В том случае, когда работа в философии сведена к исследованию, человек-философ имеет и сохраняет определённую дистанцию по отношению к предмету своего исследования и ставимых и решаемых в связи с ним задач и проблем. Исследовательская деятельность по самомý своему понятию предмето-центрична. Человек-философ в процессе философского исследования и решания возникающих в нём задач и проблем сам может при этом оставаться относительно неизменным. У него, конечно, изменяется профессиональная культура, могут меняться взгляды на что-то, но эти изменения не затрагивают бытийственные, экзистенциальные его регистры.

В том же случае, когда работа в философии является для философа исканием, она есть не только работа с проблемами, индуцированными предметным полем исследования, но есть одновременно - и даже прежде всего - работа философа над самим собой, над своим душевно-духовным миром, решание проблем, связанных с собственным мировоззренчески-мироотношенческим самоопределением и духовным самообретением (см.: [Батищев 1991, 151]). Такая работа не может не захватывать всего человека во всей его целостности. Здесь философия как всего лишь «любовь к Мудрости» (φιλο-σοφία) приближается и почти совпадает с действительной Мудростью (σοφία). Мудрость же есть гармония образа мысли и образа жизни на началах Истины, Добра, Красоты. В этой связи философия-искание есть не просто любовь, влечение, но действенно претворяемый Путь к Мудрости.

Центральной темой и проблемой, фокусом философской работы Г. С. Батищева, которой он посвятил свою жизнь и которую он длительное время решал с позиций принципа предметной деятельности, была тема и проблема человеческого творчества в её онтологических, эпистемологических, антропологических и аксиологических аспектах и измерениях. Данная проблематика для Г. С. Батищева с сáмого начала артикулировалась в форме двух основных тематических областей: во-первых, это тема, связанная с теорией диалектики, её сущностью и её категориями (прежде всего и главным образом - с категорией противоречия); во-вторых, это тема, связанная с сущностью человека, способом его бытия в мире и превратными формами существования этой сущности (прежде всего с отчуждением).

Проблему творчества Г. С. Батищев решал творчески же (да по-иному она не может быть не только решена, но и поставлена). Его работа в философии была постоянным трансцендированием. Но это было трансцендирование отнюдь не в пределах только одной, избранной раз навсегда мировоззренческой парадигмы. Так обычно обстоит у большинства, даже у великих, философов. Изменения и развитие у них происходят, но выхода за пределы однажды принятого масштаба - нет. Г. С. Батищев же трансцендировал не только малые, но и большие, т.е. мировоззренческие, парадигмы. Но преодолевал он их и оставлял позади не раньше, чем понимал их границы и ограниченность.

Процесс перехода от одних рубежей к другим для Г. С. Батищева не сводился к простой замене одних философско-мировоззренческих парадигм другими; он фактически был для него многоуровневым кризисом, затрагивавшим как высшие мировоззренческие и аксиологические измерения его духа, так и глубинные душевные регистры. Ведь он не просто руководствовался принятой парадигмой, но жил ею. Он входил в неё всем своим существом и честно проживал её в её принципиальных моментах. Он обладал тем типом мышления, которое М. М. Бахтин называл участным мышлением  (см.: [Бахтин 2003, 12, 15, 21, 42, 46]). Это - мышление-поступок, осуществляемый личностью «из себя, со своего единственного места» в каждое здесь-и-теперь. Именно такой была философская и по большей части вне-философская жизнь Г. С. Батищева. Кризис принятой парадигмы был для него в этой связи отнюдь не только гносеологически-методологическим и даже не только мировоззренческим, но также и мироотношенческим, бытийственным, экзистенциальным кризисом. Поэтому такой кризис всякий раз являлся для него личностной жизненной драмой.

Многие философы на определённом этапе своего творчества иногда дают себе отчёт о том пути, который они прошли. Дал себе такой отчёт и Г. С. Батищев. Он был убеждён, что он прошёл путь от приверженности субстанциализму (т.е. такой философско-мировоззренческой позиции, при которой абсолютизируется субстанция в ущерб субъекту), к приверженности анти-субстанциализму (т.е. к прямо противоположной философско-мировоззренческой позиции, при которой возвеличивается субъект в противовес и в ущерб субстанции), и, преодолев односторонности как того, так и другого, - к принятию и утверждению новой философско-мировоззренческой позиции, которую он определял по-разному: как не-субстанциалистскую, как не-антропоцентристскую, как позицию междусубъектности и полифонирования (см.: [Батищев 1990^а, 328 - 329]). На деле же его действительный путь в философии не вполне соответствовал изображённой им триаде, подчиняющейся ритму отрицания отрицания (см. об этом: [Хамидов, 2009]).

Так уж сложилось, что бóльшая часть философского наследия Г. С. Батищева оказалась малоизвестной широкому читателю. Заявив о себе блистательной книгой «Противоречие как категория диалектической логики» (М.: Высшая школа, 1963), он на всю оставшуюся жизнь остался автором разделов, глав, параграфов в коллективных монографиях, статей в сборниках и журналах. Подготовленная им в 1982 г. монография «Введение в диалектику творчества» по распоряжению тогдашней дирекции Института философии АН СССР под другим названием («Диалектика творчества») была рекомендована лишь к депонированию (депонирована в ИНИОН АН СССР в 1984 г.). И если его работы 60-х - 70-х годов публиковались в книгах, более или менее доступных многим читателям, то работы 80-х годов большей частью опубликованы в сборниках, напечатанных ротапринтным способом (нынешние молодые авторы, скорее всего, даже не знают, что это такое) и вышедших ограниченным тиражом (максимальный - 300 экз.). Правда, в 1997 г. монография «Введение в диалектику творчества» под своим названием была издана типографским способом (см.: [Батищев, 1997]). Однако остальное наследие всё ещё ждёт своего объединения в собрание сочинений.

Есть, однако, в наследии Г. С. Батищева одна работа, о которой знают лишь единицы, но которое заслуживает того, чтобы оно стало доступным многим. Названо оно весьма необычно: «Тезисы не к Фейербаху». Об этой работе и пойдёт речь в настоящей статье.

Текст данного произведения запечатлел в себе, пожалуй, наиболее драматичный этап в плане духовных исканий, в профессиональном и экзистенциально-личностном развитии и совершенствовании Г. С. Батищева. Основной корпус текста был написан в 1974 г. и потом, в течение шести лет, дорабатывался и перерабатывался по мере тех изменений, которые на протяжении этого периода происходили в духовном мире его автора. После 1980 г. работа над текстом полностью прекратилась.

В чём же заключался драматизм этих шести лет?

Дело в том, что в начале 70-х годов прошедшего века Г. С. Батищев познакомится с учением Агни Йоги (Живой Этики). Знакомство с этим учением позволило ему усомниться в абсолютной истинности философии К. Маркса и усмотреть в нём, а тем самым и у себя, в своих доселе осуществляемых философских изысканиях, анти-субстанциалистскую и вместе с тем антропоцентристскую позицию. Критика данных позиций и, стало быть, концептуальное размежевание Г. С. Батищева с ними и зафиксировано в его сочинении «Тезисы не к Фейербаху». Вместе с тем данное сочинение содержит в себе к л ю ч ко всему философскому творчеству Г.С. Батищева второй половины 1970-х - 1980-х гг..

Первоначально Г. С. Батищев пытался синтезировать элементы «светлого смысла», содержащиеся в философии Маркса, с учением Живой Этики. Но его духовные искания продолжались. В конце концов они привели его к Христианству. В 1977 г. Г. С. Батищев обращается в Православие, и теперь он пытается уже синтезировать идеи Агни Йоги и Христианства. На это ушло три года. Как точно отметила в письме к автору настоящей статьи  от 1 февраля 1994 г. Н. В. Батищева, после крещения он «ещё некоторое время мучительно пытался соединить эти два принципиально несовместимые способы быть в мире». Но уже через три года он убедился, что синтез их невозможен, и, отрекшись от идей Агни Йоги, окончательно перешёл на позиции христианства. Но текст «Тезисов не к Фейербаху» запечатлел именно эти попытки синтеза «учения Махатм» и «учения Христа». Этим, прежде всего, они интересны и поучительны.

Надо сказать о названии сочинения. По своемý содержанию «Тезисы» представляют изложение Г. С. Батищевым своей новой концептуальной позиции, альтернативной позиции К. Маркса (да и своей прежней позиции), в форме одиннадцати противо-тезисов известным одиннадцати тезисам Маркса. Эти тезисы, как известно, набросаны Марксом в апреле 1845 г., под общей рубрикой «1) ad Feuer­bach», что значит «к Фейербаху» (латинское «ad» означает «к»). Они предназначались для их экспликации в первой главе задуманной К. Марксом и Ф. Энгельсом «Немецкой идеологии», которая, как известно, имеет название «Фейербах. Противоположность материалистического и идеалистического воззрений». Отсюда и название: к «Фейербаху». Следовательно, не только название «Тезисы о Фейербахе», данное ещё Институтом К. Маркса и Ф. Энгельса (судя по всему, апеллируя к следующим словам Ф. Энгельса: «...В одной старой тетради Маркса я нашёл одиннадцать тезисов о Фейербахе...» [Энгельс 1961, 371]) и закреплённое Институтом Маркса - Энгельса - Ленина - Сталина, но и название «Маркс о Фейербахе», данное Ф. Энгельсом при публикации их в качестве приложения к своей работе «Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии», не отвечает ни содержанию, ни смыслу Марксовых «Тезисов...». Эти знаменитые 11 тезисов - вовсе не о философе Людвиге Андреасе Фейербахе...

«Тезисы не к Фейербаху», надо полагать, задуманы Г. С. Батищевым не просто как антитеза, альтернатива Марксовым «Тезисам о Фейербахе», как некий «Анти-Маркс». Они содержат в себе определённую программу собственного варианта философии. По его замыслу, новая философия должна быть, как минимум, во-первых, свободна от считавшейся им ложной альтернативы «субстанциализм или анти-субстанциализм» и, во-вторых, свободна от антропоцентризма. В своих «Тезисах...» он именует её «философией встречания и путничества». Следовательно, сама экстравагантность названия батищевских «Тезисов...» имеет не столько стратегически-концептуальный, сколько тактически-лите-ратурный смысл.

В своём завершённом виде данное сочинение неоднородно и неоднозначно по своемý идейному содержанию. Писавшееся первоначально исключительно под влиянием Агни Йоги, оно впоследствии испытало на себе и иного рода идеи, а именно православные. Текст «Тезисов не к Фейербаху» даже в его окончательном варианте содержит как дух учения Махатм Шамбáлы (Shambhála), так и некоторые идеи православного христианства, причём последние - в минимальной степени.

Текст «Тезисов не к Фейербаху» разбит на две колонки. Левая колонка озаглавлена: «Карл Маркс. Тезисы к Фейербаху, дополненные наиболее существенными фрагментами из других текстов их автора. 1837 - 1845; 1845 - 1883». Правая колонка названа: «Иоанн Б. Тезисы не к Фейербаху, посвящённые попытке извлечь светлый смысл из объятий мрака. 1974 - 1980». Каждому тезису с дополнениями в левой колонке соответствуют в правой противо-тезисы, или контр-тезисы (не анти-тезисы, которые вместе с тезисами могут быть сняты в синтезе). Первые обозначены литерой «а», вторые литерой «б». Приведём начало текста Г. С. Батищева, с тем чтобы дать представление о его структуре. 

Понятия субстанциализма и анти-субстанциализма - согласно Г. С. Батищеву - суть две ведущие противоположные и взаимно исключающие друг друга философско-мировоззренческие парадигмы, проходящие через всю историю философии и господствующие в современной философии. Критику субстанциализма Батищев начал осуществлять примерно с 1966 г., т.е. в тот период своего философского творчества, который он ошибочно определял как анти-субстанциалистский. Что это не так, говорят его слова о том, что «общественный человек настолько становится субъектом, насколько он в деятельности принимает на себя и делает своими определения субстанции» [Батищев 1966, 251]. Однако, с точки зрения анти-субстанциализма, человек настолько является субъектом, насколько он свободен от субстанциального содержания. Более того, Г. С. Батищев пишет: «Человеческая предметная деятельность... есть процесс, в котором субстанциальность природы творчески достраивается до невозможного в самóй природе и одновременно осваивается как природная» [Батищев 1969, 89].

Понятие анти-субстанциализма введено Г. С. Батищевым. Развёрнутая критика субстанциализма и анти-субстанциализма представлена в его монографии «Введение в диалектику творчества» (см.: [Батищев 1997, ч. II, гл. 6 и 7). Но в «Тезисах не к Фейербаху» представлена не только их критика, но и намечено преодоление их альтернативы в форме выхода на принцип междусубъектности, открытости человека-субъекта Универсуму. Г. С. Батищев считал, что подлинная философия и в целом, и в своих разделах (в онтологии, антропологии, теории диалектики и т.д.) должна встать над ложной и тупиковой альтернативой: субстанциализм или анти-субстанциализм.

В «Тезисах не к Фейербаху» дана также критика субъект-объектного редукционизма в истолковании человеческой деятельности и межчеловеческих отношений и введено понятие объектной активности, которым Г. С. Батищев обозначил самый низший уровень предметной деятельности. Он именовал её также объектно-вещной активностью. Наиболее эксплицитная критика данного феномена представлена в монографии «Введение в диалектику творчества» (см.: [Батищев 1997, ч. I, гл. 3]). В «Тезисах...» сформулировано положение о многомерности и неисчерпаемости человека и Универсума, а также о неисчерпаемости и беспредельности диалектики последнего. В бытии человека Г. С. Батищев выявляет иерархически соотнесённые между собой уровни-«поля». В «Тезисах...» сказано: «Человеческое бытие многоуровнево.

Есть в нём поле полезностей (или "потребительских стоимостей" в сáмом широком смысле). Здесь что бы то ни было выступает как заранее измеренное изначальным мерилом субъектных потребностей - масштабом требований к миру. Здесь господствует вектор "К СЕБЕ", присвоительство и редукционизм мира к миру объектов-средств. Здесь субъект есть центр сил, направленностей, уз, знаний, оценок. Поэтому здесь горизонт опыта ограничен социальной парадигмой. Границей доступности для такого отношения и очерчивается исторически относительное "посюстороннее". Остальное для такого отношения как бы не существует.

Есть и поле устремлённостей, где что бы то ни было предстаёт в своей значимости для бесконечного движения субъекта навстречу миру - к избранным им определённым ценностям-святыням. Здесь царит вектор "ОТ СЕБЯ" к встречаемому Универсуму. Здесь в каждом самостоятельном предмете субъект находит нечто, не покрываемое готовыми мерилами. Делая свою собственную жизнь предметом своей воли, он изменяет себя так, чтобы стать верным также и мерилу вновь встречаемого содержания. Он достигает этого, поскольку он - свободен. А свободен он потому именно, что он - над всякими своими потребностями.

Есть ещё и поле созидания самих устремлённостей, поле со-творчества. Здесь даже и ценности-святыни не просто предъизбраны и определены, но во всей их инаковости рождаются и полифонируют друг с другом. Здесь субъект непрестанно раздвигает границы своего опыта, непрестанно переходит рубеж между "посюсторонним" и "потусторонним". Особенно важна способность субъекта быть верным инаковому также и в его скрытых возможностях. Превыше же всего - верность всей беспредельной диалектике также и в том, чтó не явлено как закон сущего и чтó нисколько не вынуждает считаться с ним, как с «упрямым и упругим бытием» или требованием необходимости. Такова верность тому, чего в объектном бытии нет и что нельзя принять только извне, но что сам субъект по своей свободе может затребовать от себя и создать в себе - ради более глубокой гармонической взаимности с беспредельной диалектикой Универсума. Вот так именно и открываются врата к содружеству с высшими... И тогда любое "своё" Солнце меркнет перед лицом беспредельной Солнечности... Тогда любое своецентричное активничание в слепой безотносительности ко всем инаковым оказывается чем-то жалким по сравнению с гармоническим Служением, которое есть со-творчество в беспредельной диалектике Универсума» [§ 4 б]. Впервые идея этих уровней была опубликована Г. С. Батищевым в 1979 г. (см.: [Батищев 1979]).

В «Тезисах» также высказано осторожное сомнение в том, что предметная деятельность исчерпывает собою человеческую сущность и способ бытия человека в мире. Батищев пишет: «Главное - не в том, чтобы за поверхностным слоем сознания-хотения-удовольствия найти слой мышления в истине, добре и красоте как произведениях, а за ним - слой делания самогó субъектного бытия, предметную деятельность. Главное - в том, есть ли эта деятельность некая окончательная, последняя сущность человека, субстанция-субъект, или же она есть лишь способ раскрытия через творчество неисчерпаемых глубин как самогó субъекта, так и Универсума в их взаимном встречании» [§ 5 б]. Это позже Г. С. Батищев пересмотрит мировоззренческий статус категории предметной деятельности и заявит о том, что «деятельность не есть единственно возможный, универсальный способ бытия человека, культуры, социальности, не есть единственный и всеохватывающий способ взаимосвязи человека с миром» [Батищев 1990^б, 24 - 25], а также выделит в бытии человека до-деятельностный, деятельностный и над-деятельностный уровни. Здесь же он лишь отдаёт приоритет распредмечиванию над опредмечиванием как атрибутами деятельности (см. [§ 4 б]).

В «Тезисах не к Фейербаху» Г. С. Батищевым предложена непериодизирующая типология социальных связей и отношений. Здесь сказано: «Ансамбль общественных отношений внутри субъектного мира каждого включает в себя разнородные связи.

ОРГАНИЧЕСКИЕ связи - узы со-принадлежности Целому, беспредельному или определённому. В этих узах каждый индивид - не свободный участник-сопричастник, но всего лишь часть Целого. Они воспроизводятся так, как если бы для своего существования вовсе и не нуждались в воспроизведении каждым. Они вновь и вновь полагаются как предположенные, в форме якобы непосредственной предуготованности и наперёд заданности. Ибо воспроизводящая их деятельность сама выключается и наделяет их вновь и вновь первичностью по отношению к самóй себе, не-энигматизируемостью. Традиция как бы продлевает сама себя. Всю жизнь свою индивид застаёт как бы предопределённой и предзаложенной внутри Целого. И каждый свой поступок вменяет не самому себе и не под свою ответственность, но Целому и под Его ответственность. Не он принимает решение, но в нём претворяются регулятивы Целого. Не он сам судит себя, но вместо этого приемлет суд Целого над собой. И даже его ценности выступают не как им самим принятые, но как власть Целого над ним. Здесь человек не может сам отнестись к другим, объединиться и сблизиться с ними, ибо принимает изначальную соотнесённость и срóщенность с ними.

а) Беспредельные, ни на что конечное не замкнутые - разомкнуто-органические связи - суть узы первоначальной, досвободной укоренённости виртуального[2] бытия человека и его первичных традиций во всей беспредельной диалектике Универсума. Что бы то ни было, катафатическое, конечное и преходящее здесь выступает всего лишь как символ со-принадлежности несравнимо более высокому.

б) Замкнуто-органические связи - узы исключительной и изолирующей принадлежности определённому социуму - некоей конечной инстанции, возведённой в Субстанцию-Субъект и Центр всякого бытия. Всё остальное оказывается внешним, безразличным, обратимым в средство. Такая принадлежность равносильна выпадению из диалектики Универсума.

АТОМИСТИЧЕСКИЕ связи - узы взаимозависимости между индивидами, или группами, где каждый выступает как сущностно самодостаточное целое, не желающее ничему принадлежать, кроме самогó себя. Каждый негативно свободен, и всё наследуемое им выступает в форме независимой избираемости или даже заново сотворённости им самим для себя. Ибо все предпосылки как бы погашаются или выключаются и наделяются формой производности, или вторичности по отношению к "атомарной" деятельности. Вся жизнь индивида-"атома" центрирована внутри себя, возложена только на себя и несёт ответственность только перед своим собственным высшим для неё, центральным судом.

а) Безразлично-атомистические связи - вынужденные узы «атома» с миром, ему аксиологически безразличным, узы своемерия и утилитарности. «Атом» - сам «Мерило Всем Вещам», всему прочему, всему внешнему миру как фону и средству. Инаковое Мерило и  Другой Центр здесь возможны только вопреки и в ущерб своим. Это - связи чуждых, сделка корыстных, компромисс своемерных, со-существование взаимно непричастных.

б) Разомкнуто-атомистические связи - узы между индивидами в состоянии кризиса и перехода к инаковости, блуждания и самостоятельного поиска. Здесь не безразличие к миру вызывает атомизацию, а наоборот, отторгнутость от других и упование лишь на свои собственные решения влекут вынужденный монологизм совести, вкуса и ума. Это - связи разобщённых и своецентричных, но уединившихся лишь ради Встречи, Приобщения, Единения во многоликости.

Замкнуто-органические и безразлично-атомистические связи суть лишь две стороны одного и того же антропотеистического противления диалектике [Универсума] и тёмного бунта против неё.

СО-ТВОРЧЕСКИЕ связи - узы многоликой сверх-гармонии и гармонизации каждого с каждым внутри диалектики Универсума и во имя неё. В этих узах каждый - уже не часть, но субъект: целостность, умеющая себе принадлежать и собой обладать, - однако именно благодаря этому каждый есть участник-сопричастник беспредельного Целого. Служение Абсолютному здесь не требует принуждения индивидуальной воли через закон и регуляции извне, через подчинение чужезаконию, но само взывает к свободе собственной воли. Свобода здесь не становится негативной, своемерной, своезаконной, закрытой, но сама устремлена к полному приятию других, к безусловной гармонизации с ними, с диалектикой со-творчества. На место альтернативности между несвободным служением и свободным не-служением приходит истинно свободное, агапэическое[3] Великое Служение. Бытие каждого центром суда над собою и своих решений  не исключает и не отталкивает иных центров, не делает каждого монологическим своецентристом, но, напротив, раскрывает и притягивает каждого навстречу каждому другому. Самоустремлённость каждого есть прежде всего его устремлённость к вбиранию в себя полицентричности и полифонии всех. Своеобразный путь каждого здесь ведёт его к бессвоемерному приятию ценностей и путей других - ради единения их на беспредельном Пути.

В то же время в связи с этой типологией отметим следующее. К. Маркс набрасывал свои «Тезисы...» в ранний период своего философского творчества. Г. С. Батищев поэтому пошёл по пути дополнения каждого из одиннадцати Марксовых Тезисов фрагментами из других работ К. Маркса, тематически и идейно, по его (Батищева) мнению, созвучных содержанию того или иного Тезиса.

И тут, разумеется, возникает вопрос: а насколько репрезентативно и, так сказать, непредвзято подобраны им все эти фрагменты? Чтó из важных идей К. Маркса попало, а что не попало в состав этих дополнений? Всё это, конечно, требует специального исследования, а для этого, разумеется, необходима публикация «Тезисов не к Фейербаху». Поэтому имеет смысл привести лишь один известнейший фрагмент, которому, по совершенно непонятным соображениям, не нашлось места среди дополнений. Это тот фрагмент, в котором К. Маркс предлагает периодизирующую типологию общественных связей и отношений. Приведём его. «Отношения личной зависимости (вначале совершенно первобытные) - таковы те первые формы общества, при которых производительность людей развивается лишь в незначительном объеме и в изолированных пунктах. Личная независимость, основанная на вещной зависимости, - такова вторая крупная форма, при которой впервые образуется система всеобщего общественного обмена веществ, универсальных отношений, всесторонних потребностей и универсальных потенций. Свободная индивидуальность, основанная на универсальном развитии индивидов и на превращении их коллективной, общественной производительности в их общественное достояние, - такова третья ступень. Вторая ступень создаёт условия для третьей» [Маркс 1968, 100 - 101]. Как удалось показать автору настоящей статьи, предложенная Батищевым типология отнюдь не является альтернативой Марксовой периодизирующей типологии. Обе эти типологии не только не исключают друг друга, но являются взаимодополнительными (см.: [Хамидов 1992, 15 - 17; параграф: «Непериодизирующая типология общественных связей и её соотношение с периодизирующей их типологией»]). И тем самым позволяют глубже постичь логику культуро-исторического процесса (по крайней мере, применительно к Западной Европе).

Приведём ещё одну обширную выдержку из «Тезисов не к Фейербаху». Г. С. Батищев пишет: «...В земной истории существует тенденция - всю жизнь редуцировать к полю полезностей, к полю потребностей и присвоительства. Так космос объявляется всего лишь "кладовой" объектов-средств. Человек же притязает быть сам себе "корнем" и "солнцем". В своих целях и ценностях он  пытается вести себя безотносительно к Универсуму и возводит своё мерило в абсолютное. Он взирает на космос сверху вниз, как на периферию. Он отходит от геоцентризма только в трёхмерной астрономии, во всём же остальном он держится именно геоцентризма: как господин мироздания он хотел бы «вращаться только вокруг самого себя», ибо он - центр Вселенной. Таков антропоцентризм.

Пассивный антропоцентризм утверждает себя в форме инакоцентризма, в частности - теоцентризма. Это - своемерное признание Высших Сфер, включенное внутрь той же сáмой самозамкнутой жизни, того же сáмого ограниченного кругозора. Такова потребительская религиозность: она не зовёт человека преодолевать своё несовершенство и слепоту, не обязывает его преобразовывать своё бытие во всех сторонах. Она включается в ограниченное бытие и ставится рядом с прочими его сторонами как пристройка, как придаток, как их санкция, «священный» инструмент и облачение. Таковы - законничество, ревностный формальный ритуализм, фанатизм и фатализм, самоуничижение и раболепство ради неприятия ответственности, покорность силе ради приспособления, нетерпимость и групповая исключительность.

Активный же антропоцентризм есть агрессивное своемерие, навязывание себя космосу. Эта гордыня ни перед чем не остановится - всё подлежит освоению. Так она «по праву Прометея» похищает нечто высшее, дабы обратить его в средство для низшего, в вооружение. Такова хитрость: минуя труд самоотречения и самообретения, насилием и антагонированием достичь самообуженья. Отсюда  - богоборческий нигилизм к Высшему, облачённый в редукционизм; волюнтаризм, прикрытый культом Порядка. Отсюда - идеология разрушительного бунтовщичества, - р е-эволюционность!

Отсюда и обман: живое космическое общение смешивается с потребительской и социально-функционалистской религиозностью.

Оба антропоцентризма сходятся в том, что бытие Высших - унижает: оба воспринимают их силу как своё бессилие, их помощь как эквивалент своего бездействия, их богатство как свою нищету, их чистоту как свою грязность, их божественность как своё убожество. Такова логика своемерия [§ 4 б].

Критика антропоцентризма, безусловно, непосредственно навеяна Агни Йогой. Согласно Г. С. Батищеву, философское употребление термина «антропоцентризм» оправдано «лишь тогда, когда имеется в виду абсолютный (а не лишь локальный и относительный) свое-центризм, обнимающий притязание на человеческую монополию и исключительность в обладании ценностями, т.е. антропоцентризм также и аксиологический» [Батищев 1986, 177; примеч. 4]. И тот, кто знаком с его работами 70-х годов, знает, какой уничтожающей критике он подвергает антропоцентризм. Однако это - активный антропоцентризм. Существенно отметить, что критика Г. С. Батищевым пассивного антропоцентризма содержится только в данном сочинении. Рассуждения Г. С. Батищева о пассивном антропоцентризме непосредственно связано с учением Агни Йоги. В своих публикациях Г. С. Батищев стал подвергать критике лишь активный антропоцентризм, так как принятое им православие (как и вообще теоцентризм, тем более монотеистический) является не чем иным, как формой пассивного антропоцентризма. Очевидно, Г. С. Батищев, принявший христианство, почувствовал, что критика им пассивного антропоцентризма задевает и эту религию. И он нигде больше не упоминает о пассивном антропоцентризме. Он отныне подвергает критике антропоцентризм, как если бы тот существовал только в его активной ипостаси.

Выше было сказано, что в «Тезисах не к Фейербаху» уживаются как элементы учения Агни Йоги, так и элементы христианства. Встречаются и попытки их синтеза. Приведём примеры. Г. С. Батищев пишет: «Субстанциализм делает объекты-вещи главными, первичными воспитателями людей. При этом всего лишь посредницей оказывается такая ущербная деятельность, из которой изъято её более высокое содержание: субъектное самоизменение.

Анти-субстанциализм же утверждает субъектное самоизменение, но только отринув творческую беспредельность - зовущий космический Первообраз и Адресат этого самоизменения. Поэтому он замыкает его внутри человеческой ограниченности, внутри антропоцентристских целей и ценностей» [§ 3 б]. Здесь, как представляется, можно видеть попытку Г. С. Батищева соединить несоединимое. Выражение «творческая беспредельность» почерпнуто из учения Агни Йоги. В нём Беспредельность (именно с большой буквы) означает один из фундаментальных принципов организации всего Универсума и всего, что в нём содержится, а также их эволюции. Одна из книг «Агни Йоги» называется «Беспредельность» (в 2-х частях). «Изберите путь явленный зовущей Беспредельности!» - призывает учение [Беспредельность. Ч. 1, 457]. И ещё: «...Явление Нашего Учения даёт человечеству крылья и путь к Беспредельности» [Беспредельность. Ч. 2, 563]. Словá «космический Первообраз и Адресат» уже сближают позицию Г. С. Батищева если и не конкретно с Христианством, то, во всяком случае, с монотеизмом, чтó, конечно, не согласуется с учением Агни Йоги.

В «Тезисах...» сказано: «Призвание человека - быть вечным учеником у беспредельной диалектики Универсума. История земного человеческого общества есть лишь подготовка наша к дальнейшим, более высоким ступеням космической эволюции. Это - подготовка к тому, чтобы стать достойными космического со-творчества в беспредельной диалектике Универсума» [§ 3 б]. Когда Г. С. Батищев окончательно отрёкся от учения Агни Йоги и перешёл в Православие, термином «беспредельная диалектика Универсума», исходя из цензурных соображений, он обозначал христианского Бога. Чтó конкретно данный термин значит в контексте «Тезисов не к Фейербаху», определить трудно.

Следующее предложение (о подготовке к более высоким ступеням) демонстрирует следование Г. С. Батищева учению Махатм Шамбáлы.

В [§ 3 б] говорится о «космическом Первообразе и Адресате субъектного саиоизменения». В другом месте сказано: «...Человек в его сущности и назначении есть субъект универсального общительства. Быть же таковым - значит жить в свободном, со-творческом единении с Универсумом, во всё более полной со-причастности ему, в возрастающем искусстве приобщаться и всё глубже связывать (= религáре; йога)  себя с ним по логике междусубъектности» [§ 6 б]. В «Агни Йоге» читаем: «"Религаре" - сказано было ещё в древности. Свойство причинности и следствия - закон сцепления Вселенной, принадлежит тому же явлению связи с Беспредельностью. Неразрывными узлами связано человечество с Космосом. Не трудно установить ту непреложную точку, где всё встречается - земные накопления и наслоения высших сфер. Волею Космоса всё тяготеет друг к другу. Всё устремляется к обоюдному творчеству. "Религаре" дано человечеству в виде религии на объединение, на развитие общины, на признание существующего Начала, содержащего все принципы Бытия и созидающего все сущности нашего блага» [Беспредельность. Ч. 1, 443]. Это «Начало», а значит, и «космический Первообразе и Адресат» - это безличный Абсолют. В достаточно поздней статье «Найти и обрести себя» (она опубликована в составе сборника «Ступени самообретения», вышедшего в 1992 г.; сдан в набор в начале ноября 1991 г.) Г. С. Батищев пишет: «Человек достоин испытывать тяготение к неисчерпаемому и вечному лону со-творческого авторства - к такому адресату своего искания и незавершимого путничества, к которому в конечном счёте как бы стягиваются и сходятся все возможные сущие и могущие возникнуть, бесконечно многие адресаты его искания. Человек достоин не застрять на многообразии обликов и лиц, не заслонить ими от себя их единения в трансцендентную Сверхгармонию, отнюдь не безликую. И тогда, через восхождение до этого достоинства, все встречающиеся ему одушевлённые и одухотворённые облики-лица - все относительные адресаты искания - совместно зовут его прозреть за ними абсолютный над-адресат, всеобъемлющий Лик» [Батищев 1992, 19 - 20]. А  это уже не безличный Абсолют; это - не что иное, как христианский Бог (хотя термин «Абсолют» в данной статье фигурирует).

«Реагируя» на положение К. Маркса о коммунизме как «царстве свободы», находящемся «по ту сторону царства необходимости», «которое, однако, может расцвести лишь на этом царстве необходимости, как на своём базисе» [Маркс 1962, 387], Г. С. Батищев пишет: «Люди не мечтали бы об "истинном царстве свободы", если бы оно не гнездилось внутри каждого, как Искра. В это царство нельзя ворваться насилием, его нужно выработать каждому - таково условие его наступления для всех. Оно не может быть обретено как следствие из низших предпосылок, как функция от них. К нему можно приблизиться только вместе с высшими, в сотрудничестве и гармонии с ними, в искреннем приятии их зова - зова к путничеству [§ 4 б]. Здесь тоже мы имеем столкновение двух учений. В первом предложении имеет место аллюзия на слова Евангелиста Луки: «Быв же спрошен фарисеями, когда придёт Царствие Божие, отвечал им: не придёт Царствие приметным образом, и не скажут: "вот, оно здесь", или: "вот, там". Ибо вот, Царствие Божие внутрь вас есть» [От Луки... 1994, 87]. Второе же предложение относит нас у учению Агни Йоги. «Высшие» - это и есть Махатмы Шамбáлы.

Г. С. Батищев постоянно работал над подбором терминологии. Это имеет место и в «тезисах не к Фейербаху». От одних он впоследствии отказался, другие сохранил. Так, «Тезисах...» для обозначения религиозной мироотношенческой модальности он использует выражения «общительство», «высшее общение» и др. Но один раз (в: [§ 6 б]) в них фигурирует выражение «глубинное общение», которое впоследствии станет однозначным и единственным обозначением религиозного взаимоотношения человека и Бога (см. о нём: [Батищев 1987]; перепечатано в: [Батищев 1995]). Такие термины, как «своецентризм», «своемерие», «своезаконие», «междусубъектность и др., сохранились в последующем его творчестве, а такие как «общительство», «путничество», «искательство» «агапэизм» и др., остались, в основном, в тексте «Тезисов...».

Объём статьи не позволяет остановиться на некоторых других идеях, содержащихся в «Тезисах не к Фейербаху». В них, в частности, сформулирован тезис о необходимости ориентации человека на над-ситуативные критерии, универсальные смыслы и абсолютные, безусловные ценности.

От некоторых идей, положений и формулировок, содержащихся в «Тезисах...», Г. С. Батищев впоследствии отказался. По крайней мере, он их не эксплицировал в «посттезизовских» своих работах. Это, в основном, те идеи, которые непосредственно почерпнуты из учения Агни Йоги. Например, в «Тезисах...» он обращает внимание на «тот пример, который ненавязчиво подают нам гораздо глубже вникнувшие в беспредельную диалектику Универсума - подают с безграничным уважением к самостоятельному слаганию судьбы каждым, включая и опыт блуждания во зле... В своём превосходстве они не утверждают себя, не накладывают готового мерила, не присвоительствуют... Их мудро-сдержанная мощь мягка до кротости, когда они являют нам собой образ нашего великого космического Будущего» [§ 4 б]. Эти некто - Махатмы Шамбáлы. Такие идеи остались достоянием «Тезисов...».

В то же время и собственно христианских идей в публикациях даже послед­них пяти (наиболее христианских) лет жизни Г. С. Батищева, можно сказать, почти нет. Есть сильная христианская тональность, но не более. Кто не знал или не знает о христианстве Г. С. Батищева, тому христианские мотивы трудно - если вообще возможно - уловить в его сочинениях. Куда больше осталось от сопри­косновения с учением Агни Йоги. Думается, что без этого соприкосновения многих плодотворных идей «позднего Батищева» просто-напросто не появи­лось бы. Но всё же в работах второй половины 1980-х годов дух христианства присутствует. Наиболее явно он присутствует в цитировавшейся выше статье  «Найти и обрести себя». В этой статье он фактически «ставит крест» на всех своих идеях, которые он провозглашал и отстаивал до этого. Он и человека-то теперь трактует иначе. «...Человек, - утверждает теперь он, - отнюдь не находится в состоянии готовности и не может изнутри самогó себя, своими собственными силами сделать себя готовым для... славной и высокой перспективы и предназначения. Он никогда не застаёт себя таким, каким призван и должен быть по своемý высшему назначению. Более того, ...человек изначально никогда не имеет в самóм себе, не располагает в себе тем самым внутренним "Я", которое руководствовалось бы именно жаждой абсолютного смысла и предстоянием абсолютному над-адресату искания, т.е. безначальному Истоку и всеохватывающему Итогу всего Вселенского бытия. В человеке нет не только полноты совершенства - это легче понять и осознать, - но нет также и целостности того сущностного ядра, из которого такое совершенство могло бы развиться. Человек не обладает изначально подлинностью самогó себя, своего внутреннего "Я", своих внутренних предпосылок и достаточностью дарований.

Поэтому мало сказать, что человеку изначально не дано, но лишь предоставляется найти и обрести обращённость и посвящённость над-адресату искания, т.е. обращённость к Абсолюту. Надо ещё добавить, что человеку не дано и самомý быть подлинным собой. Он ещё и самогó-то себя в существенной степени должен постараться разыскать и обрести» [Батищев 1992, 20]. И так далее... И в этом, согласно Г. С. Батищеву данного умонастроения, есть величайший онтологический смысл. Таким образом, приняв всем своим существом христианство и переосмыслив в его свете философскую проблематику, он фактически отрёкся от всех тех своих достижений, которые, так или иначе, обогатили Философию. Но достижения эти всё же продолжают жить, не поддаваясь религиозной аннигиляции.

*     *     *

В завершение статьи выскажем свои соображения по вопросу целесообразности и оправданности публикации «Тезисов не к Фейербаху». Хорошо, как нам кажется, зная Г. С. Батищева, мы уверены, что сам он не стал бы публиковать их. Так же, как не стал бы он публиковать и свою статью «Активность? Не чересчур активная попытка побеседовать с читателем», написанную им в 1971 г. (см.: [Батищев 1993]) Но это объясняется довольно просто. Как и всякий духовно ответственный мыслитель, он не желал публиковать то, в чём содержатся идеи, которые он уже (по крайней мере, в собственном представлении) трансцендировал, из которых он вырос, как из тесных одежд.

Но «Тезисы не к Фейербаху» для Г. С. Батищева, надо полагать, - всё же нечто большее, чем сношенные идейные одежды. В них содержится борьба двух типов духовности, которую он вёл, прежде всего, сам с собой. Очень возможно, что он мог бы стыдиться их как христианин.

Но является ли это решающим аргументом в пользу непечатания «Тезисов...»? По нашему убеждению, - н е т. Г. С. Батищев - особый мыслитель. Все его работы - и давно опубликованные, и публикуемые впервые посмертно - это отнюдь не достояние только «советского прошлого».

В. А. Лекторский - давний друг и коллега Г. С. Батищева - сказал так: «Я думаю, что философская концепция Генриха Степановича до сих пор ещё полностью не осмыслена. Вытекающие из неё выводы для понимания человека и наук о человеке ещё не сделаны. Настоящее открытие мира Г. С. Батищева ещё впереди» [Лекторский 1997, 20]. «Тезисы не к Фейербаху» - неотъемлемое достояние этого мира. Надеемся, когда-нибудь оно станет и достоянием большого мира Философии.

ЛИТЕРАТУРА

Батищев 1966 - Батищев Г. С. Деятельная сущность человека как философский принцип //Человек в социалистическом и буржуазном обществе. Симпозиум. (Доклады и сообщения). М.: ИФ АН СССР, 1966.

Батищев 1969 - Батищев Г. С. Деятельностная сущность человека как философский принцип //Проблема человека в современной философии. М.: Наука, 1969.

Батищев 1979 - Батищев Г. С. Диалектика как логика мировоззрения целостно развитого человека //Материалистическая диалектика как логика. Алма-Ата: Наука КазССР, 1979.

Батищев 1986 - Батищев Г. С. Диалектика перед лицом глобально-экологической ситуации //Взаимодействие общества и природы. Философско-методологические аспекты экологической проблемы. М.: Наука, 1986.

Батищев 1987 - Батищев Г. С. Особенности культуры глубинного общения //Диалектика общения. Гносеологические и мировоззренческие проблемы. М.: ИФ АН СССР, 1987.

Батищев 1990^а - Батищев Г. С. Не деянием одним жив человек //Деятель-ность: теории, методология, проблемы. М.: Политиздат, 1990.

Батищев 1990^б - Батищев Г. С. Неисчерпанные возможности и границы применимости категории деятельности //Деятельность: теории, методология, проблемы. М.: Политиздат, 1990.

Батищев 1991 - Батищев Г. С. Философия как работа человека над самим собой //Философское сознание: драматизм обновления. М.: Политиздат, 1991.

Батищев 1992 - Батищев Г. С. Найти и обрести себя //Ступени самообретения. (Проблемы образования и культуры в малом городе). М. Без указ. изд-ва, 1992.

Батищев 1993 - Батищев Г. С. Активность? Не чересчур активная попытка побеседовать с читателем // Шахар. [Алматы.] 1993. № 1.

Батищев 1995 - Батищев Г. С. Особенности культуры глубинного общения // Вопросы философии. 1995. № 3.

Батищев 1997 - Батищев Г. С. Введение в диалектику творчества. СПб., 1997.

Батищев 2002 - Батищев Г. С. Вступительное слово на защите докторской диссертации // Мир человека. [Алматы.] 2002  №  2.

Бахтин 2003 - Бахтин М.М. Собр. соч. в 7-ми тт.Т. 1. Философская эстетика 1920-х годов. М.: «Русские словари»; «Языки славянской культуры», 2003. Беспредельность Ч. 1 1992 - Беспредельность. Ч. 1 //Агни Йога. Т. 1. Самара: Дизайн-сервис, 1992.

Беспредельность Ч. 2 1992 - Беспредельность. Ч. 2 //Агни Йога. Т. 1. Самара: Дизайн-сервис, 1992.

Лекторский 1997 - Лекторский В. А. Генрих Степанович Батищев и его «Введение в диалектику творчества» //Батищев Г. С. Введение в диалектику творчества. СПб.: Изд-во РХГИ, 1997.

Лосский 1995 - Лосский Н. О. Типы мировоззрений. Введение в метафизику //Он же. Чувственная, интеллектуальная и мистическая интуиция. М.: Республика, 1995.

Маркс 1962 - Маркс К. Капитал. Критика политической экономии. Т. 1. Кн. III: Процесс капиталистического производства, взятый в целом. Ч. 2 //Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Изд. 2-е. Т. 25. Ч. II. М.: Политиздат, 1962..

Маркс 1968 - Маркс К. Экономические рукописи 1857 - 1859 годов (Первоначальный вариант «Капитала»). Ч. 1  //Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Изд. 2-е. Т. 46. Ч. I. М.: Политиздат, 1968.

От Луки... 1994 - От Луки святое благовествование. 17 : 20 - 21 //Библия. Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета. Канонические. М., 1994. Новый Завет.

Хамидов 1992 - Хамидов А. А. Основные проблемы философии истории [Начало] //Известия АН Республики Казахстан. Серия общественных наук. 1992. № 5.

Хамидов 2009 - Хамидов А. А. Путь открытий как открытие пути: философские искания Г. С. Батищева  //Генрих Степанович Батищев М.: РОССПЭН, 2009.

Энгельс 1961 - Энгельс Ф. Предисловие к книге «Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии» //Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Изд. 2-е. Т. 21. М.: Политиздат, 1961.

Примечания

[1] Аббревиатура МЭС означает: Маркс К. и Энгельс Ф. Сочинения. Изд. 2-е. Т.Т. 1 - 50. М.: 1955 - 1981.  «Тезисы не к Фейербаху» цитируются по тексту, имеющемуся в архиве автора статьи. Ссылки даются на соответствующий параграф, на что указывается в скобках.

[2] Понятие виртуального берётся Г. С. Батищевым в его первичном смысле - в смысле неявного, способного проявится при определённых условиях, как в известном смысле синоним эвентуального, а отнюдь не в том современном «компьютерном» смысле, когда говорят о «виртуальной реальности».

[3] От греческого 'αγάπη - любовь.