Статья представляет обобщающий взгляд на духовную традицию Китая, прочитанную через идеи Конфуция, и исследует их значение для современного мира.

The article presents an integrative view on the Chinese spiritual tradition understood through the Confucius' ideas, and examines their actuality for the modern world.

КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: Конфуций, сознание, Дао, всеединство

KEYWORDS: Confucius, consciousness, Tao, all-unity

О вещая душа моя!

О сердце полное тревоги,

О как ты бьешься на пороге

Как бы двойного бытия!

Ф. Тютчев

Почему индийский подвижник Вивекананда пророчил России и Китаю роль духовных водителей человечества? Об этом, в частности, вспоминает Ромен Роллан. В 1896 г. «он мне сказал: грядущий переворот, который должен начать новую эру, придет из России или Китая. Я не могу сказать точно, но это будет одна из этих двух стран». Вивекананда верил, что какой-то из этих стран суждено соединить Восток и Запад во имя спасения человечества [Роллан 1936, 255, 308]. В последнее время Китай идет по восходящей. А Россия, пережив революционный взрыв, была отброшена на какое-то время если не назад, то в сторону от предназначенного Пути.

На стороне Китая традиция морального Закона, унаследованная от древнего И-цзина - «Книги Перемен». Исторические сбои бывали недолгими. На стороне России - духовная мысль, достигшая наивысшего в ХIХ в. и на рубеже ХХ в. Эта мысль настолько глубинна, что не может исчезнуть, сколь ни пытались ее заглушить. Она осуществится, когда пробудится сознание, которое все еще дремлет. Недаром тема сознания столь актуальна в наше время.

На международной Конференции «Космос и сознание» (Италия, 2008) русский ученый В.П. Казначеев привлек внимание к концепции Н.А. Козырева о «голографической Вселенной»: Вселенной имманентно Сознание; поле Сознания повинуется своим законам, и человечество, если хочет избежать гибели, не может с этим не считаться. «Действительный Творец, - это, по нашему мнению, голограмма Вселенной энергии-времени Козырева», - говорит Казначеев. Но подвижный смысл голограммы доступен голографическому мышлению, очищенному от квази-знания, склонного выдавать относительное за абсолютное, количеством подменять качество.

«Современная эволюция поколений, задача экологической предупредительности и сохранения поколений не только с точки зрения морфологии их здоровья, но и сохранения той эволюции космического интеллекта человечества на планете является важнейшей опережающей задачей для всех ученых, всей культуры и мировоззрения людей нашей планеты. Земля - это живой космический организм... Однако, эволюция живого вещества и интеллекта все больше обретает вектор инволюции. Если же мы последуем за ним, то наше интеллектуальное начало станет упрощаться, мы превратимся в планету киберов и будем прогнозировать и стимулировать собственный суицид» [Казначеев 2009, 51-52]. Это серьезнее, чем может показаться. Наследники русского космизма предупреждали о грядущей опасности, и автор ссылается на К.Э. Циолковского, А.Л. Чижевского, В.И. Вернадского; не боясь обвинения в «лженауке», утверждает, что именно Мысль составляет сущность Эволюции.

Действительно, ничего не изменится, если не изменится сознание, не перестанет быть одномерным. Вслед за сознанием изменится картина мира, видение истории: от линейной схемы смены формаций (о надуманности которой говорил еще Освальд Шпенглер в «Закате Европы»: то, что годится для Европы, не годится для восточных стран), к голографическому восприятию Истории. А значит, вожделенный капитализм, противоречащий человеческой природе, - не обязательная фаза исторического развития. Именно в России, не склонной следовать установленным правилам, капитализм ждет заслуженный конец; см.:. [Григорьева 2009]. Все чаще появляются мысли о «нокауте капитализма», о том, что «капиталократия убивает мир» [Казначеев 2009, 50]. В этом убеждает и наступивший кризис, явление аномальное по человеческому счету.

Начну с Конфуция (ок. 551-479 до н.э.), хотя всемирно признанный мудрец, казалось бы, не занимался проблемами космического Сознания, или называл его «волей Неба». Книги китайских мудрецов я цитирую по изданию [Классики 1966-1987].

Почему А.С. Хомяков ставил Конфуция «выше всех философов в целом свете»? Почему Конфуция превозносил Лев Толстой? А японский христианин Утимура Кандзо (1861-1930), который три года изучал богословие в Америке, признавался: «Я ищу более высокий тип морали, чем должен. Я жажду той нравственной силы, которая приходит по Божьей милости. Но такая нравственность отвергается не только большей частью человечества, мало кто в нее верит среди студентов и профессоров Теологической семинарии. Я не услышал за ее святыми стенами ничего нового, чего бы не слышал за ее пределами. Конфуций и Будда могут научить меня более того, чему обучают местные теологи». См.: [Григорьева 1994]. С тех пор мало что изменилось, и сознание объявили «зауженным», «одномерным», «несчастным».

Мудрец потому и мудрец, что сосредоточен на вечном. Сводить значение Конфуция к социальному реформаторству, к политике по меньшей мере наивно. Конфуций озабочен вечным, прежде всего, назначением Человека. Тем и интересен нашему времени. Озабочен тем, что придает человеческому Пути смысл. Свидетельство - его «Беседы» с учениками, «Луньюй», дух которых порой улетучивается в комментариях и переводах, по причине «квазисознания», которое скользит по поверхности явлений, не имея силы проникнуть вглубь. Как сказал тот же Вивекананда: «Все вещи благи и прекрасны, если они утратили свою относительность» [Роллан 1936, 310].

Насколько актуальна тема «квазисознания», свидетельствуют публикации последнего времени, в частности, статья Г.С.Киселева «"Тайна прогресса" и возможность истории» [Киселев 2009]. Действительно, квазисознание привело к тому, что движение истории повернулось вспять, к цивилизованному варварству. Но и у Истории есть два плана: Земной и Небесный. История, которая внушает «ужас», надо думать, исчерпала себя, как явление временное. Размышляют о Метаистории. Но пока происходит то, что предрекал С.Л. Франк: «...все конкретные попытки осуществить человеческими государственно-правовыми средствами полное равенство, блаженство и абсолютную справедливость, т.е. царство абсолютной правды на земле, роковым образом создавали в мире небывалую в иных обычных формах мирового бытия тиранию зла, насилия, неправды, унижения человека» [Франк 1949, 290]. Но, может быть, не там и не теми средствами ищут эту правду?

В статье Киселева находим привычный логический ход: противопоставление одного другому, нравственного Закона - Природе, вопреки Благой Вести. В логике противостояния причина падения культуры. Не потому ли, что «понимание культуры прежде всего акцентирует ее противопоставление природе? С этого начинаются расхождения с восточной мудростью, с логикой недвойственности, не-противопоставления одного другому: не «то или это», а «то и это» одновременно.

Уже американские трансценденталисты, Ральф Эмерсон и Генри Торо, признавали единство человека и природы (кстати, не без влияния Конфуция). По мнению Торо, от божественной Природы, а не от социума, человек получает силы для восхождения. Торо верил в благотворное влияние Востока, опубликовал «Изречения Конфуция», «Китайское четверокнижие» («Лунь-юй», «Великое Учение», «Учение о Срединности» и «Мэн-цзы»), а также «Законы Ману» и «Молитвы Будды». Находил созвучные идеи у Конфуция, цитировал «Лунь-юй»: «Если государство не идет по Пути Справедливости (Дао), то стыдно быть богатым и в чести. Если государство следует Дао, то стыдно быть бедным и не в чести» («Лунь-юй», 8, 13). Мечтал о Всеединой Библии, которая вберет в себя священные книги - китайские, индийские, персидские, еврейские - чтобы вечная Истина, исходящая от Верховного Духа, стала доступна каждому. Эмерсон убеждал: все вещи наделены Моралью. «Нравственное настолько проникает природу, самую ее плоть до конечных глубин, что кажется, в этом и состоит цель, во имя которой природа была создана». И дальше, в том же очерке «Природа»: «Задача возвращения миру его изначальной и вечной красоты разрешается исцелением души. Те руины, та пустота, которые мы обнаруживаем в природе, на самом деле находятся в нашем собственном глазу. Ось зрения не совпадает с осью вещей». См.: [Григорьева 1996].

 Что уж говорить о русской философии! Вл. Соловьев называл человека «центром всеобщего сознания природы». А Лев Толстой пишет в Дневнике в марте 182 г.: «Мое хорошее нравственное состояние я приписываю также чтению Конфуция и, главное, Лао-цзы... Учение Середины Конфуция - удивительно. Все то же, что и у Лао-цзы: исполнение закона природы - это мудрость, это - сила, это - жизнь». А в 1900-м добавляет: «Занимаюсь Конфуцием, и все другое кажется ничтожным». Выходят статьи Толстого: «Книги Конфуция», «Великое учение» и «Книга пути и истины» Лао-цзы под названием «Китайская мудрость». Писатель проник в ее тайну: «Внутреннее равновесие есть тот корень, из которого вытекают все добрые человеческие деяния... Путь неба и земли может быть выражен в одном изречении: «В них нет двойственности, и потому они производят вещи непостижимым образом»; см.: [Григорьева 1996]. В этом, действительно, суть учения и Конфуция, и Лао-цзы: в признании закона внутренней уравновешенности, непротиворечивости двух сторон Одного.

В последнее время входит в обиход понятие «конфуцианской цивилизации», основанной на конфуцианской этике, в которой находят причину успеха Китая. Но и в Китае не всегда следовали Срединному Пути, закону взаимной Уравновешенности. Уже Конфуций сокрушался: «Уравновешенность (Хэ) - наивысший Закон. Но как редко ему следуют в народе» («Лунь-юй», 6, 27). Принцип Уравновешенности лег в основу Учения о Срединности - «Чжун-юн», одной из книг «Четверокнижия»: Постоянства достигает пребывающий в Центре - Чжун.

Согласно Конфуцию, люди делятся на две категории: те, кто следует Морали, и те, кто пренебрегает ею. С одной стороны, достойный, благородный (цзюньцзы), с другой мелкий, ничтожный (сяожэнь). Можно сказать - истинный человек и до-человек, не ставший еще человеком, что не мешает ему проникать во властные структуры. Их жизненные позиции прямо противоположны: цзюньцзы думает об Истине, сяожэнь - о выгоде. Цзюньцзы требователен к себе, «ищет причину в себе, сяожэнь - в других» («Лунь-юй», 15, 20). Цзюньцзы, пребывая в центре, внутренне свободен, полагаясь на волю Неба; «всеедин, но не коллективен (не объединяется в группы). Сяожэнь коллективен, но не всеедин» («Лунь-юй», 2, 14 ). Цзюньцзы в своем одиночестве открыт всему миру, сяожэнь наоборот. Японцы комментируют: «Цзюньцзы гармоничен, не похож на других. Сяожэнь ведет себя, как другие, но не гармоничен» (всеедин - чжоу; всё объемлет, вездесущ - пу бянь).

 Конфуций вел беседы с учениками на всевозможные темы, на один и тот же вопрос давая разные ответы, выправлял сознание. Говорил о сыновней почтительности, о культе предков, о том, как предано служить правителю, если он следует Пути. Но если Справедливость нарушена, то цзюньцзы жертвует жизнью, но не Справедливостью. Иначе два века спустя тиран, император Цинь Ши-хуанди, не запретил бы конфуцианство и не повелел сжечь «Беседы» Конфуция, чтобы вытравить их из памяти потомков. Но, как это бывает, вышло наоборот. Династия Цинь была свергнута, не просуществовав и века, а конфуцианство обрело еще большую силу. Не потому ли, что сосредоточено на Человеке?

 Цзюньцзы не отступает от Пути, как бы ни было трудно, «держится с достоинством, но не ведет споры; общителен, но не вступает в сговор» (Луньюй, 15,21). «Цзюньцзы легко служить, но трудно угодить. Если пытаешься угодить, нарушая Путь, он отвергнет. Людей ценит за их способности. Сяожэнь напротив. Ему трудно служить, но легко угодить. Если угождаешь, нарушая Путь, он доволен. На службу берет таких, которые готовы на всё» (Луньюй, 13, 25). Мелкий человек все делает во имя свое.

 Мысли Конфуция перекликаются с мыслями его старшего современника -Лао-цзы: «Он не борется и потому непобедим». «Дао совершенномудрого - деяние без борьбы». «Умеющий побеждать врага не нападает. Это я называю Дэ (духовной силой): избегающее борьбы». «Кто знает, почему Небо отвергает воинственных. Даже совершенномудрые не могли объяснить этого. Небесное Дао не борется, но побеждает» («Дао-дэ-цзин», 66, 81, 68, 73). Лао-цзы объясняет это внутренней силой Недеяния (Увэй), не-навязывания своего скрытому смыслу вещей.

Отсюда сдержанность, нелюбовь к многословию. Конфуций сказал: «Я не буду больше говорить». Цзы-гун удивился: «Если Учитель не будет говорить, что мы будем делать?» Учитель ответил: «Разве Небо говорит? А четыре времени года сменяют друг друга, и все рождается. Разве Небо говорит?» («Лунь-юй», 17, 18). По Лао-цзы, «Кто знает, тот не говорит, кто говорит, не знает». Установка на работу ума: домыслить то, что невыразимо словом. Конфуций спросил: «Вы думаете, что я храню в памяти прочитанное и на это уповаю?» Цзы-гун сказал: «Разве не так?» «Нет, Мой Путь Одним пронизан» («Лунь-юй», 15, 2). Загадка ученикам, то, что мастера Дзэн назовут коаном. А современный физик Фритьоф Капра прибегает к «логике коана», чтобы передать парадоксы квантовой теории. Этот тип логики требует высшей сосредоточенности: ответ не вытекает из прямого вопроса, рождается интуицией.

 Мелкий человек лишен совести и достоинства, не знает почтительности. Цзюньцзы «благоговеет перед тремя вещами: велением Неба, Великим человеком и словами Мудреца. Сяожэнь не чувствует веления Неба, не робеет перед Великим человеком, пренебрегает словами Мудреца» («Лунь-юй», 16, 8). Небо наделило человека пятью Постоянствами: Жэнь-Человечность, И-Справедливость, Ли-Благожелательность, Чжи-Мудрость, Синь-Искренность. Таковы пять благородных свойств изначальной Природы (Син), но у сяожэня они не проявлены, дремлют; могут дремать навсегда, а могут пробудиться при встрече с цзюньцзы.

 С пятью моральными качествами сообразуются пять первоэнергий (у син), циркулирующих между Небом и Землей. Энергии пребывают в благоприятном порядке - взаимопорождения, или неблагоприятном - взаимопреодоления, когда человек своими неразумными действиями нарушает естественный порядок, но не взаимоуничтожения. Вода воплощает Чжи, Огонь-Ли, Дерево-Жэнь, Металл-И, Земля-Синь. Им соответствуют пять звуков, пять цветов, пять типов отношений; все соотносится с временами года, образуя живой организм. Если энергии следуют предустановленному порядку, то всё направляется к лучшему состоянию, если не следуют, то приходит в разлад (по закону «голографической Вселенной»).

Взаимообусловленность - «Одно во всем и все в Одном» - суть мировосприятия китайцев и причина возрастающего интереса к китайской медицине, которая выдержала испытания временем и обрела признание. В ее основе та же пульсирующая Энергия-Ци. Воплощаясь в материи, она может деформироваться, если нарушен принцип согласованного действия энергии Инь и энергии Ян. А потому не печень нужно лечить, а восстановить энергетическое равновесие, связанное с фазой Дерева, весеннего пробуждения. Изначально чистая энергия (юань ци) - залог здоровья.

В процессе акупунктуры или прижигания китайский врач «пытается восстановить нормальное движение энергетического потока, или же темпоральное динамическое равновесие, называемое китайцами здоровьем», - пишет американский синолог Натан Сивин в предисловии к книге М. Поркерта по китайской медицине [Поркерт 2006, 11]. Профессор Поркерт переносит акцент с внешнего, линейного порядка, на внутренний - в соответствии с многомерной логикой. «Однако даже сейчас, вследствие почти двухтысячелетнего воздействия рационалистической интеллектуальной традиции, - замечает Поркерт, - люди на Западе склонны в первую очередь к установлению каузальных связей и лишь затем - индуктивных. Эта склонность - главное препятствие к адекватному восприятию китайской науки в целом и китайской медицины в частности» [Там же, 15]. К.Г. Юнг и Дж. Нидэм сумели проникнуть в глубинную сущность китайской мысли, -добавляет Поркерт. Юнг ввел понятие «синхронности», а Нидэм - «коррелятивного мышления», сформулировав концепцию «резонанса» как основного принципа китайской науки, китайской логики. Но и они лишь частично коснулись принципа индуктивности, комплементарного причинности, - заключает автор.

 Все взаимообусловлено, резонирует друг на друга. Если правитель ведет себя недостойно, нарушает закон Соответствия-Хэ, то начинаются беды. Существует прямая связь между явлениями Природы и поведением человека, осознание чего позволяло избегать не только экологических бедствий, но и правильно выстраивать человеческие отношения. Конфуций говорит: «Молодые люди в семье должны проявлять почтительность к родителям, вне дома - уважение к старшим. Старательно и честно относиться к делу; любить народ и сближаться с Человечными людьми» («Лунь-юй», 1, 6). Управлять - значит поступать правильно. «Если делать все правильно, откуда возьмется неправильное?» («Лунь-юй», 12, 17). На вопрос - не нужно ли казнить отступивших от Пути? Конфуций ответил: «Если правильно управлять, зачем казнить? Если сверху стремятся к добру, то и народ станет добрым. Дэ цзюньцзы - ветер, дэ мелкого человека - трава. Ветер дует, трава склоняется» («Лунь-юй», 12, 19).

Предусмотренному Небом порядку следовали совершенномудрые правители древности, Яо, Шунь, Юй, на которых не раз ссылается Конфуций. «О как велики были Яо и Юй! Владея Поднебесной, они не считали ее своей» («Лунь-юй», 8, 18). «Велик был Яо как правитель! Только Небо более велико. Яо следовал ему» («Лунь-юй», 8, 19). Совершенномудрые обладали тонкой энергией цзин, что позволяло, напрямую общаться с Небом. Созерцая небесные Образы (Сян), они узнавали законы Земли, смену событий. Полученное свыше знание перенесли в Книгу Перемен: как соответствовать Переменам.

Не удивительно, что и Платон, и Конфуций верили в превосходство ума древних мудрецов, хотя один опирался на геометрические образы, второй - на вездесущую Мораль. Конфуций не осмеливался ставить себя в ряд с древними мудрецами: «Не сочиняю, а излагаю. Верю в древность и люблю ее» («Лунь-юй», 7, 1). И в той же главе: «Я не родился знающим. Я получил знания от любви к древности и упорства в учебе» (7, 21). Традиция почитания предков укоренена в сознании. Два века спустя даос Чжуан-цзы скажет: «О, как совершенны были люди древности! Чисты как Небо и Земля, воплощали Гармонию, возвышали людей. Видели Изначальное и соединяли с конечным».

 Вспомним: «Явленное Дао не есть Постоянное Дао». В этом суть даосизма. Мир неявленный истинно реален, мир явленный - частичное его отражение. Но оба Дао одного происхождения: «От одной глубины к другой - врата в таинственно-прекрасное». Как ни отличен человеческий Путь от Небесного, он не может не восходить к нему. И никчемный поднимется до мудреца, если следует за истинным человеком. «Не зная воли Неба, не станешь истинным человеком» («Лунь-юй», 20, 3). Но как ее узнать? И - было бы желание...

 На мелкого человека нельзя положиться. «С мелким человеком можно ли служить государю? Пока он не достиг желаемого, заботится лишь о его достижении. Добившись своего, боится потерять; из боязни потерять готов на все» («Лунь-юй», 17, 15). Когда нет ничего святого, все дозволено. Если все дозволено, жизнь переворачивается вверх дном, хорошее и плохое меняются местами. На вопрос «Можно ли отвечать на зло добром?» Учитель ответил: «Как можно отвечать добром? На зло отвечают Справедливостью, на добро добром» («Лунь-юй», 14, 34). Но Справедливостью безусловной, исходящей от Неба.

 Мудрый следует Благожелательности-Ли, Ли рождает Уравновешенность (Хэ). Что же такое Ли, которое приводит к Гармонии? Переводят мало что говорящим нашему сердцу словом «ритуал». Можно перевести как Учтивость, Благожелательность. Но главное, что Ли - одно из пяти Постоянств, изначально присущих природе вещей. Вникнем в слова Конфуция: «Если нет Ли, откуда взяться Человечности? Если нет Человечности, откуда взяться Радости» («Лунь-юй», 3, 3). Ю-цзы уточнил: «Достоинство Ли в том, что оно приводит людей к согласию. Путь древних правителей был безупречен, потому что в большом и малом они следовали Ли» («Лунь-юй», 1, 12).

 Ли - чувство меры: не возносясь и не унижаясь, следовать Срединному Пути. Учитель сказал: «Почтительность вне Ли ведет к суетности. Осторожность вне Ли ведет к трусости. Смелость вне Ли ведет к беспорядку. Прямота вне Ли ведет к грубости» («Лунь-юй», 8, 2). Уравновешенность отличает «человека культуры» (вэнь жэнь): «Если естественность побеждает Культуру (Вэнь), получается дикарь. Если Культура побеждает естественность, получается книжник. У цзюньцзы то и другое, культура и естественность, уравновешены» («Лунь-юй», 6, 16). Культура-Вэнь столь же естественна, лежит в основе вещей. «Родилась душа человека и появилось слово. Появилось слово и воссияло Вэнь. Оно заключено во всем, в красоте природы, в узоре туч. Каждая форма мира рождает себе особое выражение, и каждый звук рождает вэнь... Вэнь слова есть душа Неба и Земли» - скажет Лю Се (465-522) в трактате «Дракон, изваянный в сердце Вэнь». А такой авторитетный толкователь древности, как Ян Сюн (53 до н.э. - 18 н.э.) назовет «Слово - голосом духа, письмо - графическим его выражением; по голосу и по почерку распознается цзюньцзы и сяожэнь» [Лисевич 1797, 8-13].

 Когда у Конфуция спросили, можно ли всю жизнь руководствоваться одним словом, он ответил: «Это слово - отзывчивость (шу)» И этот иероглиф многозначен, - терпимость, великодушие, умение прощать, но главное - сообразное поведение. Конфуций поясняет его смысл: «Не делай другому того, чего не желаешь себе» («Лунь-юй», 15, 23). Истинный человек не может быть «орудием» (2, 12): его нельзя использовать, он целостен, повинуется Человечности-Жэнь, ради нее готов отдать жизнь. Цзюньцзы «идет на смерть, если Человечность под угрозой; он жертвует собой, но не Человечностью» («Лунь-юй», 15, 8). Это максима Конфуция: истинный человек полагается на волю Неба (на Божий Промысел - сказали бы мы). Он один, но не одинок, открыт всему миру, воплощая пять Постоянств: Человечность, Справедливость, Благожелательность, Мудрость, Искренность. Шестой патриарах Чань (япон. Дзэн) Хуэйнэн скажет: ваша изначальная природа (син) никогда не ошибается, не подвержена волнениям, не омрачена неведением. Каждая ваша мысль озарена Светом Праджни - Мудрости и не зависит от внешних влияний.

Цзюньцзы - сердце Вселенной. Отвечая на зов Вселенной, пульсирует в ее ритме, в унисон со всеми вещами, но «не судит о том, чего не знает». Цзы-лу спросил Конфуция: «Вэйский правитель ждет Вас. С чего Вы начнете управление государством?» Учитель ответил: «С исправления имен». Цзы-лу удивился: «Вы говорите непонятно, зачем их исправлять?» Учитель сказал: «Как ты необразован, Ю! Цзюньцзы не судит о том, чего не знает. Если имена неправильны, то и слова неверны [не следуют правильному порядку шунь-ни; неправильный порядок ни-шунь, когда ни с того начинают - Т.Г.]. Если слова неверны, то и дела не делаются. Если дела не делаются, то не звучит ритуальная музыка. Если музыка не звучит, то наказания не соответствуют провинности. Если наказания не соответствуют провинности, то народ не знает, куда приложить руки и ноги. Поэтому цзюньцзы называет вещи своими именами. А называя, исполняет то, что говорит. В словах цзюньцзы нет ничего лишнего» («Лунь-юй», 13, 3). И еще одна мысль, не утратившая своего значения в наше злополучное время: «Учение без размышления бессмысленно, размышление без учения опасно» («Лунь-юй», 2, 15).

Истинный человек постоянно совершенствует себя. С этого начинается «Лунь-юй». «Учитель сказал: Учиться и время от времени возвращаться к пройденному, - это ли не радость!» (1, 1). Выше всего Конфуций ставил врожденное знание, талант, ниспосланный Небом: «Те, кто обладает знанием от рождения, выше всех. За ними следуют те, кто научается знанию. После них идут те, кого нужда заставляет учиться. Кого и нужда не заставляет учиться, тот ниже всех» («Лунь-юй», 16, 9). Врожденное знание извечно, не зависит от времени: «Высший ум неизменен, как и низшая глупость. Остальное подвержено изменению» («Лунь-юй», 17, 3).

Высший ум Един, всеобъемлющ, потому мудрец пребывает в Недеянии. «Шунь управлял, не действуя. Как он это делал? Он ничего не делал кроме того, что почтительно сидел, повернувшись лицом к югу» («Лунь-юй», 15, 4). За него действовала духовная сила - Дэ. Учитель сказал: «Правящий с помощью духовной силы (Дэ) подобен полярной звезде. Она пребывает в покое, потому остальные звезды вращаются вокруг нее» («Лунь-юй», 2, 1). И в этом конфуцианство смыкается с даосизмом.

 Нередко ссылаются на мысль Конфуция: «Все близки по природе, различаются по воспитанию» («Лунь-юй», 17, 2), но «люди, идущие разными путями, не могут встретиться» («Лунь-юй», 15, 39). И в Великом Учении сказано: сяожэнь «ничего не делая, творит недоброе, не может остановиться, пока не встретится с цзюньцзы» («Да-сюэ», 6, 2). Непонимание законов Неба приводит к смущению умов, к смуте: «Мелкий человек не знает веления Неба и не боится его» (16, 8). Когда Конфуцию не советовали идти туда, где живут варвары, он ответил: «Если там поселится цзюньцзы, откуда взяться низкому?» («Лунь-юй», 9, 13). «Если я поступаю неправильно, Небо отвергнет меня» («Лунь-юй», 6, 26).

 Каждый должен соответствовать своему месту, следуя Пути. «Государь должен быть государем, чиновник чиновником, отец отцом, сын сыном» («Лунь-юй», 12, 11). Казалось бы, житейская мудрость, но в каждой мысли Конфуция заключен метафизический смысл: закон Соответствия-Хэ предписан человеку Небом ради порядка на Земле. Умению сбалансировать ситуацию китайцы обязаны своими успехами во все времена. Пренебрегая законом Соответствия, приходят к упадку, восстанавливая, возвращают упущенное. (Не в этом ли мудрость реформатора Дэн Сяопина, увидевшего «суть марксизма в реалистическом подходе к действительности»: необходимо «действовать в соответствии с временем», чтобы осуществить идею «двух систем в одном государстве»; см.: [Буров 2009]).

Учитель говорил: «В любви к учению будьте искренни. Не отступайте от Пути даже под угрозой смерти. Не ходите туда, где беспорядки, не живите там, где смута. Если Поднебесная следует Дао, будьте на виду, если не следует, удалитесь. Если государство следует Пути, стыдно быть бедным и не в чести. Если не следует, стыдно быть богатым и в чести» («Лунь-юй», 8. 13). В комментарии сказано: кто беден в государстве, где царит порядок, тот, стало быть, неуч; кто богат в государстве, где творится беззаконие, тот ничтожен (цзянь). Это и есть поведение, согласное с законом Соответствия: избегая крайности, следовать Справедливости.

Нажитое неправедным путем богатство не пойдет впрок: «Богатства и знатность, приобретенные нечестно, все равно что облака в небе» («Лунь-юй», 7, 17). «Людям ненавистны бедность и униженность, но, не следуя Пути, от них не избавишься» («Лунь-юй», 4, 5). Цзюньцзы интересует, как, следуя Пути, выйти к совершенству. Конфуций говорит: «Если к утру узнаешь Путь, вечером можно умереть» («Лунь-юй», 4, 8). Последователь Конфуция Мэн-цзы (IV-III вв. до н. э.) комментирует: «Умереть, исчерпав свое Дао, это правильное предопределение (мин). Умереть в колодках, значит не выполнить своего предопределения».

Мелкий человек, приходя к власти, опирается на себе подобных. «Цзюньцзы живет в согласии, но не следует за другими. Сяожэнь следует за другими, но не живет в согласии» («Лунь-юй», 13, 23). В Учении о Срединности сказано: «Цзюньцзы стремится к Основе. Утвердившись в Основе, следует Пути» («Чжун-юн», 1, 2 ). «Цзюньцзы пребывает в Центре (Чжун), сяожэнь наоборот» (2, 1). Опираясь на Основу, пребывая в Центре, «Цзюньцзы идет вверх, сяожэнь идет вниз» («Лунь-юй», 14, 23). Опускаясь все ниже, мелкий человек тянет за собой других, с кем связан круговой порукой. Внизу все превращается в свою противоположность: истина - в ложь, добро - в зло, семейный союз - в семейную драму, труд, облагораживающий человека, в труд подневольный, унижающий человека.

Но мы уже знаем, что и для мелкого человека не все потеряно: если рядом цзюньцзы, он может преобразиться. Изначальная природа присуща всем («Все близки по природе»), но не в каждом пробуждается. Конфуций напоминает: «Человек может расширить Путь, а не Путь человека» («Лунь-юй», 15, 28). Цзы-гун спросил о цзюньцзы, Конфуций ответил: «Совершенствуя себя, будь почтителен». - «Этого достаточно?» - «Совершенствуя себя, облегчай жизнь другим.» - «И всё?» - «Совершенствуя себя, облегчай жизнь простому народу. Совершенствуя себя, облегчать жизнь народу - это было нелегко даже для Яо и Шуня» («Лунь-юй», 14, 42).

На вопрос, что такое Человечность-Жэнь, Конфуций отвечает: «Это значит любить человека». На вопрос, что такое Мудрость: «Это значит знать человека» («Лунь-юй», 12, 22). Спрашивающий не понял, Конфуций пояснил: «Поднимать прямоту, пригибать кривизну. Если так долго делать, то кривое станет прямым». Цзы-ся объяснил мысль Учителя: «О, как глубоки его слова! Когда Шунь получил Поднебесную, то, выбрав из народа, возвысил Гао-яо, а не ведающих Человечности удалил. Когда Тан получил Поднебесную, выбрал из народа и возвысил И Иня, бесчеловечных же удалил» («Лунь-юй», 12, 22). Вот почему в их времена Поднебесная процветала.

На вопрос, как достичь Жэнь, Конфуций ответил: «Победить себя, вернуться к Ли и значит проявить Человечность. Когда однажды, победив себя, вернутся к Ли, Поднебесная вернется к Жэнь. Но достичь Человечности можно только самому, не с помощью других» («Лунь-юй», 12, 1). Одно из самых сокровенных мест «Бесед», ключ к пониманию мудреца, его веры в конечное спасение человека. Победить себя - значит победить свое эго, то, что мешает вернуться к себе истинному, стать самим собой. В человеке всё уже есть, все Постоянства. (В японском комментарии сказано: «Вернуть Человечность можно лишь самому, не с помощью других», - это значит, что Любовь индивидуальна. Жэнь - это то, что нельзя обрести извне, нельзя заставить любить. Это значит, что Путь Любви станет Путем Человека).

Полагаться на себя, на собственную волю, устремленную к Справедливости, невозможно без Искренности. «Все вещи находятся в нас. Нет большей радости, чем, постигая себя, обнаружить Искренность» («Мэн-цзы», 7, 1). Пятнадцать веков спустя Чжу Си сравнит Искренность с Землей, центральной энергией из пяти: если не было бы Земли, не было и остальных четырех. А чаньский мастер Линьцзи (IX в.) назовет «Духом Искренности» полную отдачу тому, что делаешь: Искренность ведет к пробуждению всего существа.       

Цзюньцзы пребывает в покое, его сила действует сама по себе. В этом смысл изречения Конфуция: «Мудрый (Чжи чже) наслаждается водами. Человечный (Жэнь чже) наслаждается горами. Мудрый подвижен. Человечный спокоен» («Лунь-юй», 6, 21). Человечный и мудрый дополняют друг друга в единстве покоя-движения. И вновь появляется сакраментальное Ли, которое изначально. Не нужно ничего выдумывать, нужно лишь услышать свой внутренний голос. Следуя Ли, осуществлять волю Неба: Земле предназначено соединиться с Небом, чтобы все достигло совершенства. В «Ли-цзи» (IV-I вв. до н. э.) рассуждают в духе Конфуция: «Благодаря Ли прежние правители наследовали Небесный Путь, приобщались к человеческим чувствам. Кто терял Ли, тот умирал, кто сохранял Ли, тот жил... Совершенномудрые завещали следовать Ли». Ли есть отношение, соответствующее природе вещей, которая изначально Добра. Потому Конфуций и говорит, что без Ли нет Человечности. (Сам иероглиф Жэнь, состоящий из двух элементов - «человек» и «два» - означает соединять два в одно.)

Учение Конфуция предопределило Путь Китая. Все последующие учения испытали его влияние, даже известный своим независимым характером буддизм Чань. Достаточно вспомнить мастера Линьцзи: «Вам, нынешним адептам, изучающим Путь, необходимо иметь веру в себя (цзы-синь). Не ищите ничего вне себя. Если вы не доверяете себе, будете искать чего-то вне себя, опираясь на внешние обстоятельства, то никогда не сможете освободиться от привязанности к мирским страстям... Никогда не сможете распознать истинное и ложное... Сокровенный смысл учения всех Будд не в словах и названиях, а в том, чтобы узреть человека, который является хозяином положения... Если, например, кто-то придет и спросит меня, как искать Будду, то в ответ я предстану перед ним в состоянии Чистоты. Если кто спросит о бодхисаттве, то в ответ я появлюсь перед ним в состоянии Сострадания. Если меня спросят о Просветлении-бодхи, я отвечу состоянием чистого таинства. Если меня спросят о Нирване, я отвечу состоянием умиротворенного спокойствия. Состояние может меняться как угодно, появляясь в бесчисленных видоизменениях, но этот человек (не имеющий опоры), всегда остается неизменным» [Линьцзи 1989, ??? (дан 18)].

И понятнее становятся слова японского христианина Утимура Кандзо, поставившего рядом Конфуция и Будду, несмотря на разницу их взглядов. Конфуций не помышлял о Нирване, о бессмертии, не говорил о беспредельности сознания. На вопрос ученика - можно ли служить духам, Учитель ответил: «Не научившись служить людям, можно ли служить духам?» На вопрос - что такое смерть, ответил: «Не зная, что такое жизнь, можно ли знать, что такое смерть?» («Лунь-юй», 11, 11). На языке Лаоцзы: «Явленное Дао не есть Постоянное Дао».

Мудрец проникает в вечное, в сокровенное: чем индивидуальнее личность, тем универсальнее. Прошедший свой Путь сполна, становится Учителем людей. Путь каждого неповторим: у каждого свое назначение, идет ли речь о Пути человека или Учения. Пути не могут быть подобны, их назначение - дополняя друг друга, вести к Единому. Но лишь те Учения дополняют друг друга, которые имеют единую Основу. Я не случайно сопоставляю Конфуция с Лао-цзы, а даосизм с буддизмом. В чем же Основа этих Учений, которые не зря называют Триедиными (Сань-цай)? Ответ заключен все в том же первом чжане «Дао-дэ-цзин» (чжан - единица текста, которые соединяются между собой не линейной, причинно-следственной связью, а восходят, присутствуя одно в другом.). «Явленное Дао не есть Постоянное Дао. Названное имя не есть Постоянное имя. Не имеющее имени - основа Неба и Земли. Имеющее имя - Мать всех вещей. Тот, кто свободен от страстей, видит его таинственную силу. Кого одолевают страсти, видит лишь поверхностное. Но оба они одного происхождения, лишь называются по-разному. То и другое назову глубочайшим (сюань). От одного глубочайшего к другому - врата в Таинственно-прекрасное».

Видимый мир частичное отражение мира невидимого, истинно-сущего. (По Апостолу Павлу: «видимое временно, а невидимое вечно» - 2 Кор. 4, 18). Факты, экспериментальное знание, на которые до последнего времени полагалась наука, не могут исчерпать Истину, ибо Истина есть Целое. Истина вечна, представления о ней временны. Отсюда постоянная смена научных парадигм, друг друга отрицающих, пока синергетика не подошла к целостному подходу, соединив два в одно. Но сколь ни велики заблуждения ума, они конечны. Само сознание, самоочищаясь, приближается к Истине. Человеку предназначен Путь спасения, если он не исчезнет раньше времени с лица Земли. А если исчезнет, будет отрабатывать свою карму в другом пространстве.

 О благой Основе сущего говорит Лао-цзы в 21-м чжане: «Дао - скрытое, неясное. Неясное, скрытое, в нем Образы (Сян). Скрытое, неясное, в нем Формы. Глубинно-прекрасное, темное, в нем Семена (Цзин - чистая энергия). В этих Цзин - Истина (Чжэнь), Искренность (Синь). С древности и поныне его имя не проходит. От Дао узнаем о причине вещей». Дао направляет сущее к совершенству, ибо всё уже есть: Образы, Формы, Дух, Истина, Искренность. Путь задан человеку. Ему остается открыть Высшее в себе, в своей прапамяти, преодолев себя вторичного: быть как все, значит не быть вовсе. Человеку доступно Великое Дэ, о котором сказано в самом начале 21-го чжана: «Великое Дэ и есть Дао».

Почему Дао вечно? Потому что «С любовью воспитывая все существа, не считает себя их господином. Не имеет своих желаний, потому его можно назвать незаметным. Все сущее возвращается к нему, но оно ни над кем не властвует. Его можно назвать Великим, потому что оно не считает себя таковым» («Дао-дэ-цзин», 34). Дао- человек не подчиняет. Свободный действует спонтанно; черпая силы в извечной Основе, пребывает в Покое Недеяния.

Каждый идет своим Путем. В каждом есть природа Будды, но проявляется в неповторимой форме. Все само по себе Таково. «Достигни предельной Пустоты, утвердись в Покое, и все вещи будут сами собой совершаться. Нужно лишь созерцать их возвращение. Вещей неисчислимое множество, но все они возвращаются к Истоку. Возвращение к Истоку назову Покоем, возвращением к Велению (Неба). Возвращение к Велению назову Постоянством (Чан). Знание Постоянства назову Просветленностью (Мин). Не знающий Постоянства по своему неведению творит зло (сюн)». (В японском комментарии сказано: не знающий Постоянства, не Пробужденный, действуя вслепую, ведет народ к гибели).  «Достигший Постоянства терпим. Терпимый справедлив. Справедливый становится ваном (главой Поднебесной). Ван подобен Небу, Небо - Дао. Вошедший в Дао долговечен». («Дао-дэ-цзин», 16). Чем не коан? И японский комментарий не спасает: опустошенное сердце (мусин - отсутствие мелькающих мыслей), достигая предела, хранит покой Недеяния. Сколь ни разнообразны образы, они сами по себе притянут к Истоку. Вернуться к изначальному состоянию значит достичь бессмертия.

В Основе все Едино: «Благодаря Единому Небо чисто. Благодаря Единому Земля в покое. Благодаря Единому души (син, яп. ками) становятся духовными (лин, яп. рэй). Благодаря Единому долины процветают, и все рождается. Благодаря Единому Правитель становится опорой Поднебесной. Все благодаря Единому.

Если Небо не чисто, может возмутиться. Если Земля не спокойна, может содрогнуться. Если души не духовны, могут омертветь. Если долины не цветут, могут засохнуть. Если вещи не родятся, могут исчезнуть. Если Правитель не в почете, может пасть» («Дао-дэ-цзин», 39).

Итак, возвращаясь к Истоку, всё обретает свою природу; следуя малому, поднимается до Великого. Не человек диктует Природе, а Природа учит его правильному образу жизни. И разве это не противоположно европейской идее прогресса - одностороннего, ускоренного движения к себе, не пробужденному, возомнившему себя господином положения? Возможно, ускорение объясняется стремлением убежать от Хаоса, заложенного, по мнению древних греков, в основе мира. Но отступление от Дао, от закона Равновесия, лишь усугубляет хаос. Дао, возвращение к Истоку, восстанавливает Гармонию. Отсюда у мыслящих тяга к восточным учениям, не всегда осознаваемая потребность восстановить Уравновешенность Инь - Ян, Покоя - Движения. «Покой есть главное в движении» - по Лао-цзы. В Покое движение обретает силу для Эволюции, следуя ритму вселенского Сердца.

В наше время ученые начинают сомневаться в изначальности Хаоса, обнаружив потаенный смысл Вакуума. 30 лет назад физик Ф. Капра, осознавший связь современной науки с древними учениями Востока, писал: «Изучение субатомных частиц и их взаимодействий открывает нашему взору не мир хаоса, а в высшей степени упорядоченный мир. Все атомы, а значит, и все материальные тела вокруг нас представляют собой сочетание всего лишь трех материальных частиц, обладающих массой: протона, нейтрона и электрона. Четвертая частица, фотон, не имеет массы и является единицей электромагнитного излучения». И дальше: квантовая теория рассматривает Вселенную «в качестве переплетающейся сети физических и психологических взаимоотношений, части которой могут быть определены только в терминах их связей с целым» [Капра 1994, 121, 201].

Итак, в чем сходство и в чем различие Лао-цзы и Конфуция? Казалось бы Лаоцзы противоречит Конфуцию своими парадоксами. «Когда забыли о Великом Дао, появились «Человечность» и «Справедливость». Когда заговорили о Мудрости, возникло и великое лицемерие. Когда родственники ссорятся, вспоминают о «сыновней почтительности». Когда в государстве беспорядок, говорят о верных слугах» («Дао-дэ-цзин», 18). Но это не отрицание Справедливости и Мудрости, а отрицание вывернутых наизнанку слов. Как в 1-м чжане: «Названное имя не есть Постоянное имя». Или «Кто говорит, не знает. Кто знает, тот не говорит». («Мысль изреченная есть ложь» - по Тютчеву).

Лао-цзы радеет о Справедливости, думает о народе. «Пребывая в Постоянстве, мудрец, делая добро, спасает людей, не пренебрегает ими. Пребывая в Постоянстве, достигает Просветления; делая добро, спасает всех» («Дао-дэ-цзин», 27). Или чжан 49: «Нет у мудреца неизменного сердца: сердце народа и есть его сердце. Добрым он делает добро и недобрым делает добро - благодаря Дэ доброты. Искренним верит и неискренним верит благодаря Дэ Искренности. Мудрец без остатка отдает свое сердце Поднебесной. Он весь сосредоточен на народе, как на своих детях». Дэ доброты - свойство человеческой природы.

Иначе говоря, причина жизнестойкости китайской цивилизации в том, что в ее основе Живое знание моральной Природы, а не искусственные построения, представления о прогрессе, движимом интересами человека. Антропоцентризм привел к потребительской цивилизации, когда Природа приносится в жертву человеку. Но по логике вещей противоположности сходятся: человек становится жертвой Природы; субъект и объект меняются местами - по закону высшей Справедливости. Согласно Лао-цзы: «Человек следует законам Земли; Земля - Небу, Небо - Дао, а Дао - самому себе» (цзыжань - «самоорганизуется»; «Дао-дэ-цзин», 25). Следуя Недеянию, Ненасилию над природой вещей, человек приходит к совершенству, становится Триединым с Небом и Землей, гармонизируя все отношения.

К идее Всеединства, когда каждый сам по себе, следуя своему Пути, служит «Общему делу», пришла и русская мысль - Н. Федоров, Вл. Соловьев. Веря, что сострадающее сердце - залог вечной Истины, они перевели в область философии русскую традицию, протестующую против глухого рацио, убивающего душу. Это и позволило Вивекананде сопоставить Китай и Россию, их ощущение Всеединства, которое, соединив Человека и Природу, спасет мир от гибели.

Литература

Буров 2009 - Буров В.Г. Второй российско-китайский симпозиум «Исторические судьбы социализма» // Вопросы философии. 2009. № 2. С. 171-175.

Григорьева 1994 - Григорьева Т.П. Пророчества Японии. Утимура Кандзо // Человек. 1994. № 6. С. 129-140.

Григорьева 1996 - Григорьева Т.П. Новые пророки: Торо-Толстой-Ганди-Эмерсон. Антология. СПб, 1996.

Григорьева 2009 - Григорьева Т.П. Путь России // Вопросы философии. 2009. № 2. С. 39-49.

Классики 1966-1987 - Сочинения китайской классики в 20 томах (на китайском и японском языках). Токио. Т. I. И-цзин. 1966. Т. III. Ч. 1-2. Лунь-юй. 1965. Т. IV. Чжун-юн. 1967. Т. VI. Дао-дэ-цзин. 1968. Т. XII. Чжуан-цзы. 1987.

Казначеев 2009 - Казначеев В.П. Новому - зеленый свет // Дельфис. 2009. № 2. С.

Капра 1994 - Капра Ф. Дао физики. СПб, 1994.

Киселев 2009 - Киселев Г.С. «Тайна прогресса» и возможность истории // Вопросы философии. 2009. № 2. С. 3-19.

Линьцзи 1989 - Записи бесед Линьцзи. Пер. Н.В. Абаева / Абаев Н.В. Чань-буддизм и культурно-психологические традиции в средневековом Китае. Новосибирск, 1989. С. 228-244.

Лисевич 1979 - Лисевич И.С. Литературная мысль Китая. М., 1979.

Поркерт 2006 - Поркерт М. Теоретические основания китайской медицины: системы соответствия. Пер. С. Зинина. М., 2006.

Роллан 1936 - Роллан Р. Опыт исследования мистики и духовной жизни современной Индии. Жизнь Рамакришны. Жизнь Вивекананды / Собрание сочинений. Т. ХIХ. Ленинград, 1936.

Франк 1949 - Франк С.Л. Свет во тьме. Париж, 1949.