В последнее время появился новый книжный жанр, охарактеризовать который каким-то одним словом затруднительно. Это выступления авторов по самым разным поводам и в разное время - на форумах, конференциях, круглых столах, в научных изданиях, журналах, газетах, на радио и телевидении, собранные воедино.  Но это не сборники. Может быть, точнее всего будет назвать этот жанр авторским аналитическим мониторингом событий, явлений, процессов, а также мыслей и мнений в режиме реального исторического времени. Одна из лучших книг такого рода - книга Бориса Славина «Идеология возвращается».

Это не отстраненное научное наблюдение и не систематический теоретический «дискурс», а мозаика, в которой отображен и объект, и сам субъект, и явление, и отношение к нему автора - оценка, позиция. Причем, эта позиция не прячется за объективность, но, напротив, выносится на всеобщее обозрение и сама оказывается предметом обсуждения, фрагментом объективной картины целого. Это обусловлено тем, что автор не только свидетель-современник, но и активный участник событий. Взгляд на многие из этих событий - взгляд «изнутри». Известный политолог и философ, перу которого принадлежит ряд книг, переведенных на разные языки мира, и не менее известный публицист, опирается на богатый собственный жизненный, политический, журналистский, педагогический опыт. Его последняя книга - это книга-размышление, книга-полемика, книга-воспоминание. Здесь и советская и постсоветская история, и Октябрь, и «сталинизм», «застой» и «перестройка», «пещерный социализм» и «пещерный капитализм». Здесь же художественная литература и кино, марксизм и постмодернизм, встречи с необычными идеями и выдающимися современниками - с Побиском Кузнецовым, Эвальдом Ильенковым, Михаилом Лифшицем, Александром Зиновьевым, Святославом Федоровым.

В книге нет «сквозного» развития темы. Темы - разные, по большей части хорошо известные. Но автор придерживается мысли, что известное еще не есть познанное, понятое. И в этом с ним нельзя не согласиться. Взять, к примеру, господствующее одномерное изображение истории «реального социализма». Дело даже не в том, что здесь господствует «чернуха», а в том, что подрываются корни того дуба, на котором желуди растут: дожевывается, доворовывается и разрушается все то же треклятое «советское». Кто же это сегодня не понимает? А понимает ли, чему обязано развитие и плодоношение этого дуба? Уж не гулагам ли, палочной дисциплине и номенклатурной бюрократии? Позиция автора книги отчетлива и однозначна: в истории «реального социализма» боролись две тенденции. У истоков одной - Ленин и революция, у истоков другой - Сталин и Термидор.

Главная связующая мысль и главное связующее чувство в книге сформулировано автором в названии другой книги с его участием: «О России с тревогой и надеждой»[1].

У людей старшего поколения, к которому принадлежу и я, с идеологией связаны противоречивые мысли и чувства. Б.Ф. Славин убедительно показывает, что «конец идеологии», который пророчил Д. Белл, - это такой же миф, как и «конец истории» Ф. Фукуямы. Более того, роль идеологии возрастает. Идея конца идеологии сама творит идеологию, не такую уж новую. Можно даже и не спорить с тем, что опровержение такой идеологии тоже не ново. Однако сегодня это имеет особый смысл. Очевидное для моего поколения уже не очевидно для нового. Для него конец идеологии - не теорема Белла, а исторический факт конца «коммунистической» идеологии. Этот факт и породил эйфорию деидеологизации. А вот тут-то и встает очень большая и совсем не простая проблема, размышление над которой и составляет смысл рецензируемой книги. Попробуем поразмышлять вместе с автором.

В чем состоит эта проблема?

Со словом «идеология» у людей старшего поколения связаны гнетущие воспоминания. Идеология - это принудительное единомыслие, это мелочная подозрительность, это травля и репрессии, это бетонный столб истин «в последней инстанции», но одновременно и гибкий позвоночник самой «инстанции», настолько гибкий, что никогда нельзя заранее предугадать, за что наградят сегодня и за что посадят завтра. Идеология - это еще и «идеологизация» - все идеология, все взвешено на идеологических весах и все само по себе цены не имеет, все имеет только идеологическую цену. И везде и всегда существо дела на заднем плане, а на переднем - истерическая идеологическая абстракция. Ее персонификация - homo ideologicus, разновидность человека-винтика: академики говорят то же самое, что и генералы, только после них. Давление идеологии ощущалось всеми, всегда и везде. Поэтому и конец «коммунистической» идеологии был воспринят с облегчением. Но это только с одной стороны. А с другой - вместе с идеологией ушли и большие мысли и большие чувства, то, что Бердяев, говоря о коммунизме, называл «духом титанизма», «прометеевым духом» («Высокие горы сдвигает советский простой человек»). Ушла идеология, и на месте «большого нарратива» советских времен образовалась зияющая пустота, воронка, с чудовищной силой втягивающая в черную дыру все «сверхиндивидуальное», «всеобщее», бескорыстное - все, что наполняло смыслом частное, индивидуальное бытие. Исчезла «вертикаль» идейная, осталась только вертикаль властная. А ведь это мы уже проходили!

Ушла «коммунистическая» идеология. Но «свято место» пусто не бывает. Заполняется вакуум. Но чем? Какая идеология приходит на смену и «в какой идеологии нуждается Россия на современном витке истории?» - спрашивает автор (с.5). Какова ретроспектива и какова перспектива развития идеологии, как соотносится должное с сущим, объективные знания с ценностями и идеалами, и каковы эти идеалы, как сочетается теоретический разум с практическим, какими личностными «образцами» мы располагали в прошлом и какие образцы подают пример в настоящем? Эти вопросы и составляют смысловой стержень книги Б.Ф.Славина, именно как вопросы, которые каждый из нас вполне осознанно или лишь частично осознанно задает самому себе. Чем была авторитарно-догматическая и что представляет собой либерально-демагогическая идеология? На каком идейном фундаменте возможно возрождение России и на каком оно невозможно? В конечном счете - это один вопрос: что есть человек - «тварь дрожащая» и пешка в руках политического «гроссмейстера», финансового воротилы? Или он есть «венец» природы и творец своей собственной истории?

Новая «вертикаль» власти советуется исключительно с «элитой», преимущественно - с «бизнес-элитой». Власть призывает денежную олигархию к «социальной ответственности», взывает к ее совести, порою стыдит, а в некоторых случаях даже «берет за шкирку». Но все наперед знают, что если власть даже и хочет «как лучше», то все равно выйдет «как всегда». Почему? Простейший факт: только за один последний, все еще кризисный год, число и состояние «наших» миллиардеров выросло вдвое! - Плохо поставлена идейно-воспитательная работа среди олигархов?

С кем власть намерена возрождать Россию? В союзе с «деньгами» или с «трудом»? Вот это и есть «основной вопрос» идеологии. Именно так и ставит его в своей книге Б. Славин. И только так его и следует ставить, трезво  и честно глядя на вещи. Трезвость и честность - главное достоинство книги.

Подумаем вместе с автором и над тем, почему даже если и хотели как лучше, а получается все как всегда.

Понятно, что «простого человека» мало заботят политика и идеология, «рейтинги» и «ценности». Отсюда и отношение к выборам и кандидатам. Он знает, что ничего голосование не  изменит - будет, «как всегда». «Простого человека» заботит экономика, прежде всего реальная, а не фиктивная. А что представляет собой нынешнее «экономическое мышление» - теоретическое и практическое? Что заботит «элиту»? А вот что: деньги есть и деньги большие, но они плохо «работают» на декларированное «социальное государство». А не абсурд ли это? Деревянный Буратино, послушавшись «советников», посадил свой золотой в землю, заботливо полил и стал ожидать золотого урожая. А что такое монетаризм, как не философия Буратино? Работают не деньги,  работают люди. А работают они только тогда, когда мотивированы. Мотивация капитала понятна - прибыль, нажива. А мотивация труда? Какова она? - «От трудов праведных не наживешь палат каменных». При нынешних доходах «труда» палаты растут на улице капитала, да какие! «Что в одном месте прибавится, то в другом убавится».

Так как же быть с мотивацией труда? А мотивация - это и есть идеология. Прав автор, прав на все сто процентов: идеи - это мотивы. Как вдохновить «бизнес-элиту» на дело модернизации и на «социально ответственные» действия? И как вдохновить труд действовать так, чтобы не было «за Державу обидно»? Вот тут-то и требуется идеология. Это и есть «свято место». А идеи бывают истинные и ложные, соответствующие объективной реальности или конфликтующие с ней, единые для всех, и разные для разных классов. Может ли мотивация олигарха стать мотивацией рабочего, не получающего даже того «мизера», который по закону уже принадлежит ему? Можно ли вдохновить его тем, что его «босс» перескочил с 16-го места на 12-е в списке самых богатых людей планеты? И можно ли увлечь олигарха идеей социальной ответственности и модернизации, если он точно знает, что пока инвестиции дадут прибыль, «безответственный» конкурент слопает и его золотой и его самого.

Великая энергия рождается лишь для великих целей. А это и есть идеи. Каковы идеи - таковы и цели, каковы цели - такова и энергия. Спору нет, модернизация и возрождение России - великая цель. Но может ли она сегодня быть целью не только властей и духовно-религиозной «вертикали», но и общенациональной целью? Возможна ли единая мотивация для капитала и для труда: т.е. возможна ли единая идеология? - Да, возможна. Опыт такой идеологии уже имеем. Когда мотивация олигарха становится мотивацией «простого человека», мы получаем массовую преступность, коррупцию, физическое и нравственное вырождение. «Маленький человек» из ГИБДД тянется быть похожим на соседа-богача. Клерк из местной администрации - на того, кто дает ему взятку. Вот и вся нехитрая механика. Без горькой улыбки нельзя слушать бесконечные дебаты о борьбе с коррупцией и преступностью. Одни упорствуют: надо строже карать, другие - надо больше платить карающим. Вместе с тем все прекрасно понимают, что сколько ни руби мышатам хвосты, бесхвостую разновидность мышей не получишь - генетика не позволит. И все понимают, что сколько бы ты ни заплатил стражу законности сегодня, завтра ему еще сильнее захочется приблизиться к этому «идеалу». Коррупция и воровство - в социальных генах, ибо таков идеал, таков предел мечтаний. Так что идеал - это серьезно.

Не может быть великой державой государство, ввергнувшее подданных в нищету и ничтожество! Прудон когда-то говорил, что «собственность есть кража». В его времена это была метафора. Экономический фундамент постсоветского общества буквально возник из кражи. Нуворишам хорошую службу сослужила бойкая идеологическая выдумка о «ничейной собственности». Очень уж просто оказалось тому, кто был ничем, стать в единочасье всем: ни труда, ни таланта не надо, - греби под себя все, что плохо лежит. Капитализм - это все-таки способ производства. «Наш» капитализм - способ паразитического потребления. Справедливость, пусть даже половинчатая, умеренная - все же экономический фактор. Так что же, так ничего и не забыли и ничему не научились? Так возрождение России дело народа или «элиты»? Вот в чем главный вопрос! А совместима ли ультрасовременная идея модернизации с ультраархаичной религиозной идеологией? Как совместить религию любви и добра с религией «золотого тельца»? Готова ли церковь стать «теологией освобождения»?

Идеология и идеологизация неразрывно связаны с мифотворчеством. Это понятно. Идеология утверждает безраздельное господство какой-либо абстракции, неизбежно сводит живое, противоречивое, конкретное к какой-нибудь отвлеченной мысли, принимаемой без доказательств, т.е. к догме. Они-то и господствуют в головах современных обывателей: социализм - это утопия, Октябрьская революция - катастрофа, Ленин - немецкий шпион, Победа - это поражение, ибо велика цена...Не все, но многие современные мифы Б.Ф. Славин внимательно анализирует. Их не так много, но они формируют сознание и поведение современного «манкурта». Это новые «архетипы».

Судить историю легко, понять ее тысячекратно труднее. Теоретически, лучше сказать - методологически в этом отношении важна 3 глава книги: «Понять советскую историю». Автор показывает примитивную (иначе и не скажешь) логику нового, либерального мифотворчества: понять - значит осудить, осудить - значит «подвести под статью», подвести под статью - значит подытожить с ног до головы в какой-нибудь простенькой абстракции, подытожить в одной абстракции - значит противопоставить другой, столь же мертвой абстракции. Не только советская, но и вся российская история предстает в схеме «бинарной оппозиции», а понимание истории превращается в решение детсадовской задачи на классификацию явлений: сюда - хорошее, сюда - плохое, сюда добро - сюда зло. Например, абсолютное зло - это насилие, абсолютное добро - свобода от всякого насилия, диктатура - зло, демократия - добро и т.д. Получаем универсальное объяснение русской истории: Иван Грозный - тиран, Петр Первый - тиран, Ленин - тиран. Берут предмет еще шире: Сталин - тиран, Муссолини - тиран, Гитлер - тиран. Всех под одну категорию. Так, один «теоретик» утверждает, что вся политическая культура России «последние столетия» (!) - культура самодержавная, ее основной признак «властецентричность». Другой «теоретик» настаивает на традиционности для России «этатистской» системы самовластия (см.с.146-147). А разве абсолютизм занесен во Францию из России? Идея, которая объясняет все, не объясняет ничего. Насколько низкой должна быть «разрешающая» способность интеллекта, чтобы не увидеть в эпохе Ивана Грозного и эпохе диктатуры пролетариата ничего, кроме тождества! Примеры этой детской логики и ее критику читатель найдет и в других главах книги. Хуже, однако, то, что эта детская логика философов и политологов стала и логикой детских учебников, логикой преподавания, разгулом несусветной глупости и лжи. Беда в том, что логика реальной истории подменяется логикой субъективных «смыслов». Вот и ищут по сей день диалектику смыслов в своей собственной голове. Какова голова - таковы и смыслы. Диалектика есть логика здравого политического и исторического мышления, противостоящего и старому и новому мифотворчеству. Это сквозная методологическая идея книги.

Книга Б.Ф.Славина и по содержанию, и по стилю воспринимается как приглашение к диалогу. Диалог необходим, ибо современный российский «социум» не имеет идеологии. Точнее сказать, - у нас слишком много «идеологий», тогда как идеология не терпит плюрализма. Всякая идеология стремится стать господствующей. Это понятно. Функция идеологии, ее «предназначение» - быть интегративным фактором общества. Поиск объединяющей идеи, «русской идеи», «государственной идеи» - главенствующая тенденция духовной жизни нашего времени. Однако на пути к такой интеграции встает углубляющееся социальное расслоение и обостряющиеся конфликты интересов. Взаимоотношение идей и социальных интересов - одна из главных проблем книги. Однако при этом несколько в стороне остаются следующие три обстоятельства, имеющие существенное значение, о чем необходимо сказать, подходя к делу критически.

Первое. Потребность в идеологии возникает только там и тогда, где и когда возникает необходимость представить особые, частные интересы как интересы всеобщие, интегральные. Там, где нет существенного различия между коренными интересами больших социальных групп и где различия не перерастают в конфликты - там идеология не нужна. Не нужен особый фактор интеграции, если общество и без того уже интегрировано. Следовательно, идеология - явление историческое. Было время, когда идеологии не было, настанет, когда ее не станет. Автор же соотносит идеологию главным образом с идеями и идеалами, рассматривая их как мощный мотивационный фактор прогресса или, напротив, регресса или стагнации. Это, несомненно, самая сильная сторона книги. «Критерием» жизненности любой идеологии, - пишет Б.Ф. Славин, - является ее конечное соответствие действительности...Отрыв идеологии от реальной жизни приводил к политическим ошибкам и человеческим трагедиям» (с.15).  Это, конечно, верно, и это главное.  Однако идеи и идеалы есть и в математике, и в физике, где они тоже мощный фактор прогресса, но не являются при этом идеологиями (нет «буржуазной» математики, физики, биологии). Отрыв идеологии от реальной жизни - результат не столько «относительной самостоятельности идеологии», сколько «саморазорванности» самой реальной жизни. Поэтому и «отрыв» идей от реальности есть не продукт заблуждения идеолога, но тоже истина, хотя и половинчатая. Абстракции, из которых исходит идеология - не произвольные изобретения ума идеолога, но «реальные», «практически истинные» абстракции, «объективные мыслительные формы» (Маркс). Это господство над людьми их же собственных общественных отношений.

Второе. Идеология, конечно, относительно самостоятельна. Это показывает наука, рассматривающая всю совокупность фактов, взятых в движении, в тенденции. Но сама-то идеология претендует именно на абсолютность и мало считается с «логикой вещей». Любая идеология исходит из универсальных идей, принимаемых за аксиомы, за «первичное». В этом специфика идеологии и ее отличие от науки. Поэтому, хотя у каждой идеологии есть свой «скелет в шкафу», т.е. интерес класса, ее превращение в господствующую идеологию обусловлено не только господством ее класса. Инструмент господства класса в идеологии не принуждение, а убеждение. Поэтому идеолог вещает не от имени «интереса», а от имени ее величества идеи, абстракции. А это значит, что необходимо иметь в виду не только первую половину термина «идеология», но и вторую его половину - «логию, логии», что обязывает переводить этот термин как «идеословие», т.е. как логику абстракций. Таковы абстракции «демократии», «свободы личности», «державности», «духовности» и т.п. А это значит, что выражение «научная идеология» содержит в себе по меньшей мере противоречие. Идеология и мировоззрение - не одно и то же.  

И третье. Всякая идеология стремится выдать желаемое и должное за сущее, действительное, социальные предпочтения за универсальные истины, ограниченное и относительное за абсолютное, истины усеченные, условные за безусловные. Таковой была и псевдосоциалистическая, псевдокоммунистическая идеология. Ее назначение состояло в том, чтобы выдать то, чего еще нет, за то, что уже есть. Общенародная собственность, общенародное государство, единство партии и народа - все это и многое другое не истины, а только ценности, причем, ценности для одних и «идеословие», «звонарство», «брехня» для других. Ровно то же самое и нынешние «ценности» усеченной демократии, исключающей демократию экономическую и социальную, рынка без берегов, «социально-ответственного бизнеса» и т.п. Стало быть, манипулятивную сторону любой идеологии надо иметь в виду. Всякая идеология есть обещание, научная тоже. Поэтому она сопряжена с риском превратиться в ложь.

Не берусь утверждать, что всего этого в книге Славина вообще нет. Все эти три момента в конечном счете производны от главной идеи книги. Хотелось бы лишь пожелать автору уделить в дальнейшем им большее внимание.

Отвечая на «приглашение к диалогу», в заключение должен сказать, что книгу хочется рекомендовать читателю еще и потому, что читать ее и  интересно и легко. Интересно потому, что даже если читатель и по-иному видит вещи, сравнить свое видение с другим всегда полезно. А легко потому, что объемистый том не обязательно читать последовательно, можно и выборочно: деталь сама спровоцирует обращение к целому.

Л.К. Науменко

[1] О России с тревогой и надеждой. СПб., 2008.