Кто такой современный философ? Образ сумрачного мыслителя, отягощённого раздумьями о вечном, одиноко блуждающего в парке или сидящего запертым в своей светской келье и выходящего в свет лишь в тщетных попытках найти Человека; образ человека не от мира сего, отбросившего отвлекающие заботы и суету насущного дня ради служения Истине и познания глубочайших тайн мироздания; образ непризнанного гения, дни и ночи напролёт занятого лишь тем, чтобы думать, а обдумав — записывать пронзительные и кристально ясные, на его взгляд, откровения о том, как устроен мир на самом фундаментальном уровне на самом деле, заведомо недоступные массам, обрекающего себя на непонятость современниками и греющегося надеждой лишь на признание далёкими, но столь же мудрыми, как и он сам, потомками — такой образ, воспетый в романтической литературе и до сих пор, кажется, популярный у широкой публики, имеет мало общего с теми, кого сегодня принято называть философами.

Будь то артистичный, энергичный, эпатажный, вёрткий континентальный интеллектуал в модном шарфе, черпающий вдохновение в глубоких историко-философских слоях, говорящий нечеловеческим, но глубоко завораживающим языком и показывающий прохожим всякие шокирующие философские жесты, недюжинная фантазия которого позволяет ему регулярно совершать бравые демарши и головокружительные повороты; или будь то спокойный, скучный, дотошный, неловкой американский профессор, променявший никогда не читанное им собрание сочинений Гегеля на пакет недавно выпущенных книжек по его чрезвычайно узкой и предельно конкретной проблематике, всех авторов которых он знает по конференциям лично и на каждую из которых он намерен теперь написать рецензию (естественно, исключительно на языке математической логики) — оба этих карикатурных персонажа, которых можно считать задающими крайние точки на спектре современных философских фигур, возможно, в чём-то и схожи с романтическим служителем Истины, но принципиально отличны от него в том, что они никогда не одиноки.

Философские проблемы трудны. Нам нравится мысль Дэвида Чалмерса о том, что специфически философские проблемы — это проблемы, которые пока ещё совершенно не понятно, как решать. Задача философии — отыскать способ их решения, метод работы с ними. Обнаружение этого метода равнозначно рождению новой самостоятельной научной области: где есть способ решения, там философия уже не нужна. Потому так трудны философские проблемы, что мы ещё не знаем, как к ним подступиться. Пытаться найти к ним пути в одиночку — всё равно что пытаться в одиночку открыть новый континент, самостоятельно выращивая провизию и изготавливая снаряжение в дорогу.

Философия не делается в одиночку. Единственный источник идей, которым располагает философ, кроме своего собственного разума, — это разум другого философа, работающего над той же проблемой. Карикатурный континентальный мыслитель обязан считать всех вокруг себя дураками, он не должен считаться с мнениями своих коллег-современников, но он будет скрупулёзно вычитывать смыслы в трудах классиков и деконструировать их, преломляя в оптике сложных современных порядков. Карикатурного аналитического философа не будут интересовать идеи мыслителей прошлого: он будет убеждён, что они просто не занимались его проблемой, стоящей на философской повестке дня сегодня в том виде, в каком она была сформулирована всего пару десятков лет назад, пусть и в результате тысячелетий развития философской мысли, однако всех, кто с тех пор брался за эту проблему, вплоть до аспирантов заштатных университетов, он будет знать поимённо и активно реагировать на их аргументы. Философ, запертый в клетке своих собственных мыслей, бесплоден. Работа философа — это всегда работа в коллективе.

Коллектив может освоить более обширное литературное или проблемное поле, чем индивид. Коллектив аккумулирует в себе индивидуальные исследовательские габитусы входящих в него членов, за счёт чего может видеть больше. И карлик видит дальше, стоя не только на плечах гигантов, но и на плечах других карликов.

Московское философское кафе изначально сложилось как коллектив студентов столичных вузов (главным образом — Московского университета), разделявших стремление к собственным изысканиям в философии, которое не всегда удавалось удовлетворить в рамках университетской стратегии подготовки специалистов широкого профиля: современные студенты-философы, определившиеся с интересующей их темой, вынуждены посещать занятия, на которых она не обсуждается, готовить доклады и читать работы, совершенно не относящиеся к предмету их основного научного увлечения, и урывать ради занятий любимым делом часы от отдыха и сна, не чувствуя, чтобы кого-либо из их ближайшего академического круга волновала та же философская проблема. Московское философское кафе стало для его участников местом, где каждый может поделиться результатами своих собственных изысканий и получить живой отклик от своих коллег.

Пару раз в месяц мы собирались вне академических стен, где суровый взгляд маститых профессоров не мог помешать инициатору встречи — докладчику — представить свои идеи в свободной форме, а слушателям — высказать всё, что они по этому поводу думают. Такая форма организации исследовательского сообщества, объединяющая в себе производственную мощь семинара и неформальную атмосферу кофе-брейка, зародилась в 90-е гг. прошлого века в Париже и  позднее пришла в Россию, а именно в Петербург. С 2009 г. её переняли и мы. Однако, в отличие от сохранившегося в северной столице формата, ориентированного главным образом на устные доклады, к 2012 г. интересы участников московского философского кафе сместились к обсуждению, а затем и к непосредственному чтению текстов.

К тому моменту в общих чертах сложился и наш коллектив, состоящий из самых разных по специализации людей. Сегодня «костяк» московского философского кафе составляют историк англо-американской философии Евгений Логинов, онтолог Андрей Мерцалов, дизайнер и специалист по творчеству Честертона Иван Фомин, аристотелевед Артём Юнусов, художник и архитектор Анна Ромашова, антрополог Александр Басов и витгенштейновед Юлия Чугайнова. Филологическую поддержку обеспечивают Лидия Ким и Мария Басова. В ближайшую орбиту Философского кафе входят специалист по творчеству Мишеля Фуко Кристина Бурмина, метафизик Александр Мишура, химик и историк философии Алексей Воронин, физик и программист Кирилл Крюков, беркливед Артём Беседин, логик Александр Беликов, философ сознания Антон Кузнецов, специалист по творчеству Шопенгауэра Александр Саттар, теолог о. Алексей Андреев, трансгуманист и философ науки Евгений Быков и другие. Большая часть из нас — выпускники философского факультета МГУ им. М.В. Ломоносова. Сейчас некоторые сохраняют прямую связь с университетом, обучаясь в аспирантуре или преподавая, остальные нашли себя в других местах.

Работа с текстами побудила нас самих облекать получающиеся результаты в текстовую форму, и в 2012 г. мы решили выпустить собственный журнал, в котором могли бы представить итоги своих размышлений. Так появился «Финиковый Компот». Пожалуй, главный принцип, которым мы руководствуемся в работе над номером, можно выразить максимой «Делать журнал, который нам самим было бы интересно читать от начала и до конца». Одну из главных проблем отечественных философских журналов мы видим в том, что их — за очень редкими исключениями — просто невозможно читать целиком. Работы даже в узкодисциплинарных журналах, таких как «Логико-философские штудии», и тем более в журналах общего профиля тематически оказываются слишком разнородны, чтобы найти читателя, интересующегося каждой из обсуждаемых в номере проблем. Тематические выпуски, целиком посвящённые какой-то отдельной проблеме, в этом отношении оказываются гораздо выигрышнее. Тем не менее очень часто их оказывается затруднительно читать по другой причине. Есть ощущение, что многие авторы трактуют сам жанр научной журнальной статьи так, словно она непременно должна быть написана абсолютно высушенным, безжизненным языком, исполненным профессионализмами и сугубо специфичными терминами, изобиловать нудными и совершенно необязательными примечаниями в сносках и тонкими, практически неуловимыми отсылками, что делает её в лучшем случае недоступной для непосвящённого читателя. В худшем же — и каждый наверняка сам вспомнит несколько подобных примеров — стремление к такого рода «наукообразности» подменяет саму идею выражения в статье авторской мысли. Погоня за ростом наукометрических показателей, требующих от авторов уделять гораздо больше внимания расстановке точек в списке литературы, чем качеству представления собственных идей, лишь усугубляет ситуацию, уродуя, кроме того, журнал графически включением целых страниц транслитерированного текста и прочих формальных данных, никак не относящихся к существу рассматриваемой проблемы.

Стремление делать журнал интересным определяет не только тематический характер каждого выпуска «Финикового Компота», но и стиль включаемых в номер работ. Идеальная статья, по нашему мнению, должна быть такой, чтобы, прочтя её, любознательный школьник или студент младших курсов мог ответить на вопрос, о чём эта статья, почему рассматриваемая в ней проблема важна и как автор предлагает её решать.

Отдельное внимание мы уделяем графическому оформлению номера. Уже на ранних этапах работы над журналом мы решили, что «Компот» будет иметь художественную, изобразительную составляющую. Лицом каждого номера является его обложка, которой традиционно занимается Иван Фомин. В оформлении используются известные и хорошо узнаваемые картины, адаптированные под соответствующие темы выпусков. Так, например, в обложке номера, посвящённого лени, читатель узнает «Страну лентяев» Питера Брейгеля Старшего, а номер, раскрывающий проблему доказательств бытия Бога, иллюстрирует графическая версия «Неверия апостола Фомы» Караваджо. Всё это сделано для того, чтобы удовольствие от распознавания знаменитого шедевра предваряло для читателя удовольствие от чтения номера.

Несмотря на нетрадиционность для философских журналов обращения к средствам визуальной выразительности, мы не считаем, что научная статья, дополненная художественным оформлением, в силу этого перестаёт быть научной. Каждую статью мы стремимся сопроводить соответствующими её содержанию иллюстрациями, способствующими не только наглядному представлению (порою запутанной) авторской мысли, помогая читателю лучше её усвоить, но и просто делающими журнал эстетически приятнее, а опыт взаимодействия читателя с журналом — более объемным. Отдельное внимание уделяется и другим средствам графического выражения — вплоть до шрифтов, которые порой нам приходится рисовать самим.

Реализация всех этих графических решений в рамках стандартного журнального формата оказалась практически неосуществимой. Именно поэтому изначально нами был выбран «большой» формат А4. Заметив, однако, что журнал такого размера крайне затруднительно уместить в женскую сумочку, мы «обрезали» его сверху: начиная с 8-го выпуска номера имеют квадратную форму. Всё это вкупе рассчитано на то, чтобы, открывая «ФК», читатель ещё до прочтения первой статьи понимал, что он имеет дело с принципиально иным по сравнению с обычной академической философской периодикой изданием и что в данном случае ему не стоит опасаться возведённого в профессию занудства или аромата архивной пыли.

Первой статьёй, открывающей каждый наш выпуск, традиционно является слово главного редактора, Евгения Логинова, задающее общий тон и настроение номера. Непосредственно за ним следует заглавная статья, определяющая тематическое содержание выпуска. Каждый такой текст называется «Пролегомены к тому-то и тому-то» и является произведением, совместно написанным членами Философского кафе. Пролегомены призваны изложить наше представление о философских исследованиях того или иного вопроса, сложившееся у нас в результате чтения тематических текстов в рамках философского кафе.

Будучи ещё студентами и желая отвлечься от ежедневно штудируемых грузных философских тем, мы любопытствовали, что философия может сказать нам о самых обыденных и банальных вещах. В результате появились выпуски, посвящённые философскому осмыслению феноменов повседневности: лени, смеха, опоздания, курения, мусора, видеоигр. Пролегомены этих номеров позволяют получить представление о том, что о таких философски невзрачных, но наполняющих нашу жизнь предметах думали великие мыслители, а если не думали ничего, то как эти феномены можно было бы осмыслить в рамках их концепций.

К 2015 г. и выходу 8-го номера большая часть нашей редакции пережила студенческую пору, ушла в аспирантуру и нашла работу. С этого момента центральное место в поле нашего интереса заняли фундаментальные философские проблемы, и мы начали позиционировать себя как научный философский журнал, коего вышло 5 номеров, посвящённых, соответственно, проблемам мышления машин (№ 8), значения (№ 9), существования внешнего мира (№ 10), априорного знания (№ 11) и доказательств бытия Бога (№ 12). Пролегомены к этим выпускам подготовлены редакцией по итогам серий научных семинаров, в которые переросли встречи нашего философского кафе.

Обычно мы выбираем определённую тему для рассмотрения, которой будет посвящён новый номер, составляем подробный reading list и, встречаясь каждую неделю в кафе, один за другим обсуждаем релевантные теме тексты. При составлении нашей программы чтения мы больше склоняемся к классической и аналитической философии, чем к континентальной, которой увлечены члены философского кафе Санкт-Петербурга. Интерес к классической и аналитической философии определяет проблемную ориентацию нашей работы, целью которой является не выстраивание философски нагруженных реакций на актуальные события современности и не импорт на российский интеллектуальный рынок европейских философских новинок, а попытка разобраться в том, как в действительности обстоят дела, что требует внимательного изучения аргументов тех, кто претендует на то, что именно ему в этом вопросе улыбнулась Минерва. Например, если мы разбираем проблему мышления машин, то нас будет интересовать аргументация «за» и «против» истинности тезиса «Машины могут мыслить» и прояснение составляющих это суждение терминов, а не увлекательные сюжеты из сочинений Филипа К. Дика или Донны Харауэй.

Вся работа с текстами строится в формате аналитических чтений. Мы заранее читаем выбранную к ближайшему рассмотрению статью из списка и пытаемся отыскать в ней как можно больше проблем, нестыковок и главное — формальных противоречий вида «А и не-А» или «А и В», где из В логически следует не-А, после чего на встрече пытаемся понять, как, оставаясь в рамках данной статьи, эти проблемы можно было бы разрешить. В отличие от распространённой формы анализа философских работ, когда проблемой текста философа X считается противоречие его идей тезисам философа Y, а внутренние проблемы текста заминаются ссылками на некие общеизвестные философские факты (мол, «эта проблема была намечена ещё Аристотелем и преодолена Кантом». Что, конечно же, не устраняет её наличия в данном конкретном тексте и не снимает вопроса о том, как её можно решить в рамках позиции автора, а не Канта), формат аналитического чтения предполагает ограничение рассмотрения исключительно рамками представленной работы: акцент делается на поиск именно внутренних проблем и противоречий в тексте, которые далее мы пытаемся разрешить средствами самого же этого текста. Такой формат позволяет лучше понять позицию автора, выявить слабые места его аргументации и положения, направленные на её защиту. Удивительно, как много текстов, кажущихся вполне консистентными, содержат неустранимые внутренние противоречия, а позиции, на первый взгляд представляющиеся противоречащими всему, логически стройными и внутренне сплочёнными!

Весь сезон, длящийся обычно около двадцати недель, мы работаем в этом формате, чтобы по итогу аналитических чтений отразить в пролегоменах наше видение современного положения дел в области исследований выбранной философской проблемы, указать на точки роста и аргументативные провалы. Пролегомены, однако, не содержат окончательного вердикта по какому-то философскому вопросу. Это их свойство определяется контекстом, в котором этот тип текста работает.

Контекстом пролегомен являются сами выпуски нашего журнала. Каждый выпуск открывается такой вот обзорной статьей коллективного авторства и в остальном состоит из авторских статей, раскрывающих тот или иной аспект заявленной темы. Именно поэтому в Пролегоменах читатель не найдёт готовых решений: с таковыми он может ознакомиться в других текстах. Пролегомены же призваны ввести в курс дела, объяснить читателю, с какого рода проблемой он имеет дело и какие существуют основные подходы к её решению. Наличие пролегомен призвано решить одну из важных проблем, с которыми сталкивается читатель тематических выпусков философских журналов, при условии что он не обладает энциклопедическими знаниями и исключительной способностью к синтетическими мышлению: за деревьями увидеть лес. Если убрать пролегомены, то содержание выпуска по теме Z будет выглядеть так: «Z в творчестве А», «Z с позиции B», «Некоторые аспекты Z в традиции С», «Одно возможное решение проблемы Z», «Другое, противоположное решение проблемы Z» и т.п. Если читатель заранее не обладает специфическими знаниями о Z, то найти ключи к пониманию всего выпуска в целом для него будет крайне затруднительно. Пролегомены же позволяют дать общий контекст и связать воедино работы, посвящённые детальному рассмотрению частных вопросов, которые на фоне заглавного текста, содержащего общее введение в проблематику, представляются углублённым изложением обозначенных в нём проблем. При этом для нас важно, чтобы пролегомены не становились словарной статьей, сухой, объективистской и формальной, как сегодня понимается формат научных словарей. В противоположность этому пролегомены содержат оригинальный взгляд на проблему, чем похожи на статьи философских словарей прошлого, например, «Словаря философии и психологии» под редакцией Дж. Болдуина.

Так, например, Пролегомены <ФК> № 10, посвящённого самой, пожалуй, «скандальной» философской проблеме — доказательствам существования внешнего мира — призваны дать комплексное представление различных стратегий таких доказательств и познакомить читателя с возможными ответами на смежные вопросы: можно ли опровергнуть солипсизм? является ли идеализм совместимым с нашими обыденными убеждениями? возможен ли отпор радикальному скептицизму? в каком смысле мы можем говорить о «внешнем» и «внутреннем»? существует ли предельное обоснование знания и какую роль в вопросе доказательства внешнего мира оно могло бы играть, если бы существовало? и даже можем ли мы жить в «Матрице»? Пролегомены начинаются с анализа постановки проблемы существования внешнего мира через призму преодоления скептицизма в схоластике XVII в.: если Бог всемогущ, он может вложить в наш разум любую идею; но если это верно, то как мы можем быть уверены в том, что Бог не вложил в наш разум абсолютно все мысли и чувства, не плодя без необходимости сущностей, которые стояли бы за ними в некотором «внешнем мире»? В контексте такой постановки вопроса становится лучше понятым аргумент Декарта о том, что внешний мир существует, потому что Бог не обманщик, и «идеалистический» контраргумент Беркли о том, что помимо самих наших идей и Бога, обеспечивающего их объективность, нет не только нужды допускать существование некоторого внешнего материального мира, но даже возможности хоть как-то его представить. «Опровержение идеализма» рассматривается в контексте идей Канта и его представления о пространстве как необходимой форме внешних созерцаний. Неудовлетворённость многими допущениями, на которых строится кантовская аргументация, побуждает аналитических философов ХХ в. — в частности, Дж.Э. Мура, П. Стросона и Х. Патнэма — искать новые способы доказательства внешнего мира. Анализ их аргументации позволяет обнаружить интересные переклички идей аналитиков с представлениями Хайдеггера и соотнести их с «континентальной» постановкой этого вопроса. Отдельное внимание уделено способу постановки проблемы существования внешнего мира в марксистско-ленинской философии.

На фоне такого рода Пролегомен понятным становится соотношение вопросов и тем, поднимаемых в последующих статьях номера, посвящённых подробному анализу аргументов Декарта (Артём Беседин), Канта (Артемий Сафьян) и антисолипсистских позиций Хайдеггера и Мура (Наталья Сафронова), возможностям феноменологического ответа картезианскому скептицизму (Дмитрий Миронов) и контрмуровского анализа проблемы доказательства внешнего мира (Александр Мишура), а также отношению к данной проблеме в еврейском религиозном учении (Геннадий Андреев под псевд. Давид Апфельбаум), китайской философии (Чэнь Вэйи) и современном искусстве (репортаж редакции под коллективным псевдонимом «Константин Мирский» о перформансе Дмитрия Волкова и Олега Кулика «Строгое Доказательство Существования Внешнего Мира с помощью стола для пинг-понга» с публикацией материалов его авторов).

Несколько иначе построены «Пролегомены» в <ФК> № 11, посвящённом априорному знанию. Сама эта проблема часто служит примером глубоко фундаментального, узко специального, выспренно академического тёмного философского вопроса, сам смысл которого плохо понятен для неспециалиста, и при этом обсуждавшегося на протяжении практически всей истории философии в самых различных вариациях. Поэтому в данном случае задачей редакции было прояснить для читателей существо этой проблемы, наглядно показав её значимость, и одновременно представить насколько возможно полную палитру подходов к её решению, избежав при этом их унылого перечисления. В ходе аналитических чтений в рамках философского кафе нам удалось выявить четыре основных трактовки a priori, под которые подпадает подавляющая часть случаев постановки вопросов о независящем от опыта знании, а именно: 1) априорное знание как врождённое знание (Платон, Декарт, Хомский, Дж. Барретт и др.); 2) априорное знание как знание, от которого зависит всякий опыт (Ламберт, Кант); 3) априорное знание как знание, которое ничего не предписывает опыту (К.И. Льюис, Айер, Карнап) и 4) априорное как фоновые биологические, исторические или социальные установки (К. Лоренц, Э. Мецжер и др.).

Чтобы наглядно продемонстрировать, что собой представляет, какое значение имеет и как работает каждая из четырёх выделенных форм априорного, мы поместили рассмотрение данной проблемы в контекст одной из сцен «Хоббита» профессора Толкина, где Бильбо играет с Голлумом в загадки и задаёт вопрос, что лежит у него в кармане. Не имея никакой возможности выяснить опытным путём, что там находится, Голлум должен вынести хотя бы одно истинное и обоснованное суждение о том, что лежит у хоббита в кармане. Очевидно, что если бы существовала какая-либо из форм априорного знания, истинных всегда и по отношению ко всякому опыту, Голлум мог бы использовать его в своём ответе.

Анализ априорного-1 показывает, что аргумент парадокса поиска «Менона», аргумент от неданности в опыте «Федона», взятый на вооружение картезианством и хомскианством, и аргумент от необходимости Лейбница в лучшем случае доказывают лишь то, что должны существовать какие-то врождённые знания, ничего не говоря об их содержании, в результате чего их практическое использование оказывается затруднительным, тогда как возражения к данным аргументам ставят под сомнение само существование врождённых идей. Априорное-2, напротив, кажется очень перспективным, ведь если Кант прав, то можно вынести множество истинных суждений о том, что находится в кармане Бильбо: то, что имеет количественные характеристики, качественные характеристики, появилось там по какой-то причине, из чего-то сделано и т.д. Однако обоснованность этих суждений оказывается зависимой от успешности трансцендентальной дедукции категорий, относительно которой у кантоведов существуют большие сомнения. Априорное-3 можно понимать двояко: либо в прагматическом духе, полагая, вслед за К.И. Льюисом, что априорное есть своего рода задача, которая ставится перед опытом, ничего о нём самом не утверждая; либо в позитивистском ключе, считая, согласно Карнапу и Айеру, что априорное есть аналитическое и тавтологическое. Для позитивистской трактовки априорного существенно кантианское различие синтетических и аналитических суждений: логические позитивисты отрицают возможность существования априорных синтетических суждений, оставляя Голлуму возможность вынести по поводу того, что лежит в кармане хоббита, лишь аналитические суждения, истинные в силу значения слов и формальной структуры предложения (например, «В кармане либо трубка, либо не трубка» или «Если в кармане — пассатижи, то в кармане — инструмент»). Тем не менее критика различия синтетических и аналитических суждений А. Папа, У.В.О. Куайна и С. Крипке ставит успешность позитивистской трактовки под большое сомнение. Подход Льюиса, напротив, не обнаруживает каких-либо концептуальных проблем, однако в его рамках под априорным приходится понимать нечто вроде сетки, набрасываемой на мир и делящей его на А и не-А в зависимости от наших целей. Если бы наши герои играли в прятки и Голлум искал бы Бильбо, он мог бы делить весь мир на Бильбо и не-Бильбо и высказать истинное априорное суждение «существует Бильбо и не-Бильбо», однако неясно, как использовать подобную схематику применительно к загадке о том, что лежит в кармане. Наконец, существование априорного-4, представленное либо историческими априори (некими фоновыми положениями, которые go without saying), либо биологическими априори (генетически обусловленными способностями, не зависящими от индивидуального опыта), кажется несомненным, однако оно не имеет ни всеобщего, ни необходимого характера и потому бесполезно для Голлума, которому, в итоге, остаётся уповать лишь на Канта, Льюиса и позитивистов.

Подобного рода введение в проблематику облегчает читателю задачу соотнесения вопросов, раскрываемых в последующих статьях номера: метафилософского значения априори для кабинетной философии (Иван Саенко), анализа эмпиричности и универсальности a priori в феноменологической онтологии (Илья Павлов), проблемы лингвистических универсалий у Хомского (Вадим Дьячков), учения Канта о трансцендентальном утверждении (Антон Цыгуров), трактовки понятия «вычитываемости» (scrutability) в работе Д. Чалмерса «Конструируя мир» (Павел Коломоец), концепции a priori в эволюционной эпистемологии (Иван Кузин), проблемы высказывания негативных экзистенциальных суждений в контексте различия аналитических и синтетических суждений (Евгений Логинов) и вопроса о том, является ли математика эмпирической наукой (Илья Буряк).

Аналогичным образом построены тематические блоки и других выпусков. Помимо тематического раздела, в журнале имеется ещё четыре регулярно действующих рубрики. Это, во-первых, раздел интервью, в котором публикуются беседы редакции <ФК> с крупнейшими отечественными и зарубежными философами. Их содержание обычно перекликается с темой номера или отвечает актуальной философской повестке. Так, например, интервью с автором аргумента Китайской комнаты, Джоном Сёрлом, опубликовано в номере, посвящённом проблеме мышления машин, а беседа с одним из виднейших современных хайдеггероведов, Эммануэлем Файе, включающая подробное обсуждение «Чёрных тетрадей» немецкого мыслителя, размещено в номере за 2017 год, год выхода нашумевшего сочинения Хайдеггера на русском языке и его бурного обсуждения в отечественных философских кругах. Помимо отмеченных, на данный момент на страницах <ФК> можно найти интервью с Д. Деннетом (№ 1), Н.В. Мотрошиловой (№ 2), В.В. Васильевым (№ 3), В.А. Суровцевым и Дж. Принцем (№ 7), Ф. Гоффом (№ 8), Д. Перебумом и М. Габриэлем (№ 9), М. Данном (№ 10), Д. Чалмерсом и А. Мили (№ 11). Отдельно отметим тематическое двойное интервью с Р. Суинберном и Д. Деннетом по вопросам доказательств существования Бога (<ФК> № 12), оформленное в виде комикса, основная заслуга в создании которого принадлежит художникам Анне Ромашовой и Александре Гринь.

Наличие трёх других регулярных рубрик непосредственно связано с коллективным характером нашей исследовательской деятельности и работы по выпуску номеров. Одной из них является раздел дискуссий, в котором размещаются критические отклики на статьи, опубликованные в предшествующих номерах журнала. Благодаря этому разделу «Финиковый Компот» служит не только площадкой презентации и выражения авторской мысли, но и местом её активного обсуждения, открытым пространством коммуникации авторов, объединяющим их в живое дискутирующее сообщество. Другой рубрикой, обусловленной нашим интересом к формам организации и способам функционирования научно-исследовательских коллективов, является раздел «Философские сообщества», в котором публикуются статьи главным образом историко-философского характера, посвящённые анализу работы философских кружков, клубов и других объединений. Из них читатель может узнать о том, как создавались, работали и развивались метафизический клуб Гарварда (Е. Логинов, № 1), общество безумного чаепития Тринити-колледжа (Е. Логинов, № 2), платоновская Академия (А. Юнусов, № 3), тюбингенский (Е. Логинов, №№ 4–5) и венский кружки (Д. Миронов, №№ 6–8), клуб мистических анархистов (Н. Герасимов, № 9) и русский юридический факультет в Праге (Н. Герасимов, № 12). Наконец, наш интерес к тому, как репрезентирует себя академическое философское сообщество и какое представление о философии складывается вследствие этого у неспециалистов, обусловливает характер третьей из указанных рубрик  -  писем в редакцию. В этом разделе мы собираем мнения наших читателей о преподавании философии в высшей школе. Именно здесь студенты нефилософских факультетов могут высказать свои пожелания о том, каким бы им хотелось видеть преподавание философии в контексте их специализации, сравнив свои чаяния с фактическим положением дел; преподаватели — поделиться своим опытом, рассказав, какие философские проблемы больше всего увлекают учащихся нефилософских специальностей; а учёные-естественники — порассуждать о том, зачем вообще нужна философия специалистам их профиля и стоит ли подвергать встрече с ней всех студентов высшей школы.

Философское кафе и журнал «Финиковый Компот», изначально возникшие как студенческая инициатива, функционируют до сих пор — уже в статусе регулярных научно-исследовательских семинаров и научного философского журнала — во многом потому, что за этими проектами стоит активное философское сообщество, в котором каждый участник хочет и готов работать на благо общего интересного дела. Своему единству мы во многом обязаны преподавателям философского факультета МГУ, в особенности Анне Анатольевне Костиковой и Дмитрию Владимировичу Бугаю. Их педагогический энтузиазм стимулировал нашу природную метафизическую склонность, а высокие профессиональные стандарты философской работы стали для нас ориентиром: в конце концов, философ имеет значение «ровно настолько, насколько он в состоянии быть примером» (Ницше). В отдельном долгу мы остаётся перед Алексеем Павловичем Козыревым и Владимиром Васильевичем Мироновым: культивируемый ими научный и демократический дух до сих пор поддерживает наши исследовательские замыслы, а их советы и слова поддержки оказывают нам неоценимую помощь. Отдельные слова благодарности мы выражаем Московскому центру исследования сознания и его содиректорам, Дмитрию Борисовичу Волкову и Вадиму Валерьевичу Васильеву. Этот центр поддерживает выпуски «Финикового Компота», благодаря чему журнал остаётся, как это и было с самого первого номера, распространяющимся бесплатно. По мере выхода его экземпляры можно найти на философских факультетах московских вузов и в некоторых книжных магазинах столицы, а кроме того — в нашем блоге datepalmcompote.blogspot.ru, где размещаются все электронные версии выпусков и некоторые не вошедшие в номера материалы.

Мы благодарны журналу «Вопросы философии» за возможность рассказать о своей деятельности и приглашаем его читателей принять участие в нашем проекте: в 2018 г. у нас запланирован выход номеров, посвящённых проблемам тождества личности и истины, а дальше будет ещё интересней, Морти! Нас с тобой ждут приключения, Морти: ещё больше философии, ещё больше экспериментов с формой, Морти, ещё больше рассказов о философах!

А.В. Мерцалов, Е.В. Логинов, А.А. Ромашова

Мерцалов Андрей Викторович  -  редактор, Московский центр исследования сознания.

Этот e-mail защищен от спам-ботов. Для его просмотра в вашем браузере должна быть включена поддержка Java-script

Логинов Евгений Владимирович  -   кандидат философских наук, младший научный сотрудник Аналитической службы МГУ им. Ломоносова

loginovlosmar@gmail.com

Ромашова Анна Александровна  -  архитектор.

Этот e-mail защищен от спам-ботов. Для его просмотра в вашем браузере должна быть включена поддержка Java-script

Mertsalov Andrey V.  -  editor of Moscow centre of consciousness investigations.

Loginov Eugeny V.  -  CSc in Philosophy, Junior Researcher of Analytical service, Lomonosov Moscow State University.

Romashova Anna A.  -  Architect.