Взгляд современных ученых на марксистскую философию. Том о российских ученых. Пекин.: изд-во Бэйцзин шифан дасюэ чубаньшэ, 2008, 488 с. (на кит. языке).

В 2008 г. в Пекине вышла из печати состоящая из четырех томов серия, посвященная исследованиям марксистской философии в различных странах мира. Издание осуществлено в рамках специальных программ Государственного фонда общественных наук и Министерства образования КНР. Главными редакторами серии являются два видных китайских ученых – профессора Юань Гуйжэнь и Ян Гэн*. Первый том серии посвящен исследованиям западных ученых, второй – восточноевропейских и советских, третий – российских, четвертый – китайских. Переводу статей, помещенных в каждом из томов, предпослано предисловие с изложением творческой биографии их авторов. Первый том включает две книги, в первой из них помещены произведения философов, не относящихся к марксистскому направлению, – Б.Рассела, К.Ясперса, М.Хайдеггера, М. Шелера, Дж. Тиллиха, Р. Ловита, Дж. Ипполита, Р. Арона, М. Фуко, Ж. Деррида, Х. Арендт, Дж. Гропси, И. Берлина, Р. Коллингвуда, Э. Хобсбаума, К. Поппера, И. Лакатоша, Дж.Бернала, Дж.Шумпетера, Д. Белла, А. Макинтайра, Г. Тэйлора, И.Валлерстайна, М.Бермана, С.Беста, Д.Келлнера, К.Сопера, В.Линн Ли, Г.Броунина и др.; вторая книга состоит из произведений тех мыслителей, кто работал в рамках марксизма или был близок к нему, – Д.Лукача, К.Корша, А.Грамши, Э.Блоха, В.Беньямина, В.Райха, Т.Висенгрунда, Г.Маркузе, Э.Фромма, Ю.Хабермаса, А.Шмидта, Ж.-П.Сартра, М.Мерло-Понти, Г.Лефевра, Л.Альтюссера, Г.делла Вольпе, С.Хука, Г.Коэна, С.Вильяма, Дж.Румера, Р.Хейлбрунера, Р.Дунаевской, Ф.Джемисон, И.Месарош и др.

Второй том также состоит из двух книг. В первой из них помещены статьи и отрывки из книг советских философов – А.М.Деборина («Боевой материалист Ленин», «Октябрьская революция и марксизм», «Ленин и современная эпоха»); Б.М.Кедрова («О диалектике природы Энгельса»); М.М.Розенталя («Историческое и логическое»), П.В.Копнина («Введение в марксистскую теорию познания»), Т.И.Ойзермана («Становление марксистской философии», «Экономическо-философские рукописи Маркса и их объяснение»); Г.А.Багатурия («Великое открытие Маркса», «Теоретическое содержание «Манифеста Коммунистической партии и становление исторического материализма»). В первой книге представлен также Н.И.Бухарин, работы которого были весьма популярны среди китайских коммунистов в двадцатые годы прошлого столетия («Теория исторического материализма» и «Учение Маркса и его историческое значение»), и три советских философских чиновника – П.Ф.Юдин, М.Б.Митин, Ф.В.Константинов. Вторая книга второго тома – это статьи или отрывки из книг тех восточноевропейских философов, которых в Советском Союзе было принято называть ревизионистами – Адама Шаффа («Философия человека», «Система категорий (понятий) теории отчуждения Маркса», «Некоторые вопросы коммунистического движения»), Лешека Колаковского («Идеология и теория», «Основные течения марксизма»), Карла Косика («Диалектика конкретного»), Агнессы Хэллер («Повседневная жизнь», «Теория модернизма»). Наиболее широко во второй книге представлена югославская школа «Праксис» - Г.Петрович («Исторический материализм, философия практики и идеи революции, «Философские понятия революции»), М.Маркович («Практика: Югославская критическая социальная теория», «Сегодняшняя диалектика»), Р.Враницкий («Развитие марксистских идей и их современное значение», «Что означает многообразие марксизма», «Что означает социалистическая революция»); М.Кангрга («Смысл философии Маркса»), С.Стоянович («Великая сила исторического материализма»).

Всей серии предпослана вступительная статья, написанная обоими главными редакторами. Она носит программный характер, ибо в ней содержится китайская, можно сказать, официальная, учитывая статус авторов, точка зрения на исторический процесс развития марксистской философии в различных странах мира за последние несколько десятилетий, дана оценка взглядам наиболее крупных ее представителей, а также определяются задачи, стоящие перед китайскими философами-марксистами.

Следует подчеркнуть, что статья обнаруживает неординарный подход к творчеству современных философов, к марксистским философским сюжетам, опровергая бытующее до сих пор среди части западной и российской интеллектуальной элиты мнение о застойном, догматическом характере китайского обществоведения. Одновременно она является свидетельством того, что китайская философская общественность хорошо осведомлена о направлениях, существующих в современной мировой философии.

Прежде всего, авторы статьи отмечают, что за сто пятьдесят с лишним лет со дня своего появления марксистская философия прошла сложный путь развития: Меринг, Каутский, Бернштейн, Лабриола, Плеханов и другие дали свое разъяснение ее положениям; Лукач, Корш, Грамши, Хоркхаймер, Маркузе, Альтюссер, Хабермас и другие продемонстрировали по отношению к ней свой новый подход, марксистскую философию также прямо или косвенно затрагивали в своих работах Рассел, Дьюи, Сартр, Хайдеггер, Фуко, Гадамер, Деррида и другие. Это является свидетельством того, что «Маркс, нашедший свое последнее пристанище на Хайгетском кладбище в Лондоне, привлекает больше внимания во всем мире, чем тот Маркс, который усердно работал над своими сочинениями в Британском музее».

По мнению авторов статьи, марксистская философия превратилась в поистине «мировую философию»; они указывают в связи с этим на то, что появляется все больше переводов классиков марксистской философии, круг затрагиваемых марксистскими теоретиками проблем становится все шире, их разработка более глубокой, содержание более богатым, возникают новые понятия, направления и школы. В этом отношении никакая другая философия не может сравниться с марксистской. Юань Гуйжэнь и Ян Гэн сводят современные исследования в области марксистской философии к четырем направлениям.

Первое – это западный марксизм, западное марксоведение, а также ряд западных философов, не принадлежащих ни к одной из этих школ. К западному марксизму они относят фрейдистский, структуралистский, экзистенциалистский, позитивистский, аналитический, феноменологический марксизм, а также Франкфуртскую школу. Среди представителей западного марксоведения они называют, например, француза Любэра, немца Фэйчера, англичанина Маклеллана, американца Хука. К первому направлению авторы статьи относят также тех западных философов (как, например, Рассел, Хайдеггер и др.), которые своим интересом к марксистской философии стимулировали ее дальнейшее развитие. В обоснование своей точки зрения они ссылаются на высказывание М.Хайдеггера, который в одной из своих публикаций («Письмо о гуманизме») утверждал следующее: «Поскольку Маркс, осмысливая отчуждение, проникает в сущностное измерение истории, постольку марксистский взгляд на историю превосходит другие исторические теории. Поскольку, наоборот, ни Гуссерль, ни насколько я пока вижу, Сартр не признают существенности исторического аспекта в бытии, постольку ни феноменология, ни экзистенциализм не достигают того измерения, внутри которого впервые оказывается возможным продуктивный диалог с марксизмом» (см. Хайдеггер М. Время и бытие. СПб., 2007. С. 286-287).

Второе – это и марксистская философия советской модели и восточноевропейский марксизм. По словам авторов предисловия, советские марксистские философы пропагандировали идеи объективности и познаваемости мира, ее классическим выражением является работа Сталина «О диалектическом и историческом материализме», а главными представителями Юдин, Митин, Константинов. Что касается нового восточноевропейского марксизма, то он является результатом процесса десталинизации, происходившего в 50-60-е годы прошлого столетия, главное место в этом идейном течении занимали проблемы практики, бытия, отчуждения, гуманизма, свободы. К ним относилась школа «Праксис» в Югославии (Петрович, Маркович и др.), Будапештская школа в Венгрии (Хэллер, Маркуш и др.), польская школа критики идеологии (Колаковский), чехословацкая антропологическая школа (Косик). По словам авторов предисловия, хотя между советской и восточноевропейской мыслью «существовало пересечение, тем не менее  принципиальное различие между ними состояло в том, что философы восточноевропейских стран в отличие от своих советских коллег, которые занимались пропагандой идей Сталина и разъяснениями положений марксистской философии, подвергали систему Сталина критике, пытались ее перестроить» (с.3). Однако, на наш взгляд, авторы предисловия обедняют советскую марксистскую философию, сводя ее лишь к именам воинствующих идеологов диалектического и исторического материализма, профессиональный уровень которых был весьма низким. В Советском Союзе творили такие блестящие представители творческой марксистской мысли, как Б.М. Кедров, П.В. Копнин, Э.В. Ильенков и др.

Третье. К нему относятся исследования в области марксистской философии в постсоветской России. По мнению авторов предисловия после кратковременного «шока», вызванного распадом Советского Союза и связанными с этим переменами  в области идеологии, российские философы вновь обратились к наследию Маркса, заново осмысливая положение марксистской философии и путей к социализму, подвергая критическому анализу западную индустриальную цивилизацию и глобальные проблемы. «Российские ученые уже постепенно изменили свое основанное на эмоциях последовательно отрицательное отношение к марксизму, стали заново, руководствуясь объективным, рациональным, хладнокровным подходом, оценивать его.

Далее они останавливаются на новых подходах китайских философов-марксистов, которые в 80-е годы ХХ в. под определенным влиянием западного и нового восточноевропейского марксизма обратили внимание на такие проблемы, как ценность человека и идеалы гуманизма, субъективность и практический материализм, философия культуры, философия бытия и т.д.; в конце прошлого столетия под влиянием западного марксизма и марксоведения изучение марксистской философии стало вестись под лозунгом «нового прочтения Маркса», «возвращения к Марксу», «приближения к Марксу» и т.п. Авторы подчеркивают важность обращения к работам зарубежных ученых, поскольку они позволяют расширить собственный кругозор. Вместе с тем, пишут они, не следует считать результаты этих работ как «истину в последней инстанции», поскольку зачастую в них преобладают такие методы исследования, как культурологический либо литературоведческий подходы, оценка социальных явлений с точки зрения символики или стилистики. Поэтому в их критике марксизма не содержится ничего такого, что следовало бы заимствовать. По словам авторов предисловия, «после Франкфуртской школы западный марксизм и марксоведение уже не имели никакого отношения к социальной практике и в определенной степени превратились в критику с позиций книжного кабинета». Авторы предисловия считают, что «крупнейший вклад китайских марксистов в марксистскую философию заключается в ее китаизации, соединении ее с китайской действительностью, с социальной практикой Китая, с китайской традиционной философией. Они выразили в своих работах ее практичный, современный и национальный характер, в результате чего  она приобрела философскую форму с китайской спецификой, китайским стилем, китайской формой выражения». К сожалению, ничего конкретного о том, в чем именно выразилась китаизация марксистской философии, в чем состоит китайская специфика, стиль, форма выражения философствования, в предисловии не говорится.

Философские исследования, продолжают авторы предисловия, не могут быть лишь «диалогом между философами, а тем более разговорами с самим собой», марксистская философия должна быть глубоко связана с реальностью и в то же время возвышаться над ней. В настоящее время содержанием реальности китайского общества является строительство социализма с китайской спецификой, которое выражается в трех крупных социальных сдвигах – модернизации, введении рыночных отношений и реформах в обществе, которые повлекли за собой невиданные доселе социальные трансформации, требующие от философов ответа, подчеркивают авторы предисловия.

Заканчивается предисловие утверждением, что «в современную эпоху никакие философские течения или направления не могут заменить марксистскую философию; это единственная философия, которую невозможно превзойти. Конечно, вслед за великими открытиями в естественных науках и великими изменениями в общественной жизни марксистская философия должна изучать новые темы, менять свои теоретические формы, осуществлять реструктуризацию, пополнять и обогащать свое теоретическое содержание».

Том российских ученых включает материалы дискуссии на тему «Философия и жизнь», состоявшейся 14-16 апреля 1987 г. в журнале «Вопросы философии, а также опубликованные в различных изданиях статьи А.С.Ципко, А.Л.Никифорова, А.Н.Чумакова, В.С.Степина, А.А.Гусейнова, В.М.Межуева, Л.Н.Митрохина, В.В.Денисова, Е.А.Самарской, К.Х.Момджян, В.Н.Шевченко, И.А.Гобозова, Ю.К.Плетникова, А.М.Сироты, Т.И.Ойзермана, В.В.Орлова, К.Н.Любутина, В.Л.Иноземцева. Послесловие к этому тому написано видным китайским ученым, профессором Китайского народного университета, председателем Комитета по изучению русской философии Всекитайского общества современной зарубежной философии, членом редакционных советов журналов «Вопросы философии» и «Свободная мысль» и автором многочисленных трудов по советской философии, русской философии и культуре Ань Цинянем. Оно интересно тем, что в нем изложены взгляды китайских ученых, профессионально занимающихся историей, культурой, философией России, искренне сопереживающих событиям, происходящим в нашей стране. Кроме того, содержащиеся в послесловии оценочные суждения позволяют представить мнения наших коллег, друзей о политической, экономической, идеологической, наконец, философской ситуации в современной России.

Послесловие открывается следующим пассажем: в течение двадцати с лишним лет с момента начатой Горбачевым перестройки марксизм в России стал получать удары и в конечном счете «был подвергнут отрицанию», он не только утратил свое место как государственная идеология, но и был отброшен на периферию общественной мысли, а с начала ХХI столетия вообще пришел в упадок. Это, с одной стороны, пишет автор послесловия. Но, с другой стороны, подчеркивает он, в течение тех же двадцати с лишним лет российские ученые осуществили «глубокое, творческое осмысление марксистской         философии, провели всестороннее обобщение ее опыта». Важно отметить, подчеркивает автор, широту подхода в исследованиях, посвященных марксистской философии.

По его мнению, изучение марксистской философии в современной России можно разделить на разные периоды в соответствии с этапами развития российского общества.

Первый период Ань Цинянь датирует 1985-1991 гг., т.е. периодом, связанным с Горбачевым. Он выделяет в нем две дискуссии, которые были организованы соответственно журналами «Вопросы философии» и «Философские науки». В первой дискуссии он выделяет следующие моменты: критику негативного отношения к человеку со стороны диалектического и исторического материализма, превращения философии в служанку политики и соответственно ее обюрокрачивания. Отсутствие подлинно творческого  развития марксистской философии Ань Цинянь объясняет тем, что в течение нескольких десятилетий руководящие посты в философии занимали Митин и ему подобные, которые давно уже стали чиновниками от философии, утратили способность к научному творчеству, почти все склонные к творчеству философы-марксисты в той или иной степени подвергались критике и подавлению как, например, Ильенков, Зиновьев, Кедров, Копнин, Келле.

Автор послесловия упоминает также серию статей А.Ципко, опубликованных в журнале «Наука и жизнь» на рубеже 1988-89 гг. «Об истоках сталинизма». По его мнению, в них автор, критикуя Сталина, в то же время по отношению к Ленину и самому марксизму занимает «утвердительную позицию».

Если статьи Ципко и дискуссия в журнале «Вопросы философии» на тему «Философия и жизнь» были самокритикой в рамках самой марксистской философии, продолжает Ань Цинянь, то дискуссия в журнале «Философские науки» на тему «Является ли философия наукой?» уже означала выход за рамки марксистской философии и взгляд на нее с «объективной точки зрения». В ходе этой дискуссии не допускалось  резких выпадов против марксистской философии, тем не менее ее участники обсуждали те вопросы, которые раньше «замечали, но не видели», – как понимать научность марксистской философии, может ли вообще существовать «научная философия» и т.п.

В период гласности передававшиеся устно неофициальные сведения или тщательно скрываемые от людей факты отрицательного характера за один день были выставлены на всеобщее обозрение и быстро распространились по стране, к этому следует добавить влияние враждебных Советскому Союзу зарубежных сил, в результате чего средства массовой информации, органы пропаганды, образно говоря, превратились «в антисоветскую, антикоммунистическую улицу с односторонним движением». Объективно говоря, такой недогматически мыслящий ученый как Ань Цинянь возражает не против критического анализа всей истории Советского Союза и КПСС, а против ее огульного отрицания. Китайский ученый пишет далее, что «в период перестройки многие люди утратили разум, они стали подвержены эмоциям. Были подвергнуты полному отрицанию все 74 года истории Октябрьской революции 1917 г., диктатура пролетариата, преобразования в средствах производства, социалистический строй, марксизм, все это было попросту отброшено; в политической области стали некритически воспринимать демократию американского образца, в сфере экономики стали во множестве появляться прожекты вступления «за одну ночь» в рыночную экономику вроде «плана 500 дней» или «шоковой терапии». Реформы в обществе стали комнатой, где проводилась тотальная уборка, создавалось впечатление, что достаточно вынести из нее всю мебель советского образца и поставить туда западные экспортные товары и Россия станет цивилизованным государством западного образца, вступит в клуб этих государств». Подобная ситуация отразилась и на марксистской философии – «за одну ночь» она полностью исчезла, пишет автор, об этом можно было судить по книжным магазинам – в 1997 г. литературы по марксистской философии нельзя было найти ни в одном из них, даже букинистическом.

Второй период Ань Цинянь датирует 1992−1999 гг. В эти годы отношение к марксизму в российской философской науке начинает меняться. И связано это было с политическим положением. Как подчеркивает Ань Цинянь, антикоммунистическая по своей направленности политика Ельцина по тотальной вестернизации страны не соответствовала национальному духу России. Поэтому в обществе, в кругах научной общественности наступило отрезвление, вновь появился интерес к марксистской философии, она опять становится объектом научного исследования.

В качестве доказательства подобного факта Ань Цинянь ссылается на состоявшийся в апреле 1998 г. в Институте философии РАН специальный симпозиум, посвященный 180-летней годовщине со дня рождения К.Маркса. (Материалы этого симпозиума были опубликованы годом позднее в книге под названием «Карл Маркс и современная философия»). Ань Цинянь обращает внимание на помещенные в этой книге статьи В.М.Межуева с анализом научности марксизма, Л.Н.Митрохина об отношениях между марксистской философией и религией, А.А.Гусейнова с кратким, но весьма содержательным описанием этической теории Маркса. Но наибольшее внимание автора послесловия привлекает статья В.С.Степина «Маркс и тенденции современного развития цивилизации», в которой содержится глубокий анализ техногенной цивилизации, что является свидетельством творческого подхода российских философов к наследию Маркса.

Третий этап развития марксистской философии в России, по мнению Ань Циняня, начинается на рубеже столетий. В эти годы марксистская философия в России по-прежнему находится на периферии философской науки, посвященных ей публикаций становится все меньше, симпозиумов, аналогичных тому, который состоялся в 1998 г., уже не проводится. Тем не менее марксистские исследования в России продолжаются. Во-первых, есть группа ученых, которые придерживаются прежних взглядов, их можно назвать в достаточной степени ортодоксальными с некоторым оттенком консерватизма и косности. Во-вторых, можно назвать группу ученых, которые пытаются соединить изучение марксизма с современными западными экономическими, политическими учениями и с русской культурной традицией и на этой основе творчески развить марксистскую теорию. Таковыми, по мнению Ань Циняня, являются В.Л.Иноземцев и А.П.Бузгалин. Они добились в своей исследовательской деятельности крупных результатов, которые признаны научным сообществом, в том числе за рубежом. Вместе с тем нельзя не отметить, пишет Ань Цинянь, что в результатах их исследований мало содержания, связанного с марксистской философией, более того, они не используют марксистские понятия. В-третьих, есть ученые, которые осуществляют глубокий анализ основных положений марксизма и марксистской философии, подвергают их критическому анализу. Они стремятся, пишет Ань Цинянь, добиться продвижения в понимании «старых вопросов». Здесь он называет академика Т.И.Ойзермана.

Ань Цинянь отдает должное усилиям российского ученого по осмыслению творческого наследия классиков марксизма в связи с изменившимися социально-экономическими условиями в мировом сообществе и в самой России, к пониманию того, что следует сохранить из их наследия, а от чего следует отказаться. Он упоминает в этой связи две фундаментальные работы Т.И. Ойзермана «Марксизм и утопизм» (2002) и «Оправдание ревизионизма» (2005).

К сожалению, в настоящее время в России, пишет китайский ученый, наблюдается такая ситуация – политическая и экономическая элита увлекается прагматизмом, а большинство интеллигентов увлеклось религиозной идеалистической философией «Серебряного века». Остались лишь одиночки, которые занимаются марксистской философией.

Выводы, к которым приходит Ань Цинянь относительно судеб марксистской философии в России, следующие: во-первых, она находится в упадке. “Мы не хотим это видеть, однако это реальный факт”. Изучение марксистской философии на родине Ленина – России – несравнимо с аналогичными исследованиями в западных капиталистических странах, где им занимается значительное количество людей. Во-вторых, в изучении марксистской философии в России все внимание сосредоточено лишь на критическом осмыслении прошлого, а не на выдвижении новых идей. В то же время нельзя не признать, пишет китайский ученый, что в процессе переосмысления наследия классиков марксизма российскими философами сделаны важные выводы. Одновременно Ань Цинянь отмечает отсутствие в работах российских ученых конструктивности, системного подхода к марксистской философии, их соображения носят разрозненный характер.

Китайские философы-марксисты, считает Ань Цинянь, в этом отношении добились гораздо больших результатов за последние двадцать с лишним лет − это исследования в области гуманистической природы марксистской философии, понимания практического материализма, сущности философии Маркса, взаимосвязи философии Маркса и Энгельса, западного марксизма, построения новой системы марксистской философии. По мнению Ань Циняня, на плечи китайских философов-марксистов ложится важная и трудная задача создания новой марксистской философии, в центре которой должна находиться субъективность человека, гармоничные отношения между людьми, между человеком и природой.

Заканчивая изложение послесловия Ань Циняня, следует сказать, что он в основном правильно осветил современное состояние марксистской философии в России. В то же время нельзя согласиться с его крайними оценками – фронт марксистских исследований в нашей стране значительно шире, чем он представлен Ань Цинянем. В различных городах продолжают появляться публикации, посвященные марксистской философии, статьи на эту тему в последние годы регулярно публикуются в журналах «Свободная мысль», «Философия и общество», причем не только известных, но и молодых исследователей. Кроме того, нельзя оценивать уровень марксистских исследований только по публикациям, специально посвященным данной проблематике. Многие исследователи, пишущие на философские и политологические темы, придерживаются марксистских принципов социального анализа. Достаточно назвать в этой связи материалы обсуждений в клубе «Свободное слово» на протяжении 1989-2008 гг., председателем которых являлся известный российский  философ В.И. Толстых.

Ань Цинянь упоминает А.В.Бузгалина, дает высокую оценку его исследованиям, но тем не менее не говорит ничего об издаваемым под его редакцией вот уже в течение 20 лет журнале «Альтернативы», не говоря уже об отсутствии в томе публикаций  из этого журнала. Наконец, вызывает сожаление, что в томе, посвященном исследованиям российских ученых, нет работ выдающегося философа академика И.Т. Фролова (1929−1999), который до конца своих дней оставался верен марксистским убеждениям.