Вопросы философии. 2018. № 2. С. ?‒?

Философия психологии в наследии П.Я. Гальперина.

(К 115-летию со дня рождения психолога)

А.Н. Ждан

Петр Яковлевич Гальперин (02.10.1902, Тамбов – 25.03.1988, Москва) – выдающийся психолог, педагог и организатор науки, автор оригинальной психологической теории, создатель крупной научной школы. Несколько поколений психологов и философов (он читал лекции по психологии и истории психологии на психологическом, а по психологии также на философском факультете Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова) испытали на себе обаяние его личности, получая от его лекций и докладов интеллектуальное наслаждение, воочию наблюдая процесс рождения мысли, поскольку эти выступления никогда не были изложением, но всегда – размышлением.

П.Я. Гальперин пришел в психологию из медицины. После окончания лечебного факультета Харьковского Медицинского института (1926) он получил специальность психоневролога и работал врачом-невропатологом в одной из клиник Украинского психоневрологического института, преобразованного в 1932 г. в Психоневрологическую академию. Здесь было создано также психологическое отделение, которое возглавил А.Н. Леонтьев, приехавший в Харьков после работы в составе культурно-исторической школы Л.С. Выготского. Отъезд А.Н. Леонтьева в Харьков был вызван расхождением с программой Л.С. Выготского, в которой определяющая роль в онтогенетическом развитии сознания приписывалась речевому общению ребенка в условиях деятельности. По А.Н. Леонтьеву, это положение «…необходимо обернуть: сознание ребенка есть продукт его человеческой деятельности по отношению к объективной действительности, совершающейся в условиях языка, в условиях речевого общения» [Леонтьев 2003, 259]. При этом он сохранил общий замысел культурно-исторического подхода, в разработке которого сам принимал активное участие. С этой программой А.Н. Леонтьев и прибывшие вместе с ним из Москвы двое «выготчан» (А.В. Запорожец и Л.И. Божович) приехали в 1931 г. в Харьков. В 1932 г. П.Я. Гальперин присоединился к Харьковской психологической группе, созданной А.Н. Леонтьевым, в ее состав вошли также харьковские психологи: В.И. Аснин, О.М. Концевая, Г.Д. Луков, П.И. Зинченко и некоторые другие. Исследовательская программа, разработанная А.Н. Леонтьевым в Харькове, стала истоком хорошо известной психологической теории деятельности [Леонтьев 1975]. Важнейшие методологические идеи деятельностного подхода А.Н. Леонтьева и культурно-исторической концепции Л.С. Выготского повлияли на становление П.Я. Гальперина как исследователя и теоретика. В 1935 г. он защитил кандидатскую диссертацию на тему «Психологическое различие орудий человека и вспомогательных средств у животных и его значение». В ней автор утверждал, что орудие у человека и вспомогательное средство у животных принадлежат к двум качественно разным и самостоятельным линиям развития: орудие возникает только внутри новой действительности общественного труда, в нем зафиксирована логика операций общественного субъекта с вещами, в то время как вспомогательное средство складывается в процессе действия рукой с использованием натуральных объектов (камень, палка и т.п.). Оно становится простым удлинением руки, не является даже зачатком орудия, но только его биологической предпосылкой. Использование вспомогательных средств является свидетельством наличия у животных разума. Его можно назвать инстинктивным разумом. По существу, здесь речь идет об одной из разрабатываемых П.Я. Гальпериным теоретических проблем – о качественном различии  биологической природы животных и исторической социальной сущности человека. В диссертации было представлено также изложение проведенного им эксперимента становления интеллектуальной практической деятельности в онтогенезе. В качестве испытуемых выступали дети от двух до семи лет. Задача заключалась в том, чтобы достать со дна деревянного колодца игрушку с помощью лопатки. Были выделены этапы овладения орудийными операциями у детей. Процесс доставания включал три операции: поддевание игрушки, ее удержание на лопатке и поднимание. Было показано, что процесс овладения этими операциями проходит через ряд ступеней, представляющих собой лестницу развития интеллектуальной практической деятельности по овладению орудием. При этом выступил факт отставания мышления от практической деятельности. Мышление впитывает опыт практики, оно образуется постепенно из массы конкретных, сначала случайно примененных приемов, которые в конце концов производятся планомерно, так что операции мышления начинают предвосхищать практическую деятельность. Общим выводом диссертационного исследования было положение о том, что мышление человека и его психика в целом развивается в результате освоения общественных форм отношения к вещам, опосредованного трудом и речью. Этот путь развития человека не ограничен в перспективе так же, как и его орудийная практическая деятельность. За эту диссертацию П.Я. Гальперин получил ученую степень кандидата медицинских наук (присуждена в 1938 г.).

С фундаментальной проблемой общественно-исторической природы психики человека связан вопрос об инстинктах. Вопреки распространенной точке зрения, П.Я. Гальперин утверждал положение об отсутствии у человека инстинктов. Он рассматривал вопрос об инстинктах как часть большой проблемы – «биологическое в психическом развитии человека и в структуре его психики» [Гальперин 1998, 399], показывал несовместимость объяснения человеческого поведения инстинктами с новыми формами общественного бытия, изменившего отношение человека к окружающей среде. Вопрос об инстинктах решался в контексте проблемы антропогенеза. В результате антропогенеза произошло становление человека как особенного биологического типа. Биологической особенностью человека является отсутствие предопределенных форм отношения с внешней средой. В условиях общественной жизни задача приспособления к непрерывной изменчивости условий существования потребовала отмирания практически постоянных инстинктивных форм поведения, свойственных животным, которые только совершенствуются в их индивидуальном опыте. Эти фундаментальные факты вызвали необходимость ввести различение двух понятий – биологического и органического. У человека сохраняются природные органические потребности, прежде всего, в пище и некоторые другие, они требуют обязательного удовлетворения. Однако в условиях общественной жизни они отвязываются от унаследованных инстинктивных форм их удовлетворения как несовместимых с моральными нормами поведения. В отличие от животных, у которых отсутствует оценка своего поведения – такой задачи у них вообще нет, человек отвечает за свои поступки перед обществом и перед самим собой. Вопрос о биологическом и социальном в развитии человека П.Я. Гальперин преобразовал в проблему органического и социального. Это терминологическое уточнение позволило ему аргументировано защищать положение об отсутствии у человека биологически предустановленных форм поведения и тем самым избежать необходимо связанных с этим противоречий.

С 1938 г. П.Я Гальперин работал в психиатрической клинике. С начала Второй мировой войны он был военным врачом в эвакогоспитале в Сибири (Тюмень), а с февраля до осени 1943 г. – в поселке Коуровка (под Свердловском) в аналогичном госпитале, научным руководителем которого был А.Н. Леонтьев, а П.Я. Гальперин состоял в должности главного врача. Здесь психологи занимались восстановлением нарушенных после ранения движений руки. Практика восстановительной работы строилась на основе психологической теории А.Н. Леонтьева о формировании психических функций в ходе предметной целенаправленной деятельности. На материале практической работы П.Я. Гальпериным была написана статья «Зависимость объема движений от психологической характеристики задачи». В ней было показано, что продуктивность движения, если оно включено в выполнение осмысленной целенаправленной деятельности и потому связано с личностными установками, с осмыслением задачи, существенно повышается. Опыт восстановительной работы обнаруживал связь психики и сознания с деятельностью как реальный факт, который требовал исследования.

С 1943 по 1966 г. П.Я. Гальперин – доцент кафедры психологии философского факультета, а с сентября 1966 г. – профессор факультета психологии МГУ. В 1965 г. он защитил докторскую диссертацию «Основные результаты исследований по проблеме “Формирование умственных действий и понятий”, по совокупности работ, представленных на эту тему» [Гальперин 1965]. Диссертация стала своеобразным подведением итогов исследовательской работы П.Я. Гальперина и сотрудниками созданной им научной школы.

В 1971–1983 гг. он – заведующий кафедрой детской психологии, а с 1983 г. до смерти (1988) – профессор, консультант этой кафедры. В 1976 г. опубликован главный труд П.Я. Гальперина – монография «Введение в психологию» [Гальперин 1998, 94–248]. Его последней прижизненной публикацией стала статья «О возможности построения психологии как объективной науки» [Гальперин 1987].

Центральное место в концепции П.Я. Гальперина принадлежит проблеме и понятию действия. С изучения действия он начал свой исследовательский поиск и собственный путь в психологической науке. О нем он впервые заявил в 1952 г. на Совещании по психологии и – более обстоятельно – в докладе на Совещании в 1953 г. [Гальперин 1954, 188–201]. Интерес к понятию действия был вызван практическими обстоятельствами: в школьном обучении главной является задача формирования знаний и умений мысленно выполнять с объектами известные преобразования, а также способы их исправления у неуспевающих учащихся. Согласно П.Я. Гальперину, содержательное продуктивное решение этих вопросов педагогической практики возможно, если оно опирается на психологические представления о формировании и развитии психики. Он признал неприемлемым сложившееся в контексте декартовского дуализма общепризнанное представление о действии как о только объективном процессе, отличном от субъективных психических явлений, которые, хотя и обеспечивают его выполнение, но сами не входят в его структуру. По Гальперину, любое действие – физическое или идеальное, умственное – это процесс преобразования исходного материала (или положения) в какой-то продукт, который выступает перед человеком и объективно, и субъективно, в его понимании человеком, в соответствии с которым оно осуществляется. Субъективное инкорпорировано в объективное. Поэтому действие входит в предмет изучения психологии. Объективная, исполнительная часть действия выступает в форме или физического, или умственного действия. Субъективное входит в структуру действия, составляет его ориентировочный компонент, выполняющий ориентировочную функцию. Что такое ориентировочная психологическая часть действия? Это образ того будущего результата, который предстоит получить, и образ операций, план действий, которые необходимо для этого совершить. Образ этих двух моментов, включенных в ориентировочную основу действия, выполняет свое ориентирующее назначение. Только обе части вместе образуют предметное действие человека как единое целое. Их противопоставление является результатом неправомерного отождествления всего действия с его одной исполнительной частью. Если объективное содержание действия является инвариантом, то его субъективная ориентировочная часть не остается чем-то постоянным. В процессе формирования действия она претерпевает ряд изменений по форме – от внешней материальной до внутренней, и по другим линиям – обобщается, сокращается, автоматизируется, так что на конечном этапе действие идет напрямую от исходных данных к результату. Все промежуточные формы становятся ненужными. Они не выполняются, но и не исчезают, а продолжают существовать в снятом виде, в философском смысле этого слова, т.е. стоят позади наличного действия и составляют его психологическое содержание. Это содержание П.Я. Гальперин обозначил новым термином «психологический механизм». Конечно, психологический механизм обеспечивается физиологическими процессами, складывающимися для него функциональными органами в нервной системе, но они не объясняют психологического содержания, а сами подчиняются ему, строятся под него, как это хорошо показано в физиологических концепциях А.А. Ухтомского, П.К. Анохина, Н.А. Бернштейна. Весь процесс составляет содержание теории планомерно-поэтапного формирования нового знания – главной части новаторской психологической концепции П.Я. Гальперина.

Понятие о психологических механизмах позволяет преодолеть описательность, свойственную традиционной психологии, которая сводила свой предмет к описанию явлений сознания, а позже, в поведенческих концепциях, к явлениям поведения. Знание психологических механизмов является ключом не только к пониманию и тем самым к объяснению психических явлений, но и к овладению ими. В этом состоит практическое значение учения о психологических механизмах.

Новое представление о структуре действия потребовало разрешения ряда вопросов и превратилось в работах П.Я. Гальперина в самостоятельные линии исследований самых фундаментальных проблем психологии: о природе психики и психической деятельности; об объективной необходимости психики и ее объективных признаках и связанного с ними вопроса об основных эволюционных уровнях действия; о предмете и методах психологии. Разрешение этих вопросов основывалось на философском фундаменте всей истории философии, истории психологии, на достижениях естественных наук, особенно физиологии нервной системы, учениях И.М. Сеченова, И.П. Павлова, П.К. Анохина, Н.А. Бернштейна, опиралось на психофизиологию Е.Н. Соколова. Разработанная П.Я. Гальпериным теория преемственно связана с учением Л.С. Выготского о происхождении и природе высших психических функций, с деятельностными концепциями С.Л. Рубинштейна и особенно А.Н. Леонтьева и его школы: с исследованиями А.В. Запорожца, Д.Б. Эльконина. В постоянных диалогах с ними развивался научный поиск П.Я. Гальперина, его новаторские идеи.

В контексте психофизической проблемы места психического в мире были выделены два типа ситуаций: где психика необходима и где она не нужна. Это потребовало определить объективный критерий психики и ответить на вопрос о ее возникновении. П.Я. Гальперин исходил из допущения о том, что возникновение психики было вызвано необходимостью действовать в ситуациях, требующих нешаблонных действий, когда у организма нет готовых автоматических реакций и прежде, чем действовать, нужно сориентироваться в ситуации. В концепции П.Я. Гальперина эти вопросы рассматриваются в разделе о четырех эволюционных уровнях действия, начиная от неживой материи и заканчивая человеком. Разделение уровней связано с пониманием субъекта. Понятие субъекта рассматривалось как одно из труднейших и в то же время необходимых в психологии при характеристике поведения животных и человека. Оно вводилось в контексте критического анализа механицизма в воззрениях классической эмпирической ассоциативной психологии и бихевиоризма. Первый уровень – это физические действия, когда механизм безразличен к результату; второй – физиологические действия организма животных и человека (дыхание, пищеварение и т.п., а также некоторые действия во внешней среде, но без вмешательства психики, поскольку есть готовый механизм для их совершения); третий – действия субъекта в изменчивых ситуациях, требующих психологического управления на основе образа ситуации и плана действия (погоня животных за добычей или бегство от опасности и т.п.); четвертый уровень – действия личности у человека при учете им общественных норм. Действия двух последних уровней требуют психологического управления на основе образа. Поэтому было дано определение психики как ориентировочной деятельности.

Исходя из положения об ориентировочной деятельности как главной сущностной характеристики психики, П.Я. Гальперин утверждал, что психика в совокупности всех психических процессов – ощущений, восприятия, памяти, мышления, воображения, потребностей, чувств, воли и т.п. – представляет собой разные формы ориентировочной деятельности, которые дифференцируются только у человека на основе труда и речи, в связи с разными задачами, условиями и средствами ориентировки. Отсюда последовал вывод о том, что предметом психологии является ориентировочная деятельность на основе образа.

Вопрос о предмете изучения П.Я. Гальперин рассматривал как «самый трудный из больших вопросов психологии, но вместе с тем вопрос неотложной практической важности» [Гальперин 1998, 94]. В результате тщательного анализа им было выделено три основных представления о предмете, сложившихся на протяжении всей истории развития психологии в русле философии и как самостоятельной науки: душа, явления сознания, поведение. Наиболее распространенным стало представление о том, что психология изучает специфический круг явлений, которые отчетливо и непосредственно выделяются в сознании – это наши восприятия, мысли, процессы памяти, воображения, чувства, желания и т.п. Однако, поскольку эти процессы изучаются не одной психологией, а многими науками, очевидно, необходимо выделить четкий критерий, чтобы различать, что именно в них может и должен изучать психолог. Это важно прежде всего теоретически. Но это необходимо сделать и с практической точки зрения, чтобы при изучении психических процессов правильно ставить собственно психологическую задачу, в отличие от логики, физиологии, языкознания, теории познания, педагогики и других областей знания, также изучающих эти явления. Нужно признать, что до этого никто не считал вопрос о предмете в психологии таким острым, неотложным и практически важным.

«Предмет психологии, – утверждает П.Я. Гальперин, – должен быть решительно ограничен» [Гальперин 1998, 191]. Предметом психологии является только ориентировочная сторона психических процессов во всем их диапазоне – от восприятия до мышления, включая также эмоционально-потребностную сферу. С психологической стороны все они суть разные формы ориентировочной деятельности как главной стороны психической деятельности, поскольку «…самое важное в жизни – правильно сориентироваться в ситуации, требующей действия, и правильно ориентировать его исполнение» [Там же]. Сказанное относится не только к познавательным функциям – мышлению, памяти, вниманию и др. Так, чувство означает особую, отличную от интеллектуальной оценку предмета, на котором оно сосредоточивается, и соответственно изменение в оценке остальных предметов, а следовательно, и ситуации в целом. Потребности предполагают избирательное отношение к определенным предметам и в этой функции должны стать темой изучения в психологии. Воля как особая психическая функция представляет собой новый способ решения задач поведения индивида в ситуациях моральной ответственности. Подробно содержание всех психических функций раскрывается в «Лекциях по психологии», читавшихся П.Я. Гальпериным в Московском государственном университете с начала 1950-х до начала 1980-х гг. будущим философам и психологам [Гальперин 2002]. Следовательно, если «…с психологической стороны активная ориентировка характеризует все формы душевной деятельности: они представляют собой разные формы ориентировки субъекта в различных жизненных ситуациях» [Гальперин 1998, 188], значит, только ориентировочная деятельность и составляет предмет психологии [Там же, 191].

Новое определение предмета влекло за собой необходимость разработать адекватный метод исследования. Поскольку невозможно изучать уже сложившуюся форму ориентировочной деятельности (как и всякое сформированное психологическое образование – автоматизированный навык, мышление квалифицированного специалиста и т.п., что обстоятельно было раскрыто уже в концепции Л.С. Выготского об исторической природе психических процессов), методом исследования психики как ориентировочной деятельности может быть только метод ее формирования. Его П.Я. Гальперин назвал формирующим экспериментом, в отличие от других форм эксперимента. Метод формирования есть наиболее адекватный способ познания сущности психического. Поэтому практический эффект, обязательно сопутствующий ему, ошибочно рассматривать в качестве цели исследования, каковой является именно познание психического. В концепции П.Я. Гальперина теория и практика в форме обучения выступают в нерасторжимом единстве, поскольку в формирующем эксперименте создаются все необходимые условия, обеспечивающие формирование нового психического образования (понятия, навыка, умения и др.) с нужными качествами. Учение о формировании психической деятельности составляет важнейший раздел общепсихологической концепции П.Я. Гальперина. В науку эта часть вошла под названием теории планомерного поэтапного формирования умственных действий и понятий.

Общий смысл этой теории – дать ответ на вопрос о том, как осуществляется переход действия извне внутрь. Его поставил Л.С. Выготский в своей культурно-исторической концепции о происхождении высших психических функций. Согласно Л.С. Выготскому, высшие психические функции образуются сначала как внешние формы деятельности и лишь потом, в результате интериоризации, становятся психическими процессами человека. Он сформулировал общий генетический закон культурного развития в следующем виде: «Всякая функция в культурном развитии ребенка появляется на сцену дважды, в двух планах, сперва – социальном, потом – психологическом, сперва между людьми, как категория интерпсихическая, затем внутри ребенка, как категория интрапсихическая. Это относится одинаково к произвольному вниманию, к логической памяти, к образованию понятий, к развитию воли. Мы вправе рассматривать высказанное положение как закон… За всеми высшими функциями, их отношениями генетически стоят социальные отношения, реальные отношения людей» [Выготский 1983, 145]. П.Я. Гальперин рассматривал, по его собственной оценке, концепцию психической деятельности как интериоризированной внешней материальной деятельности как психологическую конкретизацию философского положения Маркса: «Психика, как идеальное, есть, по выражению Маркса, не что иное, как материальное, пересаженное в человеческую голову и преобразованное в ней. В настоящее время мы можем с достаточной, в общих чертах, ясностью сказать, что пересаживается, как это происходит и в чем состоит эта переработка» [Гальперин 1953, 98]. Достаточно схематичные представления Л.С. Выготского П.Я. Гальперин превратил в развернутое учение об интериоризации, указав на преемственную связь своих представлений с теорией Л.С. Выготского. Он доказал, что процесс превращения изначально внешнего действия в умственное осуществляется поэтапно. Таких этапов было выделено шесть. Первый подготовительный этап направлен на образование мотивации действия с тем, чтобы выступила его значимость для человека. На каждом из последующих этапов происходит постепенный переход от внешних форм действия к его речевым формам – от громкой речи к формам без внешнего произношения, от них – к шепоту, от них к последнему шестому этапу – действию в уме. Освоение нового нельзя начинать с заключительной конечной формы! Это психологически неправильно и потому практически неэффективно. С.Л. Рубинштейн считал философски некорректным отождествлять поэтапный процесс формирования умственного действия из внешнего предметного действия с утверждением о том, что в этом процессе происходит превращение изначально внешнего действия во внутреннее достояние человека. Сопоставив концепцию психической деятельности как интериоризованной внешней материальной деятельности П.Я. Гальперина с положением Маркса, С.Л. Рубинштейн отмечал, что хотя она как будто содержит в себе важнейшие положения о принципиальной роли практической деятельности в формировании умственной деятельности человека, но «…они получают в этой концепции исполненное двусмысленностей выражение… При интериоризации речь идет не о возникновении психических процессов, психической деятельности из (только) внешней, (только) материальной, а о переходе от одной формы деятельности к другой и от одной формы существования психических процессов (как компонентов внешней, практической деятельности) к другой (как деятельности теоретической, умственной), психических процессов одного уровня к психическим процессам другого высшего уровня и – в связи с этим – от одной формы их существования к другой» [Рубинштейн 1959, 254]. Это серьезное замечание нельзя игнорировать. Но Петр Яковлевич и сам понимал всю сложность проблемы. Он писал: «Изучение поэтапного формирования умственных действий и понятий впервые раскрывает значение “перехода извне внутрь”, как условия (но только как условия!) преобразования непсихического явления в психическое» [Гальперин 1966, 29]. Это осторожное замечание автора нельзя упускать из вида при анализе его позиции.

Ф.Е. Василюк расценил теорию поэтапного формирования умственных действий и понятий как образец реализации психотехнического подхода в психологии. «Уже чисто стилистически очевидна психотехническая суть этой теории, – писал он, – не теория мышления, не теория умственных действий, но именно теория формирования, т.е. теория работы с психикой, а не самой психики» [Василюк 2003, 207].

К решению всех психологических проблем П.Я. Гальперин подходил с позиций теории деятельности. В его трудах содержится тщательный анализ двух сложившихся в отечественной психологии вариантов деятельностного подхода – психологической теории деятельности А.Н. Леонтьева и субъектно-деятельностной концепции С.Л. Рубинштейна. Оба варианта основываются на философском учении диалектического материализма о деятельности, о труде как специфически человеческой деятельности. Их общую платформу при наличии известных различий составляет проблема предметной осмысленно преобразующей деятельности человека в психологии. В трудах С.Л. Рубинштейна психологические проблемы разрабатывались главным образом в философском, методологическом ключе. Сформулированный им принцип единства сознания и деятельности позволял выявить общую основу эмпирической интроспективной психологии, предметом которой было отъединенное от деятельности сознание, и бихевиоризма с его изучением поведения в отрыве от сознания. В школе А.Н. Леонтьева, к которой в начале 1930-х гг. примкнул П.Я. Гальперин, с деятельностных позиций изучались не только методологические, но и конкретные собственно психологические проблемы. В исследованиях А.Н. Леонтьева было показано, что психика неотторжима от деятельности: «Деятельность человека и составляет субстанцию его сознания» [Леонтьев 1975, 157]. Однако психологические характеристики деятельности по преимуществу сводились к ее мотивации. В дискуссии о проблемах деятельности П.Я. Гальперин утверждал, что из теоретического осмысления и экспериментальных исследований у А.Н. Леонтьева выпало операционное содержание деятельности. По-видимому, оно рассматривалось как что-то очевидно непсихологическое, не подлежащее ведению психологии, как условие деятельности [Гальперин 1990, 155–167]. Задача включить предметное, операционное содержание внешней деятельности в круг собственно психологических исследований означала, по мнению П.Я. Гальперина, путь дальнейшего развития теории деятельности. Она требовала рассматривать саму психику как деятельность. Раскрыть психику как деятельность означает показать, что психика делает. На решение этой проблемы были направлены все творческие искания П.Я. Гальперина. Поскольку это новая задача, концепцию П.Я. Гальперина правомерно рассматривать как самостоятельную в группе деятельностных общепсихологических теорий, преемственно наиболее тесно связанную с психологической теорией деятельности А.Н. Леонтьева.

Важной составляющей концепции П.Я. Гальперина выступает проблема взаимоотношения языка и мышления, а точнее – языка и сознания. Как и все другие, она выросла из практического вопроса, в связи с задачей обучения иностранному языку. Решалась на базе лингвистических учений и в контексте диалектико-материалистического философского учения об общественном сознании, она опиралась на известное положение К. Маркса «язык есть практическое, существующее и для других людей и лишь тем самым существующее также и для меня самого, действительное сознание» (цит. по: [Гальперин 1998, 437]). Было введено понятие языкового сознания как «специфической смысловой стороны всякого естественного языка» [Там же]. Указывалась на необходимость отличать его от когнитивного сознания как продукта познания вещей, который становится затем средством ориентировки для действий с вещами. В связи с таким различением был произведен критический анализ теории лингвистической относительности Сепира – Уорфа. В отличие от когнитивного, языковое сознание является средством организации совместной деятельности, оно направлено на понимание другими людьми и ожидание соответствующего поведения. «Различение языкового сознания иностранного и родного языка от содержания замысла, представленного в когнитивном сознании, ведет к… изменениям в преподавании иностранного языка» [Гальперин 1998, 440]. Необходимо показать учащимся основание для сознательной ориентировки в системе многочисленных грамматических правил, чтобы язык открывался как четкая система, а его усвоение не сводилось бы к механическому заучиванию этих правил. Теория поэтапного формирования умственных действий и понятий открывает возможность такой организации преподавания иностранных языков.

В сферу философско-методологических интересов П.Я. Гальперина входила терминологическая работа. Она была не эпизодической, но постоянной. Он был убежден, что многие недоразумения и трудности в психологии зависят от невыясненности ее терминологической стороны, от невнимания к ней, от неоднозначности в толковании важнейших научных психологических понятий и терминов. В своих работах он обращает внимание на соответствующие конкретные случаи и дает собственные определения терминов, которые проясняют основные понятия обсуждаемых проблем. Например, в статье «К проблеме бессознательного» он показал, что стоящие за этим термином факты могут получить объяснение и без обращения к нему и пришел к выводу: «гипотеза бессознательной психической деятельности становится излишней» (выделено П.Я. Гальпериным. – А.Ж.). Важно сделанное им при этом замечание: «Отрицание “бессознательной психической деятельности”, конечно, не устраняет явлений и проблем, для решения которых она предполагалась. Не устраняет, но проясняет самую постановку каждой из этих проблем» [Гальперин 1998, 447]. Или другой пример. Поскольку у человека нет биологического, в смысле прирожденной предопределенности в поведении, постольку в отношении человека неправомерна постановка проблемы «биологического и социального». Ее нужно заменить и формулировать как проблему «органическое и социальное», понимая под органическим безусловное наличие у человека анатомо-физиологических особенностей как возможностей, позволяющих ему стать человеком, т.е. активной развивающейся личностью. Это относится и к некоторым другим положениям, формулировки которых вносят путаницу в трактовку теоретического смысла человеческой психики. Систематическая терминологическая работа включала выработку новых понятий и тем самым обогащала понятийный словарь психологической науки.

Как было показано выше, все труды П.Я. Гальперина пронизывает идея единства фундаментальной и прикладной науки. Вечные теоретические проблемы психологии – о предмете, методах, психофизическая и психофизиологическая проблемы, о методологическом единстве истории и теории науки, о значении научной терминологии – органично сопрягаются с решением прикладных задач, преимущественно применительно к практике образования, воспитания и различных форм психологической реабилитации.

Источники – Primary Sources in Russian

Гальперин 1953 – Гальперин П.Я. [Новое решение психологических вопросов] / Материалы совещания по психологии. Июль 1952 г. Стенографический отчет. // Известия Академии педагогических наук РСФСР. 1953. Выпуск 45. С. 93–99 [Galperin P.Ya. < A new solution of psychological questions >. In Russian].

Гальперин 1954 – Гальперин П.Я Опыт изучения формирования умственных действий // А.Н. Леонтьев, С.Л. Рубинштейн, А.А. Смирнов, Б.М. Теплов (ред.) Доклады на совещании по вопросам психологии. 3–8 июля 1953 г. Москва: Издательство Академии педагогических наук РСФСР, 1954. С. 188–201 [Galperin P.Ya. An experimental study in the formation of mental actions. In Russian].

Гальперин 1965 – Гальперин П.Я Основные результаты исследований по проблеме «формирование умственных действий и понятий»: [Доклад, представленный на соискание ученой степени доктора педагогических наук (по психологии)]. М.: Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова. 1965 [Galperin P.Ya. Fundamental results from the investigation of the problem on "The formation of mental actions and concepts". In Russian].

Гальперин 1966 – Гальперин П.Я. К учению об интериоризации // Вопросы психологии. М., 1966. № 6. С. 25–32 [Galperin P.Ya. On the notion of internalization. In Russian].

Гальперин 1987 – Гальперин П.Я. О возможности построения объективной психологии // Вопросы психологии. М., 1987. № 6. С.174–175 [Galperin P.Ya. The possibility of the construction of an objective psychology. In Russian].

Гальперин 1990 – Гальперин П.Я. Выступление в дискуссии / Давыдов В.В., Леонтьев Д.А. (ред.). Деятельностный подход в психологии: проблемы и перспективы: Сб. науч. тр. М.: Изд-во АПН СССР, 1990. С. 155–167 [Galperin P.Ya. Speech in the debate. In Russian].

Гальперин 1998 – Гальперин П.Я. Психология как объективная наука. Под ред. А.И. Подольского / Вступ. ст. А.И. Подольского. М.: Институт практической психологии; Воронеж: МОДЭК, 1998 [Galperin P.Ya. Psychology as an objective science. In Russian].

Гальперин 2002 – Гальперин П.Я. Лекции по психологии: Учебное пособие для студентов вузов. М.: Университет: Высшая школа, 2002 [Galperin P.Ya. Lectures on psychology: Textbook for University students. In Russian].

Ссылки – References in Russian

Василюк 2003 – Василюк Ф.Е. Методологический анализ в психологии. М.: МГППУ: Смысл, 2003.

Выготский 1983 – Выготский Л.С. История развития высших психических функций / Выготский Л.С. Собр. соч.: В 6 т. Т. 3. Проблемы развития психики / Под ред. А.М. Матюшкина. М.: Педагогика, 1983. С. 5–328.

Леонтьев 1975 – Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. М.: Политиздат, 1975.

Леонтьев 2003 – Леонтьев А.Н. Учение о среде в педологических работах Л.С. Выготского / Леонтьев А.Н. Становление психологии деятельности: Ранние работы / Под ред. А.А. Леонтьева, Д.А. Леонтьева, Е.Е. Соколовой. М.: Смысл, 2003. С. 245–260.

Рубинштейн 1959 – Рубинштейн С.Л. Принципы и пути развития психологии. М.: АН СССР, 1959.

References

Leontiev, Alexei N. (1975) Activity, Consciousness, and Personality, Politizdat, Moscow.

Leontiev, Alexei N. (2003) “Theory on Environment in Pedological Works of L. S. Vygotsky”, Leontiev, Alexei N., Formation of Activity Theory: Early Paper, Smysl, Moscow, pp. 245–260.

Rubinshtein, Sergei L. (1959) The Principles and Ways of Development of Psychology, Izd-vo AN SSSR, Moscow.

Vasilyuk, Fedor E. (2003) Methodological Analysis in Psychology, MGPPU, Smysl, Moscow.

Vygotsky, Lev S. (1983) “The Development of Higher Psychological Processes”, Vygotsky Lev S. Collected Works. in 6 v. Vol. 3. Problems in the development of mind, Izd-vo Pedagogika, Moscow, pp. 5–328.