Прямое наблюдение за тем, что уже произошло, невозможно. По этой причине, неоднократно ставился вопрос о том, что исторические дисциплины нельзя считать научными, так как конструкции их по своей природе условны, умозрительны и субъективны. В попытке избежать этих недостатков, а также под влиянием ряда социальных дисциплин, в первую очередь - социологии, историки ХХ в. стали исследовать те процессы, которые имеют склонность к повторяемости и имеют массовый характер. Общая направленность исследований определялась и тем, что историки сами являлись современниками эпохи массовых общественных движений и социальных изменений. Эти исследовательские программы во Франции получили название «функционалистских».

При всех преимуществах функционалистского подхода (он облегчал применение, например, математических методов исследования при обработке массового материала) ныне очевидно, что несмотря на отсутствие явного кризиса, он потерпел крах. Связано это с тем, что в рамках функционалистской парадигмы, объединяющей все основные направления европейской исторической мысли (позитивизм, марксизм и французский структурализм) не учитывалось наличие у субъектов истории - людей - свободы выбора, обусловленной наличием воображения. Всякое рациональное может исходить только из того, что уже было, но не в состоянии создать того, чего ещё не было. Само же общество перед лицом новых вызовов и форм кризиса, оказалось охваченным сомнениями, неизбежно выражавшими скептицизм относительно самих притязаний на глобальное понимание социального. Ярчайшим проявлением социального творчества, удовлетворяющего равно интеллектуальные круги и самые широкие слои населения, является феномен утопии. Настоящая работа призвана рассмотреть некоторые моменты изменения семантики понятия «утопия» в период от появления данного термина до второй половины ХХ в.