Для начала скажу, хоть и слишком смело говорить об этом: у тех, кто становится родителями и детьми, поистине глубока клятва из прошлых жизней[1]. А жизнь наша мимолетна, словно сон внутри сна. Ты видел человека еще вчера, а сегодня его уже нет, и те, кто сейчас еще жив, не исчезнут ли завтра? Каждый вдох, каждый выдох могут быть последними. Утреннее солнце скроется за краем гор, вечерняя луна поутру исчезнет, цветы не переживут бури, это неизбежно и не ограничивается только человеческим бытием. Поэтому, хоть и положено, чтобы старые, родители, уходили первыми, а молодые, дети, оставались, закон текучего мира таков, что неизвестно, к кому смерть придет раньше; в этом мире не приходится надеяться даже на молодость, если хорошо подумать. Почему бы не постараться, чтобы люди запомнили тебя человеком с благородным сердцем? Хотел бы я объяснить, как этого достигнуть, но, помня, что наставление может прийтись не ко времени, записал дальнейшие слова. На досуге внимательно посмотрите. Чужим же не показывайте.

Если в этот раз не удастся отдалиться от жизни и смерти, то сложно будет встретить подходящий случай в другой жизни на протяжении веков и кальп[2]. Поэтому о том драгоценном времени, что мы прожили, встретившись, советую подумать в тишине. Обдумайте эти строки сперва в сердце своем, а потом исполняйте.

1. Утром и вечером нужно чтить богов и будд, всем сердцем обратиться к ним. Если люди почитают богов, то боги становятся могущественнее, а люди их милостью сохраняют свою жизнь. Поэтому, обращаясь к богам и буддам, уже имея дар этого рождения, следует просить: «Дайте мне прямое и честное[3] сердце!» И они сделают так, что ты будешь нужен людям в этой жизни, а в будущем рождении непременно попадешь в Чистую землю в западной стороне[4]. И то, и другое принесет большую радость. Вам следует хорошенько понять, в чем тут суть.

2. В ту пору, когда ты служишь господину в числе его приближенных, ты не должен думать больше ни о ком из сотен и тысяч людей[5]. Ты должен думать о том, какое важное дело – дело твоего господина. Начиная с собственной жизни, ни одно сокровище не должен ты беречь. Даже если глава[6] не в себе, даже если не замечает тебя, несомненно, следует верить, что ты будешь под защитой богов и будд. Пускай ты думаешь, что служишь при господине, в сердце своем можешь считать, что это твое подвижничество[7]. Если не служишь, а хочешь получать милости от своего главы[8], – это все равно что, не имея корабля, пересекать бурное море, разницы здесь никакой.

3. Нельзя бранить монахов[9]. Считать монахов глупыми и бранить их – все равно что проливать кровь тела Будды[10]. Бранить Великое Учение – значит отвернуться от тайных помыслов Будды[11]. Это принесет убыток в двух жизнях[12]. В этой жизни людям, которые услышат про тебя, ты покажешь такое лицо, что они посчитают тебя безнравственным[13] человеком, а за спиной будут осуждать. В будущей жизни боль будет такая ужасная, что трудно с чем-то сравнить: будто стальными палочками для еды вырывают язык. И выбраться не сможешь. Так что монахов следует чтить. Как-нибудь нужно это понять прежде, чем пустишься в скитания [после смерти]. Даже если монах – родня, или ребенок твой[14], или кто еще, нельзя быть с ним грубым[15]. Если почитать монаха-странника[16] – любого, не важно, хороший это монах или плохой, – как Будду, воплощенного в человеческом теле, конечно, тогда ты будешь человеком, любящим благо. Хорошенько усвойте это.

4. Наставлениям родителей, даже пустяковым, не перечь. Родителей какого человека ни возьми, они всегда думают, что их ребенок дурен. Однако редки такие дети, что пользуются этим[17]. Успокоив сердце, закрыв глаза, хорошо обдумай это. При виде дурного ребенка сердце родителя печалится, как должно быть грустно его сердце! Поэтому такой ребенок должен зваться непочтительным. При виде хорошего ребенка радуется сердце родителя, как он, должно быть, счастлив! Поэтому такой ребенок должен зваться почтительным.

Даже если пожилые родители говорят чепуху, когда они говорят, хорошенько следует слушать, хорошенько смирив сердце. Так как с годами родители становятся немощны, говорят, будто второй раз превращаются в детей. Волосы покрываются снегом, лоб собирается волнами, поясница сгибается, словно лук из адзуса[18], глядя на отражение в зеркале, сомневаются они: та же это внешность так изменилась со старых времен, или же там другой человек? Люди, которые изредка приходят проведать, только нагрубят и уйдут. Нет таких людей, чтоб на самом деле посочувствовали. Даже давние помыслы изменяются, услышанного не помнят, увиденное забывают, когда должны бы радоваться, печалятся, а когда должны бы печалиться, радуются. Все это обычно для старых людей. Уясни это, и речи старого родителя принимай прежде всего с жалостливым сердцем, не отворачивайся от него. Долгим было его прошлое, а будущее его коротко, как долго он еще сможет говорить? Подумай, как-нибудь нужно послушаться его. Станешь старым – начнешь понимать.

Если дело касается других людей, говори, увещевай, чтобы переубедить старика. Если же дело касается только тебя, ты должен подчиниться. Потом, в горечи разлуки, будешь часто думать с сожалением: тогда, мол, следовало послушаться…

5. Когда имеешь дело с людьми, о старшем следует думать, как о собственном родителе, о юноше следует думать, как о младшем брате. А о маленьком – как о собственном ребенке. Всех следует уважать[19]. Хотя о тех, кто моложе тебя, и о мальчишках думаешь, как о младших братьях и детях, нельзя быть к ним грубым. Ошибки их прощаешь: таковы помыслы того, кто вправду ими дорожит.

6. Когда глядишь на чье-то веселье и чью-то скорбь, ты должен видеть суть непостоянства[20] всего сущего. Ты должен понимать, что основа всего – круговорот причин и последствий. Ты должен видеть непостоянство жизни и смерти.

7. Что касается закусок, когда их подают нескольким сотрапезникам: как надо себя вести. Ты тоже должен взять, но отщипнуть немного, а большую часть оставить другим. Однако люди этого заметить не должны.

8. Если на пиру накрывают [отдельные столы для каждого], нельзя, чтобы тебе положили больше, чем твоим гостям. Однако, если тебе положат меньше, это тоже плохо. Нужно, чтоб все было в меру.

9. В балки нагэси снаружи бамбуковые гвозди не забивай. На края циновки татами не наступай. На пороге не стой, через очаг не перешагивай[21]. Других людей и обычаи своего века следует уважать.

10. Когда принимаешь чашку сакэ, нужно подойти на три шага, преклонить колени, потом, отойдя на три шага, снова преклонить колени: так будет почтительно. В маленькой комнате или в присутствии дам нужно быть осторожным[22].

11. В пути, когда встречаешь людей, с кем нужно разминуться, посторонись заранее, прежде чем они приблизятся. Даже если этот человек – простолюдин, все равно посторонись и уступи, освободи середину дороги. На самом деле, нужно сообразовываться с местом, если вдруг это неудобно. В особенности нужно уступать дорогу вьючным лошадям, дамам и детям: надо спешиться и вести лошадь в поводу. Все зависит от случая. Нельзя быть беспечным[23].

12. Когда где-то скрываются дамы, всякий раз проходи мимо, на них не глядя. Нужно сделать вид, будто их не видишь. А если тебя сопровождают слуги, то и им строго прикажи, чтобы смотреть не смели.

13. Правильное содержит в себе неправильное[24]. И в неправильном есть правильное. Это следует хорошо понимать. Что касается неправильного в правильном, представим: если ты следуешь своей правде, сам ты жизни не лишишься, а другой человек жизнь свою может потерять. О таком говорят, что это «правильное для себя». Это неправильное внутри правильного. А что касается правильного в неправильном: если человек может лишиться жизни, даже пусть он совершил очень много злых дел, нужно помочь человеку, его проступки не разоблачая. Это называют правдой, что содержится в неправильном. Понимая это, ты поможешь людям своего круга и народу, а потому привлечешь к себе людей, кто видит и слышит тебя. И какова должна быть радость спасенного человека! А даже если он рад не будет, твой поступок привлечет к тебе милость богов и будд, в этой жизни они будут тебя защищать и в будущей тоже помогут.

14. Как можно больше доверяя людям свое сердце[25], нужно следовать их наставлениям[26]. Когда тебя поучают, обычно плохих вещей не имеют в виду. Поэтому, когда следуешь наставлениям десяти людей, делаешь десять праведных дел. А когда следуешь наставлениям сотни людей – сотню хороших дел. Поэтому почитаемый Учитель, именуемый Конфуцием[27], имея тысячу учеников, выслушивал их мнения: уж пожалуйста, усвой эту мысль! Я должен привести пример, почему необходимо следовать наставлениям людей. Само по себе наше сердце, должно быть, подобно воде. А согласно старинному изречению, вода принимает форму сосуда[28]. Так и сердце. Это подробно изложено в книге Лао-цзы[29]. Повторяю: нужно следовать за людьми и делать, как они советуют.

15. Даже если самому тебе некогда читать, нужно объявить, что ты будешь слушать, и велеть читать и толковать их человеку, который, должно быть, понимает и хорошо знает письмена, сутры и беседы[30]. Пусть разум[31] и от рожденья невелик, но когда подобных вещей не слушаешь, он становится ограниченным и лишаешься мудрости.

16. Всякий раз, когда тебе приходится выезжать, среди каких бы людей ты ни оказался, не считай их грязными; смешиваясь с толпой простолюдинов, ты должен выглядеть соответственно. Среди невзрачных людей не нужно выделяться нарядностью облика. Понимающим людям это не понравится.

17. Какой бы хороший веер тебе ни пожаловали, брать с собой следует тот, что не дороже вееров по три штуки за сотню мон[32].

18. Не нужно выбирать одежду, чтобы гербы на ней[33] были слишком крупные. Одевайся, как равные тебе люди, разноцветные вещи не носи[34].

19. Что касается лошади, нужно ездить на той, которая в холке достигает[35] [четырех сяку и] трех сун. Больше – плохо. Обычно и меньше – нехорошо. Нужно выбрать хорошую.

20. Даже если думаешь, что ты, должно быть, достаточно силен, чтобы носить и большой длинный меч, и катана, и привлекающий людские взоры доспех[36], не следует этого носить. Люди невзлюбят тебя.

21. Твои манеры, жилище, доспех, который ты носишь, и все прочее должно соответствовать твоему положению[37]. Если ты будешь превосходить положенное, то будут распри с людьми. И прекратить их будет потом трудно.

22. Если твой товарищ попал в опалу у главы, нужно печалиться об этом даже больше, чем о себе. Следует говорить хорошее об этом человеке, хотя сейчас все и думают о его проступках. Хотя сейчас ты можешь этим разгневать господина, позже он поймет, что ты повел себя благородно[38].

23. Никогда не надо сплетничать о человеке. И хороших вещей, думая, что человеку бы понравилось, тоже говорить не следует. Хотя ты не знаешь, что хорошо и что плохо, вообще, услышав сплетню за спиной, человек беспокоится. Пусть иногда, когда человек услышит, что ты говоришь хорошие вещи, он может обрадоваться, но что за вред может быть от того, чтобы не говорить ничего совсем?

24. Бывает, пасынки испытывают глубокую злобу[39] к своим мачехам, и это большая ошибка. По той причине, что отец на ней женился. Такова воля отца, и если ребенок вздумает говорить что-нибудь о матери, это будет всё равно что выставлять на посмешище отца. А позорить отца – грех, который не прощается. Даже если мачеха поступает плохо, говори себе: это потому, что она родилась женщиной, кроме того, все это несомненно правильно по закону воздаяния. Угодить сердцу родителя – все равно что угодить сердцу будд и богов. А к собственной матери перемениться нельзя[40]. Это постыдно. Нужно хорошенько это понять и успокоить[41] свое сердце.

25. Не следует наказывать слуг, пока ты в сильном гневе. Наказывай, когда гнев стихнет, хорошо обдумав и их прошлые дела, и сегодняшнее поведение, все расставив по своим местам – и малую верность, и большую вину. Если накажешь в гневе, потом обязательно будешь сожалеть.

26. Если спорят твой слуга и чужой слуга, и оба правы одинаково, возложи вину на своего слугу. О том, что другой рассудил неправильно, следует сказать ему позже. Никогда не говори тут же.

27. Когда кто-то выказывает тебе уважение, следует почтить этого человека еще больше. А если тебе кажется, что человек не выказал уважения тебе, то не почтить его будет плохо. Как бы то ни было, человеколюбие и справедливость[42] в зависимости от человека не меняются. Пойми, что правильно – воздавать людям за вражду добром, и будь еще более вежлив.

28. Во время беспорядочного веселья о спокойном человеке скажут, что он держится гордо, но, в то же время нужно очень хорошо владеть собой и не сходить с ума. Иначе как бы не получилось так, что ты окажешься похож на ворону, которая подражала баклану[43]. Каким бы буйным ни было это веселье, даже если ты выпил сакэ, пока ты находишься в присутствии более спокойных старших людей, всегда нужно держать рукава сложенными[44]. Насколько бы неистовым ни было поведение, хорошенько смотри, чтобы не зайти слишком далеко[45].

29. Когда приходишь в чей-то дом, следует думать, что люди в этом доме могут видеть тебя через приоткрытые двери. Однако нельзя озираться, делая подозрительные глаза. «У стен есть уши, у Неба есть глаза» – есть такое предостережение. Нельзя быть беспечным.

30. Если находишься вблизи от дома, где скорбят по ушедшим, чьим-нибудь родителям, ребенку, мужу или жене, ни в коем случае нельзя смеяться так, чтобы было слышно людям. Разве не одни и те же вещи заставляют людей скорбеть? Следует горевать вместе.

31. Когда с тобою едут товарищи, если всадников мало, нужно выдерживать расстояние между ними в пять ки[46], а если всадников много – то в три ки. Впрочем, следует вести себя по обстоятельствам.

32. Когда скачут на лошади галопом, обычно расстояние между людьми равно хаммати[47]. Однако, следует вести себя по обстоятельствам. Едешь ночной дорогой, горной дорогой – будь осторожен. В это время нужно следовать приказу господина.

33. Когда рядом с дорогой много простолюдинов, хоть они и низкого положения, следует дать о себе знать. Тогда не причинишь даже малейшего вреда. Несчастный случай с простолюдином – это особенно досадно.

34. Нельзя попусту прерывать чужую жизнь ради собственной пользы. Когда видишь живое, нужно думать о нем с жалостью. Даже если это жалкая букашка, она так же дорожит своей жизнью, как и человек. Нужно спасать жизни других, даже рискуя собственной.

35. Нужно прислушиваться к нуждам других людей, даже в ущерб себе. Но нельзя просить помощи у других, если это не необходимо. Будь человек близкий или чужой тебе – все равно нужно быть снисходительным и терпеливым[48]. Но если ты показываешь людям, что тебе плохо, они не выскажут тебе своих просьб. И люди от тебя отдалятся. Следует хорошо это понимать. О своих нуждах нужно говорить как о малых, а о чужих слушать как о больших.

36. Когда к тебе обратился знатный человек[49], следует немедленно ему помочь, с радостью думая о том, что тебе оказали доверие, попросив у тебя помощи. А если ты услужить не можешь, то следует объяснить причину, подробно о ней сообщая.

37. Если я буду относиться хорошо к тем людям, что были добры ко мне, и плохо к тем, что были со мною злыми, это достойно сожаления. Неужели мы будем подобны животным? Например, собака радуется доброму человеку и виляет хвостом, а от злого человека бежит и лает на него. Но ведь нам повезло родиться людьми и когда наша доброта распространяется не только на хороших людей, но мы и со злыми поступаем по-доброму, помыслы злых людей тоже могут исправиться. А даже если такого не случится, то ты получишь милость богов и будд. Люди же, увидев и услышав это, будут тебя хвалить. Когда ты плохо относишься к кому-то в этой жизни, то в следующей он будет плохо относиться к тебе, и в итоге причины и последствия[50] не иссякнут. Чтобы в этот раз остановить круговорот причин и последствий, нужно быть добрым и ко злым людям. Если люди добры к тебе, то, значит, нужно радоваться прошлым рождениям, а если злы – значит, должно сожалеть о прошлых жизнях.

38. Следуй наставлениям и указаниям. Даже обезьяна, хотя она и зверь, слушается указаний человека, как мы видим.

39. Человека можно попросить об услуге. Но и нужды другого изволь выслушать. Следует быстро рассказать суть дела. Нельзя сначала говорить одно, а потом другое. Так делают купцы, когда торгуют, а ты придерживайся сути дела. Они говорят, подстраиваясь под человека, а тебе надо показать, в чём суть. И когда другие тебе что-то дают, оказывают услугу, даже когда [это твой господин и ты] следуешь его велению, будь терпеливым. При этом опять-таки следует владеть духом и сердцем и действовать по обстоятельствам.

40. Когда собираешься купить вещь, следует сказать цену один раз. Если цена слишком высока, не покупай. Настойчиво торговаться – удел простолюдинов. Поскольку торговец живет этим, покупать дешево – значит совершать грех.

41. Вот каким должно быть человеческое сердце.

Был один человек[51]: когда другие говорили, что нуждаются в чём-то, он для них не жалел ничего. Не жалел даже, когда его просили о чем-то драгоценном. И даже землю отдавал людям, желавшим ее. Однажды об этом услышал тамошний правитель и, призвав этого человека, стал спрашивать о его мыслях.

– В предыдущих жизнях, я думаю, были люди, которые делали то же самое для меня, и я не жалею, потому что понимаю, что возвращаю им долг. Так с имуществом, с драгоценностями. А что касается передачи земли, то если подумать о прежних временах, о ком из людей можно сказать, что он никогда не был мне ребенком или родителем? И если подумать о будущем – разве кто-то будет мне чужим? Если человек не приспосабливается только к нынешнему своему веку, то что ему жена, дети и все родичи? Стараясь пробудить просветленное сердце[52], то есть, можно сказать, ради себя нынешнего, я и не дорожу своими сокровищами[53].

Когда он так сказал, правитель решил: «Да он мудрец!» И предложил ему править поднебесной[54], но тот человек беспечально отказался. Свое сердце следует развивать таким образом.

42. Даже когда все понимаешь, следует спросить рассудительного человека. Вот и старое изречение гласит: спросить, хотя и знаешь сам, значит проявить вежливость[55].

43. Когда дела идут хорошо, памятуя о том, что однажды они могут снова пойти плохо, нужно заранее жалеть о будущих трудностях. А если дела идут плохо, то, помня, что впереди будет и хорошее, следует успокоить свое сердце. Поскольку есть радость в рождении[56], непременно есть и печаль в смерти. Так, человек, которого звали «Старик Сай» это хорошо понял и перестал думать о добре и зле[57]. Он был мудрецом. И насчет будущей жизни тоже нет сомнений.

44. Человек должен вести себя в соответствии со своим возрастом, и порядок таков: до двадцати лет нужно стремиться все свои способности[58] развить не хуже, чем у других. С тридцати лет до сорока-пятидесяти [59] следует защищать господина, пестовать народ, упражнять тело, а сердцем постичь правду, на деле утвердить человеколюбие и справедливость[60], внутри соблюдать пять буддийских заповедей[61], а целью своей сделать верный путь управления[62]. Что такое верный путь управления? Он означает, что правители Поднебесной и все люди, мужчины ли, женщины ли, не должны уклоняться от исполнения долга[63]. Затем, по достижении шестидесяти лет, отбросив всякие дела, должно совершать молитву нэмбуцу[64], всецело желая одного лишь единого великого дела следующей жизни[65]. В этом возрасте, даже если твои дети умерли и род пресекся, не надо возвращаться сердцем к этой текучей жизни[66], а надо стремиться вперед и вперед по Пути, решить для себя, что больше не принадлежишь этому миру. Думать о родителях, думать о детях… человек, однажды унесенный ветром непостоянства, разве вернется снова в этот мир? Это ужасно, мучения ада хуже всего того, что мы можем увидеть в нынешней жизни, даже во сне. Однажды пав в ад, человек претерпевает ужасные страдания, и сколько бы кальп ни прошло, это так печально! Тем более ценен запас, что мы соберём на будущую жизнь[67].

45. Нельзя причинять зло: даже у букашки размером в один сун[68], говорят, есть пять частей души[69]; даже эта ничтожная букашка дорожит жизнью и этим не отличается от нас. Когда, допустим, по приказу господина ты охотишься с соколом или рыбачишь с бакланом, нужно постоянно понимать, что делаешь, чтобы отдалиться от злых деяний и не причинять обиду Будде. И если уж такое происходит, не нужно другим людям причинять беспокойство и печаль. Говоря о печалях: ни в коем случае нельзя губить урожай, чьё бы то ни было хозяйство. Расплачиваться будут потомки. В этой жизни они будут страдать от такого же зла, а в следующей [твои деяния] тоже, должно быть, обернутся грехом.

46. В сердце человека – цветок лотоса, на этом цветке восседает Будда. Утром, омывая руки и лицо, очищая тело, следует этому Будде про себя молиться. Перед вкушением постной пищи[70] рыбу и птицу есть нельзя. Повторюсь: это постыдно. Кроме того, рыбы и птицы – плоть твоих родителей, родичей или детей, так говорят[71]. Нельзя любить такое. Так, в шесть постных дней и десять постных дней[72], когда всяческие боги сходят с небес, – ведь это дни, когда они узнают о дурных и хороших наших поступках, – мы должны, вкусив постной пищи и совершив очищение, служить богам и буддам. Принявшим монашество[73] скоромную пищу вкушать не дозволено никогда. Следует помнить, что эти постные дни также и для мирян. Шесть дней или десять дней в месяц поститься нетрудно.

47. Человек, который с честным и прямым сердцем[74] почитает Закон Будды, в этой жизни будет праведным[75], а в следующей войдет в Чистую землю, и у такого хорошего родителя дети тоже будут призваны на хорошую должность в своей стране[76]: часто так бывает. Это зависит не от наших сил. Причина этому – помощь и защита богов и будд. В любом деле ничто не превосходит искренней верности закону Будды, начиная с дел лука и стрелы[77] и вплоть до обретения славы и утверждения своей добродетели. Когда родителя не станет, с детьми, которых будут знать как детей человека с таким сердцем, всякий будет обращаться хорошо. А что может быть лучше для процветания потомков? Когда процветает Закон Будды, то и все вещи тоже процветают[78]. И нужно сказать, что род человека, который в нынешнем последнем веке[79] жил по Закону Будды, не иссякнет. Нельзя думать о богах и буддах плохо, а о демонах тэмма[80] и людях хорошо. Итак, сообразно добрым и злым твоим делам твои потомки должны будут процветать. Есть старая пословица: на сун[81] добра приходится сяку[82] зла. Хорошо понимая это, не позволяй ничему мирскому тебе мешать.

48. Согласно сутрам, хотя женщине может быть трудно стать буддой[83], начиная с восьмилетней девочки-дракона[84], не счесть женщин, что стали буддами. Благодаря тому, что сердце женщины по природе глубоко, если она всецело предается молитве нэмбуцу и просит о будущей жизни, она, несомненно, возродится в Чистой земле.

49. Что до того, какой нрав должен быть у женщины, с древних времен и поныне женщины добры, и главное для них – чтобы дела шли мирно. Следует хорошо это понимать. Всяческая зависть и ревность[85] к чему-либо – это всего лишь ограниченность ума. Даже когда черпают воду из одной реки, или коснутся друг друга рукавами одежд, это клятва на многие жизни[86]. И хотя любовная встреча длится одну ночь, клятва из предыдущих жизней, должно быть, глубока. Не думай, что начало – сейчас. А если связь иссякла, сколько ни говори, что клятва была глубока, исполнить ее не сможешь. И встречи, и расставания – все это [происходит] по закону причин и следствий, это нужно понимать. Поэтому, хотя и говорят, что в сердце есть [кармические] связи, и хотя мы не можем решать, чувствовать нам так или этак, все-таки с теми, у кого доброе сердце, стыдятся плохо поступать, а с теми, у кого сердце плохое – расстаются. Если женщина понимает это и добра, то мужчина чувствует стыд и очень ее жалеет. И в древности, и в современности примеров тому множество. Бывает, случается и так, что этот мужчина, с которым у нее была связь, отдалился – значит, эта связь уже истощилась[87]. Я говорю это о тех, чью доброту видно и слышно со стороны. Будды и боги тоже обратят на них свое милосердие, и в этой жизни и в следующей такие женщины будут счастливы.

50. Что касается жены, как следует вглядевшись в свое сердце, бери только одну жену. Никогда не бери других жен, даже на время не связывайся с ними. Будет постыдно, если станут накапливаться ревнивые мысли. И, влекомый этим грехом, ты непременно попадешь в Ад. Как же живут те, кто всю жизнь соблюдает целомудрие, отшельники и им подобные[88]? Без сомнений, если совращаешь лишь одного человека, прерываешь природу будды[89]. Насколько же глубже должен быть грех, [если совратишь нескольких]! В шесть постных дней и десять постных дней к женщине приближаться нельзя. Если в эти дни зачать ребенка, он будет калекой. И станет смертельным врагом для родителей[90].

51. Когда проезжаешь храм Будды, или святилище богов, или же встречаешь монаха, нужно спешиться. Если ты едешь с людьми, или это происходит на поле битвы, и спешиться неудобно, то, отпустив стремена, склонись к седлу и поклонись три раза. Но если все хорошо, то нужно спешиться.

52. Провожая почитаемого тобой человека – господина, родителя, или кого иного, – повернувшись вслед этому человеку, пока видно его спину, кланяйся, словно стоишь перед ним. И в таком положении неуместно натягивать лук и стрелять из лука.

53. Когда встречаешь кого-то на дороге, быстро перехвати лук и, раз ты этого человека уважаешь, поклонись, держа лук левой рукой. Если это равный тебе человек, не хватайся за лук и не суетись. Если это почитаемый тобою человек, то сопроводи его. Если кто-то провожает тебя, пусть даже простолюдин, поверни свою лошадь и хорошо поклонись. Когда он двинется в обратный путь, немного проводи его. Любезность человеку нужно возвращать с лихвой.

54. Если в семье много братьев, то тот из них, кто при распределении отцовского наследства стал главой дома[91], должен с легким сердцем освободить младших наследников[92] от службы сёгуну. Он не должен думать, что совершает благодеяние. «Волей моего родителя ответственность[93] за это владение возложена на меня, он передал мне этот дом, поэтому я должен пестовать всю мою семью[94] и всю родню». Не нужно быть непочтительным, говоря: вот и хорошо, мол, что так случилось. В таком случае, уважая главу дома, ради одного важного дела все будут усердно стараться. «Это, должно быть, все по решению богов и будд, соразмерно деяниям предыдущей жизни», – так нужно думать, за добро воздавать добром, а насчет злых понимать: «Если я не помогу, кто чужой им поможет?», и относиться к ним с глубоким состраданием.

55. Как же следует думать младшему наследнику? «Хотя я получил все это в наследство от родителей, если бы не было человека, на кого возложена ответственность, имущество осталось бы как будто без хозяина, так что нам следует быть признательными главе». Об этом человеке нужно думать, как о хозяине, или родителе, или божестве, или будде. Даже если младший наследник сам служит господину, он должен думать о чувствах главы дома и не считать себя независимым. Точно так же, как господину, нужно служить и старшему брату. И глава, если у младшего наследника случилось несчастье, не должен говорить, что его это не касается. Вот и старое изречение гласит, что, когда среди ближайших родственников раздор, не будет им помощи и защиты Трех Сокровищ[95].

56. Когда твоя жена или твои дети что-то говорят, слушай их внимательно. Если они болтают ерунду, то следует думать, что так обычно и бывает с женщинами и детьми. Но если они говорят разумные вещи, следует непременно похвалить их и велеть, чтобы и дальше рассказывали, что они думают. Нельзя презирать их только за то, что они женщины[96] и дети. Великое Божество, Сияющее с Неба[97], тоже является в женском теле. И как же Дзингу-ко:гу:[98], государыня, что воевала с государством Силла? Так и детей презирать нельзя. Хатиман[99] еще из утробы матери отдавал распоряжения. Не полагайся на людей только из-за того, что они старые. И не полагайся из-за того, что молодые. Те, кто обладает прямым и честным сердцем[100], почитает господина и заботится о народе – таких людей называют святыми[101].

57. Глубоки грехи тех, кто не имеет детей[102]: ради будущей жизни некому будет совершить по ним похоронный обряд, и пока идут годы, грустно им глядеть на дела этого текучего мира, так они говорят. Но, жалуясь напрасно, что детей нет и некому оставить [должность и имущество], разве возможно отдалить свой смертный час? Даже если приносить богам и буддам богатые дары из того, чем владеешь, если и другим людям их преподносить, дорого будет оставшееся. Хотя и делаешь мудрое лицо, все равно, придет час, когда уже не убежишь от посланцев царя Эмма[103]. Тех людей, чьи годы проходили, а они не молились о следующей жизни, боги и будды не любят.

58. Нельзя совершать даже то, что называется небольшим проступком. Как ты можешь видеть, даже если тебя хотя бы слегка ранят или ударят, такое не обойдется без страданий. Как сказано в женской поговорке[104], ущипнув себя, ты узнаешь боль другого. Это основа[105].

59. Когда путешествуешь, нельзя носильщиков и лошадей утруждать тяжелыми грузами. Печалься о них: как, должно быть, трудно им просто идти пешком![106] И, кроме того, от тяжкого труда они могут заболеть. Если берешь с собой людей, чтобы они несли поклажу, то отбирай тех, кто хотя бы [здоров и] кому не будет слишком уж тяжело.

60. Когда собираешься отправить кому-нибудь письмо, приготовь бумагу, тушь, кисти и дай написать хорошему писцу. Даже если говорят, что у него умелая рука, ребенку этого не поручай: должным образом не выполненные, знаки будут выглядеть жалкими. Говорят, что написанное плохим почерком посылать неприлично[107]. А можно ли посылать написанное собственноручно? Если это грамоты принятого образца вроде распоряжений относительно наследства[108] и если [получатель] пообещает никому их не показывать, так что в том плохого? Но если азбуку, или иероглифы, или как ставить знаки[109], не знаешь, это будет выглядеть жалко.

61. Хотя можно желать завести управляющего[110], не имея владения, нельзя хотеть владения, не имея управляющего. И управляющим должен стать лишь один человек.

62. Когда возводишь храм, чтобы родителей или предков почтить заупокойной службой, даже листика бумаги или половины монетки[111] нельзя требовать от людей против их воли[112]. Если ты пожертвовал тысячу кан[113] или две тысячи кан, а потом самую ничтожную мелочь насильно у кого-то забрал, все твои добрые дела[114] сгорят. Когда так хоронишь человека, он в итоге попадет в Ад, а у тебя, исполняющего похоронную службу [таким образом], страдания, должно быть, начнутся еще в этой жизни. Делай добрые дела только в пределах своих возможностей. Когда обряды отличаются от обычных, это плохо, боги и будды такого не любят. Не говоря уж о том, что в делах Закона Будды подобное безобразие неприлично. Это все равно что вскипятить воды, а потом вылить ее в холодную воду. Если ты собираешься устроить обряд в память о родителях, а твои братья считают, что это хлопотно, ты, слыша это, не сердись, не выказывай глупого гнева. Когда они будут в хорошем расположении духа, надо будет сказать: «Очень жаль, очень жаль! Нам ведь не нужно ничего особенного. Давайте проведем обряд, как принято». Ты должен учтиво увещевать их, отбросив себя. И тогда люди решат, что это правильно. Вот и в старом изречении говорится: «Можно враждовать с хорошим человеком, но никогда не надо дружить с плохим человеком». Также говорят: «От богатого десять тысяч светильников, а от бедняка один светильник»[115], это нужно знать.

63. Сколь бы великие добрые дела ты ни делал, если будешь думать «Я хорош!» или «Я не уступаю прочим», станешь одним из семьи демонов тэмма и грехи будут накапливаться, но даже на пылинку не будет пользы [от добрых дел]. Карма[116] будет накапливаться.

64. Если посмотреть на людей, никто из них не хорош во всём. Если есть одна хорошая черта, считай, что и этого хватит, не будь привередлив. Иногда случается, что в своем сердце ты обнаруживаешь только хорошее, а иногда плохое. Так почему же у других людей все должно быть правильным? Родственников, детей и даже слуг нельзя все время поучать. Будучи в обиде, они тебя бросят и будут злиться в другом месте. Не таков закон мудрецов.

65. Когда ты в каком-нибудь состязании[117] проиграл, нужно [отдавать долги] быстро. А когда одержал победу, нельзя требовать выигрыш. И нельзя ничего рассказывать о состязании.

66. Что касается [случаев], когда человек, не обязанный этого делать, постоянно оказывает тебе услуги, надо думать, что это имеет причину. Даже если он говорит, что нет такой причины, нельзя полностью доверять ему. И вот почему: допустим, ты будешь обращаться с ним хорошо, а он решит, что нет свидетельств [вашей дружбы], дела ваши переменятся, и непременно возникнет недоверие.

67. Когда ты кому-то должен, быстро расплачивайся. Даже незначительный должок нужно возвращать. Если не можешь вернуть, то нужно принести извинения, сокрушаясь.

68. Когда приглашаешь куртизанок^[118] или танцовщиц[119], даже если они, что называется, встреченные на дороге, нельзя говорить им таких слов, что нарушают правила. Следует говорить им обычные слова и вести себя, как обычно. Если выйдешь за рамки, будет стыдно.

69. Когда собирается большое количество людей, и [ты приглашаешь] куртизанок, выбирай тех, которые не хороши собой и у кого нет хорошей одежды. Если выберешь хороших, сердца мужчин будут беспокойны. От некрасивых же люди в буйство не впадут, и твое сердце останется спокойным. А какой еще должна быть связь на одну ночь? И куртизанки тоже будут очень рады.

70. Когда ты куда-то уезжал и возвращаешься домой, вперед нужно послать человека, или выстрелить стрелой хикимэ^[120], или громко объявить, что приехал. Даже если возвращаешься один, все равно делай так. В этом есть много хорошего.

71. В суде слушай внимательно также и обвиняемого. Когда горе человека не выслушаешь, то, что сам будешь говорить, окажется несообразно. Как, должно быть, грустно, если суд получился неправым и не соответствует тому, что думает обвиняемый! Никто не становится мудрецом перед лицом властей. Если есть преступление, то оно будет наказано. Чего же тут бояться? Как раз и нужно быть мудрым по отношению к слабым.

72. Если к тебе в дом приходит попрошайка, хоть он и выглядит так, быстро ему что-нибудь дай. А если даже дать нечего, скажи ему милосердные слова. И уж конечно, если ничего не даешь, грубых слов произносить нельзя! Следует понимать, что это дело Будды.

73. Даже когда у тебя что-то украли, если ты в этой вещи не нуждаешься, не заявляй [о краже]. Вдруг [твои слова] будет стоить человеку жизни. И тебе трудно будет избежать воздаяния[121] в следующей жизни.

74. Если ты станешь главой дома, каким бы ты ни был бедным, когда придет воин^[122], нужно сказать ему: «Сюда, пожалуйста». Как бы то ни было, не говори с ним сурово. Обращайся в соответствии с тем, какого разряда человек. Когда приходят крестьяне, если будет удобно, предложи им и сакэ выпить. Хотя должностные дела одинаковы, этим людей можно подбодрить. А если говорить о слугах из крестьян, прикажи, чтоб не смели их презирать и бранить.

75. В крестьянском хозяйстве не проси никакой самой незначительной вещи, если это не совершенно необходимо: ни немножко фруктов, ни чего другого, что они вырастили. Если ты так покажешь свое сердце, они потом будут к тебе доброжелательны. И сами дадут все, что нужно. Если что-то нужно в трудных обстоятельствах, то попроси. В любом случае, просить нужно через посланца, человека скромного. Если не будешь с крестьянами хорошо обращаться, то о тебе будут думать как о тяжелом человеке и помогать тебе не будут. А если будешь поступать так, то в случае сильной нужды они усердно все исполнят. Будь добр к крестьянам. Так ты будешь добродетельным[123] и грех будет невелик.

76. Объясню на примерах некоторые вещи, что касаются сердца человека. Это как ночь: ночь есть ночь, но мы не радуемся темной. Мы радуемся, когда светит луна. Так и с зеркалом: зеркало есть зеркало, но, когда оно замутняется, никто не скажет, что заглянул бы в него. Но если зеркало не замутнено, человек невольно глядится в него. Даже среди бедных простолюдинок нет такой, что не предпочла бы свет яркого дня и незамутненное зеркало. Милость богов и будд тоже приходит к хорошим людям. Без сомнения, нужно, чтобы сердце было добрым и честным. Это нужно хорошо понимать.

77. Светлое божество[124] дало обет сделать человека своим зеркалом[125]. Хотя нет ничего, что бы оно не видело ясно, есть священная клятва, что оно будет помогать человеку держать свое сердце правильным. Раз так, то, пока мы живем в стране богов, если мы не следим за своим сердцем, как же мы должны исполнять волю светлого божества? И если мы других людей очерняем, несомненно, это лишь усугубится. Глупые и безумные люди этого не понимают.

78. Даже если того, что имеешь, тебе не хватает, нельзя показывать людям такое настроение, как будто твое сердце стеснено. До самой следующей жизни будет зло. Когда ты даешь что-то людям, то Небеса воздают тебе в той же мере. При всем том, нельзя превышать должного. Нужно хорошо знать меру.

79. Что бы человек ни говорил, не нужно спорить с ним. В этом бессмысленном деле каждое слово напрасно. Посторонний человек, который все это услышит, подумает: «Как глупо!» Снова повторяю: нельзя высказывать свои суждения, не зная меры!

80. Когда путешествуешь вместе с другим человеком, нельзя вдруг открывать друг другу самые потаенные уголки сердца. Такое порой случается с людьми, которые встретились в пути. А если уж так случилось [и попутчик начал откровенничать], не подавай виду, что тебе любопытно.

81. На пиру, где распивают сакэ, нужно постоянно оглядывать всех, до самого дальнего места, и говорить с ними. Сакэ есть сакэ, но если потчуешь гостей с добротой, они будут думать о тебе с удовольствием. В особенности это касается бедствующих людей: важно проявить к ним доброту. Их радость будет безгранична, и они станут дорожить тем, что ты для них делаешь.

82. Говорят, человеку свойственны помыслы, называемые «алчными». Но нельзя позволить этим помыслам победить тебя. Следует думать о них как о демонах, посланцах Ада[126]. Если соблазнишься этими помыслами, то попадешь в Ад. Если из алчных помыслов ты получил хотя бы ненужную самую незначительную мелочь[127], в этой жизни потеряешь много сотен или много тысяч вещей, а в следующей жизни попадешь в Ад.

83. Даже когда вина вора весьма велика, но ты не подаешь на него в суд, на него падет кара богов и будд, и он погубит себя сам. Или же пострадает оттого, что другой человек пожалуется на него. А в этот раз понимающие люди наверняка подумают: «Его обокрали, а он об этом не сказал. Он добрый человек!»

84. Если один человек указывает на другого как на вора, а краденое не обнаружено, ни в коем случае нельзя этим [свидетельством] пользоваться. В другой раз, когда преступление совершит кто-то другой, люди, враждебные к этому человеку [однажды попавшему под подозрение] непременно будут возводить на него напраслину.

85. Говорят, что эта история произошла давным-давно в Китае[128]. Один человек говорил другому: «Вам следует взять [этот участок] себе». А другой отвечал: «Нет, возьмите весь его себе». Этот спор услышали люди, которые из соседних стран приехали ради тяжбы и шли во дворец правителя. Они сказали: «Каковы здешние жители! Вот до чего они добрые и хорошие!» – и после этого вернулись [в свои страны]. Так, поскольку у правителя этой страны было мудрое сердце, его установления распространились и на соседнюю страну, и это замечательно. Снова повторяю: будь ты знатный или простолюдин, всё равно, отбросив алчность, живи честно и молись богам и буддам.

86. Когда верхом на лошади ты поднимаешься на крутой склон, помни, что лошадь живая и ей трудно, остановись отдохнуть. Если лошадь слабая, а склон крутой, то лучше будет спешиться и вести ее в поводу. Страдания животного глубоки[129]. Это нужно понимать.

87. Путь лука и стрелы – всегда думать о долге[130]. Храбрость сердца и знание долга на Пути лука и стрелы – все равно что два колеса повозки; знающими свой долг называют тех, кто, даже утратив положение и дом, доброе не отбросит, силой не возгордится: вот что значит глубоко понимать свой долг. Таковы те, кто носит лук и стрелы. Кто, не признавая этого долга, убивает врага – тот просто латник[131]. И это тоже подобно двум колесам повозки, которые должны быть одинакового размера, нужно понимать. В старом изречении говорится: «Человек, умирая, оставляет имя. Тигр, умирая, оставляет шкуру». Жизнь, наше положение и события – все это предопределено. И то, чего тебе жаль, не остановишь. И то, чего желаешь, не приходит, эту мысль нужно понимать.

88. Нужно научиться плавать на корабле, знать и реки, уметь подниматься в горы. И холод, и жару научись выносить.

89. Нельзя говорить о недостатках другого человека, даже в шутку. Хотя тебе и может казаться, что это только шутка, человеку может стать стыдно, и это будет ошибкой. Шутка должна быть такой, чтобы человека радовала. Во всех вещах нужно быть осторожным и всегда относиться к людям с глубоким состраданием.

90. Нельзя говорить о недостатках женщины, какого бы низкого происхождения она ни была. Что уж говорить о том, если она из воинской семьи[132]: вообще не уместно обсуждать ее, ни в коем случае. Хорошие вещи нужно говорить по делу. А плохие – скрывать. Человек, который не понимает этого, сам себя ставит в постыдное положение. И славы не добьется.

91. Когда вместе с несколькими путешественниками переправляешься через реку, даже если тебе известно всё до мелочей, первым пусть переправляется другой человек. И, перейдя реку, не бей по своим мукабаки[133] с видом «Дело сделано!». Отвернувшись туда, где нет людей, потихоньку отряхни мукабаки. Как бы дела ни обернулись, в обществе нужно вести себя осторожно.

92. Хотя азартные игры – дело, достойное сожаления, но если уж нечаянно встречаешься с людьми, которые играют, хотя бы не обижай приятелей. Нужно понимать, что тебе полезно в данном случае. Завоевать сердце другого человека – вот для чего все это. Но тебе самому ни в коем случае не нужно устраивать подобных игр.

93. Когда будут происходить вправду возмутительные вещи, или непредвиденные события, или печальные – никогда нельзя унывать. Нужно думать, что и это все – воздаяние за прошлую жизнь. И еще, если что-то будет тебя печалить, всегда произноси тихонько:

Если эти стихи будешь читать вслух, то все забудется.

94. Когда ты покидаешь свой дом и отправляешься в иное место, если у тебя есть десять человек, два-три пусть отправятся вперед. А во время войны[135] действуй по обстановке.

95. Даже когда это приказ господина, если он может опорочить другого человека или причинить людям большой вред, следует как-нибудь ясно сказать об этом[136]. Если ты так сделаешь, возможно, господин на тебя рассердится, но это не должно мучить тебя. Он хорошенько разберется, услышит правду и будет, должно быть, еще больше тобой доволен. И боги и будды будут милостивы к тебе.

96. Следует думать, что если быть добрым, то ради других людей или ради века. Говорю это ради будущего. У белой птицы птенцы того же белого цвета. А у черной – черного. Так называемый горец – трава горькая, и побеги у него будут такие же. Семена сладких растений на вкус сладкие, как бы они ни были мелки. Так что, если думать о том, чтобы быть добрым ради других людей, то будущее, несомненно, будет хорошим. Думая только о себе, такого не добьешься.

97. Перед господином или родителями перебирать четки, одну руку прятать за воротник, есть пищу с открытым ртом, либо использовать зубочистку, плеваться, клевать носом, зевать, высовывать язык – все это очень неприлично.

98. Корабль при помощи того приспособления, что называется кормилом, может одолеть страшные волны, устоять под сильным ветром и пересечь великие моря. Человек в этом мире людей, имея прямое и честное сердце[137], в этот опасный век получит помощь богов и будд, они поведут его. А когда человек с таким сердцем отправится по Темному пути[138], оно проложит ему путь через Горы смерти[139]. И по мостам через Реку с тремя излучинами[140] переведет. Никакое сокровище с этим не сравнится. Это нужно хорошо понимать. Прямое и честное сердце бесстрастно. Бесстрастие – лекарство для будущей жизни. Нужно все время видеть, что в этом мире, подобном сновидению, все непостоянно.

Дорога твоя через Горы смерти не будет плохой, если ты подумаешь, что она сотворена движением сердца.

Будет в радость идти по мосту через реку с тремя излучинами, если ты подумаешь, что переходишь его своим же сердцем.

Нет дороги, по которой можно войти в Чистую землю, кроме той, что внутри сердца.

И когда спрашивают, как найти дорогу в Чистую Землю, она самая сердцевина того, что внутри сердца[141].

99. Хотя мне стыдно снова это повторять, но, пусть срок нашей жизни и предопределен, когда он настанет – понять трудно. К тому же, оказавшись в таком положении, некоторые умирающие люди не могут говорить. А другие покидают этот мир на войне[142]. Мы подвластны ветру непостоянства жизни и смерти, наше существование – как у росинки, и жизнь этих детей не более чем неуловимое существование бабочек-поденок. Думая об этом, я не побоялся свои мысли изложить. Если вы ими воспользуетесь и это принесет несчастье, тогда уж думайте: «Наш родитель говорил плохие вещи». А то, что вы ими воспользуетесь, я буду понимать как предельно важное. И даже если не станете пользоваться, эти советы передайте будущим потомкам. Среди всех людей найдется один человек из сотни, который их будет использовать и скажет: «Это передал нам человек из прошлого, так он думал!» Говорят, что когда родители человека не согласны со своим ребенком, случаются глупые вещи. Может быть, вы об этом и не вспомните и даже не подумаете: «А сделаем мы так», и все же посмотрите [эти записи] вместе, собравшись по два-три человека, со спокойным сердцем. И не нужно думать: «То, что тут сообщается – это только наставления моего предка мне». Нужно понимать, что это еще и наставления будущим поколениям. Снова повторяю: поскольку эти мысли скромные и странные, чужим людям нельзя их выбалтывать.

Видя эти слова, память о древнем человеке, возгласите в один голос: «Наму!»[143]

Такова запись наставления.

Детям господина Гокуракудзи – Ходзё Сигэтоки.