Часть Ι

Глава ΙΙ. Категориальная схема

Перевод выполнен по изданию: Whitehead A.N. Process and Reality. New York: Macmillan, 1929. Также учтено издание [Whitehead 1978].

Раздел Ι

Эта глава содержит предварительный набросок основных понятий, составляющих философию организма. Всё последующее обсуждение в этих лекциях[1] призвано прояснить это краткое изложение и показать, что оно воплощает общие понятия, неизбежно предполагаемые в нашем мыслительном опыте – предполагаемые, но редко выраженные явным образом. Четыре понятия могут быть выделены в этом кратком изложении, так как именно они расходятся с предшествующей философской мыслью. Это понятия 'актуальной сущности' (actual entity), 'схватывания' (prehension), 'соединения' (nexus) и 'онтологического принципа' (ontological principle)[2]. Философская мысль создала себе сложности, работая только с очень абстрактными понятиями, такими как чистое восприятие, чистое внутреннее ощущение, чистая эмоция, чистая цель, чистое явление, чистая причина. Всё это – призраки старых «официальных учений», изгнанных из психологии, но все еще преследующих метафизику. Не может быть 'чистого' сочетания (togetherness) таких абстракций. В результате философские рассуждения подвержены заблуждению 'подмены конкретного' (1). На базе этих трех понятий – актуальная сущность, схватывание, соединение – была сделана попытка основать философскую мысль на наиболее конкретных элементах нашего опыта.

'Актуальные сущности' – также называемые 'актуальными случаями' (actual occasions) – окончательно реальные вещи, из которых собран мир. За актуальными сущностями не стоит искать что-либо более реальное. Они отличаются друг от друга: и Бог есть актуальная сущность, но ею же является самое ничтожное дуновение экзистенции в далеком пустом пространстве. Но, хотя существуют градации значимости и разнообразие функций, однако все принципы, с помощью которых актуальность конкретизируется, находятся на одном уровне. Все конечные факты есть актуальные сущности; и эти актуальные сущности представляют собой капли опыта, сложные и взаимозависимые.

В своем возвращении к понятию множественности актуальных сущностей философия организма во всех отношениях является картезианской. 'Онтологический принцип' расширяет и углубляет общий принцип, утверждаемый Локком в его «Опыте» (Кн. II, Гл. XXIII, Пункт 7), когда он объявляет, что «сила» составляет «значительную часть наших сложных идей субстанций»[3]. Понятие 'субстанции' трансформировано в 'актуальную сущность', понятие силы – в принцип, согласно которому причины вещей всегда находятся в составной природе определенных актуальных сущностей, например, в природе Бога как высшей безусловности или в природе определенных временных актуальных сущностей, причины которых отсылают к частному состоянию среды. Онтологический принцип можно резюмировать так: если нет актуальной сущности, то нет причины.

Каждая актуальная сущность анализируема неопределенным числом способов. В некоторых методах анализа составляющие элементы являются более абстрактными, чем в других. Разбиение в ходе анализа актуальной сущности на отдельные 'схватывания' является тем методом, который выявляет наиболее конкретные элементы в природе актуальных сущностей. Этот метод анализа будет называться 'делением' рассматриваемой актуальной сущности. Каждая актуальная сущность 'делима' неопределенным числом способов, и каждый способ 'деления' производит свою определенную долю схватываний. Схватывание воспроизводит в себе общие характеристики актуальной сущности: отсылает к внешнему миру, и в этом смысле будет говориться, что оно имеет векторный характер; включает в себя эмоцию, цель, оценку (valuation) и причинность. Фактически всякая характеристика актуальной сущности воспроизводится в схватывании. Оно могло бы быть полностью актуальным, но в силу некоторой фрагментарности и ограниченности схватывание является только лишь подчиненным элементом актуальной сущности. Отсылка к полной актуальности требуется для объяснения, почему схватывание есть то, что оно есть по отношению к своей субъективной форме. Эта субъективная форма при последующей интеграции определяется субъективной целью так, чтобы получить 'удовлетворение' в завершённом субъекте. Другими словами, целевая причинность и атомизм являются взаимосвязанными философскими принципами.

Чтобы получить космологию с одной субстанцией, 'схватывания' становятся обобщениями декартовских ментальных 'когитаций' и локковских 'идей', такой синтез выражает наиболее конкретный способ анализа, который может быть применен к любой степени индивидуальной актуальности. Декарт и Локк развивали онтологию с двумя субстанциями, Декарт явно, Локк неявно. Декарт, занимавшийся математической физикой, придавал особое значение рассмотрению материальной субстанции; Локк, будучи врачом и социальным философом, концентрировался на рассмотрении ментальной субстанции. Философия организма, использующая в своей схеме один тип актуальных сущностей, принимает тот взгляд, что локковское рассмотрение ментальной субстанции формулирует, в очень специфичной форме, более проницательное философское описание, нежели декартовское рассмотрение материальной субстанции. Тем не менее декартовский подход должен найти свое место в философской схеме. В целом, это мораль, которую следует извлечь из «Монадологии» Лейбница. Его монады лучше всего понимать как обобщения современных понятий ментальности. Современные понятия физических тел входят в его философию подчиненным и производным образом. Философия организма стремится удержать баланс более беспристрастно. Но начинает она с обобщения локковского разбора ментальных операций.

Актуальные сущности касаются друг друга по причине обоюдного схватывания. Таким образом, есть реальные индивидуальные факты сочетания актуальных сущностей, и они реальны, индивидуальны и частны в том же смысле, в котором актуальные сущности и схватывания реальны, индивидуальны и частны. Любой такой отдельный факт сочетания актуальных сущностей называется 'соединение'. Первичные (ultimate) факты непосредственно актуального опыта есть актуальные сущности, схватывания и соединения. Всё остальное для нашего опыта – производная абстракция.

Разъяснительное назначение философии часто понимается неправильно. Ее дело объяснять появление более абстрактных вещей из более конкретных. Было бы совершенно неправильно спрашивать: «Как конкретный частный факт может быть построен из универсалий?» Ответ: «Никак». Истинно философский вопрос (2): «Как может конкретный факт демонстрировать сущности от себя отвлеченные (abstract), и всё же причастные ему по своей природе?»

Другими словами, философия – это объяснение абстрактности, а не конкретности. Как раз по причине инстинктивного схватывания этой окончательной истины, несмотря на тесную связь с произвольной прихотливостью и атавистическим мистицизмом, разновидности платонической философии удерживают свою неизменную притягательность; они ищут формы в фактах. Каждый факт есть больше чем его форма, и каждая форма «участвует»[4] во всём без исключения мире фактов. Определённость факта произрастает из его форм; но индивидуальный факт есть творение (creature), и творчество (creativity) лежит в основе всех форм, неизъяснимо посредством форм и обусловлено своими творениями.

Раздел II

Категории

I. Категория первичного

II. Категории существования

III. Категории объяснения

IV. Категориальные обязательства[5]

Цель обсуждения в этих лекциях – объяснить значение этих категорий, их применимость и их адекватность. Ход обсуждения обнаружит, насколько далеки они от удовлетворения этого идеала^[6].

Каждая сущность должна быть конкретным примером категории существования, каждое объяснение должно быть конкретным примером категорий объяснения, а каждое обязательство должно быть конкретным примером категориальных обязательств. Категория первичного выражает общий принцип, предполагаемый в трех более специальных категориях.

Категория первичного

'Творчество', 'многое', 'единичное' есть первичные понятия, содержащиеся в значении синонимичных терминов 'вещь' (thing), 'бытие' (being), 'сущность' (entity). Эти три понятия составляют категорию первичного и предполагаются во всех более специальных категориях.

Термин 'единичное' ('one'[7]) не обозначает 'целое число единица', которое в свою очередь является сложным специальным понятием. Он обозначает ту общую идею, которая стоит за неопределенным артиклем 'a или an', определенным артиклем 'the', указательными местоимениями 'это или то', относительными местоимениями 'который, что или как'. Он указывает на уникальность сущности. Термин 'многое' ('many') предполагает 'единичное', а термин 'единичное' предполагает 'многое'. Термин 'многое' выражает понятие 'разрозненного разнообразия' ('disjunctive diversity'); это понятие является неотъемлемым элементом концепции 'бытия'. В разрозненном разнообразии заключено много 'сущих' (beings).

'Творчество' есть универсалия универсалий, характеризующая первичную основу факта. Это тот первичный принцип, согласно которому многое, разрозненно составляющее универсум, становится одним актуальным случаем, представляющим универсум связанно (conjunctively). Природа вещей такова, что многое переходит в сложное единство.

'Творчество' есть принцип новизны. Актуальный случай есть новая сущность, отличная от любой сущности в том 'многом', которое оно объединяет. Таким образом 'творчество' помещает новизну в содержимое многого, разрозненного универсума. 'Творческое продвижение' (creative advance) есть применение этого первичного принципа творчества к каждому новому случаю, которому он дает начало.

'Вместе' ('together') есть общее отношение, охватывающее те различные ситуации, в которых различные виды сущностей оказываются 'вместе' в каком-либо одном актуальном случае. Таким образом, это отношение предполагает понятия 'творчество', 'многое', 'единичное', 'тождество', 'разнообразие'. Первичный метафизический принцип состоит в продвижении от разрозненности к связанности, в результате которого появляется новая сущность, отличная от сущности, данной в разрозненности. Новая сущность одновременно есть сочетание и 'многого', которое она находит, и единичного среди разрозненного 'многого', которое она покидает; то есть она отделяется от тех многих сущностей, которые синтезирует. Многое становится единичным и увеличивается на единицу. По своей природе сущности есть разрозненное 'многое' в процессе перехода в связанное единство. Категория первичного замещает аристотелевскую категорию 'первой сущности'.

Таким образом, 'образование нового сочетания' является первичным понятием, воплощенным в термине 'сращение' ('concrescence'). Первичные понятия 'образование новизны' и 'конкретного сочетания' необъяснимы ни в терминах высших универсалий, ни в терминах составных частей, участвующих в сращении. Анализ составных частей абстрагируется от сращения. Призыв исключительно к интуиции.

Категории существования

Восемь категорий существования:

(i) Актуальные сущности (также актуальные случаи) или конечные реальности или res verae[8].

(ii) Схватывания или конкретные факты взаимосвязи.

(iii) Соединения или внешние основания факта.

(iv) Субъективные формы или внутренние основания факта.

(v) Вечные объекты или чистые возможности (pure potentials) для специального определения факта, или формы определенности.

(vi) Пропозиции или основания факта в возможном определении, или нечистые возможности для специального определения факта или теорий.

(vii) Множественности или чистые дизъюнкции разных сущностей.

(viii) Отличия или способы синтеза сущностей в одном схватывании или устойчивые (patterned) сущности.

Среди этих восьми категорий существования, актуальные сущности и вечные объекты выделяются некоторой предельной законченностью. Другие типы существования имеют некоторый промежуточный характер. Восьмая категория включает неопределенную прогрессию категорий, в силу перехода от 'отличий' (contrasts) к 'отличиям отличий' и так далее до неопределенно высоких степеней отличий.

Категории объяснения

Двадцать семь категорий, объясняющих что:

(i) Актуальный мир есть процесс, и этот процесс есть становление актуальных сущностей. Таким образом, актуальные сущности есть творения; они также называются 'актуальными случаями'.

(ii) В становлении актуальной сущности возможное единство многих сущностей в разрозненном разнообразии – актуальном или неактуальном – приобретает реальное единство одной актуальной сущности; так что эта актуальная сущность есть реальное сращение многих возможностей.

(iii) В процессе становления актуальной сущности, становятся и новые схватывания, соединения, субъективные формы, пропозиции, множественности, отличия; новых вечных объектов не бывает.

(iv) Возможность стать элементом реального сращения многих сущностей в единую актуальность[9] выявляет один общий метафизический характер, присущий всем сущностям, актуальным и неактуальным; любой элемент в универсуме вовлечен в каждое сращение. Другими словами, природа 'бытия' такова, что она может быть возможностью для всякого 'становления'. Это 'принцип относительности'.

(v) Никакие две актуальные сущности не возникают в одинаковом универсуме; хотя различие между двумя универсумами состоит только в некоторых актуальных сущностях, присутствующих только в одном из универсумов, и в производных сущностях, которые каждая актуальная сущность привносит в мир. Вечные объекты одинаковы для всех актуальных сущностей. Соединение актуальных сущностей в универсуме с позиции сращения называется 'актуальным миром' ('the actual world'), относящимся к этому сращению.

(vi) Каждая сущность в универсуме заданного сращения может (постольку поскольку подразумевается ее собственная природа) быть вовлечена в это сращение многими способами; но, фактически, она вовлекается только одним-единственным способом: частный способ вовлечения полностью определяется этим сращением, хотя и обуславливается, в свою очередь, взаимосогласованным универсумом. Эта неопределённость, становящаяся определённостью в реальном сращении, и есть значение 'возможности'. Такая обусловленная неопределённость поэтому называется 'реальной возможностью'.

(vii) Вечный объект (eternal object) может быть описан только в терминах его возможности к 'вхождению' ('ingression') в становление актуальных сущностей; его анализ обнаруживает только другие вечные объекты. Это чистая возможность. Термин 'вхождение' отсылает к частному способу, которым возможности вечного объекта реализуются в частной актуальной сущности, способствуя её определенности.

(viii) Для актуальной сущности необходимы два описания: (a) аналитическое описание ее возможности 'объективации' (objectification) в становлении другой актуальной сущностью, и (b) аналитическое описание процесса, составляющего ее собственное становление.

Термин 'объективация' отсылает к тому частному способу, которым возможность одной актуальной сущности реализуется в другой актуальной сущности.

(ix) То, как актуальная сущность становится, составляет то, что эта актуальная сущность есть; так что два описания актуальной сущности не являются независимыми. Ее 'бытие' составляется ее 'становлением'. Это 'принцип процесса'.

(x) Первичное разложение (first analysis) актуальной сущности на ее наиболее конкретные элементы обнаруживает, что она состоит из сращения схватываний, которые уже возникли в процессе становления. Весь последующий анализ есть анализ схватываний. Анализ в терминах схватываний называется 'делением'.

(xi) Каждое схватывание состоит из трех факторов: (a) 'субъект', который схватывает, а именно та актуальная сущность, в которой это схватывание является конкретным элементом; (b) 'данное', которое схватывается; (c) 'субъективная форма', то, каким образом этот субъект схватывает это данное.

Схватывания актуальных сущностей, то есть схватывания, чьи данные затрагивают актуальные сущности, называются 'физические схватывания'; схватывания вечных объектов называются 'концептуальные схватывания'. Сознание не обязательно вовлекается в субъективные формы обоих типов схватывания.

(xii) Существуют две разновидности схватываний: (a) 'позитивные схватывания', которые называются 'чувствами' (feelings) и (b) 'негативные схватывания', которые считаются 'оторванными от чувств'. Негативные схватывания также имеют субъективные формы. Негативное схватывание не использует своё данное в нарастающем сращивании схватываний, составляющих единство субъекта.

(xiii) Существует много разновидностей субъективных форм, таких как эмоция, оценка, цель, внимание, отвращение, сознание и др.

(xiv) Соединение – это группа актуальных сущностей во взаимосвязанном единстве, составленном из их схватываний друг другом или, что то же самое, но по-другому выраженное, составленном их объективациями друг в друга.

(xv) Пропозиция (proposition) есть единство некоторых актуальных сущностей, обладающих способностью к формированию соединения с его возможной взаимосвязанностью, частично определяемой некоторыми вечными объектами, едиными в одном составном вечном объекте. Вовлеченные актуальные сущности называются 'логическими субъектами', сложный вечный объект есть 'предикат'.

(xvi) Множественность (multiplicity) состоит из многих сущностей, и её единство основывается на том факте, что все составляющие её сущности по очереди удовлетворяют, по крайней мере, одному условию, которому не удовлетворяют никакие другие сущности.

Каждое утверждение о частной множественности может быть выражено как утверждение, отсылающее либо (a) ко всем её членам по очереди, либо (b) к неопределенному количеству некоторых её членам по очереди, либо (c) как отрицание одного из этих утверждений. Любое утверждение, неспособное быть выраженным в одной из этих форм, не является утверждением о множественности, хотя и может быть утверждением о сущности, тесно связанной с некоторой множественностью, то есть систематически близкой к каждому члену некоторой множественности.

(xvii) Все, что есть данное для чувства, в единстве составляет переживаемое (felt). Таким образом, многие компоненты составного данного получают единство: это единство есть 'отличие' сущностей. В некотором смысле это означает, что имеется бесконечное число категорий существования, поскольку синтез сущностей на основе отличия в общем случае производит новый тип существования. Например, пропозиция есть, в некотором роде, 'отличие'. Для практических целей 'человеческого понимания', достаточно рассматривать несколько простых типов существования и смешивать производные от них типы вместе под заголовком 'отличия'. Таким наиболее важным 'отличием' является отличие 'утверждение-отрицание', в котором пропозиция и соединение синтезируются в одном данном, члены соединения при этом становятся 'логическими субъектами' пропозиции.

(xviii) Каждое условие, которому соответствует процесс становления, в частном случае имеет свою причину либо в характере некоторой актуальной сущности актуального мира этого сращения, либо в характере субъекта, находящегося в процессе сращения. Эта категория объяснения называется 'онтологический принцип'. Ее можно также назвать 'принцип действующей и конечной причинности'. Этот онтологический принцип означает, что только актуальные сущности являются причинами; так что поиск причины есть поиск одной или многих актуальных сущностей. Из этого следует, что любое условие, удовлетворяемое актуальной сущностью в своем процессе, выражает факт либо о 'реальном внутреннем строении' некоторых других актуальных сущностей, либо о 'субъективной цели', обуславливающей этот процесс.

Фраза 'реальное внутреннее строение' может быть найдена в локковском «Опыте о человеческом разумении» (III, III, 15): «Так, сущностью вещей можно называть их реальное внутреннее строение (обычно неизвестное в субстанциях), от которого зависят их обнаруживаемые качества»[10]. Также термины 'схватывание' и 'чувство' нужно сравнить с различными значениями локковского термина 'идея'. Но они приняты как более общие и более нейтральные термины, чем 'идея', используемая Локком, который, похоже, ограничивает их сознательным мышлением. Также обычное логическое рассмотрение 'пропозиций' выражает только ограниченный аспект их роли в универсуме, а именно, когда они являются данными чувств, чьи субъективные формы такие же, как у суждений. Важнейшей доктриной в философии организма является то, что основная функция пропозиции – служить приманкой для чувства. Например, некоторые пропозиции являются данными чувств с такими субъективными формами, которые образуют чувства, позволяющие нам насладиться шуткой. Другие же пропозиции переживаются в чувствах, чьи субъективные формы – страх, отвращение или негодование. 'Субъективная цель', контролирующая становление субъекта, состоит в том, что этот субъект, чувствующий пропозицию через субъективную форму цели, реализует ее в данном процессе самотворения (self-creation).

(xix) Фундаментальные типы сущностей: актуальные сущности и вечные объекты; другие типы сущностей выражают только, каким образом все сущности этих двух фундаментальных типов сообщаются друг с другом в актуальном мире.

(xx) 'Функционировать' – значит способствовать определённости актуальных сущностей в соединениях некоторого актуального мира. Таким образом, определённость и самотождественность единой сущности не могут быть абстрагированы от общности разнообразных функционирований всех сущностей. 'Определение' разложимо на 'определённость' и 'позицию', где 'определённость' – это образ особых вечных объектов, а 'позиция' – относительный статус в соединениях актуальных сущностей.

(xxi) Сущность актуальна, когда имеет значение для самой себя. Этим подразумевается, что актуальная сущность функционирует в отношении к своему собственному определению. Таким образом, актуальная сущность совмещает самотождественность (self-identity) с саморазнообразием (self-diversity).

(xxii) Актуальная сущность, взаимодействуя с собой, играет разнообразные роли в самоформировании (self-formation) без потери самотождественности. Она творит саму себя; и в процессе самотворения преобразует свои разнообразные роли в одну согласованную роль. Таким образом, 'становление' есть преобразование несогласованности в согласованность, и в каждом отдельном случае оно прекращается по достижении последней.

(xxiii) Это самофункционирование есть реальное внутреннее строение актуальной сущности. Это 'непосредственность' актуальной сущности. Актуальная сущность называется 'субъектом' своей собственной непосредственности.

(xxiv) Функционирование одной актуальной сущности в самотворении другой есть 'объективация' первой для второй актуальной сущности. Функционирование вечного объекта в самотворении актуальной сущности есть 'вхождение' вечного объекта в актуальную сущность.

(xxv) Конечная фаза процесса сращения, составляющая актуальную сущность, есть одно сложное и полностью определенное чувство. Эта последняя фаза называется 'удовлетворение' (satisfaction). Оно полностью определено как (a) по отношению к своему возникновению, так и (b) по отношению к своему объективному характеру трансцендентного творчества, так и (c) по отношению к схватыванию – позитивному или негативному – каждого элемента своего универсума.

(xxvi) Каждый элемент генетического процесса актуальной сущности имеет единственную, самонепротиворечивую (self-consistent), и тем не менее сложную, функцию в окончательном удовлетворении.

(xxvii) В процессе сращения существует последовательность фаз, в которой новые схватывания возникают путем интеграции схватываний на предыдущих фазах. В таких интеграциях 'чувства' вкладывают свои 'субъективные формы' и 'данные' в формирование новых цельных схватываний; 'негативные схватывания' же вкладывают только свои 'субъективные формы'. Этот процесс продолжается до тех пор, пока все схватывания не станут компонентами одного определенного цельного удовлетворения.

Раздел III

Девять категориальных обязательств:

(i) Категория субъективного единства. Те многие чувства, принадлежащие к незавершенной фазе в процессе актуальной сущности, хотя и являются неинтегрированными по причине незавершенности фазы, способны к интеграции благодаря единству их субъекта.

(ii) Категория объективного тождества. Не может быть дублирования никакого элемента в объективном данном 'удовлетворения' актуальной сущности, когда речь идет о функции этого элемента в 'удовлетворении'.

Здесь, как и всегда, термин 'удовлетворение' обозначает то одно сложное, полностью определенное чувство, являющееся завершённой фазой процесса. Эта категория выражает то, что каждый элемент имеет единственную (однако сложную) непротиворечивую в себе функцию. Логика есть общий анализ самонепротиворечивости.

(iii) Категория объективного разнообразия. Не может быть 'смешения' ('coalescence') разнообразных элементов в объективном данном актуальной сущности, когда речь идет о функциях элементов в таком удовлетворении.

'Смешение' отсылает в данном случае к представлению о разнообразных элементах, проявляющих абсолютную тождественность функции, лишенную отличий, присущих их разнообразиям.

(iv) Категория концептуальной оценки. Для каждого физического чувства существует производное чисто концептуальное чувство, чье данное есть вечный объект, обусловленный определённостью актуальной сущности или соединений, пережитых физически.

(v) Категория концептуальной перестановки. Существует второй способ возникновения концептуальных чувств с данными частично идентичными, частично расходящимися с вечными объектами, которые формируют данные в первой фазе ментального полюса. Здесь расхождение определено субъективными целями, а потому релевантно.

Обратите внимание, что категория (iv) имеет дело с концептуальным воспроизведением физического чувства, а категория (v) имеет дело с концептуальным расхождением с физическим чувством.

(vi) Категория превращения. Когда (в соответствии с категорией [iv], или с категориями [iv] и [v]) одно и то же концептуальное чувство объективно наследуется схватывающим субъектом от подобных ему простых физических чувств различных актуальных сущностей в его актуальном мире, тогда в последующей фазе интеграции этих простых физических чувств вместе с производными концептуальными чувствами, схватывающий субъект может превратить данное этого концептуального чувства в характеристику некоторого соединения, содержащего среди своих членов эти схваченные актуальные сущности, или в характеристику некоторой части такого соединения. Охарактеризованное таким образом соединение (или его часть) есть объективное данное для чувства этого схватывающего субъекта.

Очевидно, что полное данное превращенного чувства есть отличие, а именно 'соединение, как единое, отличное от вечного объекта'. Этот тип отличия есть одно из значений понятия 'качественная характеристика физической субстанции'.

Эта категория – путь, на котором философия организма, то есть атомарная теория актуальности, испытывает затруднение, присущее всем монадическим космологиям. Лейбниц в «Монадологии» выходит из него с помощью теории 'смутного' восприятия. Но у него не получается выразить ясно, каким образом появляется 'смутность'.

(vii) Категория субъективной гармонии. Ценности концептуальных чувств взаимно определяются по адаптации этих чувств к отличающимся элементам, соответствующим субъективной цели.

Категория (i) и категория (vii) совместно выражают предустановленную гармонию в процессе сращения некоего единого субъекта. Категория (i) имеет дело с переживаемыми данными, а категория (vii) с субъективными формами концептуальных чувств. Эта предустановленная гармония есть результат того факта, что никакое схватывание не может рассматриваться абстрактно от своего субъекта, хотя оно возникает в процессе создающем свой субъект.

(viii) Категория субъективной интенсивности. Субъективная цель, посредством которой дается начало концептуальному чувству, есть интенсивность (intensity) чувства (α) в непосредственном субъекте и (β) в релевантном будущем.

Эта двойная цель – к непосредственному настоящему и релевантному будущему – разделена меньше, чем это может показаться на первый взгляд. Поскольку то, каким будет релевантное будущее и предчувствие, устанавливающее степень его правдоподобности, являются теми элементами, которые влияют на непосредственный комплекс чувств. Большинство моральных решений зависит от их значения в будущем. Релевантное будущее состоит из тех элементов предполагаемого будущего, которые переживаются с особой интенсивностью настоящим субъектом из-за реальной возможности того, что они могут сбыться.

(ix) Категория свободы и определенности. Сращение каждой индивидуальной актуальной сущности определено изнутри и свободно снаружи.

Эта категория может быть выражена следующей формулой. В каждом сращении все, что определяемо, определено, но решение (decision) насчёт данного сращения всегда остаётся за 'субъект-суперъектом' (subject-superject)[11]. За пределами этого синтеза 'субъект-суперъект' ничего нет – он и есть весь универсум. Это окончательное решение есть реакция единства целого на собственную внутреннюю определённость. Эта реакция есть конечная модификация эмоции, оценки и цели. Но решение целого возникает из определения частей так, чтобы строго соответствовать им.

Раздел IV

Все обсуждение в последующих частях либо приводит к этим категориям (четырех типов) или объясняет их, или рассматривает наш опыт мира в свете этих категорий. Тем не менее, несколько предварительных замечаний могут оказаться полезными.

Из четвертой категории объяснения следует, что понятие 'полной абстракции' самопротиворечиво. Мы не можем абстрагировать универсум от любой сущности, актуальной или неактуальной, так же как и рассматривать такую сущность в полной изоляции. Когда мы думаем о некоторой сущности, мы спрашиваем: «Зачем она здесь?» В некотором смысле каждая сущность пронизывает весь мир; этот вопрос имеет определенный ответ для каждой сущности, в её отношении с любой актуальной сущностью или соединением актуальных сущностей.

Из первой категории объяснения следует, что 'становление' есть творческое продвижение новизны. Именно по этой причине значение словосочетания 'актуальный мир' связано со становлением определенной актуальной сущности, одновременно и новой, и актуальной, и только с этой оговоркой может употребляться. Соответственно, с другой стороны, каждая актуальная сущность согласуется со свойственным только себе значением словосочетания 'актуальный мир'. Этот момент в более общем виде рассматривается в категориях объяснения (3) и (5). Актуальный мир – это соединение; и актуальный мир некоторой актуальной сущности проникает на уровень подчинённых соединений актуальных миров за пределами этой актуальной сущности.

Первая, четвертая, восемнадцатая и двадцать седьмая категории устанавливают различные аспекты одной и той же общей метафизической истины. Первая категория устанавливает систему в общем виде: каждая предельная актуальность воплощает в своей сущности то, что Александер (3) называет 'принципом беспокойства' ('a principle of unrest'), а именно её становление[12]. Четвертая категория применяет этот первопринцип к самому понятию 'сущности'. Он утверждает, что понятие 'сущность' означает 'элемент, способствующий процессу становления'. Эта категория предельно обобщает понятие 'относительность'. Восемнадцатая категория утверждает, что обязательства, накладываемые на становление любой частной актуальной сущности, проистекают из устройства других актуальных сущностей.

Четыре категории объяснения, с (x) по (xiii), представляют собой отказ от понятия пустой актуальности, преследующей философию реализма. Термин 'пустая актуальность' ('vacuous actuality') означает здесь понятие res vera, лишенное субъективной непосредственности. Этот отказ является фундаментальным для философии организма (ср. Часть II, Гл. VII, 'Субъективистский принцип'). Понятие 'пустой актуальности' очень тесным образом связано с понятием 'неотъемлемости качества от субстанции'. Неправильное использование обоих понятий как фундаментальных метафизических категорий имеет под собой основания из-за неверного анализа 'воспринимаемой непосредственности' (presentational immediacy) (ср. Часть II, Гл. II, разделы I и V).

Фундаментальная особенность метафизической концепции философии организма заключается в том, что понятие актуальной сущности как неизменяемого субъекта изменения полностью отброшено. Актуальная сущность одновременно и испытующий субъект и суперъект испытываемого. Она есть субъект-суперъект (subject-superject), и ни одна половина этого описания не должна быть потеряна из виду. Термин 'субъект' в основном будет употребляться тогда, когда актуальная сущность рассматривается в отношении к своему внутреннему реальному строению. Тем не менее 'субъект' всегда следует толковать как сокращение термина 'субъект-суперъект'.

Древнее положение, гласящее, что 'никто не входит в одну и ту же реку дважды' подвергается расширению. Никакой мыслитель не думает дважды; и, в более общем виде, никакой субъект не испытывает что-либо дважды. Это то, что Локк по всей видимости подразумевал в своей концепции времени под 'беспрерывной гибелью'[13].

Такое отрицательное положение прямо противоречит одной из формулировок 'первой аналогии опыта' из «Критики чистого разума» Канта (1-го или 2-го издания)[14]. В философии организма неизменна не 'субстанция', а 'форма'. Меняются отношения между формами; актуальные сущности субъективно 'беспрестанно гибнут', но объективно бессмертны. В гибели актуальность приобретает объективность, но теряет субъективную непосредственность. Она теряет конечную причинность, то есть свой внутренний принцип беспокойства, но приобретает действующую причинность, благодаря чему становится основой обязательства, характеризующего творчество.

Актуальные случаи в своем 'формальном' строении полностью лишены неопределенности. Возможность уже перешла в реализацию. Это полные и определенные неоспоримые факты, лишенные всякой нерешённости (indecision). Они формируют основу для обязательств. В то время как вечные объекты, пропозиции и некоторые более сложные разновидности отличий по своей природе не расположены к принятию решений. Они, как и все сущности, представляют собой возможности для процесса становления. Их вхождение выражает определённость рассматриваемой актуальности. Но их собственная природа не обнаруживает в них того, в каких именно актуальных сущностях реализуется эта возможность к вхождению. Соответственно, они включают неопределённость в более глубоком смысле.

Множественность входит в процесс только посредством своих индивидуальных составляющих. Она требует только таких утверждений о себе, которые выражали бы способ, каким её индивидуальные составляющие входят в процесс актуального мира. Любая сущность, входящая таким образом в процесс, принадлежит множественности, никакие другие сущности ей не принадлежат. Множественность может трактоваться в таком (и никаком другом) случае как единство. Например, каждый из упоминавшихся ранее шести видов сущностей[15] является множественностью (то есть не отдельными сущностями этих видов, но совокупными разновидностями сущностей). Множественность имеет крайне разрозненный характер взаимоотношений с актуальным миром. 'Универсум', заключающий в себе абсолютно исходные данные для актуальной сущности, есть множественность. Рассмотрение множественности в качестве единства, принадлежащего сущности любого одного из шести других видов, приводит к логическим ошибкам. Там, где используется слово 'сущность', следует полагать, если только не оговорено обратное, что оно относится к сущности одного из шести видов, а не к множественности.

Эмерджентная эволюция не имеет отношения к множественности, так что каждое утверждение о множественности есть дизъюнктивное утверждение о ее составных частях. Сущности любого из первых шести видов, а также родовые отличия, будут называться 'подлинными сущностями' ('proper entities').

В своем развитии последующее обсуждение философии организма руководствуется верой в то, что субъектно-предикатная форма пропозиции имеет дело с высокоуровневыми абстракциями, за исключением ее применения к субъективным формам. Эта разновидность абстракции, кроме упомянутого исключения, редко значима для метафизического описания. Господство аристотелевской логики, начиная с позднего классического периода и далее, навязало метафизической мысли те категории, которые естественно извлекаются из её фразеологии. Не похоже, что это господство аристотелевской логики было характерной чертой собственных метафизических спекуляций Аристотеля. Расхождения, которые есть в этих лекциях с другими философскими доктринами, в основном являются следствием того факта, что многие философы, которые в своих общеизвестных высказываниях критикуют аристотелевское понятие 'сущности', в действительности, в своих рассуждениях неявно предполагают, что 'субъектно-предикатная' форма пропозиции воплощает окончательно адекватный способ построения утверждений об актуальном мире. Вред, порожденный аристотелевской 'первой сущностью', есть в точности эта привычка придания особого метафизического значения 'субъектно-предикатной' форме пропозиции.

Примечания

(1)    См. мою работу «Наука и современный мир», глава III (Science and the Modern World, Ch. III).

(2)    В этой связи я могу отослать ко второй главе моей книги «Принцип относительности» (The Principle of Relativity, Cambridge University Press, 1922).

(3)    Ср. «Творение художника и творение мира» ("Artistic Creation and Cosmic Creation", Proc. Brit. Acad., 1927, Vol. XIII).

Комментарии