Перевод выполнен по изданию: [Roy 1982 I, 61–77]. Полное заглавие: Translation of the Isa-Upanishad, one of the chapters of the Yajur Veda: according to the commentary of the celebrated Shankaracharya; establishing the unity and incomprehensibility of the Supreme Being; and that His worship alone can lead to eternal beatitude («Иша-упанишада, одна из частей Яджурведы, в соответствии с комментариями высокочтимого Шанкарачарьи обосновывающая Единство и непостижимость Верховного Сущего, и что только поклонение ему одному может привести к вечному блаженству»). Цифры в круглых скобках отсылают к примечаниям Раммохана Рая, а надстрочные цифры – к примечаниям переводчика.

 Предисловие

Высокоучёный Вьяса[1] в труде о Веданте[2] показывает, что все тексты Вед согласованно доказывают не что иное, как Божественность того Сущего, который превосходит любое понимание и не поддаётся никакому описанию. Для всеобщей пользы я сделал краткий перевод[3] этого прославленного труда на бенгали, и представленное есть попытка перевести (1) основные разделы из Вед в соответствии с Комментариями великого Шанкарачарьи[4]. Я издал завершённый перевод Иша-упанишады, относящейся к Яджур[веде], второму разделy (division) Вед (2); и другие будут напечатаны вслед за ним, как только перевод их будет завершён. Из этих авторитетных текстов очевидно, что единственный Управитель вселенной только один, и он вездесущ и превосходит наши возможности постижения; он превыше внешних чувств; поклонение ему есть главная обязанность человечества и единственное условие (cause) вечного блаженства; и всё, что обладает формой и именем, есть измышление. Если задаться вопросом, являются ли ложными утверждения Пуран (3) и Тантр [5] и т.д., относительно поклонения многим богам и богиням, или же Пураны и Тантры не относятся к Шастрам[6], то ответ будет следующий: Пураны и Тантры (4) и проч., конечно, рассматриваются как шастры, поскольку в них неоднократно заявлено, что Бог – один, и он превосходит способности постижения внешними и внутренними чувствами; они действительно очень выразительно утверждают божественность множества богов и богинь и различные формы поклонения им; но они примиряют эти противоречивые утверждения многократными заявлениями о том, что направленность поклонения на любые объекты, имеющие форму, подходит лишь тем, кто неспособен возвысить свой ум до идеи незримого Верховного Сущего, чтобы таковые лица, сосредоточив внимание на этих вымышленных образах, могли бы удержаться от порочных соблазнов, и чтобы те, кто способен к поклонению незримому Богу, могли оставить поклонение идолам. Я повторяю немногие из этих утверждений здесь. Так говорит Джамадагни, которого цитирует великий Рагхунандана[7]: «Ради блага тех, кто склонен к культу (worship), изобретены фигуры, служащие изображением Бога, которого они постигают – он один без другого[8], не имеет ни частей, ни формы; и для этого специально предназначены изображения – в мужских и женских формах и других деталях». Во второй главе первой части Вишну-пураны[9] говорится: «Бог превосходит формы, свойства, определения и описания. Он без изъянов, не подвержен распаду, изменениям, страданиям и рождению; мы только можем сказать: “Это он есть вечный, сущий Бог”. Простой народ ищет своих богов в воде, люди более обширного знания – в небесных телах, невежды – в дереве, глине и камне; но учёные люди – в универсальной душе». В 84-й главе десятого раздела Шри Бхагаваты[10] Кришна[11] говорит Вьясе и другим: «Тем, кто рассматривает паломничество как преданность и верит, что божественная природа существует в образе, невозможно уважать, общаться, молить и почитать истинно верующих в Бога. Тот, кто рассматривает как душу это тело, состоящее из слизи, газов и желчи, или относится к жене, детям и родственникам как к самому себе (то есть тот, кто пренебрегает размышлением о природе души), тот, кто приписывает божественную природу земным созданиям и верит в святость вод, уже не оказывает уважения тем, кто наделён знанием Бога, – он подобен ослу среди коров». В 9-й главе Куларнава-тантры[12] написано: «Приобретённое знание Верховного Сущего, который превосходит наши способности выражения и неизменен, превратит в рабов всех тех богов и богинь и тексты, которые о них повествуют». «После достижения знания о Верховном Сущем нет больше нужды присутствовать на церемониях, предписанных шастрами, – как нет необходимости использовать опахало, когда появляется освежающий нежный южный ветер». Маханирвана[13] говорит: «Так были придуманы многочисленные образы, соотнесённые с природой различных сил и качеств, – ради блага тех, кто не обладает достаточным пониманием». Из вышеперечисленных цитат очевидно, что хотя Веды, Пураны и Тантры многократно утверждают существование множества богов и богинь, и предписывают формы их культа для людей недостаточного уровня разумения; они, тем не менее, также заявляют в сотне других фрагментов, что эти положения приводятся просто в переносном смысле.

В поддержку идолопоклонства вряд ли возможно утверждать, что «хотя знание Бога, определённо, превыше всех вещей, до тех пор пока невозможно это знание приобрести, люди должны, разумеется, следовать культу имеющих облик богов»; поскольку, если бы было невозможно достичь знания о Верховном Сущем, Веды и Пураны, так же как и Тантры, не могли бы предписывать человечеству достижения такой цели; как не предполагается, что это стремление могло быть предписано шастрами, и даже людьми здравого смысла. Если идолопоклонник скажет, «что обретение знания о Боге, хотя и не является невозможным, самое трудное для понимания», я соглашусь с этой его точкой зрения; но сделаю из неё вывод, что мы тем более должны, следовательно, стараться приобрести это знание; но я очень сожалею, наблюдая, насколько это далеко от стремления такое приобретение сделать; само подобное предложение постоянно возбуждает его гнев и неудовольствие.

Нельзя также утверждать, что Веды, Пураны и проч. учат поклонению как Верховному Сущему, так и небесным богам и богиням, однако первое предназначено для яти, или тех, кто по роду занятий отказался ото всех мирских привязанностей, а последнее – для мирских людей; поскольку из 48-го стиха 3-й главы Веданты очевидно[14], что домохозяину также необходимо осуществлять богослужение Верховному Существу.

Ману как глава индусских законодателей после ритуалов и церемоний, предписанных во всём многообразии, также в 12-й главе в 92-м стихе говорит: «Таким образом должно лучшему из дваждырождённых[15], даже если он пренебрёг церемониальными ритуалами, упомянутыми в шастрах, прилежно приобретать знание о Боге, контролировать чувства и постигать Веды»[16].

Также в 4-й главе в описании обязанностей мирских людей тот же автор говорит: «Некоторые хорошо знающие обряды жертвоприношений не исполняют пять великих жертв, но постоянно совершают жертвоприношения своими органами чувств и интеллектом».

«Некоторые постоянно приносят жертвы своим дыханием в своей речи, когда они громко возвещают другим о Боге, и их речью в их дыхании, когда они размышляют в молчании, таким образом воспринимая в их речи и дыхании непреходящим плодом жертвенного дара».

«Другие брахманы непрестанно исполняют только эти жертвоприношения, видимые глазом божественной учёности, ведь знание священных книг – это корень каждого церемониального ритуала»[17].

В Яджнавалкья (Смрити)[18] написано: «Даже домохозяин, который честно приобретает средства для жизни, имеет веру в Верховного Сущего, выказывает радушие своим гостям, исполняет жертвенные ритуалы для своих предков, и постоянно говорит правду (truth), будет поглощён Верховной Сущностью (essence)». Если сказать: «До сих пор остаётся необъяснимым, что несмотря на то что Веды и Пураны многократно заявляют единство Верховного Сущего и предписывают человечеству почитание его одного, основная масса индусов всё ещё имеет противоположную веру и продолжает практиковать идолопоклонство», то я в ответ просил бы обратить внимание на основание, на котором выстроена практическая часть индусской религии. Многим учёным брахманам превосходно известна абсурдность идолопоклонства, и хорошо – природа более чистого образа божественного служения (divine worship). Но поскольку в ритуалах, церемониях и праздниках идолопоклонства они находят источник своего удобства и благополучия, они никогда не прекратят защищать поклонение идолам от всяческих нападок, но будут даже насаждать и поощрять его для укрепления своей власти, охраняя знание своих священных книг, скрытое от остальных людей. Их сторонники, также доверяющие своим лидерам, удовлетворяются идеей Божественной Природы, пребывающей в существе, похожем на них по рождению, облику и потребностям, и естественно очаровываются манерой поклонения, соответствующей их чувствам, но разрушительной для моральных принципов, плодовитой родительницей предрассудков и суеверий.

Некоторые европейцы, руководствуясь высокими принципами свободы (liberality), но незнакомые с ритуальной стороной индусского идолопоклонства, склонны извинять её посредством объяснений, которые, хотя и простительны, но никоим образом не обоснованы. Они склонны воображать, что идолы, которым поклоняются индусы, рассматриваются ими не как боги или настоящее олицетворение божественных атрибутов, но просто как средство возвышения их сознания до созерцания тех атрибутов, которые соответственно представлены разными фигурами. Я много раз имел возможность заметить, что многие индусы, и среди них те, кто владеет английским языком, находят это объяснение более правдоподобной защитой идолопоклонства, нежели любые другие из объяснений, которые им представили их учителя, но которыми они не воспользовались, хотя всё это и несовместимо ни с их верой, ни с практикой. Вышеописанные заявления индусов естественно направлены на подтверждение оригинальной идеи этих европейцев, которые из предельной абсурдности чистого и явного идолопоклонства выводят аргумент против его существования. Им кажется невозможным, что люди даже в последней степени интеллектуальной темноты настолько были введены в заблуждение, чтобы считать простой образ из дерева или камня человеческим существом, и к тому же божественной сущности. Следовательно, имея в виду уничтожение любой возможности распространения неверной концепции такого рода, я прошу прекратить поддерживать следующие соображения.

Индусы нашего времени, за очень небольшими исключениями, не имеют ни малейшего представления о том, что всё это относится к атрибутам Верховного Сущего, наглядно представленным в очертаниях, соответствующих природе этих атрибутов; они обращают свою преданность и поклонение ко множеству богов и богинь. Напротив, самое небольшое исследование, несомненно, удовлетворит каждого, кто этим интересуется: это составляет материальную часть их системы, закрепляет как элементы веры все эти частные обстоятельства, которые существенны для веры в независимое существование объектов их идолопоклонства как божеств, облечённых божественной властью.

Характерные черты местности и способы существования, аналогичные их взглядам на земные блага, постоянно приписаны каждому отдельному богу. Таким образом, поклоняющиеся Шиве, неверно понимая настоящий дух священных книг, не только полагают безоговорочную веру в отдельное существование Шивы, но даже относятся к нему как всемогущему существу, величайшему из всех божеств, который, как они говорят, обитает на горе Кайласа, и его сопровождают две жены и несколько детей, и он окружён многочисленными спутниками. Похожим образом почитатели Вишну, ошибочно связав аллегорические представления шастр с реальными фактами, верят в него как главного над всеми другими богами, и что он живёт со своей женой и спутниками на вершине небес. Сходных мнений в отношении своей богини придерживаются также почитатели Кали[19]. И фактически те же самые наблюдения равно приложимы к каждому классу индусских верующих в отношении к их соответствующим богам и богиням. И столь упорны эти верующие в отношении почестей, которые следует воздавать избранным ими божествам, что когда они встречаются в таких священных местах, как Хардвар, Праяг, Шива-Канчи или Вишну-Канчи в Декане[20], установление позиции первенства порождает не только самые горячие препирательства, но иногда даже потасовки и насилие. Никто не относится к образам так, как они, даже если расценивать этих богов в качестве средств возвышения сознания до понимания этих предполагаемых существ, они просто сами по себе есть объекты почитания. Для всего этого индус покупает идол на рынке или создаёт его своими руками, или кто-то делает это под его наблюдением, затем его неизменная практика исполнения определённых церемоний под названием прана-пратиштха, или дарование дыхания, с помощью которых – как он верит – природа его изменится: от простого материала, из которого идол сделан, он приобретёт не только жизнь, но и сверхъестественные силы. Вскоре после этого, если идол мужского рода, он женит его на женском идоле, с не меньшей пышностью и великолепием, чем празднует свадьбы собственных детей. Таинственный процесс теперь завершён, и бог с богиней рассматриваются как судьи его судьбы, и постоянно получают его самое пылкое поклонение.

В то же время верующий в образы приписывает им сразу противоположные свойства и человеческих, и сверхчеловеческих существ. Внимательный к их предполагаемым потребностям, таким, как у живых существ, он заботится о питании, или притворяется, что кормит их каждое утро и вечер, и как в жаркий сезон он заботится о том, чтобы обмахивать их опахалом, так в холодный сезон он равным образом преисполнен заботы об их удобстве, укрывая их днём тёплыми одеждами и укладывая на ночь в уютную постель. Но суеверие ещё не находит здесь своего предела: о действиях и речах идолов, о принятии ими различных форм и цветов гордо рассказывают брахманы, и со всеми знаками почтения их обольщённые поклонники в это верят. Приличия запрещают мне разъяснять другие практики, которые у них существуют в отношении этих идолов. Таким образом, в стремлении исправить ошибку, которую – у меня есть причины так полагать – делают многие европейские джентльмены, великодушно желая найти извинение заблуждениям моих соотечественников, я получаю большое удовлетворение, когда обнаруживаю, что эти последние стали намного чувствительнее к абсурдности их настоящей веры и практик, и обнаруживаю, что для них это облачение – удобное прикрытие, хотя хрупкое и заимствованное. Принятие таких оговорок весьма поддерживает мою надежду, что они в своё время откажутся от того, чего не могут рационально обосновать, и оставив суеверия идолопоклонства, примут рациональное поклонение Богу Природы, как предписано Ведами и подтверждено силой здравого смысла.

В поддержку идолопоклонства постоянно ссылаются на следующий аргумент: «Те, кто верит в вездесущность Бога, заявленную в доктринах Веданты, руководствуясь принципами этой веры, рассматривают все сущие создания как Бога и воздают божественные почести птицам, зверям, мужчинам, женщинам, овощам и другим сущим явлениям, и поскольку практическое следование таким доктринам невозможно, поклонение богам в форме фигур вполне допускается». С сожалением замечу, что это искажение всецело служит намеренной цели: отпугнуть индусов от чистого служения Верховному Правителю вселенной. Но я уверен, что самое малое размышление о данном предмете, вне всякого сомнения, прояснит этот момент; поскольку Веданта хорошо известна как произведение[21], которое проповедует только единство Бога; но если каждое существующее создание последователи Веданты будут рассматривать как Бога, то придётся допустить, что доктрины этого произведения не более чем вариант идеи, которой придерживаются защитники идолопоклонства. Как последние довольствуются признанием всего лишь нескольких миллионов богов и богинь, так Веданта в этом случае должна предполагать допущение божественности каждого живого создания в природе. Веданта, заявляя, что «Бог повсюду, и всё есть Бог», фактически имеет в виду, что ничто не существует без Бога и ничто не обретает реального существования вне воли Бога, существование которого – единственная опора постижимого существования вселенной, и который влияет на неё таким же образом, как душа влияет на человеческое тело. Однако Бог в то же самое время совершенно отличен от всего, что мы видим и чувствуем.

Следующие тексты Веданты посвящены этому влиянию (III часть, 2-я глава, 11-я сутра Веданты): «Тот Сущий, который отличен от материального, и от того, что содержится в материальном, не является разнообразным, потому что, как заявлено во всех Ведах, неописуем»; и далее: «Веда заявляет: Верховный Сущий есть только разум»[22]. Тем не менее, если мы посмотрим на образ действия древних истинно верующих в Бога, таких как Джанака, прославленный князь Митхилы, Васиштха, Санака, Вьяса, Шанкарачарья[23] и других, чья репутация верующих в единого Бога хорошо известна в обществе благодаря их принципам и произведениям, которые читают и по сей день, то мы обнаружим, что эти учителя, хотя и заявляли о своей вере в вездесущего Бога согласно доктринам Веданты, приписывали каждому созданию особый характер, сообразно которому и относились к нему. Тем не менее весьма примечательно, что тот самый аргумент, который они привлекают, чтобы показать невозможность практического согласования с верой в вездесущность Бога, может быть приведён против каждой системы собственно идолопоклонства, поскольку верующие в божество Кришну, и почитатели Кали, как и последователи Шивы – все веруют в вездесущность Кришны (5), Кали (6) и Шивы (7) соответственно. Авторитетные источники ради поклонения этим богам, заявляя об их вездесущности, сообразно их собственным аргументам, предписывают почитать каждое создание так же, как и этих предполагаемых божеств. Однако вездесущность – это атрибут, много более согласующийся с идеей Верховного Сущего, нежели с любой вымышленной фигурой, которой они воздают божественные почести. Другой аргумент: «Ни один человек не может желать, как это сказано в шастрах, знания о Верховном Сущем, если его ум не очищен, и так как поклонение идолам очищает умы людей, оно должно исполняться». Я допускаю истинность первой части этого аргумента, так как желание обрести знание о Боге – свидетельство развитого ума; соответственно, где бы мы ни увидели лицо, одержимое этим желанием, мы можем приписать ему некоторую степень чистоты; но я должен подтвердить вместе с Ведой, что чистота ума есть следствие поклонения Богу, но не любой суеверной практики.

Брихадараньяка говорит: «Любите единого Бога», а также «Никто кроме Верховного Сущего не достоин почитания мудрыми», «Один Бог правит сознанием и избавляет от нечистоты»[24]. Последний из главных аргументов, которые выдвигаются в пользу идолопоклонства, – что оно установлено обычаем. «Пусть авторы Вед, Пуран и Тантр, – как говорят они, – утверждают всё что угодно в пользу преданности Верховному Сущему, но поклонение идолам практикуется так много веков, что обычай представляет его приличным, чтобы продолжать такое поклонение». Тем не менее каждому, обладающему здравым смыслом, очевидно, что обычай или мода вполне отличны от божественной веры; что последняя происходит от духовных источников и точного размышления и что первые являются просто плодом широко распространённых причуд.

Что может оправдать человека, который верит во вдохновенность (inspiration) своих религиозных книг, пренебрегая прямыми указаниями этих трудов и полностью вверяя себя обычаю или моде, которые подвержены постоянным изменениям и зависят от общественной прихоти? Но также нельзя не заметить, что те, кто практикует идолопоклонство и защищает его щитом обычая, постоянно нарушают свои обычаи – почти каждые двадцать лет – ради малейшей выгоды, или чтобы продвигать свои мирские интересы; на несколько примеров, самых общих и повсеместно распространённых, я с вашего позволения укажу здесь.

1-е. Вся община[25] в Бенгалии, за очень небольшими исключениями, с середины прошлого столетия забыла свои древние формы отправления церемониальных обрядов религии и последовала принципам покойного Рагхунанданы, и следовательно, отличается в самых существенных моментах церемоний от жителей Бихара, Тирхута и Бенареса[26]. 2-е. Система подкаст внутри каждой касты, с их формами браков и родства между брачующимися, также является современным нововведением, к тому же противоречащим их законам и древним обычаям. 3-е. Занятие обучением европейских джентльменов Ведам, смрити и пуранам – это нарушение их давно установленного обычая. И 4-е. Угощение их европейских гостей вином и пищей в присутствии их богов и богинь – это также прямое нарушение обычая и закона. Я могу завершить эту тему обращением к здравому смыслу моих соотечественников, спросив их: «Чей совет кажется вам самым незаинтересованным и наиболее рациональным – совет тех, кто, скрывая ваши священные книги от вас, постоянно учат вас следующим образом: “Верьте во всё, что мы ни скажем вам, не изучайте и даже не прикасайтесь к вашим священным книгам, совершенно забудьте о своих мыслительных способностях, не только смотрите на нас – какими бы принципами мы ни руководствовались – как на земных богов, но и смиренно почитайте и умилостивляйте нас, жертвуя нам большую часть  вашего имущества (если не всё)”; или же совет человека, который предлагает вам ваши священные книги и комментарии к ним вместе с переводом и упрашивает вас изучить их содержание, не пренебрегая необходимым и умеренным использованием разума, и точно следовать их указаниям, посредством разумного исполнения ваших обязанностей перед вашим единственным Творцом и перед вашими ближними, и также воздавать истинное уважение тем, кто думает и действует праведно». Я надеюсь, что никто не может быть столь предубеждён, чтобы не суметь распознать, который из советов наиболее рассчитан на то, чтобы привести его на лучший путь как временного, так и вечного счастья.

Введение

Физические силы человека ограничены и, рассматриваемые относительно, оказываются не столь значимыми; в то же время в нашей оценке возрастут разум, его моральные качества, поскольку объемлют широкие сферы действия и обладают способностью почти безграничного усовершенствования. Если краткая продолжительность человеческой жизни противоположна огромному возрасту вселенной, а ограниченные возможности телесной силы – множеству объектов, к которым её необходимо прилагать, то мы должны неизбежно прийти к убеждению, что располагаем весьма скромным мнением о нашей природе, и, вероятно, ничто столь хорошо не способно восстановить нашу удовлетворённость собой, как предположение о наших более обширных моральных силах, вместе с высокополезными объектами, которые можно произвести соответствующим их приложением.

С другой стороны, печаль и сожаление рано или поздно не могут не стать уделом того, кто сознательно пренебрегает возможностями приносить пользу своим собратьям. Подобные размышления побуждают меня (хотя и рождённого брахманом и обученного в юности всем принципам этой группы), совершенно убеждённого в прискорбных ошибках моих соотечественников, приложить все средства, имеющиеся в моём распоряжении, чтобы усовершенствовать их умы и привести их к познанию более чистой системы морали. Живя постоянно среди индусов различных сект и профессий, я имел достаточную возможность наблюдать суеверные ребячества, в которые их ввергли своекорыстные вожаки, которые – в полное нарушение как закона, так и здравого смысла – слишком хорошо преуспели в приведении их в храм идолопоклонства; и пока от их взора скрыта истинная суть морали, вселили в их простые сердца слабую приверженность её тени.

Поскольку главная часть теории и практики индуизма, как я с сожалением заявляю, стала заключаться в принятии особого способа питания[27], то малейшее отклонение от него (даже если состояние нарушителя во всех остальных отношениях является чистым и безвинным) не только карается строжайшим порицанием, но и действительно наказывается исключением из сообщества его семьи и друзей. Одним словом, он обречён испытать то, что обычно называется утратой касты.

Напротив, жёсткое следование этому великому предписанию индусской веры рассматривается в столь высоком свете, что компенсирует любой моральный недостаток. Даже самые жестокие преступления имеют меньший вес или вообще не имеют его в сопоставлении с предполагаемой виной в его нарушении.

Убийство, кража или лжесвидетельство хотя и приводят к вынесению судебного приговора, настолько далеки от вынужденной утраты касты, что на дома виновных не ложатся и малейшие признаки бесчестия или позора – их продолжают посещать в этом обществе.

Незначительный подарок брахману, обычно называемый праясчит[28], с исполнением нескольких бесполезных церемоний считаются достаточным искуплением за все эти преступления; и преступник сразу освобождается от всех временных неудобств, как и от всех страхов перед будущим возмездием.

Мои размышления над этими возвышенными истинами много лет причиняют мне боль. Я никогда не прекращал обдумывать с чувством сильнейшего сожаления упорную приверженность моих соотечественников их гибельной системе идолопоклонства, заставляющей ради умилостивления их вымышленных божеств попирать всякие человеческие и социальные чувства. И есть разнообразные примеры, но наиболее страшные – это акты саморазрушения и принесения в жертву ближайших родственников[29] в маниакальном подчинении священным религиозным обрядам. Повторяю, я никогда не переставал обдумывать эти практики с сильнейшим чувством сожаления и расценивать их как моральное унижение расы, которой я не могу помочь, но которая, думаю, способна к лучшим действиям, чьи восприимчивость, терпение и мягкость характера приведут к лучшей, достойной её судьбе. Под этими впечатлениями, следовательно, я решил открыть им точные переводы частей их священного писания, которое проповедует не только просвещённое служение Богу, но и чистейшие принципы морали, сопровождаемые соответствующими замечаниями, которые, я полагаю, требуются, чтобы противопоставить их аргументам, используемым брахманами в защиту их излюбленной системы. Я искренне молюсь о том, чтобы всё это могло рано или поздно послужить действенным доказательством, чтобы донести до сознания индусов в целом убеждение в разумности одной только веры в Верховного Сущего и почитания его вместе с полным принятием и осуществлением этого великого и всеобщего принципа: Поступай с другими так, как ты желаешь, чтобы поступали с тобой.

Иша-упанишада

1-я. Всё материальное и протяжённое в этом мире, чем бы оно ни было, следует рассматривать как облечённое существованием Верховного правящего духа; и потому отвлекай сознание твоё от мирских мыслей, храни себя от самонадеянности и не питай зависти к имуществу любого человека.

2-я. Пусть человек желает прожить целый век, исполняя всё время в этом мире религиозные ритуалы, поскольку для столь эгоистичного сознания, как твоё, помимо соблюдения этих ритуалов, нет никакого другого способа действия, который мог бы удержать тебя от пороков.

3-я. Те, кто пренебрегает созерцанием Верховного духа, либо посвящая себя всецело исполнению церемоний религии, либо живя без религиозных идей, после смерти приходят в область демонов, подобных разным небесным богам и прочим вымышленным существам, которые окружены тьмой невежества.

4-я. Верховный Дух один и неизменный; он много быстрее, чем постигающая сила сознания; Его не может постичь ни одно внешнее чувство, поскольку знание его превосходит даже внутреннее чувство; Он, свободный от движения, кажется движущимся, и превышает человеческий ум, который стремится приобрести знание о нём. Он – сущий правитель; воздух (the atmosphere) упорядочивает под ним всю систему мира.

5-я. Он – Верховный Сущий – движется повсюду, хотя в действительности недвижим; он отдалён от тех, кто не желает приобретать знание о нём, и он близок к тем, кто чувствует желание его познать; но фактически он наполняет собою всё внутреннее и внешнее повсюду во вселенной.

6-я. Тот, кто постигает всю вселенную в Верховном Сущем (то есть тот, кто постигает, что материальное существование полностью зависимо от существования Верховного Духа), и кто также постигает Верховного Сущего во всей вселенной (то есть тот, кто постигает, что Верховный Сущий простирается надо всеми материальными пространствами), не чувствует презрения в отношении любых созданий.

7-я. Когда обладающий истинным знанием человек постигает, что Бог простирается во всей вселенной (то есть что Бог наделяет каждую частицу вселенной светом своего существа), как может он, созерцающий подлинное единство всеобъемлющего Верховного существа, быть подвержен страсти или печали?

8-я. Он простирается надо всеми созданиями: чистый дух, не имеющий формы любого малого или крупного тела, которое доступно впечатлению или обустройству. Он – чистый, совершенный, всеведущий, владыка ума, вездесущий, самосущий; он извечно определяет для всех созданий сообразные им цели.

9-я. Те, кто соблюдает религиозные обряды, исполняя только поклонение священному огню и приношения святым, предкам, людям и другим созданиям безотносительно поклонению небесным богам, попадают в области тьмы, а те исполнители религиозных церемоний, которые привыкли поклоняться только небесным богам, безотносительно поклонению священному огню и жертвам для святых, предков, людей и других созданий, войдут в область много более тёмную, чем первая.

10-я. Сказано, что почитание небесных богов порождает одно следствие, а осуществление поклонения священному огню и приношения святым, предкам, людям и другим созданиям производит другое; это услышали мы от учёных людей, которые чётко разъяснили нам этот предмет.

11-я. Кто бы ни соблюдал церемонии, зная, что поклонение небесным богам, так же как почитание священного огня и приношения святым, предкам, людям и другим созданиям, должны одинаково соблюдаться каждым человеком, исполняют и то, и другое, чтобы посредством последних преодолеть препятствия в виде естественных соблазнов – через осуществление первых обрести состояние небесных богов.

12-я. Те, кто следуют религиозным обрядам и почитают лишь Пракрити (8), попадут в области тьмы; и те, кто исполняет религиозные церемонии, которые посвящены поклонению единственно первично действующей и чувствующей частице, аллегорически называемой «Брахма», попадут в область много более тёмную, чем первая.

13-я. Сказано, что одного следствия можно достичь почитанием Брахмы, и другого – почитанием Пракрити. Это услышали мы от учёных людей, которые чётко разъяснили нам этот предмет.

14-я. Из тех, кто соблюдает церемонии, любой человек, зная, что почитание Пракрити и почитание Брахмана должны вместе соблюдаться каждым, исполняет и то, и другое, чтобы посредством последних преодолеть нужду, и чтобы исполнением первых достичь состояния Пракрити.

15-я. «Ты, о солнце (говорит солнцу взволнованный приближением смерти человек, который всю жизнь провёл, исполняя религиозные ритуалы, пренебрегая достижением знания Бога), ты, о солнце, скрываешь своим сияющим диском путь к истинному Сущему, который правит в тебе. Отведи эту завесу, чтобы вести меня, поистине, преданного тебе».

16-я. «О ты (продолжает он), кормящее весь двигающийся самостоятельно мир и правящее всей земной обителью, о солнце, сын Кашьяпы[30], распространи твои лучи на мой путь и отведи твой жестокий свет, чтобы я смог по милости твоей узреть твой самый благой аспект». «Почему бы мне (говорит он, снова отказываясь от размышлений об истинной божественной природе) почему бы мне не умолить солнце, так как “я есть то, что и он”, то есть “Сущий, который правит в солнце и также правит во мне”».

17-я. «Пусть моё дыхание, – заключает он, – будет поглощено после смерти в воздушном пространстве; и пусть тело моё будет сожжено дотла. О мой ум, подумай теперь о том, что может быть полезно мне. О огонь, вспомни о религиозных обрядах, которые я исполнял до этого момента».

18-я. О всеозаряющий огонь, – продолжает он, – сопровождающий все наши религиозные практики, веди нас по праведному пути к наслаждению плодами наших дел и положи предел нашим грехам; мы теперь не можем исполнять все твои разнообразные ритуалы и предлагаем тебе последнюю хвалу» (9).

Примечания Раммохана Рая

(1) Я должен признать, сколь велик мой долг по отношению к д-ру Х.Х. Уилсону[31], которому я столь обязан за его Санскритско-английский словарь, использованный при этом переводе с санскрита на английский.

(2) Где бы ни встретились любые комментарии, от которых зависит смысл оригинала, они добавляются в оригинальный текст курсивом.

(3) Обычно говорят, что они написаны Вьясой.

(4) Полагают, что они созданы Шивой.

(5) См. 10-ю главу Гиты.

(6) См. 11-ю главу 23-ю шлоку Деви-махатмья.

(7) См. Рудра-махатмья и Дана-дхарма.

(8) Пракрити (или природа) – которая, хотя и недоступна чувствам, направляемая Верховным Духом, действует повсюду во вселенной.

(9) Этот взятый из Вед пример несчастного возбуждения и колебаний идолопоклонника при приближении смерти должен побудить людей серьёзно размышлять о жалких последствиях сосредоточения ума на других объектах почитания, кроме одного Верховного Сущего.