Ученый в эпоху перемен: Н.И. Кареев в 1914–1931 гг. Исследования и материалы. Автор-составитель Е.А. Долгова. М.: РОССПЭН, 2015. 512 с.

Судьба научного наследия Николая Ивановича Кареева (1850–1931) неоднократно привлекала внимание исследователей. Его творчеству посвящено несколько монографий, десяток диссертаций, сотни статей. Кажется, трудно найти эпизод в научной биографии Кареева, который бы не был изучен. Однако публикация исследований и материалов о Карееве, предпринятая Евгенией Андреевной Долговой, опровергает эту, на первый взгляд, очевидную истину. Более того, объем собранных материалов привел молодого исследователя к необходимости не только уточнить факты из жизни ученого, но и пересмотреть оценки его творчества, а также во многом переосмыслить саму историю отечественной науки первых пятнадцати лет советской власти. Заглавие книги – «Ученый в эпоху перемен» – красноречиво указывает на то, что жизненный путь ученого рассматривается на фоне как социально-политических трансформаций, так и бытовых изменений. Связанные между собой эти два уровня (внешний – социальный и внутренний – бытовой) раскрывают комплекс сложных взаимоотношений ученого и власти, ученого и профессиональной корпорации, этой корпорации и власти, межличностных отношений деятелей науки, структур повседневной жизни человека, восприятие им происходящих перемен, изменения оценки самого ученого со стороны коллег и близких людей, демонстрирует пестроту горизонтальных социальных связей в их переплетении с иерархией социальной стратификации. И хотя в строгом смысле слова эта книга – в основном сборник архивных документов, она дает массу материалов не только для исследований о Карееве, русской историографии, но и социальной истории науки, антропологии науки. В чем-то эта книга оказывается сродни самому Карееву, междисциплинарность и многообразие научных интересов которого до сих пор позволяет не только историкам, но и социологам, и философам числить его в почетном историографическом фундаменте своей науки.

Предметом внимания Е.А. Долговой стал последний период жизни ученого (1914–1931), или, по выражению самого Кареева, «закатные годы». Конечно, «совершеннолетие» в науке – срок условный. Нередко свои основные идеи ученые успевали высказать еще в молодые годы. Сошлюсь здесь на историю философии: Д. Юм опубликовал «Трактат о человеческой природе» в возрасте 27 лет, Дж. Беркли издал «Трактат о принципах человеческого знания» в 25 лет, Фр. Шеллинг написал свои главные произведения до 34 лет и т.д. Таким же философским вундеркиндом был и одноклассник Кареева В.С. Соловьёв, в возрасте 21 года защитивший магистерскую диссертацию «Кризис западной философии. Против позитивистов». На их фоне Кареев выглядит более неспешным и тяжеловесным ученым, хотя и его магистерская диссертация «Крестьяне и крестьянский вопрос во Франции в последней четверти XVIII в.» (1879) стала заметным научным явлением, а докторская «Основные вопросы философии истории» (1883) была первой диссертацией по философии, защищенной в России. И Кареев до конца своей жизни сохранял поразительную работоспособность. Однако последние полтора десятилетия в жизни ученого были все же годами увядания, снижения интенсивности научных поисков, сокращения возможностей печатать работы, утраты социального статуса и девальвации научного авторитета. Выражаясь современным наукометрическим жаргоном, публикационная активность Кареева была не только источником его материального благополучия, но и средством подтверждения научной компетентности и ученой состоятельности. Не секрет, что коллеги по историческому цеху зачастую относились к исследованиям Кареева, да и к нему самому критически и даже скептически. В этом отношении масштаб научного творчества Кареева и его восприятие коллегами сравнимы в отечественной гуманистике, пожалуй, только с наследием А.Н. Пыпина.

Долгий жизненный путь ученого привел к тому, что Кареев пережил не только свою эпоху, но и свое учение. Его прямолинейный позитивизм уже в начале ХХ в. выглядел старомодным и несколько примитивным. Постепенно нараставшее критическое и даже пренебрежительное отношение к трудам Кареева после его смерти перешло в забвение. Смена идеологического климата не воскресила идеи Кареева, но стимулировала исследование его творчества. Из крупных работ, посвященных Карееву, стоит упомянуть монографии В.П. Золотарева, Б.Г. Сафронова и С.Н. Погодина. Работы Е.А. Долговой продолжают лучшие отечественные традиции изучения творчества Кареева. Не берусь судить о всем его творчестве, но теоретические и философские идеи Кареева давно сданы в архив историко-философской и историко-социологической науки. Тем не менее, Н.И. Кареев – слишком крупная фигура в русской науке рубежа XIX–ХХ вв., чтобы обойти его стороной. Подготовленный Е.А. Долговой сборник исследований и материалов – лучше тому подтверждение.

Сборник состоит из «Предисловия» и «Научной биографии Н.И. Кареева 1914–1931 гг.», написанных Е.А. Долговой, восьми разделов «Документов» («Ученый и война», «Издательская деятельность Н.И. Кареева», «В высшей школе», «В Академии наук», «Повседневность ученого», «Среди коллег: записные книжки», «Автобиографические заметки и воспоминания о Н.И. Карееве») и «Приложения» («Перечень исходящих писем Н.И. Кареева 1914–1931 г.», «Именной указатель», «Перечень опубликованных документов», «Список сокращений»). Публикация некоторых материалов, например, счетов из типографии или поденных записей Кареева, может вызвать на первый взгляд недоумение их малой информативностью, незначительностью. Философы истории еще в XIX в. неоднократно критиковали профессиональных историков за чрезмерное пристрастие к мелочам, за любовь к деталям, которые ничего не добавляют к нашему знанию о прошлом. Мы никогда не будем обладать исчерпывающим знанием о прошедшем; всегда останутся факты нам неизвестные, поэтому, с точки зрения философии истории, постижение истории должно быть смысловым, а не фактическим. Однако Е.А. Долгова находит удачный компромисс между этими двумя крайностями. Собранные вместе факты начинают говорить «сами за себя», иллюстрируя ту концепцию, которую составитель книги обосновывает в предисловии и вводной биографической статье.

Главная гипотеза, к которой пришла Е.А. Долгова в ходе исследования, состоит в существенной корректировке и даже опровержении устоявшейся концепции «репрессированной науки». Она предлагает отказаться от стереотипного восприятия Кареева как представителя буржуазной науки, испытавшего на себе все лишения, вызванные сменой социально-политического строя в стране. Опираясь на широкий круг архивных источников, Е.А. Долгова показывает, что жизнь ученого, как всегда, оказывается сложнее и разнообразнее теоретической схемы. Все это исследователь демонстрирует на богатом эмпирическом материале, который существенно дополняет и даже корректирует фактологическую сторону опубликованных воспоминаний Кареева. Для методологии науки, теории и философии истории особый интерес представляют обстоятельства работы Кареева над его последним философско-историческим трудом – «Общей методологией гуманитарных наук», из которой до сих пор опубликованы лишь небольшие фрагменты.

Надо признать, что столь масштабное архивное исследование научной биографии Кареева не предпринималось со времени издания его мемуаров «Прожитое и пережитое» (1990). Отметим высокую историографическую культуру и зрелый профессионализм еще молодого ученого, каким является Евгения Андреевна Долгова, а главное, активность и работоспособность, с которыми она взялась за изучение творчества Кареева. Изданный Е.А. Долговой том материалов уже составил этап в исследованиях о Карееве. Дальнейшее изучение его творчества будет невозможно без обращения к этому изданию.

А.В. Малинов (Санкт-Петербург)

Малинов Алексей Валерьевич – доктор философских наук, профессор, Санкт-Петербургский государственный университет; e-mail:  a.v.malinov@gmail.com

Malinov Alexey V. –  Sc.D., Professor of History of Russian Philosophy, St. Petersburg State University;  a.v. Этот e-mail защищен от спам-ботов. Для его просмотра в вашем браузере должна быть включена поддержка Java-script