В статье рассматривается текстологическая проблема «Очерка о музыке», написанного А.Ф. Лосевым (1893–1988) в 1920 г. Эта ранняя работа по философии музыки была напечатана после смерти автора в соответствии с рукописью, в которой отсутствовало начало текста. Е.А. Тахо-Годи пытается ответить на вопрос: можем ли мы восстановить теперь авторский замысел? Как показано в статье, «Очерк о музыке» не только тематически связан с «Музыкальным мифом» из работы Лосева «Музыка как предмет логики» (концепция Софии, общие литературные реминисценции и т.д.), но представляет финал этого текста, не включенный в книгу «Музыка как предмет логики» во время ее издания в 1927 г.

КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: А.Ф. Лосев, русская философия, философия музыки, текстология.

The article examines the textual problem of “The Essay on Music” (1920) written by Alexey Losev (1893–1988) in 1920. This early work on philosophy of music was published after author’s death according to the manuscript missing the beginning of the essay. Helena Takho-Godi tries to answer the question: can we restore the author design now? As the article shows, “The Essay on Music” not only closely connected thematically with “Musical Myth” from Losev’s book “Music as the Subject of Logic” (the concept of Sofia, common literary reminiscences, etc.), but represents the ending of this text, which was not included into the book “Music as the Subject of Logic” at the time of its publication in 1927.

KEY WORDS: A.F.Losev, Russian philosophy, the philosophy of music, the textual study.

В творческом наследии А.Ф. Лосева целый пласт работ посвящен музыке – ее философии и эстетике. Основы музыкального образования А.Ф. Лосев получил в Новочеркасской гимназии, где музыку преподавал ученик М.А. Балакирева Федор Иванович Попов. Под его руководством гимназисты учились игре на скрипке, разучивали хоры из опер, казачьи песни. Одновременно А.Ф. Лосев посещал и частную музыкальную школу Федерико Стаджи (1853–1913), которую в 1911 г. закончил с отличием. Полученная музыкальная подготовка – практическая и теоретическая – была весьма основательна. Недаром размышлениями о музыке пронизаны лосевские юношеские дневники 1910-х гг., а первые его статьи 1916 г. посвящены осмыслению творчества любимых композиторов – Р. Вагнера, Д. Верди, Н.А. Римского-Корсакова [Лосев 1916^а, 105–121 ; Лосев 1916^б, 195–202; 210–217][i].

В 1920-е гг. А.Ф. Лосев становится сотрудником созданного в 1921 г. Государственного института музыкальной науки (ГИМН). Тогда же Академический Центр утвердил А.Ф. Лосева действительным членом Института «первого состава» наряду со следующими лицами: Н.А. Гарбузовым, П.Н. Зиминым, А.Ф. Ивановым, М.В. Ивановым-Борецким, Г.Э. Конюсом, П.Б. Лейбергом, Е.А. Мальцевой, А.Б. Млодзеевским, П.Н. Реницким, Э.К. Розеновым, Л.Л. Сабанеевым, А.Ф. Самойловым, М.Я. Серейским, В.А. Федоровым, Б.Л. Яворским, Н.А. Янчуком, К.Р. Эйгесом. Он входил в Комиссию по изучению звукового восприятия, которая занималась выработкой методов эмпирико-психологического исследования слуховых ощущений как при восприятии отдельных звуков, так и более или менее сложных музыкальных комплексов. Для этой цели был проанализирован ряд работ иностранных авторов по экспериментальной психологии. Лосев выступил с докладом о Гарри Потере Уэльде (Weld H.P., 1877–1970), защитившего в 1911 г. диссертацию «An Experimental Study of Musical Enjoyment»[ii]. В ГИМН Лосев сделал и ряд других докладов: «Философия музыки В.Ф. Одоевского как образец учения о музыке в эпоху романтизма», «Полемика Нитцше против Вагнера» [Пять лет научной работы 1926].

В эти же годы А.Ф. Лосев заведует музыкально-психологической комиссией (1924) в Государственной академии художественных наук (ГАХН), где выступает с серией докладов по музыкальной тематике[iii]. Будучи профессором Московской Консерватории, читая тут курс по эстетике, философ выпустит в 1927 г. книгу «Музыка как предмет логики»,  будет на профессиональном уровне общаться с выдающимися теоретиками и музыкантами своего времени – с Н.А. Гарбузовым, М.Ф. Гнесиным, А.Б. Гольденвейзером, Н.С. Жиляевым, Г.Э. Конюсом[iv], Н.Я. Мясковским, Г.Г. Нейгаузом, С.С. Скребковым и др.[v], начнет публиковать рецензии в музыковедческих изданиях [Лосев 1926, 108–111; Лосев 1928, 81–82]. Огромную роль играет музыка и в лосевской лагерной и после лагерной художественной прозе 1930–1940-х гг., где нашло отражение личное общение философа с выдающимися исполнительницами его времени – певицей А.В. Неждановой и пианисткой М.В. Юдиной. При этом некоторые размышления героев о музыке в повестях Лосева представляют собой практически целые научные трактаты[vi]. Музыкальная тема останется важной для Алексея Федоровича  и в дальнейшем – отсюда в 1960-е гг. его статья о вагнеровской тетралогии «Кольцо нибелунга» [Лосев 1968, 67–196][vii] или подготовка антологии по античной музыкальной эстетике [Античная музыкальная эстетика 1960].

После смерти мыслителя в его архиве был обнаружен целый ряд текстов, относящихся, главным образом, к раннему периоду творчества, к 1910 – началу 1920-х гг., посвященных как творчеству отдельных композиторов (Скрябину [Лосев 1995, 733–779], Вагнеру [Лосев 1995, 667–731]), так и проблемам общетеоретического характера, осмыслению музыки как эстетического и философского феномена («Строение художественного мироощущения», [Лосев 1995, 297–320]. Среди подобного типа текстов была и рукопись, получившая при публикации условное название «Очерк о музыке»[viii]. Текст был датирован самим автором. Под завершающей его 17-й главкой стоит: «Починок , 19 августа 1920 г.», причем название места (Починок) затем в рукописи вычеркнуто. О пребывании А.Ф. Лосева в Починке в 1920-м г. ничего не известно и эта датировка, кажется, единственное свидетельство тому. В России существует множество населенных пунктов, за которыми закрепилось это название, означавшее вновь возникшее сельское поселение. Что касается даты – 19 августа 1920 г., то, вероятнее всего, она дана по новому стилю, указывая на праздник Преображения Господня.

Публикация этого текста не была обойдена вниманием исследователей. К.В. Зенкин, знаток лосевской философии музыки, подчеркивал, что эта ранняя его работа находится в русле музыкальных исканий эпохи, когда «выдающиеся русские музыканты-мыслители 1920-х гг. стремились для постижения смысла музыка, аккумулирующего весь опыт культуры, обосновать понятия из области самой музыкальной сущности» [Зенкин 2009, 456–477]. В «Очерке о музыке» Лосев отграничивает «понимание музыки как самодовлеющего смысла от понимания её как физического (1), физиологического (2) и психологического (3) процессов, являющихся необходимой основой музыкальной художественной формы», которую он «называет интенциональной» (это и есть (4) смысловая форма) [Там же]. Появление этого термина у Лосева К.В. Зенкин объясняет «опорой молодого русского философа на феноменологию Э. Гуссерля», вот почему «интенциональность в данном случае означает направленность сознания на музыкальный смысл (эйдос) как таковой» [Там же]. Именно «в рамках интенциональной формы» выделяются три параметра: «напряжение (напряжённость), личная актуальность и оформление» [Там же]. Эти категории впервые были введены А.Ф. Лосевым в статье 1916 г. «О музыкальном ощущении любви и природы» и «понимаются как измеряемые величины» – автор «сопоставляет произведения с большей или меньшей напряжённостью, личной актуальностью и оформлением, рассматривая выделенные три параметра всё время во взаимосвязи» [Там же].

А.А. Тахо-Годи обратила внимание на софийные мотивы в лосевском тексте, отмечая, что финал текста – «настоящий гимн “Светлой Безбрежности”, “вечному Восторгу”, “Деве страстной и огненной”, “Невесте”, “Жене предвечной”, “Матери-наставнице”, “Девочке-Царице”, “Невесте-Матери”, “Единой и Великой”. Молодой Лосев творит здесь собственный миф о “душе миров”, “матери миров и душе Времени”, напоминающий о соловьевской влюбленности в Софию» [Тахо-Годи 2007^а, 100].

Однако при анализе лосевского текста, при осмыслении его теоретической значимости, традиций и новаторства, до сих пор никем не было замечено, что в этой финальной 17-й главке  возникают очевидные и знаковые переклички с «Музыкальным мифом» из книги «Музыка как предмет логики» (1927) и с «Диалектикой мифа» (1930).

О «Диалектике мифа» заставляет вспомнить, в первую очередь, сама манера создания женского портрета: в «Очерке о музыке» – «Вечной Жены и Невесты», в «Диалектике мифа» – героини-монахини. Эта близость также поддерживается введением в оба портрета одной и той же цитаты из стихотворения Зинаиды Гиппиус «Перебои». Приведем оба фрагмента. Вот как изображается героиня «Очерка о музыке»:

Воспоем и воздадим хвалу Ей, Великой. Я – буду корифей вашего хора.

Вижу я очи Твои, Безмерная,
Под взором Твоим душа расплавливается... –
О, не уходи, моя Единая и Верная,
Овитая радостями тающими,
Радостями, знающими
Всё.

Гиппиус

Сонная и вольная, грезящая и светлая, вижу очи Твои, беспокойные, силе Твоей клубящейся поклоняюсь.

Овеянная радостями тающими, скорбью миров зачатая, пресветлая Дева, муку миров взрастившая, тайную светлость Твою славословлю <…>

Память веков, красота существенная, милая и родная, младенец чистоплотный, Девочка-Царица, Невеста-Мать, зоркая и высокая, теплой крови Твоей, трепещущей, приобщуся [Лосев 1995, 665–666].

А теперь фрагмент из «Диалектики мифа»:

 Только ты, сестра и невеста, дева и мать, только ты, подвижница и монахиня, узнала суету мира и мудрость отречения от женских немощей. Только ты, худая и бледная, узнала тайну плоти и подлинную историю плотского человека. Только ты, больная и родная, вечная и светлая, усталая и умиленная, узнала постом и молитвой, что есть любовь, что есть отвержение себя и церковь как тело. Помнишь: там, в монастыре, эта узренная радость навеки и здесь, в миру, это наше томление.

Вижу я очи Твои, Безмерная,

под взором Твоим душа расплавливается... –

о, не уходи, моя Единая и Верная,

овитая радостями тающими,

радостями, знающими

Всё

[Лосев 2001, 168–169][ix].

Исследователь лосевских работ по философии музыки М.М. Гамаюнов одним из первых заметил роль стихов З.Н. Гиппиус в «Очерке о музыке», прошедших «… через всю жизнь Лосева как символ, объединяющий в душе мыслителя образ Софии Небесной и любимой женщины (эти стихи потом появятся в “Диалектике мифа”, в лагерном письме жене от 21 января 1931 г. и в Юбилейной речи 12 декабря 1983 г.)» [Гамаюнов 1995, 922]. Однако он упустил из вида еще один момент, касающийся истории бытования у А.Ф. Лосева этих стихов – памятование о них позволяет увидеть связь между «Очерком о музыке» и «Музыкальным мифом», включенном в книгу «Музыка как предмет логики». В «Музыкальном мифе» есть аллюзия на те же строки, хотя речь при этом идет о герое: «Слепой для мира и глухой для земли, с танцующим Богом и душой, в мучительном наслаждении горящей Вселенной, овитый туманами и зноями Возлюбленной, прохожу я, светлый, я, чистый, и трепещу» [Лосев 1995, 473].

Но еще более существенно то, что в «Музыкальном мифе» сам образ Возлюбленной рисуется в той же стилистической манере, что и в «Очерке о музыке». Вот несколько примеров из «Музыкального мифа»:

«Когда я ощутил себя на пути восхождения к полноте веков и Памяти Божией и уже охватили меня блаженные восторги лобзаний Вечности; когда узрел белоснежные ризы Любимой и очи Ее, полные ласки и скорби; когда упал и в исступлении целовал Ее ноги, Ее пресветлое и ликующее вечностью тело, – тогда узрел тайну музыки и ее соборного действа в мире, воспринял чистою страстью идущую к восстановлению Вселенную и уразумел тайные пути» [Лосев 1995, 474]; «Возлюбленная духа моего, белоснежная горлица, страдание и радость моя, жизнь и упование сердца, родная и родимая!» [Лосев 1995, 475]; «Из мрака мировой Страсти, из светлой безбрежности Страдания и Радости рождается пресветлое Тело Вселенной, сладчайшая Плоть Мира и пречистое, благоуханное лоно грядущих веков и их Благодати» [Лосев 1995, 478]; «И еще один, последний жест о Тебе, Невеста моя, о Тебе, Вечность моя, плоть моя божественная!» [Лосев 1995, 480].

Такое совпадение заставляет обратить пристальное внимание на текст и подробнее на нем остановиться.

В строго-логической структуре книги «Музыка как предмет логики» текст «Музыкального мифа» явно стилистически выбивается. Автор книги пытается обосновать это, ссылаясь, во-первых, на потребности «музыкальной феноменологии» и, во-вторых, на то, что перед нами – юношеский перевод из «одного малоизвестного немецкого писателя» [Лосев 1995, 470]. Вот этот предваряющий «Музыкальный миф» пассаж:

…находясь среди засилия отвлеченной мысли, мы обязаны, прежде всего, почувствовать своеобразие музыки в сравнении именно с отвлеченной мыслью. Без этого мы не продвинемся ли на шаг вперед в музыкальной феноменологии.

Движимый такими соображениями я и хочу задержать внимание читателя на несколько новом изложении сущности музыки, привлекая уже существенно иные, а именно чисто мифологические точки зрения. В моем распоряжении имеется перевод, сделанный мною из одного малоизвестного немецкого писателя, на мой взгляд, достаточно глубоко понимающего сущность музыкального искусства. Что касается лично меня, то мне теперь довольно чужды эти безумные восторги юных лет, и я помещаю этот перевод только потому, что в эстетически-мифологическом отношении эти страницы являются наиболее ярким и искренним, что немцы писали о музыке. У нас они должны явиться мифологическим закpeплeниeм нашего отвлеченного анализа и опытным описанием того, как из океана алогической музыкальной стихии рождается логос и миф. Отвечать же за весь этот бред я, конечно, совершенно не берусь, не говоря уже о тех страницах, которые я здесь по разным соображениям выпускаю [Лосев 1995, 470].

То, что перед нами мистификация, для людей, читавших лосевские тексты и знающих его музыкальные пристрастия, вполне очевидно. М.М. Гамаюнов попытался это обосновать научно, продемонстрировав, как этот якобы «немецкий» текст насыщен именами любимых композиторов Лосева, реминисценциями из классической русской поэзии (Лермонтов) или из символизма [Гамаюнов 1990, 621; 625], хотя необходимости в специальных доказательствах, в общем-то, и не требовалось: позже А.Ф. Лосев сам признавался в этой мистификации в личных беседах (см.: [Тахо-Годи Е.А 1993, 70–71]). Однако до сих пор никто не обратил внимание на другое: лосевская фраза, предваряющая в книге «Музыка как предмет логики» текст «Музыкального мифа» – «Что касается лично меня, то мне теперь довольно чужды эти безумные восторги юных лет», – имеет конкретный автобиографический смысл, а между «Музыкальным мифом» и «Очерком о музыке» существует связь не только стилистическая или на уровне реминисценций из З. Гиппиус.

Для начала отметим, что в томе «Форма. Стиль. Выражение» текст «Очерка о музыке» начинается с главы 9-й; также обстоит дело и в рукописи, обнаруженной в лосевском личном архиве в качестве самостоятельного текста. В итоге создается впечатление, что текст этот, как и многие другие материалы, пострадал при бомбежке и был частично утрачен. Однако теперь мы имеем все основания утверждать, что это не так и что мы даже можем указать на полностью сохранившиеся первые восемь его глав[x].

Подтверждает это сохранившийся в личном архиве А.Ф. Лосева листок с оглавлением того текста, который при публикации получил название «Очерк о музыке». Это «Оглавление» отражает, скорее всего, первоначальный, черновой план работы: хотя имеющийся в нем заголовок параграфа IX не совпадает с содержанием 9-й главы дошедшего до нас и опубликованного в 1995 г. текста, однако само изложение материала в последнем вполне соответствует логике намеченных в «Оглавлении» параграфов. Приведем это «Оглавление», чтобы дать возможность представить ход мысли в первых главах работы:

I.                 Вступление

II.               Музыка – исчезновение категорий ума.

III.             Музыка – воссоединяющая coincidentia oppositorum.

IV.            Музыка – вечно живая и органически данная антиномическая цельность наслаждения и страдания.

V.              Антиномия бытия и сознания в музыке.

VI.             Вечное Стремление, Хаос, Мировая Воля и Ночь-Судьба в музыке.

VII.          Антиномия Бога и мира в музыке.

VIII.        Музыка как абсолютная беспричинность и бесцельность. Итоги Феноменологии музыки.

IX.             Переход от Феноменологии музыки к Психологии. Музыка как чистое Бытие и абсолютное Качество и – как произведение искусства и эстетическое переживание.

X.              Понятие формы в музыке. Четыре ее основные вида.

Обращает на себя внимание то, что восемь главок «Музыкального мифа» явно тематически совпадают с «Оглавлением». Главку 1-ю можно рассматривать как вступление. Главка 2-я начинается с фразы: «Музыка есть исчезновение категорий ума и всяческих его определений» [Лосев 1995, 471] – и именно об этом говорит параграф II «Оглавления». Второй абзац 3-й главки также напрямую перекликается с параграфом III «Оглавления»: «В музыке, сбросившей пространство, вечная слитость отьединенностей, вечная coincidentia oppositorum» [Лосев 1995, 473]. В главке 4-й говорится: «Надо до конца понять и усвоить эту срощенность, взаимную слитость и неpaздeльноe единство страдания и наслаждения в музыке» [Лосев 1995, 475], что очевидным образом соотносится с параграфом IV «Оглавления». В главке 5-й читаем о том, что «бытие, вскрываемое музыкой, в котором, как сказано, потушены все логические противоположности и в котором потоплены и растворены все формы сознания, есть бытие, насквозь пронизанное сознанием» [Лосев 1995, 476], что также соотносимо с параграфом V «Оглавления», где речь идет об антиномии бытия и сознания в музыке. Рассуждение 6-й главки «… что такое соединение Муки, Радости, Бытия, Сознания и Вечного Стремления – за пределами логически оформленного мира, – как не Хаос и не Хаокосмос?» [Лосев 1995, 478], и размышления о Мировой Воле  и «вечной Ночи и Судьбе» [Там же] полностью соответствуют параграфу VI «Оглавления». Аналогично начало главки 7-й: «Чистое Бытие музыки, поглотившее в себе и воссоединившие все противоположности мира и сознания пространственно-временного плана, уничтожило еще одну антитезу, универсально-человеческую и мировую – Бога и мира» [Лосев 1995, 479], – соотносится с параграфом VII «Оглавления» об антиномии Бога и мира в музыке. Главка 8-я начинается с вопроса: «Что такое музыка и ее бытие с точки зрения наших категорий причины и цели?» [Лосев 1995, 480] и требует «вспомнить о бесцельности и беспричинности музыки» [Там же], что также соответствует параграфу VIII Оглавления «Музыка как абсолютная беспричинность и бесцельность. Итоги Феноменологии музыки».

Все это позволяет утверждать, что «исчезнувшие» восемь глав текста «Очерка о музыке» не погибли бесследно, что лосевские слова о «Музыкальном мифе» как о давних «восторгах юных лет» не просто метафора, а отражение реального факта – введения более раннего текста в плоть его книги 1927 г., также как и его фраза о страницах, которые он «по разным соображениям» исключает (ср.: «не говоря уже о тех страницах, которые я здесь по разным соображениям выпускаю» [Лосев 1995, 470].

Другое дело, были ли эти восемь «исчезнувших» главок использованы А.Ф. Лосевым при создании книги «Музыка как предмет логики» в их изначальном варианте или в переработанной версии? На этот вопрос ответа пока нет. Не исключено, что данный текст также связан с упомянутой в материалах архива ГАХН работой Алексея Федоровича «Опыт феноменологии чистого музыкального объекта», которая предназначалась к публикации в «Трудах Государственного Института Музыкальной Науки» [Дунаев 1991, 203].

Различные секции и комиссии ГИМН выпускали свои отдельные издания в разные годы, но первые тома появились лишь в 1924–1925 гг. В датированном 25 ноября (по новому стилю) 1926 г. Предисловии к книге «Музыка как предмет логики» А.Ф. Лосев сообщал: «Прeдлaгaeмaя работа состоит из нескольких очерков, писавшихся в разное время и по разным поводам и читавшихся в свое время в виде докладов в Государственной академии художественных наук и в Государственном институте музыкальной науки. Первый очерк был составлен еще в 1920 – 1921 гг., второй – в 1924 г., третий и четвертый – в 1925 г. За шесть лет, прошедших со времени написания первого очерка, взгляды мои во многом изменились, хотя и без существенных перемен» [Лосев 1995, 406]. «Музыкальный миф» входит как составная часть как раз в этот первый очерк, писавшийся в 1920 – 1921 гг. и озаглавленный «Феноменология абсолютной, или чистой, музыки с точки зрения абстрактно-логического знания», что очень близко к названию «Опыт феноменологии чистого музыкального объекта». При этом «Очерк о музыке» датирован 1920-м г., так что время его написания вполне соответствует свидетельству из Предисловия к книге. Не исключено, что уже в 1920-м г. этот текст так и назывался – «Музыкальный миф», но подтвердить это пока нет возможности, так как рукописный лист с его заголовком пока не найден.

Источники (Primary sources in Russian)

Античная музыкальная эстетика 1960 – Античная музыкальная эстетика / Вступ. очерк, собр. текстов [и пер.] Лосева А.Ф. М.: Музгиз, 1960. [Classical musical aesthetics. In Russian].

Лосев 1916^а – Лосев А.Ф. Два мироощущения. (Из впечатлений после «Травиаты») // Студенчество жертвам войны / студ. о-во искусств и изящной литературы при И.М.У.; под ред. Ф.Г. де Ла-Барта, Н.В. Самсонова. М.: Т-во скоропеч. А.А. Левенсон, 1916 [Losev A.F. Two perceptions of the world. In Russian ].

Лосев 1916^б – Лосев А.Ф. О музыкальном ощущении любви и природы. (К тридцатипятилетию «Снегурочки» Римского-Корсакова) // Музыка. 1916. №№ 251– 252 [Losev A.F. On the Musical perception of love and nature. In Russian].

Лосев 1926 – [Лосев А.Ф. Рец. на сб.: «De musica» / Гос. ин-т истории искусств. Вып. 1, 2. Л., 1925] // Муз. образование. 1926. № 5–6. (Атрибуция Чеховича Д.О.) [Losev A.F. Review on “De musica”In Russian].

Лосев 1928 – [Лосев А.Ф. Рец. на сб.: «De musica» / Гос. ин-т истории искусств. Вып. 3. Л., 1927] // Муз. образование. 1928. № 1. (Атрибуция Чеховича Д.О.) [Losev A.F. Review on “De musica” In Russian].

Лосев 1968 – Лосев А.Ф. Проблема Рихарда Вагнера в прошлом и настоящем (В связи с анализом его тетралогии «Кольцо Нибелунга») // Вопросы эстетики. М.: Искусство, 1968. Вып. 8 [Losev A.F. Problem of Wagner.Past and present. In Russian].

Лосев 1989 – Лосев А.Ф. Памяти одного светлого скептика // Что с нами происходит? Записки современников / Сост. Лазарев В.Я. М.: Современник, 1989. Вып. 1 [Losev A.F. To the memory of one skeptic. In Russian].

Лосев 1995 – Лосев А.Ф. Форма. Стиль. Выражение / Сост. Тахо-Годи А.А. М.: Мысль, 1995 [Losev A.F. Form.Style. Expression. In Russian].

Лосев 2001 – Лосев А.Ф. Диалектика мифа. Дополнение к «Диалектике мифа» / Сост., подгот. текста, общ. ред. Тахо-Годи А.А., Троицкого В.П.; предисл. Тахо-Годи А.А.; примеч. Троицкого В.П.  М.: Мысль, 2001 [The dialectics of Myth. Addition to “The dialectics of myth”. In Russian].

Лосев 2015 – Лосев А.Ф. На рубеже эпох: Работы 1910-х–начала 1920-х годов / Общ.ред. Тахо-Годи А.А. , Тахо-Годи Е.А. , Троицкого В.П.  Сост. Тахо-Годи Е.А., Троицкий В.П. Комментарии и примеч. Тахо-Годи А.А., Тахо-Годи Е.А., Троицкого В.П. М.: Прогресс-Традиция, 2015 [Losev A.F. On the edge of epochs.Works of 1910’s-beginning of 1920’s.In Russian.].

Ссылки

Гамаюнов 1990 – Гамаюнов М.М. Музыка как предмет логики // Лосев А.Ф. Из ранних произведений / Отв. ред. Тахо-Годи А.А.  М.: Правда, 1990. С. 619–628.

Гамаюнов 1995 – Гамаюнов М.М. «Союз музыки, философии, любви и монастыря» // Лосев А.Ф. Форма. Стиль. Выражение / Сост. Тахо-Годи А.А.  М.: Мысль, 1995. С. 907–925.

Дунаев 1991 – Дунаев А.Г. Лосев и ГАХН (исследование архивных материалов и публикация докладов 20-х годов) //А.Ф. Лосев и культура ХХ века: Лосевские чтения. М.: Наука, 1991. С.197–220.

Зенкин 1996 – Зенкин K.B. Опера Н. А. Римского-Корсакова «Снегурочка» и философия Лосева // Философия. Филология. Культура: К столетию со дня рождения А.Ф. Лосева (1893–1993). М.: Изд-во Моск. ун-та, 1996. С. 267–272.

Зенкин 2000 – Зенкин К.В. Мария Юдина и роман А.Ф. Лосева «Женщина-мыслитель» // Невельский сборник: статьи, письма, воспоминания. Вып. 5. СПб.: Акрополь, 2000. С. 77–83.

Зенкин 2001 – Зенкин К.В. Рихард Вагнер в интерпретации А.Ф. Лосева // Жабинский К.А., Зенкин К.В. Музыка в пространстве культуры: Избр. статьи. Вып. 1. Ростов н/ Д., 2001. С. 54–63.

Зенкин 2008 – Зенкин К.В. Музыка в философских романах М.А. Булгакова и А.Ф. Лосева // Dialog sztuk w kulturze Słowian wschodnich. T. 2. Kraków: Collegium Columbinum, 2008.  S. 282–288.

Зенкин 2009 – Зенкин К.В. Музыкальный смысл как энергия (energeia) // Академические тетради: Альманах. Вып. 13. Единая интонология.  М., 2009. С. 456–477.

Пять лет научной работы 1926 – Пять лет научной работы Государственного института музыкальной науки (ГИМН'а) 1921–1926. Муз. сектор Гос. издательства. М., 1926.

Тахо-Годи 1993 – Из беседы А.Ф. Лосева с Еленой Тахо-Годи // Вестник МГУ. Сер. 9. Филология. 1993. № 4. С. 70–71.

Тахо-Годи 2007^а – Тахо-Годи А.А. Лосев. 2-е изд. М.: Молодая гвардия, 2007. C. 478–480.

Тахо-Годи 2007^б – Тахо-Годи Е.А. Художественный мир прозы А.Ф. Лосева. М.: Большая Российская энциклопедия, 2007.

References

Gamajunov 1990 – Gamajunov М.М. Music as the Subject of Logic // Losev А.F. From the early works / Responsible editor А.А. Takho-Godi. М.: Pravda, 1990 (in Russian).

Gamajunov 1995 – Gamajunov М.М. «The Union of music, philosophy, love and monastery» // Losev А.F. Form. Style. Expression / Compiled by A. A. Takho-Godi. M.: Mysl, 1995 (in Russian).

Dunaev 1991 – Dunaev А.G. Losev and the State Academy of Artistic Sciences (GAKhN) (a study of the archive materials and publication of the papers of the twenties) // А.F Losev and culture of the XX century: Losev’s readings. М.: Nauka, 1991 (in Russian).

Zenkin 1996 – Zenkin K.V. N.А. Rimsky-Korsakov’s opera «Snegurochka» and Losev’s philosophy // Philosophy. Philology. Culture: To the 100^th birth anniversary of А.F Losev (1893–1993). М.: Izdatel’stvo Moskovskogo universiteta, 1996 (in Russian).

Zenkin 2000 – Zenkin К.V. Maria Judina and А.F. Losev’s novel «The Woman-Thinker» // Nevelskij collected volume: articles, letters, memoirs. Iss. 5. SPb.: Akropol, 2000 (in Russian).

Zenkin 2001 – Zenkin К.V. Richard Wagner in А.F. Losev’s interpretation // Zhabinsky К.А., Zenkin К.V. Music in the culture space: Selected articles. Iss. 1. Rostov on/ Don, 2001 (in Russian).

Zenkin 2008 – Zenkin К.V. Music in the philosophical novels of М. А. Bulgakov and А.F. Losev // Dialog sztuk w kulturze Słowian wschodnich. Vol. 2. Kraków: Collegium Columbinum, 2008 (in Russian).

Zenkin 2009 – Zenkin К.V. Musical meaning as energy (energeia) // Akademicheskie tetradi: Almanac. Iss. 13. Unitary intonology. М., 2009 (in Russian).

Five years of research work 1926 – Five years of research work of the State Institute of musical science (SIMS) 1921–1926. М.: Muzykal’nyj sector Gosudarstvennogo izdatel’stva, 1926 (in Russian).

Takho-Godi 1993 – From А.F. Losev’ conversations with Elena Takho-Godi // Vestnik MGU. Ser. 9. Filologija. 1993. N 4 (in Russian).

Takho-Godi 2007^a – Takho-Godi А.А. Losev. The 2nd ed. М.: Molodaja gvardia, 2007 (in Russian).

Takho-Godi 2007^b – Takho-Godi Е.А. The artistic world of А.F. Losev’s fiction. М.: Bolshaja Rossijskaja entziklopedia, 2007 (in Russian).

Weld 1912 – Weld H.P. An experimental study of musical enjoyment // American Journal of Psychology. 1912. № 23.