M. VIROLI. Machiavelli’s God. Princeton University Press, 2010. 333.

М. ВИРОЛИ. Бог у Макиавелли.

Вот уже почти 500 лет трактат флорентийского мыслителя Никколо Макиавелли «Государь» не даёт покоя исследователям политической философии, побуждая их создавать всё новые интерпретации философского учения Макиавелли. Появление столь огромного количества интерпретаций породило настоящую неразбериху в понимании наследия великого флорентийца. Одни интерпретаторы, к числу которых можно отнести, например, Жан–Жака Руссо, видели в Макиавелли республиканца и великого патриота своей Родины, анализировавшего проблемы Италии и пытавшегося сделать всё, что было в его силах, ради её объединения. Другие же – к числу которых можно отнести Вольтера, напротив, предъявляли Макиавелли обвинения в бесчеловечности и аморальности, называя его «советником всех злодеев и негодяев, и врагом всего рода человеческого».

Подобная неоднозначность в понимании самого характера творчества Макиавелли сохранилась и сегодня в трудах многих западных и российских политических философов. К числу первых можно отнести, например, Лео Штрауса, Фрэнсиса Фукуяму, Джона Покока и Квентина Скиннера, к числу вторых – Бориса Таненбаума, Леонида Баткина, Юлию Иванову и Павла Соколова[1].

Пожалуй, лучше всех современных исследователей философии Макиавелли данное обстоятельство – неоднозначность в трактовке взглядов мыслителя – понял итальянец Маурицио Вироли, написавший сначала книгу Machiavelli (1998), где изложил основы своего видения философии великого флорентийского мыслителя, а затем рецензируемую книгу, в которой он во всей полноте представил свою интерпретацию, показав религиозный аспект философского учения Макиавелли (итальянский оригинал книги: Viroli M.  Il Dio di Machiavelli e il problema morale dell Italia. Roma-Bari, 2008). Как и следовало ожидать, данная интерпретация не оставила равнодушным ни одно из направлений,  исследующих философское наследие Никколо Макиавелли.

Дело в том, что практически никогда прежде религиозный аспект политического учения Макиавелли не выходил на первый план. Сторонники республиканской мысли во главе с Квентином Скиннером лишь отмечали критическое отношение Макиавелли к Римско-католической церкви, а сторонники критического направления, такие как Лео Штраус[2], и вовсе обвиняли Макиавелли в антирелигиозности и аморальности. Вироли же не просто опроверг данные обвинения, но и показал, что философская концепция Макиавелли содержит в себе представления о Боге, религии и церкви, во многом повлиявшие на формирование протестантизма в Германии.

Разумеется, с критикой концепции Маурицио Вироли выступили прежде всего представители критического направления, бывшие учениками Лео Штрауса. Так, Фрэнсис Фукуяма писал, что в данной интерпретации Макиавелли предстаёт «волком в овечьей шкуре»: «человек, во многом повинный в аморальности современной политики, в интерпретации Вироли предстаёт глубоко религиозным патриотом, который любил свою родину и хотел добиться её объединения любыми средствами»[3]. Республиканцы же восприняли данную интерпретацию неоднозначно. С одной стороны, она не очень вписывалась в их собственную парадигму, с другой же была крайне оригинальна и, несомненно, подвергала критике одно из основных положений критического направления. В связи с этим республиканцы довольно тепло приняли интерпретацию Вироли. Так, один из наиболее ярких американских представителей данного направления Харви Менсфилд писал: «Интерпретация философского наследия Макиавелли Маурицио Вироли является настоящим прорывом в истории республиканской традиции, в ней Макиавелли предстаёт республиканцем в мере, никогда не виданной ранее»[4].

Рассмотрим основные положения концепции Вироли и попытаемся понять, в чём заключается сущность его религиозной интерпретации философии Макиавелли.

В самом начале своей работы Вироли вносит некоторые пояснения относительно того, что именно он понимает под религиозной концепцией Макиавелли. Так, он в целом согласен с тем, что писали Исайя Берлин и Лео Штраус о критической направленности идей Макиавелли в отношении Римской-католической церкви. Да, и как могло быть иначе, ведь Макиавелли жил в те времена, когда престол святого Петра занимали люди, абсолютно чуждые христианской добродетели, такие как, например, папа Александр VI (Родриго Борджиа). Кроме того, как отмечает Вироли, Макиавелли полагал, что многие классические христианские ценности, такие как, кротость, сострадание и жалость, являются непригодными для эффективного политического управления, поскольку они делают людей слабыми и неспособными к совершению гражданских поступков.

Тем не менее, тот факт, что Макиавелли критически относился к Римско- католической церкви и считал ряд христианских ценностей непригодными, вовсе не означает, что его можно обвинить в антирелигиозности, как это делал, например, тот же Лео Штраус. Как отмечает Вироли, Мартин Лютер, будучи одним из современников Макиавелли, также критически относился к Римско-католической церкви, что воодушевило его начать Реформацию. Однако Лютера вряд ли можно назвать антихристианином и, тем более, антирелигиозным мыслителем. Почему же в случае с философией Макиавелли можно это сделать? Быть может, антирелигиозность Макиавелли является лишь плохо обоснованным допущением, которое пришло время исправить? Именно на основании данных предпосылок Вироли и начинает свой анализ философии Макиавелли.

Главным аспектом, на который обращает внимание Вироли, является понятие Бога, которое использует Макиавелли в своей религиозной концепции. Каждая религия, вне зависимости от исповедуемых в ней ценностей и догматов, имеет представления о Боге или богах. Поэтому, как отмечает Вироли, «религиозная концепция Макиавелли имеет своим краеугольным камнем представление о Боге» (р. 163). Согласно Макиавелли, «религия необходима, потому что она всегда служит опорой всякого общества»[5], а в каждой религии должен быть Бог. Маурицио Вироли пишет, что Бог Макиавелли сильно отличается от Бога христианского. Это уже не тот Бог, который покровительствует слабым и угнетённым и который любит всех в равной степени. Если христианский Бог есть Любовь, то Бог Макиавелли есть сила. Соответственно, и покровительствует этот Бог лишь сильным, смелым и доблестным людям.

Вироли отмечает, что “Бог Макиавелли напоминает скорее римского Юпитера, нежели христианского Бога” (р.172). Это сравнение не кажется таким неправомерным, если учитывать то обстоятельство, что Макиавелли восхищался Римской империей. Однако в данном случае Макиавелли интересовало вовсе не военное могущество Рима, а те ценности, которые содержала римская религия. Религиозные ценности и их содержание крайне важны, поскольку, согласно Макиавелли, религия является опорой общества.

Здесь мы впервые сталкиваемся со значением термина virtu, приписываемым Маурицио Вироли. Для того чтобы лучше понять его смысл, необходимо вслед за Вироли вспомнить концепт «вооружённого пророка», который сформулировал Макиавелли. Согласно Макиавелли, «вооружённые пророки всегда побеждали, в то время как безоружные всё время теряли не только всю власть, но и свою жизнь»[6]. Излюбленным примером вооружённого пророка для Макиавелли, согласно Вироли, был Моисей, который не только спас свой народ от рабства, но и, имея в своём распоряжении армию, основал новое государство. Несмотря на то, что Моисей был убийцей и сам многократно нарушал заповеди, данные Богом, он оставался в глазах Бога святым. Макиавелли считает, что причина этого в том, что Моисей обладал virtu.

Маурицио Вироли определяет значение понятия virtu как «наличие дружбы с Богом». Однако как же можно завоевать эту дружбу? Согласно Вироли, «в концепции Макиавелли Бог дарует свою дружбу только тем, кто обладает частицей его могущества» (р. 324). Иными словами, для того, чтобы стать «другом» Бога, необходимо совершать великие подвиги, которые чаще всего, согласно Вироли, совершаются на политической арене или же на поле боевых действий. Таким образом, в данной интерпретации чаще всего virtu обладают именно политики или полководцы, что в целом не противоречит воззрениям республиканских мыслителей, таких как, например, Джон Покок, который в труде Machiavellian moment выделял схожие особенности понятия virtu. Однако республиканские интерпретаторы философии Макиавелли не учитывали в полной степени значения концепта «вооружённого пророка», а потому не уделяли религиозному аспекту должного внимания. Именно благодаря такого рода идейной совместимости многие республиканские теоретики впоследствии увидели в Маурицио Вироли своего идейного соратника.

Согласно Макиавелли, virtu есть «живительная сила всякого государства и там, где она есть, наблюдается расцвет государства, а там, где её нет – его крах и гибель»[7]. Из этого определения видно, что virtu является, с одной стороны, необходимым компонентом для всякого процветающего государства, а во-вторых, переходящей силой, способной в любой момент исчезнуть из государства. Что же заставляет virtu менять местоположение? Согласно Маурицио Вироли, virtu в отличие от fortuna меняет местоположение отнюдь не произвольно, а в силу определённого характера человеческих действий. Так, «дружбы» с Богом можно лишиться в любой момент, если нарушить главную заповедь религиозного учения Макиавелли, которая заключается в том, что «необходимо любить Родину больше, чем благодать своей собственной души». Соответственно, святой в религии Макиавелли – это не тот человек, кто сберёг свою душу от мирового зла, а тот, кто пренебрёг личным спасением во благо государства. Соответственно, сильный человек, которому благоволит Бог, может быть при этом негодяем и злодеем. Однако «быть жестоким во благо государства не порок»[8], считает Макиавелли. Всё это между тем не означает, что Макиавелли призывал всех быть жестокими и творить зло, как это понимает большинство обывателей, в головах которых прочно установлена связь между Никколо Макиавелли и термином «макиавеллизм». Маурицио Вироли, показывает, что обвинения Макиавелли в аморальности во многом безосновательны. Совершать зло позволено лишь правителю государства и лишь в качестве чрезвычайной меры, когда все прочие пути решения проблемы не привели к позитивному результату. Таким образом, Вироли пытается оправдать Никколо Макиавелли от обвинений в аморализме и антирелигиозности. Он отмечает, что именно в самопожертвовании состоит основа связи государя с Богом. Государь может быть активным политиком и искусным полководцем, однако, если он не готов пожертвовать всем во благо государства, то он, согласно Вироли, никогда не сможет заручиться поддержкой Бога. Так, многие великие люди, которые, согласно Макиавелли, состояли в дружественных отношениях с Богом, вложили свою душу в государство, и нередко были его основателями. Разве можно человека, готового пожертвовать благодатью собственной души во имя всеобщего блага, назвать злодеем и обвинить его в аморальности? Ответ Вироли на этот вопрос однозначно отрицательный. Макиавелли не был аморальным «учителем зла», каким его видели многие интерпретаторы его философии на протяжении столетий. Таким образом, концепция Вироли крайне важна для понимания сущности учения Макиавелли. В ходе своего исследования Вироли показывает, что Макиавелли и его философию ни в коем случае нельзя назвать антирелигиозной и аморальной.

Единственное обвинение в адрес Макиавелли, которое Вироли не смог опровергнуть полностью – это обвинение в антихристианском характере философии Никколо Макиавелли, поскольку, согласно Вироли, он всё же признавал христианские ценности неэффективными для успешного управления государством. Несмотря на то, что самопожертвование государя является важной частью религиозной программы Макиавелли, тем не менее он отвергает такие христианские ценности, как, например, любовь к ближнему. Да и Бог Макиавелли есть скорее сила, нежели любовь, а это говорит о том, что его в лучшем случае можно назвать христианским мыслителем лишь с большими допущениями. В связи с этим обвинение Макиавелли со стороны Исайи Берлина в антихристианском характере его учения всё же остаётся не опровергнутым.

Однако не будем забывать, что Вироли довольно убедительно смог опровергнуть два исконных обвинения Макиавелли – в антирелигиозности и аморальности, чем, несомненно, оказал неоценимую услугу представителям республиканского направления, которые довольно быстро, хоть и с некоторым скепсисом, начали видеть в Вироли идейного союзника. Своей трактовкой понятия virtu Вироли ничем не противоречит республиканской позиции, однако привносит в неё новый смысл, который никогда не был отмечен самими республиканцами. Причина же скепсиса со стороны республиканцев состоит в том, что на данный момент остаётся непонятным, позитивное ли данное нововведение или нет.

Наконец, нельзя не отметить и значение Маурицио Вироли для всей политической философии в целом. Критикуя основные идеи интерпретации Лео Штрауса, он не только успешно защитил Макиавелли от необоснованных обвинений с его стороны, но и, по сути, нанёс сокрушительный удар по штраусианской модели интерпретирования текстов в целом. Не будем забывать, что до начала XXI в. данная модель была доминирующей, и с помощью неё Штраус проинтерпретировал целый ряд философских трактатов, таких как, например, «Этика» Спинозы и «Об общественном договоре Ж.-Ж. Руссо. Вироли внёс также неоценимый вклад в развитие концепта ragione di stato[9], не только показав идейные истоки этого понятия, но и открыв его новые аспекты через свои многочисленные интерпретататорские работы.

Интерпретация философии Макиавелли Маурицио Вироли произвела настоящую революцию в понимании текстов великого флорентийца и вызвала целый шквал критики. Однако, в данном случае это вовсе не является свидетельством дилетантизма Вироли, напротив, подобное обилие самых различных отзывов на его работу говорит во многом о новаторском характере его интерпретаторской работы.

С.Е. Любимов