Доминирующий сегодня подход к текстам Платона и Платоновскому корпусу очевидным образом эклектичен: он совмещает образ Платона, созданный античными доксографами (Платон – ученик Сократа, глава созданной им философской школы – Академии), и образ новоевропейского ученого или университетского профессора. Начальный импульс для разработки модели, изложенной в данной статье, дали подходы Х. Теслеффа и И. Дюринга. Платон – представитель аристократического семейства и прежде всего – политический мыслитель, приверженец пифагорейцев; он начинает литературное творчество с писания речей, которые обсуждаются в аристократических клубах (конец 390-х – середина 380-х: «Апология», речь «Менексена», «Федра» и «Пира», ср. речи «Протагора»).

Затем, начав занятия в кружке единомышленников в частном доме близ общественного гимнасия Академии, он пишет рамочные диалоги (конец 380-х – начало 360-х: «Государство» и на его фоне «Протагор», завершенный «Пир», «Федон», «Хармид», «Лисид», «Евтидем»). Развитие школы приводит к попытке разработать научный (верифицируемый) метод определения (диалектику) и вызывает у Платона интерес к методам  других школ, софистических и эристических; тогда же Платон начинает писать диалоги в прямой драматической форме (конец 370-х – вторая половина 360-х: «Теэтет», «Кратил», «Менон», «Парменид»; ученики Платона начинают писать диалоги). В это же время (середина – вторая половина 360-х) Платон, развивая идеи последних книг «Государства», пишет диалог «Тимей», в котором демиург создает видимый мир в соответствии с умопостигаемым образцом) и начинает готовить материалы к «Законам» (ср. ученические диалоги «Алкивиад I», «Критон», «Минос», «Евтифрон»).

Аристотель появляется в Академии (366 г.), участвует в обсуждении методов софистики и риторики (пишет «Топику» и «Софистически опровержения») и начинает разработку отдельных наук: логики, физики (включая биологию), этики и политики; построения Платона подвергаются критике, в частности, его диалектика. Пытаясь спасти диалектику, Платон изобретает метод диэрезы («Софист», «Политик») и создает концепцию числа как промежуточной области между единством первоначала и множественностью видимого мира («Филеб»). Но эти попытки разработать свой научный метод не имели успеха. Творчество Платона завершается «Законами», в которых нет ни диалектики, ни оппозиции образец-подобие, но есть учение о злой душе мира и острая критика натурфилософии.

КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: Платон, Corpus Platonicum; Х. Теслефф, И. Дюринг, речи, пересказанные диалоги, речи в прямой драматической форме, хронология, институциональный подход.

The approach which dominates today in the field of platonic scholarschip is evidently eclectic. Within this approach, the image of Plato as created by the ancient doxography (a Socrates’ disciple who became the head of the Academy) is supplied with discernible features of a modern scholar or university professor. The initial impetus for our model, conceived as an alternative to this eclecticism, was given by H. Thesleff and I. Düring. It can be summarized as follows. An aristocrat by birth, Plato was first and foremost, a political thinker and a follower of the Pythagoreans. His literary activity begins with speeches in aristocratic clubs (late 390s – mid-380s: the Apology, the speech of the Menexenus, the speeches of the Phaedrus and the Symposium, cf. the speeches of the Protagoras). 
          The reported dialogues were written against the background and for the sake of regular discussions in Plato’s private house, — a κηπίδιον near Academy, bought upon return from the first voyage to southern Italy and Sicily. These are (late 380s – early 360s): the Republic and, at the same time, the Protagoras, the Symposium, the Phaedo, the Charmides, the Lysis, the Euthydemus. 
          The development of Plato’s school makes him more concerned with a scientific (verifiable) method of definition (dialectics); in order to elaborate his own method he studies closely the achievements both of the sophists and the eristics (particularly the Megareans). This is when he began to write dialogues in direct dramatic form (late 370s – the second half of the 360s: the Theaetetus, the Cratylus, the Meno, the Parmenides); his students also start writing dialogues. At the same time (mid–late 360s) Plato develops the ideas of the last books of the Republic and writes the Timaeus (the demiurge creates the sensible world in accordance with an eternal intelligible model).  Then he begins to prepare material for the Laws (cf. the dialogues of Plato’s students: the Alcibiades I, the Crito, the Minos, the Euthyphro). 
          At 366 Aristotle joins Plato’s Academy and becomes an active participant of all the methodological discussions; he writes the Topics and the Sophistical Refutations, and also examines the rhetorical techniques and begins to develop separate sciences: logics, physics (including biology), ethics and politics. As well as other members of the Academy, Aristotle criticizes Plato’s conceptions, in particular, his dialectic. Trying to save the dialectic, Plato invents the method of division (the Sophist, the Statesman) and creates a conception of the number as the intermediate between the unity of the first principle and the plurality of the visible world (the Philebus). But these attempts to work out his own scientific method fail. Plato’s last work, the Laws, is devoid of any dialectics, nor the conception of the intelligible world as paradigm to the sensible world is present in this text. Instead, he speaks of an evil world-soul and sharply criticizes natural philosophy.  

KEY WORDS: Plato, Corpus Platonicum,  H. Tesleff, I. Düring; speeches, reported dialogues, dialogues in a direct dramatic form, chronology, institutional approach.

Как и всякая другая европейская наука, европейская классическая филология, предлагая некое историко-философское построение, не претендует на истину в конечной инстанции, а дает некий рассудочный набросок, охватывающий известный исходный материал и позволяющий привлекать в качестве релевантного новый материал с целью его рассмотрения в рамках данной модели.

Большинство представлений, определяющих сегодня понимание Платоновского корпуса (Corpus Platonicum, далее СР), возникли еще в XIX в. и затем были закреплены в разного рода сводках для наиболее авторитетных справочных изданий: назову только статью Ханса Ляйзеганга для PWRE [Leisegang 1950, 2342–2537], статью Хайнриха Дёрри для Der Kleine Pauly [Dörrie 1979, 894–905], книгу Михаэля Эрлера для последнего издания Ибервега [Ehrler 2007] и статью Люка Бриссона для «Словаря античных философов» [Brisson 2012, 833–841][i]. При этом большинство ученых, так или иначе занимающихся текстами СР, следуют этим представлениям, не беря на себя труд задуматься об их основательности. Между тем задуматься следует: неангажированный взгляд на принятую сегодня модель платоновского творчества и СР почти сразу обнаруживает в ней множество несуразиц. В первую очередь, следует отметить эклектический характер общепринятой модели, совмещающей еще античный, разработанный доксографами взгляд на Платона как на школяра, ученика Сократа и главу философской школы с образом новоевропейского ученого или университетского профессора; главным техническим подспорьем для этого взгляда на Платона служил выработанный в XIX в. формальный (стилометрический) подход к его произведениям, который сплошь и рядом проводился без учета специфики их создания, публикации и функционирования.

Намереваясь предложить кратчайший очерк новой модели, я не вижу необходимости приводить неоднократно изложенную историю изучения Платона в Новое время[ii]. Отправной точкой для моих размышлений о корректном подходе к СР в свое время послужили две работы, которые я и по сей день высоко ценю. Хольгер Теслефф сформулировал несколько тезисов, которые я начал проверять еще в конце 1980-х и в результате принял следующие: короткие диалоги СР не суть ранние, самый ранний продукт платоновского творчества в СР – «Апология»[iii]. Эти тезисы (вместе с положением о ревизии ряда диалогов) важны прежде всего для понимания начала платоновского творчества, но также значимы и для ряда более поздних диалогов – как написанных самим Платоном, так и не принадлежащих ему.

На мое представление о позднем Платоне решающим образом повлияла статья Aristoteles Ингемара Дюринга для PWRE [Düring 1968], прежде всего – его тезис о ранней активности Аристотеля в Академии. На обоих я опираюсь в издании «Федра» 1989 г. [Платон 1989], где, в частности, привожу сводную таблицу текстов Платона и Аристотеля, в основе которой – Теслефф и Дюринг. Я не знаю других фундаментальных работ по Платону и Аристотелю, которые превосходили бы названные по эрудиции и глубине понимания реальных проблем, возникающих в связи с интерпретацией двух важнейших корпусов философских текстов античности: бесконечные companions и конференции по Платону только подтверждают это отсутствие принципиально новых подходов. Предложенные Теслеффом и Дюрингом модели (Платон ничего не публиковал до «Апологии»; ряд дошедших текстов Аристотеля восходят к 360-м гг.) в целом до сих пор остаются наиболее перспективными для разработки, которая при этом может приводить к частным результатам, отличным от результатов Теслеффа и Дюринга.

Что же касается методики исследования, то при разработке предлагаемого подхода к СР я прежде всего опираюсь на институциональный подход[iv]: это обеспечивает корректное использование прочих частных методик и дает понятный фон при проверке получаемых результатов.

Модель, предлагаемая ниже, позволяет рассматривать как некое осмысленное целое значительную часть Платоновского корпуса (CP); ее исходные установки таковы:

1. Часть текстов СР – это речи и диалоги, написанные самим Платоном и опубликованные им как до создания Академии, так и в Академии.

2. Другая часть текстов СР – школьные диалоги, под которыми будем понимать тексты, написанные и опубликованные членами Академии при жизни Платона (так что к их появлению Платон мог иметь то или иное отношение) или вскоре после его смерти.

3. И те и другие тексты в СР могут быть результатом переработки и редактирования и, тем самым, содержать разновременные пласты: время их создания могло быть продолжительным, а тексты «публиковаться» частями;

4. Тексты, входящие в СР, созданы в разных жанрах: речь; рамочный диалог: пересказанный а) самим Сократом или б) кем-то из круга Сократа; диалог в прямой драматической форме; толкование поэтического текста; миф; сводка материалов (например, по медицине или законодательству); письмо; определения;

5. Можно выделить периоды, преимущественно связанные с тем или иным жанром, и, таким образом, говорить о жанровой эволюции творчества Платона и Академии.

Приведу краткое разъяснение всех пяти пунктов.

1(1). Прежде всего необходимо сказать о публикации и записи платоновских текстов. «Публикация» во времена Платона – это прежде всего «исполнение», т.е. прочтение некоего текста перед публикой; в частности, эпидиктические речи софистов предназначались именно для такого рода демонстраций с целью привлечения учеников, а публикой в постоянных школах (риторических, философских и эристических) были преимущественно ученики; нетрудно предположить, что такого рода публикация всегда сопровождалась обсуждением публикуемого текста; она могла сопровождаться подготовкой некоего записанного текста, а эта запись вестись в несколько приемов; записанный текст хранился для памяти, для констатации автором его прогресса в ораторском искусстве или для тех, кто не присутствовал во время выступления, – об этом обстоятельно писал Алкидамант (Frg.. 15.31–32 Radermacher), которого Платон почти буквально цитирует в «Федре» (275d4 sqq.).

И о публикации, и о том, как могла проводиться запись, дает представление сам Платон, изобразивший в «Федре» публикацию текста Лисия, в «Пармениде» – очередную публикацию текста Зенона (при том, что записи его сочинения уже имели хождение); в «Теэтете» показано постепенное составление текста диалога и хранение уже завершенной записи, которая может «публиковаться» по просьбе знающих о ней заинтересованных лиц. Поэтому мы вправе предположить публикацию речи из «Менексена» в качестве отклика на современные события и публикацию первых двух речей из «Федра» и каких-то речей из «Пира» в качестве пародийного отклика на некие тексты или выступления (например, Антисфена, Исократа или Эсхина). Аристоксен (El. Harm. 39.8 sqq.) вспоминает рассказ Аристотеля о неудачной «публикации» Платоном некоего рассуждения «О благе», вызвавшего недоумение большинства присутствовавших; сведений о записи этого текста у нас нет[v].

1(2). Группу диалогов, которые я считаю принадлежащими Платону, объединяют прежде всего высокие литературные достоинства, благородство интонации, независимость в постановке вопроса и обрисовке характеров, что не мешало Платону составлять их как отклик на некоторые внешние провокации; не утверждая, что это окончательный список, и признавая, что Платон мог так или иначе участвовать в создании ряда школьных диалогов, написанных членами Академии, я во всяком случае считаю Платона автором «Апологии», речи из «Менексена»; диалогов «Горгий», «Протагор», «Федр», «Пир», «Федон», «Хармид», «Лисид», «Евтидем», «Государство», «Менон», «Кратил», «Тимей», «Критий», «Теэтет», «Парменид», «Софист», «Политик», «Филеб», «Законы». При этом «Государство» с «Тимеем» и «Законы» я считаю главными произведениями Платона, носящими ярко выраженный догматический характер: Платон писал их в течение долгого времени и именно здесь в систематической форме изложил свои основные воззрения, а на их фоне создавал прочие диалоги, которые так или иначе отражают его непосредственное участие в литературной жизни Афин и внутришкольных и межшкольных дискуссиях первой половины IV в.

2. Из текстов, написанных и опубликованных членами Академии при жизни Платона (и в некоторых случаях, возможно, при его участии), назову «Лахет», «Феаг», «Алкивиад I», «Евтифрон», «Минос», «Сизиф», «Демодок», «Гиппий Меньший», «Ион», «Гиппий Больший», «Гиппарх», «Клитофонт», «Эриксий», «Соперники», «О справедливости», «О добродетели».

3. Два наиболее ярких примера переработанных и дополненных диалогов – «Горгий» и «Федр» (но не «Государство» – несмотря на весьма длительную и сложную историю его создания); ср. также переработанные и дополненные диалоги «Менексен», «Протагор», «Пир», «Парменид», «Теэтет».

4. Речи (все принадлежат Платону): судебная речь «Апология Сократа», политическая речь из «Менексена», три эпидиктические речи из «Федра», две эпидиктические речи в «Протагоре» («миф» и толкование поэтического текста), семь эпидиктических речей «Пира» (шесть энкомиев Эроту и один Сократу);

рамочные диалоги, пересказанные самим Сократом: «Протагор», «Хармид», «Лисид», «Евтидем», «Государство» (принадлежат Платону); «Эриксий», «Соперники» (школьные диалоги);

рамочные диалоги, пересказанные кем-то из круга Сократа  (все принадлежат Платону): «Пир», «Федон», «Парменид»;

рамочный диалог «Теэтет», пересказанный Сократом и записанный Евклидом Мегарским, передается в прямой драматической форме (что специально оговаривается);

диалоги в прямой драматической форме: «Менон», «Кратил», вторая часть «Парменида», «Софист», «Политик», «Филеб», «Законы» – принадлежат Платону; все прочие (как и уже названные  «Эриксий» и «Соперники») – школьные диалоги.

5. Речи создавались преимущественно с конца 90-х по конец 80-х IV в. до Р. Х.;

рамочные диалоги – преимущественно со второй половины 80-х (появление Академии) до середины 60-х (публикация «Государства», первая часть «Парменида»);

диалоги в прямой драматической форме – с конца 70-х (после «Евтидема»).

На мой взгляд, предлагаемая модель – исторически вероятная реконструкция, предназначенная для проверки именно как таковая, и в этом случае важную роль приобретает поиск в текстах откликов на некие современные или предшествующие события (например, в «Менексене» – отклик на Анталкидов мир, в «Пире» – отклик на раздел Мантинеи спартанцами в 385 г. и пр.); но при этом проверку модели может проводить и тот, для кого предлагаемая картина не представляется исторически убедительной; при желании данную модель можно считать априорной конструкцией и подвергнуть проверке в таком ее качестве: даже это с научной точки зрения будет продуктивней некритического следования доминирующим сегодня подходам к СР и традиционным схемам его рассмотрения.

Картина платоновского творчества, восстанавливаемая на основе данной модели и дающая указание на его основные формальные, методические и содержательные тенденции, такова.

1. Отказавшись от политической деятельности при олигархическом режиме, который возглавляли его родственники Критий и Хармид, погибшие при свержении режима демократами в 403 г., Платон в 390-е гг. излагает свои политические взгляды в некоем аристократическом политическом клубе, гетерии[vi], вероятно, так или иначе связанной с пифагорейскими кругами[vii]. Благодаря этому, так сказать, клубному общению Платона его политические установки становятся известны в интеллектуальных кругах Афин, в том числе – Поликрату, Исократу, Аристофану. После улучшения политической ситуации в Афинах в 393 г. Платон – в ответ на вызовы Поликрата, Исократа и Аристофана – пишет «Апологию», которая и стала первым опубликованным текстом из входящих в СР[viii]. А именно, Поликрат написал «Обвинение Сократа», где вывел Сократа учителем Крития, дяди Платона (ср. Xen. Mem. I 2.12-38); Исократ, в 390-380-е скорее симпатизировавший Платону, написал «Бузирис», которой представляет собой урок Поликрату и пародию на проект государственного устройства Платона, которого Исократ прямо называет учеником Пифагора[ix]; на этот же проект Платона Аристофан намекал в «Экклесиазусах». Платон усматривает в памфлете Поликрата политическую провокацию в литературной форме, поддержанную намеками Исократа и Аристофана.

Таким образом, обращение Платона в «Апологии» к фигуре Сократа менее всего связано с неким ученичеством у него: Платон никогда не был «сократиком», поскольку «школы Сократа» как таковой не было, а многие так называемые ученики Сократа были софистами, с которыми Платон полемизировал. Сам термин «сократики» в значении «последователи Сократа» появился едва ли раньше III в. до Р.Х. (а может быть, и только во II, у Сотиона); у Аристотеля τὸ Σωκρατικόν и τὰ Σωκρατικά означает определенный тип положений и рассуждений[x]. Таким образом, в IV в. не было некоего интеллектуального движения, объединявшего учеников и последователей Сократа, хотя определенный тип положений и рассуждений на школьном жаргоне Академии был связан с его именем[xi] и развивался литературный жанр диалога с участием Сократа[xii].

Помимо этого нужно иметь в виду, что Платон менее всего мог представить себя в одной компании, например, с Антисфеном или Эсхином, что он и продемонстрировал в «Федоне»; кстати сказать, Ксенофонту также не пришло в голову изобразить Платона слушателем Сократа (хотя, откликаясь на текст Поликрата, он и сделал учеником Сократа Крития); об ученичестве Платона у Сократа ничего не знает и Аристотель…

2. До конца 80-х Платон публикует преимущественно речи: помимо «Апологии» (судебной речи) вероятна публикация политической речи из «Менексена», первых двух из трех эпидиктических речей из «Федра», некоторых из семи эпидиктических речей, вошедших в «Пир» (ср. также речи в «Протагоре»). В эпидиктических речах перед нами раскрывается Платон-литератор, увлеченный литературным соперническом с софистами (в частности, Антисфеном и Исократом в «Федре», с Антисфеном и Эсхином в «Пире», где он также пародирует Горгия), но не оставляющий политической проблематики (помимо «Менексена» сравни эпидиктическую речь-миф из «Протагора»).

3. Начав работать в жанре диалога с участием Сократа (жанр, который уже использовался софистами, например, Эсхином), Платон пишет фрагменты «Горгия» (прежде всего – беседу с Калликлом, продолжавшую политические темы «Апологии» и «Менексена») и «Федра» (первый вариант которого включал парадоксальные речи – отклик на эпидиктическое красноречие софистов – и, возможно, некий диалог с Федром об Исократе и Лисии); однако, еще не владея новой для него формой, Платон не завершает их и, вероятнее всего, публикует только первые две речи из «Федра»; оба диалога, «Горгий» и «Федр», несколько раз перерабатываются и в окончательном виде публикуются значительно позднее (едва ли ранее второй половины 60-х); очевидные следы переработки носят и более поздние диалоги, в частности, «Теэтет» и «Парменид», также созданные при переходе от одной литературной формы (пересказанный диалог) к другой (диалог в прямой драматической форме).

4. Со второй половины 80-х Платон регулярно собирает единомышленников в специально приобретенном для этого имении (Diog. L. III 19–20: κηπίδιον) близ Академии, общественного гимнасия в северо-западном пригороде Афин, и начинает писать и обсуждать «Государство» как диалог, пересказанный самим Сократом. Первая книга «Государства» фактически разрабатывает тему беседы Сократа с Калликлом из «Горгия» (позднее опубликованный вариант «Горгия» уже учитывает «Государство» и другие опубликованные диалоги).

5. Первый опубликованный Платоном рамочный диалог, пересказанный самим Сократом, – «Протагор»: весьма вероятно, что его развернутая рамка и многочисленные препирательства о способе вести беседу свидетельствуют о неких переработках текста и связаны с началом регламентации школьной жизни платоновского кружка, а политическая проблематика и рассмотрение добродетелей предваряют темы грядущего «Государства»; здесь же у Платона впервые появляется Сократ, влюбленный в Алкивиада (реакция Платона-литератора на тексты Поликрата, Эсхина, Антисфена)[xiii]; освоившись в «Протагоре» с новой формой, Платон объединяет уже отчасти опубликованные энкомии Эроту и, дописав рассуждение Сократа и эпизод с Алкивиадом, который произносит энкомий Сократу[xiv], создает «Пир», рамочный диалог, который почитателем Сократа Аполлодором со слов некоего Аристодема пересказан родне Платона Главкону.

7. О начале регулярных обсуждений проблематики «Государства» в кружке Платона свидетельствуют диалоги, пересказанные почитателями Сократа: тот же «Пир» с его концепцией философии, возводящей своего приверженца от здешнего мира к горнему; и «Федон», подтверждающий образ Сократа-пифагорейца, намеченный в «Апологии»: содержательная часть обсуждения вопроса о бессмертии ведется с пифагорейцами Симмием и Кебетом; основой и условием возможности правильного рассуждения оказывается непосредственное созерцание истины душой до ее рождения в данном теле и воспоминание об этом во время ее жизни в этом теле; Платон завершает последнюю беседу Сократа его рассказом о посмертной судьбе душ. Пифагорейская проблематика постоянно присутствует в «Государстве» (где единственный раз упоминаются Пифагор и его последователи[xv]): в частности, основу образовательной программы стражей-философов составляет «пифагорейский квадривиум», а учение о душепереселении представлено в завершающем диалог видении Эра.

8. Тогда же – по мере написания и обсуждения «Государства» – возникает необходимость сформулировать некий метод, который позволял бы в ходе дружеского (в противоположность софистической технике споров-опровержений) обсуждения встающих вопросов разрабатывать требуемые понятия и давать им определения. В «Государстве» появляется слово «диалектика»[xvi]: так Платон обозначил науку бесед, которая позволяет способному ученику под руководством знающего учителя возвыситься над вероятностным характером математических дисциплин и подняться к бытию как таковому, без непосредственного созерцания какового, по Платону, нельзя давать определения. В роли такого учителя в «Государстве» и в ряде написанных на его фоне диалогов выведен Сократ.

9. Диалоги «Хармид» и «Лисид» свидетельствуют о диспутах в кружке Платона, в ходе которых Платон, используя образ Сократа, показывает неудовлетворительность уже существующих (или предлагаемых в ходе обсуждения) определений тех понятий, которые в «Государстве» излагаются им вполне догматически (несмотря на его диалогическую форму, воспроизводящую атмосферу доверительной беседы, которая весьма искусственно, но последовательно поддерживается на протяжении всего огромного текста[xvii]).

10. Диалог «Евтидем» свидетельствует о том, что кружок Платона все больше осознает себя школой среди других школ (софистических, развивавших эристику) и до известной степени оказывается под их влиянием, в силу чего Платону приходится уделять все большее внимание технике споров современных софистов, в частности, мегариков.

11. О важности, которая придается мегарской школе, свидетельствует диалог «Теэтет» (позднее подвергшийся переделке), где беседа Сократа с Теэтетом передается в записи Эвклида Мегарского; «Теэтет» примечателен также тем, что Платон указывает здесь, как уже отмечалось, на переход к диалогам в прямой драматической форме, первые образцы которых – сам диалог «Теэтет» и диалоги «Кратил» и «Менон» – относятся примерно к одному периоду и имеют общую топику, причем эта общность носит не формальный, а существенный характер: в центре внимания здесь оказывается Протагор с его релятивизмом и учением о всеобщей текучести; в связи с этим встают проблемы единого и многого, движения и покоя, которые осмысляются в их непосредственной связи с проблемой знания, причем специально рассматривается возможность устанавливать имя и давать определение, что и стало основной темой всех трех диалогов.

12. Вероятнее всего, именно в период между «Евтидемом» и «Меноном» (то есть в конце 70-х – начале 60-х) участники платоновского кружка начинают писать школьные диалоги как рамочные, так и в прямой драматической форме.

Таков первый этап литературной деятельности Платона, который делится на два периода: до начала занятий в так называемой Платоновской Академии (конец 90-х – конец 80-х), когда Платон пишет преимущественно речи, а публикует исключительно речи; и первый Академический период (конец 380-х – 366 г.), когда Платон пишет рамочные диалоги, пересказанные самим Сократом или кем-то из его почитателей.

Главные литературные и философские результаты этого периода таковы.

Платон, представитель аристократического семейства, в течение многих поколений связанного с политикой[xviii], с юности размышлял о государственных делах и законодательстве. Наиболее близкий для себя образ политической и в то же время религиозной, научной и педагогической деятельности Платон нашел у пифагорейцев. Платон при этом отличался необыкновенным литературным дарованием. Поэтому, будучи лишен возможности активно заниматься делами государства и осознав свою литературную одаренность, Платон с конца 90-х начинает публиковать свои тексты и очевидным образом достигает литературного успеха во всех видах речей – наиболее популярном и развитом жанре того времени. К середине 80-х Платон также овладевает жанром пересказанного диалога с участием Сократа, который разрабатывался, в частности, софистами Эсхином и Антисфеном. Именно эта форма оказывается наиболее перспективной для изложения взглядов Платона на государство, что и приводит к созданию «Государства», рамочного диалога, пересказанного самим Сократом. В «Государстве» Платон вполне определенно (без экивоков, недоговоренностей и двусмысленности, т.е. вполне догматически) излагает свои социально-политические и педагогические взгляды. Собственно, педагогика и есть для Платона истинная политика, и в определенном смысле все «Государство» посвящено вопросам человеческой природы с точки зрения «воспитания и невоспитанности», как формулирует сам Платон в «Государстве» 514a2 (παιδείας τε πέρι καὶ ἀπαιδευσίας); помимо этого Платон в «Государстве» заявляет о необходимости рассмотрения государства в контексте упорядоченного мира в целом (космоса) и при этом декларирует необходимость некоего научного метода, который превосходил бы своей точностью применяемые для воспитания стражей и философов математические науки и позволял бы достичь истины как таковой. Отсутствие такого метода у представителей прочих школ демонстрируется в пересказанных диалогах, которые Платон в интересах складывающейся школы пишет на фоне «Государства»: с точки зрения методической «Хармид» и «Лисид» преимущественно заняты проблемой определения тех понятий, которые догматически установлены в «Государстве» (здравомыслие и дружба), а «Евтидем» – эристикой.

«Евтидем» открывает новый этап развития платоновской школы. Уже с конца 70-х кружок единомышленников и почитателей Платона, все больше осознает себя школой среди прочих школ, в связи с чем начинает систематически рассматривать и критиковать содержательные утверждения и методы других школ (прежде всего мегариков), причем члены кружка делают это в диалогах, имитирующих литературную форму диалогов Платона, но также и прочих софистов и эристиков, писавших диалоги (например, «Алкивиад I» из СР написан под влиянием «Алкивиада» Эсхина). Между тем Платон все больше интересуется математикой («Теэтет», «Менон») и продолжает питать иллюзии относительно столь счастливо описанной им в «Государстве» диалектики, которая опирается на непосредственное усмотрение идей и дает возможность подойти к ним с помощью некоего правильного рассуждения. Но этот метод идеально правильного рассуждения никак не разработан Платоном: основным приемом его построений остается отыскание и своего рода «углядывание» умопостигаемых образцов для чувственных подобий, в связи с чем используется аналогия, иной раз принимающая квазиматематические формы.

С точки зрения содержательной первый этап представляет собой последовательное раскрытие понятия справедливости, которая равно спасительна как для бессмертной человеческой души (с ее вожделеющей, пылкой и разумной частями), так и для ее отображения в мире человеческого общежития – для государства (с его производителями материальных благ, воинами и философами). В то же время душа – скрепа между двумя мирами, чувственным и умопостигаемым; как сама душа, так и справедливое государственное устройство укоренены в мировом целом, чувственная часть которого относится к умопостигаемой как подобие к образцу; поэтому, глядя на чувственный мир с его царем – Солнцем, которое позволяет этому миру быть чувственно воспринимаемым (зримым), мы можем составить некое представление о царе умопостигаемого мира – Благе, находящемся «по ту сторону бытия» (Resp. 509b9), которое позволяет тому миру быть умопостигаемым и в качестве такового заключать в себе идеи, или виды, которые суть некие образцы для здешнего чувственно воспринимаемого мира.

Второй этап платоновского творчества и развития Академии (366–347) также распадается на два периода.

Первый условно поместим между второй и третьей Сицилийскими поездками. Платон, опубликовав «Государство», пишет предполагавшийся «Государством» догматический диалог «Тимей», а также диалоги «Теэтет» и «Парменид», которые отражают академические и межшкольные дискуссии, провоцирующие также появление школьных диалогов, написанных другими членами Академии (например, «Лахет», «Гиппий Больший», «Ион», «Гиппий Меньший» etc.). Очевидно, в это время в связи с обсуждением «Государства» появляется школьный диалог «Клитофонт», в котором почитатель Фрасимаха Клитофонт (оба вместе с упомянутым в «Клитофонте» Лисием – из «Государства») обвиняет Сократа в том, что тот побуждает к заботе о душе, но не может или не хочет научить, как это делать. Диалог важен как некий взгляд на Платона и критическое отношение к его деятельности в Академии[xix].

В конце этого периода или в начале следующего – после третьей Сицилийской поездки – появляются школьные диалоги, свидетельствующие о начале работы над «Законами» («Алкивиад I», «Критон», «Минос», «Евтифрон»). Вместе с тем Платон продолжает работать над методом определения: он публикует диалоги «Софист» и «Политик» (где демонстрирует диэрезу – метод определения понятий, который кажется ему научным и верифицируемым), а также «Филеб» (где диэрезы уже нет, но указывается способ перехода от единства к множеству через число); все три диалога отражают внутришкольную полемику (отразившуюся и в текстах Аристотеля), связанную прежде всего с возможностью определения бытия и небытия и с описанием перехода от единства первоначала ко множеству видимого мира;  помимо этого в «Политике» очевидны новые установки при рассмотрении мироздания, в котором усматривается злое начало; но прежде всего в течение всего этого периода Платон работает над «Законами»: если основным выводом «Государства» и «Тимея» было представление о Благе и благом демиурге, творящем чувственный мир по образцу умопостигаемого, то в «Законах» прямо проводится мысль о злой душе мира, отсутствует открытая в «Государстве» диалектика, нет мира идей и подражающего им чувственного мира.

Все время после второй Сицилийской поездки отмечено невероятной интенсификацией школьной жизни, приобретшей новые черты в связи с появлением в Академии Аристотеля: школа занята научным рассмотрением софистических и диалектических методов рассуждения (в связи с чем Аристотель пишет учебник диалектики «Топику» с приложением  «Софистических опровержений»), разработкой научного метода («Аналитики»), а также отдельными науками как таковыми (физикой, включающей биологию, этикой и политикой; риторикой), для которых разрабатывается соответствующая «историографическая база» (формирование которой началось с подбора и классификации материала для дискуссий, о чем можно судить по Top. 105a36–b21); тогда как Платон, не сумевший создать верифицируемый метод построения определений и не хотевший отказаться от персонифицированной вопросно-ответной формы изложения материала, продолжает решать задачи описания умопостигаемого и чувственно воспринимаемого мира в виде неспешных и обстоятельных дружеских бесед (т.е. по правилам диалектики, как он ее понимал) и преимущественно занимается историей законодательства, самими законами и связанной с этим моралистикой, а также решительной критикой рассудочных натурфилософских построений тех мыслителей, которых в это время Аристотель подробно рассматривает в своих «историографических экскурсах»[xx]...

* * *

Ясно, что данная сводка указывает лишь на самые основные черты предлагаемой модели: ее историко-филологическая, историко-литературная и историко-философская разработка и проверка позволит не только правильней подходить к текстам СР, но и лучше представить те тенденции, которые действительно определяли литературную и философскую жизнь кружков греческих интеллектуалов конца 90-х – начала 40-х гг. IV в. до Р. Х.

Источники (Primary sources in Russian)

Платон 1989 – Платон. Федр / Егунов А.Н. (пер.). Шичалин Ю.А. (ред, вст. ст., коммент.). М., 1989. (Plato Phaedrus translated from Ancient Greek into Russian by Egunov A.N.)

Платон 2000 – Платон. Апология Сократа / Соловьев С.М. (пер.). Глухов А.А., Шичалин Ю.А. (подг. изд.). М., 2000. (Plato Apology.Translated from Greek by Soloviev S.M.)

Ссылки

Бородай 2001 – Бородай Т. Ю. Платон // НФЭ. Т.3. М., 2001.

Бородай 2008 – Бородай Т. Ю. Платон // Античная Философия. Энциклопедический словарь. М., 2008.

Соловьев 1898 – Соловьев В.С. Платон // БЕ. Т. 23A. СПб., 1898.        

Лосев 1967 – Лосев А.Ф. Платон // ФЭ 4, М., 1976.

Лосев 1986 – Лосев А. Ф. Ранние диалоги Платона и сочинения платоновской школы // Платон, Диалоги. М., 1986.

Шичалин 2000 – Шичалин Ю.А. История античного платонизма. М., 2000.

Шичалин 2012 – Шичалин Ю.А. Сократ-пифагореец – изобретение Платона? // Вестник ПСТГУ I: Богословие. Философия. 2012. Вып. 3 (41).

 Шичалин 2013 – Шичалин Ю.А. Заметки к Платоновым «Апологии», «Менексену» и «Пиру» // Платоновский сборник I. М., 2013.

Шичалин 2014 – Шичалин Ю.А. Corpus platonicum: о некоторых направлениях его историко-филологического и историко-философского исследования // Платоновские исследования 2014. М.; СПб., 2014.

References

Borodai T.Yu. Plato// Ancient philosophy. Encyclopedic  Dictionary.M.,2008 (In Rusian).

Borodai T.Yu. Plato//New Philosophical encyclopedy.Vol.3.M., 2001 (In Russian).

Brisson 2012 – Brisson L. Platon // Dictionnaire des philosophes antiques. Bd. 5. Teil 1. Paris, 2012.

Brisson 2014 – Brisson L. Écrits attribués à Platon. Traduction et présentation par Luc Brisson. Paris, 2014.

Dörrie 1979 – Dörrie H. Platon // Der Kleine Pauly. Lexicon der Antike in in fünf Bänden. Bd. 4. München, 1979.

Düring1968 – Düring I. Aristoteles // Pauly-Wissowa Real-Encyсlopädie. Suppl. 11. Stuttgart, 1968.

Ehrler 2007 – Ehrler M. Platon // Grundriss der Geschichte der Philosophie. Begründet von Friedrich Ueberweg. Völlig neu bearbeitete Ausgabe. Die Philosophie der Antike, Bd. 2. 2 / Flashar H. (Hrsg.). Basel 2007.

Leisegang 1950 – Leisegang H. Platon // Pauly-Wissowa Real-Enсyсlopädie. XX 2. Stuttgart, 1950.

Losev A.F. Plato//Philosophical encyclopedia. Vol. 4.M., 1967 (In Russian).

Losev A.F. Early Plato’s dialogs and works of platonic school//Plato.Dialogs.M.,1986 (In Russain).

Radermacher 1951 – Radermacher L. (hrsg.). Artium Scriptores. Reste der voraristotelischen Rhetorik. W., 1951;

Rowe  2006 – Rowe Chr. Interpreting Plato // A companion to Plato / Benson H. (Ed.). Blackwell Publishing, 2006.

Rowe 2005 – Rowe Chr. What might we learn from the Clitophon about the nature of the Academy // Pseudoplatonica / Döring K., Erler M., Schorn St. (Edd.). Stuttgart, 2005.

Shichalin 2013  – Shichalin Y. On the new approach to the chronology of the Corpus Platonicum // Hermathena. A Trinity College Dublin Review. 2013. № 189.

Shichalin Y.A  History of antique Platonism. M., 2000 (In Russian).

Shichalin Y.A. Corpus platonicum: on some approaches to its historical-philological and historical- philosophical research// Platonovsky sbornik I. M., 2014 (In Russian).

Shichalin Y.A. Notes on Plato’s Apology, Menexenus and Symposium//Platonovsky sbornik I. M., 2013 (In Russian).

Shichalin Y.A. Socrates the Pythagorean: an Invention of Plato//Vestnik PSTGU I: Theology.Philosophy.2012.Vol.41. No 3. (In Russian).

Slings (ed.) 2004 – Plato. Clitophon / Slings S.R. (Ed. with Intr., Transl. and Comment.). Cambridge, 2004.

Soloviev V.S. Plato//Brockhaus and Efron Encyclopedic Dictionary Vol. 23A.Spb., 1898 (In Russian).

Thesleff 1982 – Thesleff H. Studies in Platonic Chronology // Commentationes Humanarum Litterarum 70. Helsinki, 1982.

Tigerstedt 1977 – Tigerstedt E. N. Interpreting Plato. Stockholm, 1977.