З.М. ОРУДЖЕВ. Способ мышления эпохи. Философия прошлого. Изд. 2-е. М.: УРСС, 2009, 399 с. (I); Природа человека и смысл истории. М.: Книжный дом  "Либроком", 2009, 495 с. (II).

Обе названные книги посвящены, главным образом,  проблеме природы человека, которая является самой древней проблемой философии. Она обсуждается с античных времен и до наших дней философами  различных направлений. Главная особенность книг З.М.Оруджева в том, что в них выделено особое понятие прошлого как фактора, создавшего человека в собственном смысле, или сделавшего это возможным.

Автор, оценивая идеи Маркса и Энгельса о труде как источнике зарождения человека в собственном смысле как выдающуюся в истории мысли, тем не менее исходит из того, что «первый человек» сформировался задолго до трудовой деятельности и явился субъектом и создателем этой деятельности. Животное Гомо сапиенс начало трансформироваться в человека в собственном смысле уже в силу «дообщественных» причин, когда еще не было признаков существования общественных отношений, если не считать таковыми стадные. Во Введении к книге (II) автор цитирует Карла Ясперса по данному вопросу: «Первое становление человека - глубочайшая тайна, до сих пор совершенно нам недоступная, непонятная. Такие обороты речи, как "постепенно",  "переход", лишь маскируют ее. Можно, конечно, фантазировать по поводу возникновения человека, однако эти фантазии очень быстро оказываются несостоятельными: представление о человеке всегда уже есть в момент, к которому относят его становление». Сегодня можно сказать, что в книге Оруджева З.М. «Природа человека и смысл истории» философское решение коренной проблемы философии, сформулированной Карлом Ясперсом, дано З.М. Оруджевым в достаточно убедительной форме.

Обе рецензируемые книги вместе образуют две части одного исследования: первая - составляет начальную часть и излагает общие исходные положения, на основе которых можно осмыслить суть природы человека, вторая - составляет часть работы, в которой содержатся главные выводы относительно возникновения и динамики изменений природы человека, на основе которой осмысливаются основные стадии его темпорального бытия, без чего невозможно понять смысла ни доистории, ни истории,  ни постистории. На стадии доистории, пишет автор, доминировали, в основном, однородные способности человека, на исторической стадии - групповые (и массовые), а по мере приближения к стадии постистории усиливаются индивидуально-универсальные. Сделаем оговорку: по автору, способности человека суть его неотъемлемая собственность, внутренне связанная с его темпоральным бытием.

В книге (I) автор обстоятельно анализирует понятия «прошедшее», «прошлое» и «накопленное прошлое», без которых невозможно разобраться в главном отличии мышления формирующегося человека от мышления высших животных, которые лишены прошлого как внутреннего времени. З.М. Оруджев выделяет понятие «факторы прошлого» (накопительные, стабилизирующие и разрушительные), рассматривая взаимодействие факторов прошлого с настоящим, в отличие от прошедшего, которое не может взаимодействовать с настоящим, так как, в соответствии с гегелевским выражением, представляет собой то, что «прешло и исчезло».

В соответствии с изложенным, З.М. Оруджев выдвигает формулу «прошлое в настоящем», в соответствии с которой специфическая сущность человека понимается им как «накопленное прошлое» в самом широком смысле слова. Это - не только и не столько накопленный опыт, не только длительность бытия во времени и, тем более, не накопленный предметный мир (орудия производства, строения, транспорт и т.д.),  а структура деятельности (поведения, познания, мышления, отношений), предполагающая в качестве скрытых предпосылок больше времени, представлений, понятий, ценностей, принципов и т.д. По автору, формула «прошлое в настоящем» - это и не только сохранившиеся музейные ценности, а многообразные человеческие ценности, возникшие в прошлом и функционирующие в настоящем (художественные, нравственные, религиозные, социальные и другие). Автор исходит из понимания прошлого как единства прошедшего времени и накопленной деятельности человека. Прошлое у животного как внутреннее время, считает автор, отсутствует в том смысле, что оно не сохраняется и поэтому не накапливается и, вследствие этого, не поддается обработке. Животное лишено «накопленного прошлого», с чем человек постоянно взаимодействует, в результате чего у него возникает способность априорного мышления, в то время как  даже у самого высокоразвитого животного (шимпанзе) мышление всегда носит лишь апостериорный характер. Конечно, инстинкт есть накопленное биологическое прошлое, но он не связан с наличием и накоплением внутреннего времени.

Автор объясняет возникновение априорной способности человеческого мышления, опираясь именно на понятие «накопленного прошлого». А формирование априоризма вело к возникновению первых людей. Слово a priori лишь означает до (или вне) опыта, а не исключает опыт или противоречит ему. Априоризм - это не «антиопыт», а определенная структура знания (косвенно связанного и с опытом), включающая определенные логические связи. Вне всякого сомнения «человек говорящий» уже частично освободился благодаря Слову от власти инстинкта и мог позволить себе некоторые аналогии («микроаприоризм»), которые уже заключают в себе элементы априоризма, соответственно, нового опыта. Априоризм - главный враг инстинкта, а не опыта (см. II, с. 167). Когда человек «накопил» достаточно информации из прошлого, он получил возможность «комбинировать» разнородный опыт, придавая ему форму, которая  отсутствовала в его прежнем опыте, практике.

Таков один из главных выводов З.Оруджева из обеих книг. И главной формой «накопленного прошлого», сделавшего возможным способность априоризма человеческого мышления (эту основу и источник возникновения логики, творчества и нового опыта), явился способ мышления  того или иного времени, эпохи, являющийся априорным. Уже первые простые правила общежития человека явились результатом колоссального «накопленного прошлого». Автор поэтому, видимо, и называет первую книгу «Способ мышления эпохи. Философия прошлого», поскольку в контексте именно понятия способа мышления, как «организации хаоса» (Ф. Ницше), он и рассматривает все узловые проблемы философии прошлого.

Способ мышления, согласно автору, состоит из трех основных уровней: 1) общелогического; 2) этического; 3) наконец, опытного, практического. Логику человек, как правило, специально не изучает, она как бы «оседает» в его подсознании, получая свое выражение в его практической деятельности. Этические же ценности, нравственные нормы постоянно привлекают внимание большинства людей, и от их доминирования в обществе зависит,  какого уровня достигли природа человека и само общество.

Итак, логические ступени возникновения и формирования природы человека, согласно автору, - это 1) Слово, язык; 2) прошлое, внутреннее время; 3) «накопленное прошлое», с которым формирующийся человек мог взаимодействовать как с «третьим миром» (в отличие от попперовского  бессубъектного мира); 4) априорная способность мышления (источник логики,  творчества и нового опыта); 5) наконец, новый опыт на основе продукта взаимодействия элементов Я человека (которое состоит из экзистенции и  собственного «третьего мира»).

В книге (II)делается, так сказать, вывод относительно универсальной природы человека: природа человека, согласно автору, «неисторична», но она и «не антиисторична» (история - лишь  интегративный опыт человека на одной из основных стадий изменения его природы, когда он поэтапно «вытесняет» из своей природы унаследованный из предыстории инстинкт силы и слабости). Если на стадии предыстории формировался разум, который обслуживал животные инстинкты  становящегося человека, пишет автор, то сформировавшийся разум уже противостоит этим инстинктам на стадии истории, особенно основному инстинкту - инстинкту силы и слабости. Четыре уровня цивилизации, описанные в рецензируемых книгах, считает автор, являются этапами «очищения» природы человека от груза животной природы. История - «чистилище» для природы человека в отношении основного животного инстинкта - инстинкта силы и слабости.  Уровни цивилизации на стадии истории - это 1) писаное право, возникшее в древнюю эпоху; 2) общечеловеческая этика, сформировавшаяся в средние века; 3) буржуазное равенство, разрушившее средневековую сословную пирамиду с помощью уравнивающей функции денег как универсального мерила человеческой деятельности; 4) формирующаяся информационная эпоха, призванная преодолеть всякие сложившиеся общественно-исторические границы, разделяющие  людей. Каждый уровень цивилизации рассматривается автором как исторический этап в «очищении» природы человека от унаследованного из прошлого инстинкта силы и слабости: писаное право избавляет человека от произвола сильного; общечеловеческая этика, связанная с мировыми религиями - от неравенства племенных этик; буржуазное равенство - от социальной силы больших групп людей - слоев, классов, государств и т.д.; наконец, информационная эпоха делает невозможной разделение людей по тому или иному преимуществу индивидов или групп. Автор считает, что человечество уже вступает в эту эпоху истории, приближаясь к стадии постистории.

Такова схема концепции З.М. Оруджева о возникновении и природе человека. Она заслуживает, на наш взгляд, внимания, особенно если учесть, что после открытия Дарвина, как натуралисты, так и философы, социологи и т.д. уже на протяжении 150 лет прикладывают много усилий, чтобы объяснить принципиальную разницу между нашими человекообразными предками и нами самими, а главное - логику трансформации животного в человека. Интересно, что американский журнал Scientific American в 2009 г. посвятил этой проблеме достаточно много места под заголовками The Origin of the Mind и особенно What Makes Us Human? В последней из упомянутых статей генетиками обсуждается любопытный факт: расхождение между ДНК человека и шимпанзе не превышает одного процента! Напрашивается вопрос: в какой области знаний искать ответ по факту принципиального расхождения между двумя природами - человеческой и биологической? Напрашивается и ответ: в области философии, которая изучает мышление человека на протяжении всей истории человечества. Натурализм же может предоставлять по каждому аспекту проблемы лишь подтверждение или опровержение того или иного философского вывода.

В заключение хочется пожелать З.М. Оруджеву довести до логического конца свое исследование и рассмотреть природу общественных отношений, отсутствие чего оставляет чувство неудовлетворенности при чтении рассмотренных работ. Автор цитирует в конце книги (II) работу Конрада Лоренца «Так называемое зло» (2007), откуда может возникнуть впечатление, будто общественные отношения суть продолжение лучших отношений, зародившихся между животными особями, что не соответствует действительности. Природа общественных отношений не есть простое расширение и усиление того лучшего, что возникло в животном, биологическом мире, хотя, с другой стороны, некоторые особенности отношений в животном мире не могут не сохраняться. Учет внутренней природы общественных отношений в рассмотренных работах отсутствует, между тем как проблема природы общественных отношений становится сложнее и менее «биологической». Например, наскальные рисунки первобытного человека по своему происхождению не носят биологического характера, но, вместе с тем, они положили начало художественным и даже воспитательным общественным отношениям людей, и в своем развитом виде эстетические и художественные отношения людей активно влияли и влияют на  ценности общества в целом.

В книге (II)  З.М. Оруджев критически анализирует работу Ф. Фукуямы «Конец истории и последний человек» о формах отношений людей в будущем обществе, выражая неудовлетворенность в связи с концентрацией внимания Фукуямы лишь на общественно-политических формах отношений людей, на абсолютизации либерально-демократической формы государственного устройства будущего общества. Но автор упустил наличие еще одной работы Ф.Фукуямы, вышедшей у нас в 2008 г., - «Наше постчеловеческое будущее», где излагается концепция важности проблемы природы человека и ее влияния на будущее человечества. В этой книге Ф.Фукуяма подчеркивает, что «наиболее серьезная угроза, создаваемая современной биотехнологией, - это возможность изменения природы человека и в силу того - перехода к «постчеловеческой» фазе истории. Я постараюсь доказать, что это важно, поскольку человеческая природа существует, и это понятие является существенным. Оно создает стабильную преемственность нашего видового опыта. Человеческая природа формирует и ограничивает все возможные виды политических режимов, и потому технология, достаточно могучая, чтобы изменить нас, может иметь потенциально зловещие последствия для либеральной демократии и самой природы политики» (Ф. Фукуяма. Наше постчеловеческое будущее. М., 2008, с.18-19).

Книга Ф. Фукуямы «Наше постчеловеческое будущее» содержит анализ множества точек зрения на последствия взаимодействия современных биотехнологий с природой человека, часть из которых даже не касается природы человека, но некоторые из них связаны с проблемами изменения природы человека в современную и наступающую информационную эпоху, что сделало бы более актуальным рассмотрение  тех же проблем З.М. Оруджевым, подходы которого к проблеме природы человека, будучи свободны, как он сам утверждает, от натурализма, существенно иные.

Хотелось бы подчеркнуть, что данное направление исследований вполне можно рассматривать как существенно новый подход к пониманию философии человека, без которого ответ на вопрос,  поставленный Карлом Ясперсом, Пьером Тейяром де Шарденом, Карлом Густавом Юнгом и другими мыслителями, еще долго продолжал бы оставаться без ответа.