О.А. ЖУКОВА. На пути к русской Европе. Интеллектуалы в борьбе за свободу и культуру в России. М.: Фонд «Либеральная Миссия», 2013. 204 с.

Вопрос об идентичности нашей огромной страны, лишь часть которой находится в Европе, а другая – в Азии, издавна был камнем преткновения для умов. В пользу русской европейскости говорит тот факт, что отечественная культура, начиная с XVIII в., взращена на западноевропейских основаниях. Для понимания рассматриваемой нами книги о «русской Европе» это особенно важно, поскольку ее автор, Ольга Жукова, – прежде всего философ и культуролог, а потом уже историк. Этим обусловлен и подход, который лег в основу данной книги и обозначил наиболее удачные ее  аспекты: в первую очередь, философско-культурологический аспект изучения отечественной истории, понимаемой как «память культуры».

Отсюда – и специфическая структура книги: авторские размышления о судьбе нашей многострадальной отчизны обрамляют галерею русских мыслителей XIX-XX вв., деятельность которых внесла свой вклад в утверждение идей свободы личности, построения гражданского общества и правового государства. Галерея мыслителей, которых, с точки зрения исследовательницы, можно по праву назвать русскими европейцами. Именно из рядов «умного меньшинства», получившего университетское образование в России и в Европе, вышли блестящие русские интеллектуалы – мыслители, писатели, публицисты, общественные и политические деятели. Собственно, они и являются главными героями книги. Работая в жанре интеллектуального портрета, О.А. Жукова, следуя четкой исследовательской логике, раскрывает свой основной тезис: «Главным социальным институтом в России оказывалась личность. “Царю на троне” противостояла личность “с царем в голове”, опирающаяся на знание, разум, интеллектуальную волю, духовно-нравственный опыт, развитое эстетическое чувство» (с. 10). Как поясняет свою мысль автор, специфика европейского вектора в социальной практике российского образованного класса состояла в том, что «европейский модерн с его социально-философской и научной традицией рациональности, с его эстетически развитыми формами светской культуры и авторского творчества, в России, особенно в эпоху дополитическую, осваивался прежде всего не на уровне политических установлений и институтов, а на уровне интеллектуального и политического опыта русских интеллектуалов» (Там же).

Как считает автор книги, именно русские интеллектуалы составили культурную альтернативу социальному порядку, создавшемуся властью. Эта альтернатива исходила «снизу», создавалась людьми с высочайшим коэффициентом «личной годности», которые шли по пути просвещения, творчества, защищали свободу совести и слова, отстаивали достоинство человека, его свободу и политические права, включались в реальную политику, нередко участвовали в политической борьбе с риском для своего благополучия. Анализируя опыт М.М. Сперанского, А.И. Герцена, Т.Н. Грановского. И.С. Аксакова, В.О. Ключевского, М.А. Стаховича, В.А. Караулова, П.Б. Струве, А.В. Тырковой-Вильямс, С.В. Паниной, Г.П. Федотова, Б.К. Зайцева, автор книги рассматривает различные аспекты идей русских интеллектуалов, выступавших за эволюционный путь развития социальной и политической системы российского общества. Концепции иных философов (Ф. Степуна, С. Франка, К. Леонтьева, к примеру) вплетены в авторские раздумья об их единомышленниках или, напротив, оппонентах. Но в целом каждому из ранее названных мыслителей посвящена отдельная глава, где изложены их учения и обрисована сама личность, творческая и биографическая. Главной ценностью для названных мыслителей оставался человек культуры, осознающий свою высокую ответственность за дар духовной свободы.

Пафос книги не в фактографическом напоминании о прошлом, но в попытке через реставрацию свободолюбивой линии русской интеллектуальной культуры провести своего рода ревизию нынешнего состояния мысли о России. Основания для критики дает автору обращенность к цивилизационной традиции как средоточию вечных духовных ценностей. Собственно, идея включенности в цивилизационную традицию дает автору глубинные (помимо собственно культурологических) основания и для обоснования феномена «русской Европы», исток которого справедливо усматривается во многовековой причастности России к европейской христианской цивилизации. Однако и здесь не все просто и однозначно.

Через всю книгу проходит призыв к преодолению разрывов в наследовании культурных традиций: расколов, прорезающих всю российскую историю с давних времен вплоть до современности. Причину этих расколов исследовательница усматривает в насильственной модернизации, которой подвергался русский мир, начиная с никонианских и петровских реформ, а также в последующих революционных катаклизмах. С опорой на концепции Ключевского автор пытается разобраться в исторических корнях раскола и путях его преодоления в современности. После никонианских реформ, расколовших русский мир на две религиозные субкультуры, «по сути, возникли два общества внутри нации… Процесс нациестроительства в истории России этим событием был сорван». Петровские реформы, развернувшие, казалось бы, страну к Европе, были также основаны на насильственной модернизации, усугубили это состояние и стали «предельным выражением тенденции секуляризации, обозначенной расколом» (с. 88). Череда последующих расколов XIX-XX вв. (между властью и обществом, государственными формами и свободным культурным развитием и т.п.) привела к трагедии революции.

Рассматривая феномен раскола в исторической перспективе, О.А. Жукова характеризует его и как некую константу, обусловливающую постоянный для нашей жизни проблемный узел. Суть его вариативно рассматривается на протяжении всей книги, через взгляды разных русских мыслителей и сводится к постоянному для нашего общества разрыву между высокими идеями и реальной действительностью. Главное противоречие нашей истории потому определяется автором как расхождение русского ума с русской жизнью (см. с. 32). Отсутствие срединного звена жизни, через которое бы происходила адаптация высоких идей к исторической реальности.

Как уже может быть понятно из сказанного, книга О. Жуковой представляет собой попытку разобраться в особенностях исторического бытия России. Избранная автором тема адресует нас к проблеме чрезвычайно острой и не решенной для российского общества и сегодня – это вопрос цивилизационной идентичности России. Ведь путь в Европу если и начинается с модернизационного импульса, который так или иначе придал русской истории Петр Великий, то им не завершается, находя свое выражение в «движении русского образованного мира», как формулирует автор, «к ценностям модерна», главные из которых – свобода и культура.

Эти высшие ценности европейского модерна осваивались русским образованным классом, представленным родовой аристократией, поместным дворянством и разночинной интеллигенцией, в условиях трансформирующейся российской социально-политической системы XIX – начала ХХ в. Таким образом, исследование О.А. Жуковой охватывает социальную историю России как дополитического периода, так и периода публичной политики, выявляя этапы формирования феномена русского европеизма в его интеллектуально-творческой и культурно-политической версии.

Особенно важно то, что герои рассматриваемой книги взяли на себя миссию построения «срединного пространства культуры», где согласовывались два рода ценностей – метафизических (религиозные практики и сакральность власти) и инструментальных (социальная и политическая система, формы хозяйствования). Автор убедительно показывает, что через культуру, через создание публичного механизма взаимодействия политики, экономики, науки, религии, философии, искусства, герои книги предложили проект воспитания общества и человека – человека-гражданина и патриота своего Отечества.

Особенно важна устремленность автора и его героев к преодолению разрывов между универсалистскими тенденциями и особенностями национального менталитета. В истории России, как считает Жукова, русский европеизм проявился через попытку соединить ценности национальной культуры и европейских гражданских институтов. Так, М.М. Сперанский, «не выходя за пределы монархической конструкции власти, способствовал рационализации системы управления, скрыто обозначая правовой предел полномочий трона»; «А.И. Герцен занял непримиримую критическую позицию по отношению к официальной власти, ища для России оптимальный «русский путь» освобождения от косности социального порядка – всех форм экономической и политической несвободы»; «Т.Н. Грановский выступил проводником просвещенного европеизма, укрепляя в сердцах и умах молодого поколения мысль о стремлении к классическим ценностям культуры и образования, которые создают почву для индивидуального интеллектуального развития человека»; «деятельность либерального славянофила И.С. Аксакова, правого кадета В.О. Ключевского, правого центриста М.А. Стаховича, конституционалиста В.А. Караулова, автора либерально-консервативного проекта Великой России П.Б. Струве была нацелена на формирование единства культурно-политической нации»; «опыт политической борьбы и журналистское творчество А.В. Тырковой-Вильямс, просветительская и политическая деятельность С.В. Паниной стали лучшими свидетельствами социальной практики либерализма на почве национальной культуры»; «историософская и культурологическая мысль Г.П. Федотова может быть предложена в качестве концептуальной основы для современного понимания российской цивилизации»; «лидер «партии культуры» Б.К. Зайцев, последовательный европеист и русский художник, возвышая свой голос в защиту ценностей европейской и русской культуры, сформулировал тезис о значении образованного меньшинства для исторической судьбы России, тех идеалов творчества и духовной свободы, на которых зиждется фундамент христианской цивилизации Европы и России» (с. 191-192).

Предпринимая свое исследование, автор стремится в первую очередь дать те образцы интеллектуального творчества, которые способны послужить примером для новой социальной активности. Ведь найти опору можно «в тех прогрессивных идеях, концепциях и образцах социального и духовного творчества, которые были посвящены вопросам культурно-политического развития России, ее цивилизационному выбору» (с. 196).

Настаивая на том, что «европейскость выступает историческим основанием культурно-типологической характеристики российской цивилизации», автор приходит к главному выводу: «Россия как цивилизация существует в христианской парадигме истории, опосредовавшей метафизические смыслы в срединном пространстве культуры – индивидуального социального творчества (свобода лица) и конституционно-правовых рамок политических отношений власти и общества (идея права и прав)» (с.196).

Конечно, по ходу чтения этой книги, изобилующей интересными идеями и концептуальными построениями, возникает немало вопросов и соображений полемического характера. Думается, сейчас уже не важно, кем себя считает человек – «либералом» или «патриотом». Он может быть и тем и другим одновременно, как это и было не раз в истории. И книга О.А. Жуковой – особенно главы об И. Аксакове, П. Струве и др., - прекрасное тому подтверждение. Употребляя, к примеру, для характеристики взглядов Аксакова термин «либеральное славянофильство» или, говоря словами Струве, «консервативный либерал» или «либеральный консерватор» (с. 122), автор подтверждает тем самым факт реального переплетения так называемых славянофильства и западничества в интеллектуальной истории России. Об этом также свидетельствует и приводимая в книге цитата из В.М. Межуева, выявляющего общий европейский модус внешне противоборствующих сторон: «Хотя именно западники претендовали на звание «русских европейцев», ранние славянофилы были европейцами не менее их, но только мыслившими в ином – не просветительском (рационалистическом), а в религиозно-христианском (мистическом) ключе. Отстаиваемый ими общественный идеал, получивший впоследствии название «русской идеи», был столь же универсален, как и у западников, но только в своем роде»[1].

Пойдем далее, задавшись вопросом: разве подлинный либерал не есть прежде всего патриот своей страны, заботящийся о процветании своего народа? А подлинный патриот разве чужд идее свободы личности? Так что разграничение весьма условно – как и традиционное деление на «славянофилов» и «западников». Для меня лично, прежде всего важно, не к какому политическому лагерю относит автор книги своих избранников, но то, что он делает ревизионистское усилие, обращаясь к высокой традиции отечественной мысли – в ее лучших образцах, и пытается поверить этими образцами и ценностями день нынешний. Пытается помочь своим читателям-современникам найти пути преодоления распространенных социальных болезней. Таких, добавлю от себя, как социал-дарвинизм: состояние разделенного на страты, атомизированного общества, когда честность почитается за глупость, доброта за слабость, щедрость за бестолковость; когда идеалом провозглашается лишь умение выживать (причем неважно, какими путями и на чьих костях это выживание достигается).

Другой полемический момент – терминологического характера. В книге явно чувствуется противоречие. Выказывая себя как последовательный защитник высокой традиции, автор весьма непоследовательно употребляет производный от «традиции» термин «традиционализм» в резко отрицательном смысле. По сути, если разобраться, здесь происходит подмена терминологического содержания. Ратуя за преодоление разрывов в наследовании культурных традиций, О.А. Жукова неожиданно начинает называть «традиционалистской» - в смысле «плохой» - бюрократическую систему, издавна в России мешающей личности осуществлять ее права. Все верно – именно здесь бич нынешнего времени! Но это не есть «традиционализм»: это именно бюрократизм, т. е. «овнешнение» государственного порядка, его окостенение и развернутость против прав человека, против идеалов гражданского общества.

В этой связи особенно важен проблемный аспект, к которому все время возвращается автор книги и его герои и который заключается именно в отношении  к традиции и модернизации. История осмысливается автором как высокая традиция культуры, устремленная в будущее. С другой стороны, в книге заостряется внимание на опасностях, таящихся в насильственной модернизации и приводящих к революционным катастрофам. Все зависит в конечном счете от отношения к традиции. Архаизация традиции ведет к разрыву с ней через революционный скачок. Перспективно лишь творческое освоение и развитие традиции, к чему, собственно и призывает автор «Русской Европы», ставя задачу актуализации философской рефлексии, способной «обеспечить… критическое переосмысление и творческое освоение культурной традиции…Только в этом случае для России откроются исторические перспективы, которые не станут очередным сломом ее традиции, а, наоборот, позволят на новом этапе решить актуальные геополитические и внутриполитические задачи на основе принципов культурного универсализма, создавшего когда-то большой мир христианской Европы и национально-культурную общность русского мира» (с. 195).

А.Ю. Большакова