В статье авторы продемонстрировали возможности и ограничения трактовки новой институциональной экономической теории как исследовательской программы на основе описания дисциплинарной области в терминах исследовательских программ в отличие от парадигмального подхода к объяснению развития научного знания. Обозначены общие черты исследований, которые можно было бы объединить под названием «новая институциональная экономическая теория» в отличие от других исследовательских программ, в частности, неоклассической, неоавстрийской и традиционной институциональной.  Выявлены различия в исследовательских подходах в рамках новой институциональной экономической теории и оценена их значимость с точки зрения возможностей квалификации новой институциональной экономической теории как «нормальной исследовательской программы».

КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: исследовательская программа, парадигма, новая институциональная экономическая теория, неоклассическая экономическая теория, традиционный институционализм, неоавстрийская экономическая теория.

ТУТОВ Леонид Арнольдович – доктор философских наук, профессор, заведующий кафедрой философии и методологии экономики экономического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова.

Этот e-mail защищен от спам-ботов. Для его просмотра в вашем браузере должна быть включена поддержка Java-script

Шаститко Андрей Евгеньевич – доктор экономических наук, профессор, заведующий кафедрой конкурентной и промышленной политики экономического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова, директор центра исследований конкуренции и экономического регулирования РАНХ и ГС при Президенте РФ.

Этот e-mail защищен от спам-ботов. Для его просмотра в вашем браузере должна быть включена поддержка Java-script

Статья поступила в редакцию 7 августа 2016 г.

Цитирование: Тутов Л.А., Шаститко А.Е. Опыт предметной идентификации новой институциональной экономической теории // Вопросы философии. 2017. № 6. С. ?–?

The Experience of the Subject Identification of New Institutional Economics

Andrei Ye. Shastitko, Leonid A. Tutov

The opportunities and constraints for interpretation of the New institutional economics as a research program is demonstrated by authors on the basis of the description of the disciplinary area in terms of research programs in contrast to the paradigm approach to the explanation of the development of scientific knowledge. It is identified common characteristics of research that might be grouped under the name "New institutional economics" in contrast to other research programs, in particular, Neoclassical, Old institutional and Austrian economics. The differences in research approaches within the New institutional economics are identified to assess their significance in terms of opportunities to consider the New institutional economics as a “normal research program”.

KEY WORDS: research program, paradigma, new institutional economics, neoclassical economics, old institutionalism, neoaustrian economics.

SHASTITKO Andrei Ye. – DSc in Economics, Professor, Head of the Department of competition and industrial policy, Faculty of Economics, Lomonosov Moscow State University, director of the research center for competition and economic regulation RANH and HS under the President of the Russian Federation.

Этот e-mail защищен от спам-ботов. Для его просмотра в вашем браузере должна быть включена поддержка Java-script

TUTOV Leonid A. – DSc in Philosophy, Professor, Head of the Department of Philosophy and Methodology of Economics, Faculty of Economics, Lomonosov Moscow State University (Moscow).

Этот e-mail защищен от спам-ботов. Для его просмотра в вашем браузере должна быть включена поддержка Java-script

Received at August 7 2016.

Citation: Shastitko, Andrei Ye., Tutov, Leonid A. (2017) The Experience of the Subject Identification of New Institutional Economics // Voprosy Filosofii, Vol. 6 (2017), pp. ?–?.

Введение

Философия науки является важным средством рефлексии по поводу организации и путей развития различных предметных областей как в сфере естествознания (физика, химия, биология и т.п.), так и в сфере социально-гуманитарных дисциплин (экономика, социология, психология, история и т.п.). Она способна сформулировать универсальные принципы, которым должна соответствовать наука на различных этапах своего развития. Соответственно, данные принципы должны быть применимы и к экономическим наукам, которые характеризуются большим плюрализмом как с точки зрения используемых ключевых категорий и концепций, так и с точки зрения применяемых специальных методов исследования.

Вместе с тем в самой философии науки не существует единого взгляда на способ упорядочения знаний в специальных предметных областях. Кроме того, признанные классики в данной области, обсуждая отдельные вопросы философии науки, оперировали в основном концепциями из области естествознания. Более или менее развернутое обсуждение среди специалистов в области философии науки актуальных вопросов применительно к экономике имеет недолгую историю (около 40 лет) [Rosenberg 2008; Хаусман (ред.) 2012; Тулмин 1984]. Однако и со стороны экономической теории просматривается, в общем-то, фрагментарный интерес к вопросам философии науки, что позволяет объяснить далекое от возможного масштаба использование методологического инструментария самими экономистами. Не случайно наиболее широко известным среди нефилософов является подход Т. Куна (60–70-е гг. XX в.), основывающийся на идее парадигмального развития предметных областей знания.

Вместе с тем существуют конкурирующие альтернативы объяснения развития экономического знания: инструментализм в духе М. Фридмана (Ф. Хидрикс, Р. Сагден, Р. Лукас, О. Розенберг, М. Нордберг), критический реализм (Д. Хаусман, Н. Картрайт, У. Мяки, Р. Баскар), релятивизм, в том числе риторический поиск (Д. Макклоски, Б. Колдуэлл, К. Тиндейл) [Тутов 2015]. Среди них исторически первая, которая рождалась и развивалась в дискуссиях со сторонниками парадигмального подхода – идея исследовательских программ И. Лакатоса, получившая развитие в 70-е гг. XX в., а сейчас уже считающаяся представителями других подходов устаревшей[1]. Тем не менее у нее есть яркие последователи, например, в лице М. Блауга.

Возможно, в зависимости от того, какую именно предметную область и в какой период развития выбирали участники дискуссии, можно было получить картину знания, которая в большей или меньшей степени походила на «парадигмальность» (наличие единственной или, в крайнем случае, безусловно доминирующей теории с соответствующим категориальным аппаратом и правилами проведения исследований) или на «программность» (наличие множества конкурирующих теорий, объясняющих одни и те же объекты, а также, возможно, разное множество объектов) в пределах одной предметной области. В последние десятилетия происходят множественные «трансграничные переходы» и возникновение множества «синтетических комбинаций», которые ставят под сомнение незыблемость одной из ключевых точек отсчета в сравнении двух подходов – границы предметной области. Один из таких примеров – экономическая теория, которая первая начала движение в сторону универсализации предмета, охватывая исследованиями те сферы, которые традиционно считались областью применения инструментария других отраслей знаний, в числе которых – социология, история, право, психология, политические науки. Данное движение получило название «экономический империализм», которое было связано – вполне оправданно – с именем Нобелевского лауреата по экономике Г. Беккера, ошибочного причислявшегося некоторыми исследователями к числу новых институционалистов. Именно это обстоятельство можно использовать в качестве формального повода для постановки вопроса о применимости концепций в рамках философии науки к упорядочению представлений о системе знаний в различных предметных областях с учетом подвижности их границ.

Современное состояние философии науки, о котором было сказано выше, позволяет применить более широкий спектр альтернатив к объяснению организации и траектории развития знания в соответствующих предметных областях. Вместе с тем в рамках современных дискуссий по методологии экономической науки подход, основанный на использовании возможностей сравнительного анализа дискретных структурных альтернатив в объяснении методологического статуса и направлений эволюции экономического знания, практически не используется.

Вот почему в рамках данного исследования мы предлагаем оценить пределы возможностей лакатосовского подхода, опираясь на пример предметного знания, в рамках которого по большому счету никогда не было одного исследовательского подхода к объяснению общественных явлений, хотя в определенные периоды можно было бы говорить о доминировании теорий, построенных на сравнительно однородном наборе концепций и правил исследований. Речь идет об экономической теории как части области экономических наук. Почему подход, предложенный И. Лакатосом, в центре внимания в данной работе? Причина не только в его известности и продуктивности, но и в том, что он напоминает одну из принципиальных методологических особенностей новой институциональной экономической теории – сравнительный анализ дискретных структурных альтернатив, применение которого в области философии науки дает основание для ответа на такие вопросы, как: «Почему сосуществуют и конкурируют (а не только дополняют друг друга) несколько исследовательских программ в рамках одной дисциплинарной области?»; «Почему эта конкуренция не приводит к полному вытеснению одной программой остальных?»

1. Фокусировка исследования

Мы не претендуем на систематизацию представлений о структуре современной экономической теории, как она представлена в виде переднего края исследований, а не в формате учебников, используемых для подготовки экономистов (в первую очередь по микро- и макроэкономике). Последняя часть является гораздо более консервативной. Речь идет об одном из самых заметных явлений в развитии экономического знания за последние 70–80 лет – становлении новой институциональной экономической теории (НИЭТ), наличие атрибутов которой вряд ли кем-то оспаривается. В первую очередь речь идет об интеллектуальных лидерах (Р. Коуз, Д. Норт, О. Уильямсон), вклад которых в мировую экономическую науку отмечен премиями имени А. Нобеля; значительном количестве «профильных» журналов и конференций и, наконец, многотомном сборнике статей (Handbook of the New Institutional Economics), сигнализирующем о степени зрелости исследовательского направления.

Один из вариантов объяснения экономической теории сводится к определению её как сферы знания, в которой сосуществуют разные (конкурирующие) исследовательские программы, а не последовательно сменяющие друг друга парадигмы, даже если они в целом по своим характеристикам соответствуют аналитическому определению предмета экономической теории, которое в XX в. стало доминирующим. Основание для данного утверждения стало очевидным после того, как неоклассика потеряла лидерство и перестала восприниматься как господствующая парадигма. Один из первых вариантов такого определения предмета исследований в экономической теории дал Л. Роббинс на основе детальной и систематической ревизии предшествующего подхода [Роббинс 1993, 35]. Это определение можно свести к следующей формулировке: экономика – это наука, которая изучает поведение человека с точки зрения отношений между его целями и ограниченными средствами, допускающими альтернативное использование.

Тезис о параллельном развитии конкурирующих исследовательских программ в рамках одной дисциплинарной области не бесспорен, поскольку вопрос о границах самой экономической теории открыт и есть основания для существования точки зрения, согласно которой всё, что не вписывается в какой-либо канон (доминирующий или нет) постановки и решения теоретических вопросов, не может считаться экономической теорией.

Представленная статья основана на расширительном подходе к определению границ экономической теории как дисциплинарной области социальных исследований и как сферы развития научного знания. Данный подход допускает возможность сосуществования преимущественно конкурирующих (а не только взаимодополняющих) программ. Конкуренция программ проявляется, прежде всего, в предложении различных (главным образом альтернативных) объяснений одних и тех же явлений (например, вертикальной интеграции, вертикальных ограничивающих контрактов, неполных контрактов, системы бонусов и скидок в розничной торговле и т.п.), а также – в более общем плане – объяснения механизмов и результатов взаимодействия между участниками экономических обменов в терминах их координационных (эффективностных) и распределительных аспектов.

2. Исследовательские программы как дискретные структурные альтернативы современной экономической теории

Основная идея, раскрываемая в данной части статьи, состоит в том, что дисциплинарная область социальных исследований – ее состояние, направления и механизмы развития – характеризуется сосуществованием различных исследовательских программ, которые могут быть также представлены как дискретные структурные альтернативы эволюции научного знания в данной дисциплинарной области.

Под дискретными структурными альтернативами понимаем наличие, по крайней мере, двух вариантов решения вопроса, ни один из которых не является идеальным, но при этом одно из решений может обладать преимуществом по сравнению с другими.

Однако в каждой дисциплинарной области, в том числе в области экономической теории, практически всегда существует проблема сопоставимости и несопоставимости (соизмеримости и несоизмеримости, совместимости и несовместимости).

В некоторых дисциплинарных областях несопоставимость более распространена и устойчива, в других – несколько меньше. К первой группе, безусловно, относится философия. Возможно, это связано с существенно более узкими границами возможностей применения таких «усредняющих конструкций», как репрезентативный субъект, широко представленный в основных микроэкономических моделях (фирма в условиях конкуренции, потребитель на рынке товаров, работник на рынке труда), инструментальность рациональности (в отличие функциональной рациональности), позволяющая объяснять в терминах индивидуального выбора поведение человека, даже если оно не связано с сопоставлением различных вариантов решения по определенному алгоритму. Оказаться во второй группе дисциплин наибольшее количество шансов у экономической теории. Это связано с тем, что если в философии сама постановка вопроса о доминирующем, главном направлении дисциплинарной области вызывает большие сомнения, то применительно к экономической теории факт доминирования как минимум в течение нескольких десятилетий одной – неоклассической – исследовательской программы можно считать установленным. Именно доминирование одного исследовательского подхода создает сильное искушение отождествить границы дисциплинарной области с границами данного подхода. Это искушение имеет и оборотную сторону: те исследователи, работа которых не соответствует заданному формату, оказываются за пределами дисциплинарной области, а их исследования в лучшем случае претендуют на квалификацию «междисциплинарные». На наш взгляд, доминирование не означает, что все остальные подходы должны выводиться за предметные рамки. У них просто разный теоретический и методологический статус.

Сопоставимость правил построения гипотез и их проверки на основе общих постулатов или аксиом фактически означает существование парадигмы для соответствующей дисциплинарной области. В то же время возможно сосуществование различных исследовательских программ пусть даже разновеликих по количеству исследователей и масштабам влияния на принимаемые за пределами научных исследований решений (иногда это состояние трактуется как многопарадигмальность [Полетаев 2009, 32]). Такое сосуществование указывает ограниченность сопоставимости, если она вообще возможна.

Вместе с тем динамический анализ развития исследований в той или иной дисциплинарной области требует объяснить не только возникновение сопоставимости из несопоставимости, но и наоборот, формирование несопоставимости из (вместо) сопоставимости. В терминах концепции Т. Куна фактически речь идет об объяснении смены кризисных периодов – периодов напряжения – периодами нормальной науки. Иными словами, возникает цепочка, которая может быть разложена на несколько составляющих во времени: С1 – НС1 – С2 – НС2… (где С и НС – это сопоставимость и несопоставимость парадигм).

Упрощенный анализ развития знания в рамках соответствующей дисциплинарной области может происходить по схеме С1 – С2. В этом случае можно абстрагироваться от анализа процессов возникновения и распространения несопоставимости в рамках или вне соответствующей парадигмы для той или иной дисциплинарной области.

В то же время аналогичная схема развития дисциплинарной области как особой сферы научного знания может быть представлена в качестве цепочки несопоставимости (НС1 – НС2). Данный вариант больше напоминает подход к динамике науки, предложенный И. Лакатосом [Лакатос 1995]. Предлагаемый вариант означает, что появление и сосуществование альтернативных способов теоретизирования не влечет полной утраты влияния существовавших до этого направлений исследований. Иными словами, развитие альтернативных способов объяснения/предсказания, позволяющих, с одной стороны, как минимум не хуже существующего варианта объяснять и предсказывать явления и события в рамках уже известных вопросов, а также ставить новые вопросы и предлагать на них ответы, с другой стороны, не гарантирует полного вытеснения других направлений исследований с «рынка научных идей».

Однако особенность «программного» подхода в отличие от «парадигмального» состоит в том, что существование несопоставимости (а) устойчиво во времени и (б) охватывает множество системообразующих, а не частных исследовательских вопросов.

В свою очередь возникновение сопоставимости может быть объяснено разными способами. Во-первых, в результате синтеза, осуществляемого посредством обмена идеями, побочным результатом которого может оказаться общее понимание содержания ключевых концепций и правил их применения. Однако данный вариант должен предполагать сопоставимость исследовательских программ. Неотъемлемым элементом сопоставления является наличие «общей системы координат», признаваемой представителями конкурирующих программ. Эта система координат может относиться как к сопоставлению результатов исследований, так и к процедурам их проведения. Одна из форм такого взаимодействия может происходить по схеме «превращение случаев, которые ранее считались общими, в частные». Во-вторых, в результате исчезновения конкурирующих исследовательских программ по разным причинам (отсутствие притока молодых исследователей, недостаточность финансирования или иных видов ресурсов, идеологические ограничения и т.д.). Данный пункт важен потому, что указывает на ограниченность возможностей рассмотрения вопроса о конкуренции исследовательских программ вне контекста отношений, непосредственно не связанных с проведением собственно исследований.

Вероятно, на уровне метатеории возможностей для возникновения консенсуса будет больше, так как детали, в которых, как известно, обнаруживаются наиболее существенные различия, оказываются скрытыми. Однако платой за консенсус с высокой вероятностью будет более низкий уровень операциональности данной метатеории (в том числе использование так называемых «бланкетных концепций/понятий», которые допускают значительные вариации в содержании в зависимости от особенностей того или иного исследования). Но является ли операциональность той ценностью, ради которой следует жертвовать всегда и в любой степени универсальностью?

3. Свойства НИЭТ как исследовательской программы

Если около 40 лет назад вопрос о НИЭТ как исследовательской программе уже мог быть поставлен, то ответ на него дать было довольно сложно ввиду недостаточного багажа знаний, накопленных в результате развития и применения инструментария НИЭТ. Фактически такому положению вещей соответствовали ретроспективные оценки Р. Коузом значения тех идей, которые были опубликованы в двух основных статьях – «Природа фирмы» и «Проблема социальных издержек». Как отмечал сам Р. Коуз, первую из упомянутых работ часто цитировали, но мало использовали [Коуз 1993, 58]. Но в 70-х гг. XX в. наступил перелом, который позволил в конце 80-х – начале 90- гг. начать обсуждение вопросов о методологическом статусе НИЭТ. Именно в это время появляются масштабные работы, наиболее известными из которых стали обзоры Т. Эггертссона [Эггертссон 2010], Э. Фуруботна и Р. Рихтера [Фуруботн, Рихтер 2005], которые были переведены на множество языков, в том числе русский.

3.1. «Жёсткое ядро» НИЭТ

Описание НИЭТ в качестве особой исследовательской программы в рамках дисциплинарной области «экономическая теория», как представляется, опирается на следующие системообразующие положения, которые в несколько ином виде были также обозначены в работах О. Уильямсона и А.Е. Шаститко [Уильямсон 1996; Шаститко 2010]. В других работах они не были обозначены как жёсткое ядро НИЭТ. Однако по смыслу указанные характеристики в определенной (но не в полной, о чем далее) мере могут характеризовать НИЭТ как исследовательскую программу.

Во-первых, институты имеют значение не только с точки зрения эффективности размещения ресурсов, но и с точки зрения устойчивости экономического развития.

Во-вторых, взаимосвязь между институтами и экономическим развитием видна непосредственно через трансакционные издержки, а опосредованно также через технологии и трансформационные издержки.

В-третьих, институты имеют значение не сами по себе, а в связи с их влиянием на (и зависимостью от) действий лиц, принимающих экономические решения (функционал ограничения в ситуации индивидуального выбора).

В-четвертых, все общественные явления рассматриваются на основе действий отдельных людей (презумпция методологического индивидуализма).

В-пятых, все вопросы взаимодействия между людьми представлены в терминах контрактных отношений.

В-шестых, разные институты могут использоваться для решения одних и тех же задач выбора и взаимодействия между экономическими субъектами. Однако результаты различаются как с точки зрения суммарного выигрыша, так и его распределения между заинтересованными сторонами. Данное обстоятельство является основанием для сравнительного анализа данных институтов как дискретных структурных альтернатив организации экономических обменов.

Отметим, что перечисленные характеристики не являются элементами жёсткого ядра «прямого действия», что тесно связано со значительной внутренней неоднородностью НИЭТ.

3.2. НИЭТ в свете других исследовательских программ

Различия исследовательских программ в рамках экономической теории, среди которых и НИЭТ, продемонстрированы не только в общем виде [Шаститко 2004; Шаститко 2010], но также и применительно к исследованию более узких – теоретических и прикладных – вопросов, например, конкуренции и конкурентной политики [Шаститко 2008]. Вот почему далее кратко излагается наиболее существенная часть аргументации применительно к решению поставленных во введении задач.

Cовременный традиционный институционализм (ТИ) рассматривает институты как системообразующий элемент любой объясняющей конструкции. В этом плане вроде бы нет особых различий с НИЭТ. Однако на уровне рабочего определения институтов становится понятно, что это не так, поскольку в рамках НИЭТ принципиально важной является пара «правила – механизмы, обеспечивающие соблюдение установленных правил» в контексте логики индивидуального выбора. В свою очередь ТИ рассматривает институты вне обязательного соблюдения принципа методологического индивидуализма, или говорят о существовании дуализма методологического индивидуализма и холизма, как Дж. Ходжсон [Ходжсон 2003], и контрактного подхода к объяснению проблем взаимодействия между людьми. Соответственно, дискретные структурные альтернативы, которые как способ позитивного исследования в ключе НИЭТ инвариантны по отношению к особенностям различных исследовательских традиций в рамках НИЭТ, в рамках ТИ не является обязательным, а в рамках неоклассической теории (НКТ) (признак – рассмотрение фирмы в терминах производственной функции) в ряде случаев вообще оказывается неприменимым (например, в ортодоксальной версии НКТ, отсутствует вопрос о выборе между фирмой, определенной в терминах производственной функции, и рынком как механизмами координации, не говоря уже о гибридных формах институциональных соглашений).

В отличие от неоавстрийской теории (НАТ), описание которой можно найти в работах конца XX в., в рамках НИЭТ отсутствует ex ante общий и однозначный ответ на вопрос о сравнительной эффективности различных механизмов координации действий экономических агентов безотносительно обстоятельств места и времени (влияющих на издержки и выгоды участников экономических обменов). Соответственно, в рамках НАТ не ставилась задача разработать и применить специальный инструментарий для сравнительного анализа дискретных структурных альтернатив. В отличие от НКТ с ее принципом инструментальной рациональности в НИЭТ институты не определяются ad hoc, так же как и сравнение альтернатив не происходит ad hoc, а трансакционные издержки, как правило, представлены в явной форме, а не имплицитно (как это, например, имеет место в модели совершенной конкуренции). Рамки статьи не дают возможности в полной мере показать, что обозначенные варианты разграничения, хотя и позволяют ориентироваться в особенностях исследовательских подходов, не могут считаться абсолютными.

3.3. Сравнительные преимущества НИЭТ

Появление и развитие новой исследовательской программы может быть рационально объяснено тем, что она обладает если и не абсолютными, то, по крайней мере, сравнительными преимуществами относительно уже существующих способов исследования известных явлений/вопросов или исследования класса явлений/вопросов, которые ранее по тем или иным причинам оставались незамеченными/неисследованными. К их числу следует отнести объяснение, каким образом институты влияют на поведение человека, результаты экономических обменов, а также каким образом они создаются и изменяются (то есть теория институциональных изменений).

Не претендуя на систематическое изложение данного вопроса, можно обозначить основную сферу проявления данных преимуществ НИЭТ – сравнительный анализ дискретных структурных альтернатив в соответствии с принципом слабого отбора, то есть сопоставление результатов применения только реально доступных, осуществимых структурных альтернатив. Именно такой подход, применение которого фактически можно обнаружить в практике оценок регулирующего воздействия, позволяет избежать множества ошибок и заблуждений «экономической теории классной доски» (по выражению Р. Коуза), которая, требуя незаурядных интеллектуальных способностей и используемая для обучения экономистов, все же уводит в ложном направлении в делах экономической политики [Коуз 1993, 21].

Именно в рамках НИЭТ нашла отражение крайне важная для объяснения перспективности той или иной исследовательской программы комбинация условий (1) операциональный концептуальный каркас, (2) привязка к практическим вопросам принятия экономических решений, (3) эмпирические исследования. В этой связи можно объяснить оценки ТИ как направления, которое хотя в терминах методологии науки и может быть квалифицирован как исследовательская программа, тем не менее испытывает значительные сложности с развитием конкурирующей исследовательской повестки дня и опирается в основном на обсуждение методологических противоречий конкурентов, так что их исследования ни к чему не приводят. Отсутствие операциональных концепций, по мнению Р. Коуза, является объяснением, почему экономисты, исследующие объекты, с которыми ранее работали представители других дисциплин, предсказуемо теряют свои преимущества: конкуренты экономистов из этих дисциплин вполне могут знать гораздо больше о предмете и, соответственно, избегать ошибок, обусловленных незнанием каких-то существенных деталей. Вместе с тем некоторые представители НИЭТ, в частности О. Уильямсон, признают роль своих предшественников, работавших в русле традиционного институционализма в разработке важных для НИЭТ концепций, в числе которых концепция трансакции по Дж. Коммонсу.

Однако именно в силу различий в подходах к исследованию в рамках НИЭТ, обобщенная формула сравнительных преимуществ может быть продемонстрирована только на примерах с использованием инструментария той или иной исследовательской подпрограммы.

4. Неоднородность и структурная альтернатива предметной идентификации НИЭТ

Различия в исследовательских подходах в рамках НИЭТ, несмотря на наличие общих черт, позволяет поставить вопрос: не является ли НИЭТ просто набором положений теоретического и эмпирического характера, не достигших статуса исследовательской программы? На первый взгляд, хочется ответить положительно. Однако критический взгляд позволяет увидеть, что каждое из направлений исследований, отвечающих обозначенным выше свойствам, предполагает применение различных аналитических инструментов. Различия проявляются в том, что перечисленные выше свойства НИЭТ как исследовательской программы раскрываются по-разному и в разной мере.

1. Если в теории управления поведением исполнителя институты являются преимущественно инструментом снятия проблемы асимметричного распределения информации, то в теории прав собственности институты сопряжены с решением вопроса интернализации внешних эффектов, а в теории трансакционных издержек (по крайней мере, исторически) роль институтов просматривается через призму вертикальной интеграции (вертикальных ограничений), а в более общем плане – в выстраивании трансакций с использованием специфических ресурсов и применением различных инструментов контрактных предосторожностей в условиях ограниченной рациональности и оппортунизма действующих лиц.

2. Можно обнаружить различное понимание, которое вкладывают в понятие трансакционных издержек исследователи различных направлений, различный методологический статус, подходы к классификации и способ моделирования (включая количественные характеристики). В частности, для О. Уильямсона это издержки оппортунистического поведения, для М. Дженсена и У. Меклинга – издержки управления поведением исполнителя; для А. Алчиана и Х. Демсетца – издержки координации между различными ресурсами в процессе производства; для Й. Барцеля – издержки измерения [Капелюшников 1990; Попов 2011, 62–72; Шаститко 2010, 272–305].

3. В теории управления поведением исполнителя, теории прав собственности роль институтов объясняется через настройку стимулов действующих лиц, тогда как в теории трансакционных издержек важным дополняющим компонентом является настройка механизмов адаптации к непредвиденным обстоятельствам, которая дополняет настройку стимулов в условиях радикальной неопределенности (с множеством элементарных событий, часть которых неизвестна принимающему решение лицу) и ограниченной рациональности. Именно в теории трансакционных издержек особое значение имеют такие характеристики институтов, как неполные контракты, частный порядок улаживания конфликтов.

4. Одни и те же явления могут быть объяснены с помощью разных инструментов, в частности, речь идет о вертикальной интеграции, которая с точки зрения одной теории может рассматриваться как структурная альтернатива интернализации внешних эффектов, а в другом случае – как способ обеспечения гарантий при использовании трансакционно специфических активов в условиях ограниченной рациональности и оппортунизма экономических агентов.

5. Некоторые теории делают акцент на так называемые имплицитные контракты (которые являются либо неформальными, либо реконструированными), другие – на контракты явные (хотя необязательно юридически обязывающие и подлежащие в конечном счете судебной защите). В частности, теория трансакционных издержек имеет дело с явными контрактами, даже если они являются неполными и неформальными. В других случаях различия связаны с различными акцентами на измерении настройка стимулов – адаптация ex post (теория управления поведением исполнителя vs. теория трансакционных издержек).

Следует отметить, что НИЭТ никогда не обладала тем свойством однородности, которая обусловила бы тривиальность ответа на вопрос о характеристиках НИЭТ как исследовательской программы. С этой точки зрения говорить о том, что изначально была единая теория, изложенная, например, в работах Р. Коуза «Природа фирмы» и «Проблема социальных издержек», а затем она распалась в процессе операционализации основных концепций, нет оснований.

Обсуждение проблемы неоднородности операциональных концепций подводит к идее о том, что существуют не только ограничения на применимость идеи парадигмального развития экономического знания, но и объяснения его развития в терминах исследовательских программ. Указанные ограничения являются оборотной стороной преимуществ альтернативных объяснений, которые можно обнаружить в работах философов науки, сформулировавших альтернативу парадигме и исследовательской программе. Масштаб статьи не позволяет в полной мере обсудить данную проблему. Поэтому мы просто упомянем подход С. Тулмина [Тулмин 1984], который связывает развитие науки с формированием и функционированием стандартов рациональности и понимания.

Заключение

Вопрос о предметной идентификации НИЭТ – это в значительной степени и вопрос о состоянии и границах современной экономической теории. Вот почему представленные в статье идеи не претендуют на исчерпывающую полноту, а являются основанием для рефлексии как инструмента понимания структуры экономического знания в свете его основных функций – описания, объяснения, предсказания. Продвижение в обсуждении поставленных вопросов может потребовать также проведения библиометрического анализа, на основе которого можно было бы получить данные о распространении инструментов, ассоциированных с НИЭТ на всем поле экономических исследований.

На наш взгляд, НИЭТ – конструкция, объединяющие на основе определенного набора принципов несколько «нормальных» исследовательских программ, собранных вместе по «конфедеративному» принципу и демонстрирующих существенные различия на уровне элементов жесткого ядра и способов формулирования и проверки гипотез (в частности, по вопросу о характеристиках рациональности субъектов, роли трансакционных издержек в объяснении и предсказании). В этом случае НИЭТ как таковая больше напоминает особый концептуальный подход, который преломляется сквозь призму особого аналитического подхода с собственным категориальным аппаратом и правилами исследования.

Такой подход представляется нам более предпочтительным, поскольку лучше отражает реальную ситуацию.

Однако вне зависимости от квалификации НИЭТ обозначенные различия дают основание для постановки вопроса о способах обмена идеями, которые позволяли бы развиваться не только каждой из программ в отдельности, но и, возможно, способствовали бы появлению инструментов, частично интегрирующих различные исследовательские подходы.

Примечания