Журнал "Вопросы философии" - Из переписки С.Л. Франка и Н.А. Бердяева (1923-1926)

Спешу поделиться с Вами важнейшими здешними новостями. Главная новость, материально нас интересующая, состоит в том, что – если верить Ясинскому[i] – Институт[ii] получает на этих днях не то 10, не то 15 тысяч долларов от какой-то американской организации, от какой именно – это он держит пока в секрете. Добыл эти деньги Шлезингер[iii] во время своего пребывания в Америке; дело, будто бы, окончательно оформлено, остается только получить чек, который ожидается на днях. В таком случае Институт был бы полностью обеспечен на год, при хорошей оплате (Ясинский считает, что оплату нужно удвоить). Я, как Вам известно, скептик, и пока чек не будет получен, буду продолжать сомневаться; но не исключена возможность, что на этот раз окажется правым оптимизм Ясинского. Ясинский, который вообще был очень мил, уже успел вызвать во мне негодование вопросом: правда ли, что мы, русские философы, идем в Рим поклониться папе римскому? Причем я совсем не уверен, что сам Ясинский ставил этот вопрос в шуточной форме. Свидание с ним оживило во мне ужас и отвращение к заседаниям правления, и я решил деканства не брать[iv].

Имел я свидание и беседу с Карсавиным[v]. Беседа протекала очень тягостно. В мягкой форме я ему высказал всё, и он, по-видимому, очень болезненно это воспринял, хотя и уверил, что нисколько не обиделся. Внешний результат беседы неудовлетворителен: он мне сказал, что измениться не может, «горбатого могила исправит», и что то, что мы считаем недостатком, вытекает из глубочайшего личного своеобразия его духовного опыта – из потребности по временам высказывать всю правду и потому высмеивать всякое, в том числе и собственное умствование, потому что оно не есть подлинная правда. В заключение он предложил сделать надлежащие выводы и исключить его из дела, которому он, по нашему мнению, вреден. Но я имею впечатление, что внутренняя реакция его на эту беседу будет иной и более благоприятной; склонен думать, что он будет вести себя сдержаннее.

Кстати, Вышеславцев[vi] – я по ассоциации вспомнил о нём – занят мыслью уговорить YMCA переселиться в Париж[vii]. С Кульманом[viii] я имел продолжительную беседу общего характера – он рассказывал много интересного, из первоисточников, о безнадежном положении Германии – но практических вопросов не затрагивал. Летние условия продолжены до 30 сент<ября>. Дальнейшие должны быть выработаны после Вашего приезда. Бюджет академии[ix] должен быть выкроен из общего бюджета, находящегося в распоряжении Кульмана, но в случае, если этих сумм не хватит, он может обратиться к Мотту[x] за специальным ассигнованием. Я думаю, Вы можете просить для главных участников по 50 или 60 долларов. Кульман хорошо понимает, что стоимость жизни в Берлине удвоилась на доллары. (Я считаю бюджет моей семьи, без экстремальн<ых> трат, около 100 долл<аров>.) В настоящее время в Берлине жизнь, как говорили мне компетентные лица, в два-три раза дороже, чем в Вене, но дешевле, чем в Италии, и лишь немногим дешевле, чем во Франции и Англии, где, однако, больше шансов получить соответственный заработок. Русская молодежь из технич<еских> учебн<ых> заведений почти сплошь поехала на каникулы на работы во Францию, и многие, вероятно, там и останутся. Во Франции большой хозяйственный подъём.

Карсавин сообщает со слов Кагана[xi], что «София» издаваться будет[xii]. С другой стороны, я слышал из верного источника, что берлинские типографии вообще отказываются от приема заказов, чтобы локаутом[xiii] вынудить рабочих к уступкам.

Вашу рукопись с соответствующими исправлениями я передал Ященке[xiv]. Андерсона нет[xv].

В Берлине гадко и нудно, но спокойно, и я лично уверен, что никаких больших событий и не будет, потому что ни у кого не осталось никакой веры, а без веры никаких событий не бывает. Говорят, что наши коммунисты против переворота в Германии, боясь в случае переворота международного военного вмешательства, к<ото>рое может быть опасно и для русского коммунизма.

В «Известиях» была статья Калинина[xvi], а в «Петерб<ургской> Правде» – Зиновьева[xvii], на одну и ту же тему: о необходимости амнистии и приглашения в Россию эмигрантов и в особенности высланных.

Сердечный привет всем Вашим[xviii]. Надеюсь, что болезни идут на поправку и что Евг<ения> Юдиф<овна>[xix] убереглась от коклюша. Привет и Зайцевым[xx], а также прелестной Frau Hannemann[xxi], с которой я не успел проститься на вокзале.

Т<атьяна> С<ергеевна>[xxii] шлет также привет. Газету, надеюсь, вы получаете[xxiii]. Она будет приходить с нек<ото>рым опозданием, п<отому> ч<то> мы даем её читать еще одним знакомым по соседству.

Уже давно собираюсь Вам писать. Кое-что из косвенных источников, главным образом из писем Евг<ении> Юдиф<овны>[xxiv] сюда, слышал о Вас, Вашей жизни и французских делах, но все очень смутно. Хотелось бы знать непосредственно от Вас, как Вы устроились, довольны ли Парижем, какова там духовная обстановка и матер<иальные> условия жизни и каковы Ваши планы. В частности, мне очень хотелось бы знать что-либо более точное о духовной академии[xxv], предположениях о возможностях относительно ее. Здесь об этом много говорят, вчера даже в церкви было прочитано послание митр<ополита> Евлогия[xxvi], но я доселе ничего точного не знаю.

У нас в Берлине скучно и безлюдно. Кружки за лето бездействовали из-за разъезда молодежи (частью только временного); вероятно, все три кружка скоро возобновятся[xxvii]. Зато расцвел т<ак> наз<ываемый> 4-ый («монархический») кружок под водительством о. Григория Прозорова[xxviii]. В нем сейчас участвует до 18 чел<овек>. Впрочем, это совсем не кружок; о. Григорий просто читает лекции по литургике, ист<ории> русск<ой> церкви (о киевских святынях) и т.п., но чрезвычайно увлекает молодежь, которая дает о нем и его лекциях восторженные отзывы (мне непонятные). Кружок незамкнутый и принимает всех желающих; в сущности, это самочинно образовавшийся курс в рел<игиозно>-фил<ософской> академии[xxix], читаемый не во франц<узской> гимназии, а в зале Высш<его> Монарх<ического> Совета[xxx]. Но кажется, что по содержанию политики никакой тут нет. Чтобы обезвредить этот «кружок» и выявить его настоящий характер, я советовал всем нашим студентам слушать лекции о. Григория. Может быть, его даже следовало прямо санкционировать как (вольный и бесплатный) курс при рел<игиозно>-фил<ософской> академии. Но это, конечно, более деликатный вопрос, с которым следует подождать. – Кстати, о юридич<еском> положении академии. Т<ак> к<ак> мы не можем обращаться в Париж и совместно с Вами решать наши дела, то я понимаю дело так, что с отъездом Вас и Вышеславц<ева> в Париж[xxxi], существуют два автономных отделения академии; в виду необходимости принимать решения администр<ативного> порядка, я, списавшись с Ильиным[xxxii] и сговорившись с Карсавиным[xxxiii], сам себя провозгласил представителем или председателем берлинск<ого> отделения.

В Институте[xxxiv] у нас сложное и трудное положение. С одной стороны, появились или обещаны деньги – из некого таинственного источника, который называется «частным немецким источником» и который дает деньги под условием, что он останется известным одному Ясинскому[xxxv]. Путь к этому источнику идет через нем<ецкое> мин<истерство> иностр<анных> дел и через Шлезингера[xxxvi]. «Источник» дал пока 20 тыс. (которые еще не поступили реально), но одобрил смету в 100.000 и обещает поддерживать и дальше. Кто бы ни был этот источник, это есть (между нами, не для распространения) форма, в которой нас поддерживают немецк<ие> власти. Жалование профессору назначено в 250 марок. Надо считать, что мы обеспечены на 2 – 3 месяца. С другой стороны, уже с начала июля тянется длительный кризис власти. Ясинский возбудил против себя фактически весь Совет своим бессмысленным прожектерством, советскими реформами, тупостью и упрямством. Совет делится теперь только на группу, желающую немедленно выгнать Ясинского, и группу, склонную терпеть его из страха потерять вместе с ним деньги. Месяц Ясинский нас морил заседаниями с проектом реформ, затем вышел в отставку, и еще месяц ушел на заседания и переговоры с ним, и когда уже все твердо решили расстаться с ним, он вдруг обнаружил такую жалкую жажду власти, что почти напросился, чтобы его оставили. Весь мой краткий летний отдых был испорчен этой историей. Теперь каждую минуту угрожает кризис власти, то есть Ясинский чувствует себя совершенно изолированным, и хотя для него ректорство есть смысл всей жизни, он все-таки, вероятно, вынужден будет потерять этот смысл; и тогда мне грозит жестокая судьба стать ректором – никого другого нет[xxxvii]. Вся эта история скучна до невыносимости, но, кажется, такова уже моя судьба – мучиться около Института. При первой попытке отойти обнаруживается, что почему-то без меня нельзя обойтись.

Не слышно ли что-либо новое и утешительное об итальянских деньгах[xxxviii]? Я писал Муратову[xxxix], получил от него уверение, что деньги будут выданы и что Zanotti Bianco[xl] должен был с Вами в Париже видаться по этому вопросу. В счет этих денег я уже занял под процент и прожил 400 марок. Очень существенно было бы знать, когда же поступят эти деньги.

С долгами профессорам Институт надеется расплатиться в сентябре. Тогда и Вы получите 120 марок (и с долгом за лето 1923 г. еще больше). Вашу просьбу о немедленной высылке Вам этих денег, к сожалению, удовлетворить не удалось, т<ак> к<ак> в настоящий момент реально касса пуста, мы живем только надеждами.

Привет от Т<атьяны> С<ергеевны> и меня Лид<ии> Юд<ифовне>, Евг<ении> Юдиф<овне> и Ирине Вас<ильевне>. Жму Вашу руку, желаю всего лучшего и жду вестей.

Простите меня ради Бога, что я так задержался с письмом к Вам. Мне уже давно нужно было написать Вам, но за перегруженностью множеством дел я все откладывал на будущее. Вам, конечно, от Кульмана[xli] известно, о чем мы тут с ним говорили. Мы ждём Вашего приезда сюда в январе. Пьянов обещает из своего бюджета оплатить все расходы по путешествию и пребыванию здесь[xlii]. Что касается Института[xliii], то, к сожалению, – как это не покажется странным на первый взгляд – я не ручаюсь, что удастся устроить Вам там эпизодический курс (хотя в обозр<ение> преподавания и включен Ваш курс: история новейшей русской мысли[xliv]). Прежде всего наши средства вообще иссякают в декабре, и мы стоим перед полной неизвестностью относительно дальнейшего. Но и независимо от этого, если мы даже и достанем денег, у нас там теперь господствуют очень сложные и трудные отношения; отношения эти сводятся, в конце концов, к грызне из-за куска хлеба, прикрываемой и усугубляемой и партийной борьбой. Положение и объективно трудное: нештатные доценты голодают, уравнительное распределение денег между всеми заставило бы голодать всех и привело бы к бегству из Берлина. В силу такого положения, мы отказались от приглашения приезжих – в этом году никто не приезжал. Недавно произошла легонькая коммунистическая революция; совет, в котором «правая» молодежь имеет почти большинство, вопреки мнению правления провел большие субсидии нештатным путем вычета из жалования штатных. При этих условиях всякое новое, хотя и небольшое, обременение бюджета может вызвать решительный отпор, и при всей беспартийности Ваших прав на прочтение эпизодического курса, практически, может быть, не удастся его осуществить. Если деньги у нас будут, то я, конечно, сделаю в этом отношении все возможное.

Итак, мы рассчитываем, что Вы прочтете у нас один публичный доклад (м<ожет> б<ыть>, повторите Ваш парижский доклад[xlv]) и эпизодический курс (размер и тема зависят от Вас самого) для слушателей академии[xlvi]. Публичных собраний академии у нас не было: я сознательно их не устраивал, главным образом ввиду трудностей совместных публичных выступлений с Л. П. Карсавиным[xlvii]. На собрании, устроенном для пропаганды духовной академии[xlviii] (где выступил еп. Тихон[xlix], я и Карсавин), Карсавин превознес до небес старые русские академии и все русское казенное богословие и высказал ряд инсинуаций по адресу организуемой в Париже академии. К счастью, народа было мало и инцидент не имел особых последствий. При этих условиях и к тому же при невозможности окупить зал, я решил устраивать собрания только с приезжими (рассчитываем на Вас, Арсеньева[l], Зеньковского[li]).

Что касается моего приезда в Париж, то, как Вам, вероятно, передал Кульман[lii], мы с ним сговорились на феврале. Я мог бы прочитать эпизод<ический> курс «Христ<ианская> социальная философия» (или «Религиозная основа общества и государства») в 2 – 3 двухчас<овые> лекции (или сколько нужно). Тему публичного же доклада я хотел бы обсудить с Вами при нашем свидании – её нельзя определить, не зная характера и нужд аудитории[liii].

В Берлине я испытываю большие духовные трудности. Кружки действуют внешне благополучно, но «объединению» как целому трудно переварить чуждый элемент так называемого «4-го кружка»[liv], под влияние которого в значительной мере подпал бывший Ваш кружок. И вообще я очень остро ощущаю слабость всех творческих и здоровых сил и стихийное засилье всего больного и разлагающего. В академических и общественных делах мое положение весьма трудное – в промежутке между «правыми», морально весьма нечистыми, и «левыми», духовно мне чуждыми, и я обречен попадать то в объятия Лоллия Львова[lv], то в объятия Ясинского и Каминки[lvi] – то и другое одинаково неприятно. Наш почтенный владыка[lvii], ставший членом академического союза, участвует, по указке правых мальчишек, во всех интригах и произносит мало убедительные агитационные речи, только роняющие его сан. Вообще за этот год моральное разложение эмиграции пошло вперед очень быстро и захватило те круги, которые ещё недавно были ему чужды. – В отношении духовной академии мы делаем все возможное; но при берлинском русском безлюдии, нищеты и обилии интриг много денег собрать невозможно; в этом деле владыка держится, впрочем, очень корректно.

Должен вам сообщить печальные вести об итальянском ассигновании[lviii]. Как мне писал Муратов[lix], 10.000 лир, первоначально ассигнованные Вам, мне и Карсавину, при передаче дела в Лигу Наций превратились в 100.000 лир, ассигнованных нуждающимся русским вообще и, кажется, безвозвратно потонули в этой общей массе. Хотя Zanotti Bianko[lx] и принял меры, чтобы восстановить наши права, но, кажется, это не удалось. Заведует распределением проф. Эйнштейн[lxi] в Берлине и некий проф. Рейнольд[lxii] в Берне; наш Институт получил из этого фонда сумму, которая пошла на выплату месячного жалования, так что я и Карсавин фактически получили по 250 мар<ок>. Я нахожусь в личных сношениях с Эйнштейном по этим делам и стараюсь восстановить хотя бы Ваши права (настаивать на правах меня и Карсавина мне неудобно, да это было бы и бесполезно). По моей просьбе Эйнштейн обещал написать Рейнольду, чтобы Вам из этого фонда была выдана субсидия, и если это и удастся, то размер её будет совершенно независим от первоначально ассигнованной суммы. – Зато надеюсь, что в скором времени удастся перевести Вам остаток долга Института (или, впрочем, м<ожет> б<ыть>, только его часть). Пришлите мне на всякий случай еще доверенность.

Привет всей Вашей семье от Тат<ьяны> Серг<еевны> и меня, а также всем парижским друзьям.

О моём приезде в Берлин не могу еще Вам ничего точно сообщить[lxiii]. Когда выяснится окончательно, я напишу Вам и о времени приезда и о темах, по которым предполагаю читать. Посылаю Вам доверенность для получения следуемых мне из Института денег[lxiv]. Если найдете возможным скоро мне их переслать, то буду очень благодарен, т<ак> к<ак> деньги очень нужны. Все, что Вы пишете о Берлине, не очень утешительно[lxv]. В Париже все-таки атмосфера лучше. Рел<игиозно>-фил<ософская> академия функционирует недурно[lxvi]. Мой курс слушает 45–50 человек и очень регулярно посещает. Вышеславцева[lxvii] слушает человек 35–40. Политикой молодежь интересуется гораздо меньше, чем в Берлине. На днях против меня читал один с<оциал>-р<еволюционер> доклад в «республиканско-демократическом объединении»[lxviii], и меня пригласили для диспута. Спорил с П. Н. Милюковым и ему подобными[lxix]. Милюков и сейчас представляет из себя вольнодумного гимназиста 8 класса из 60 или 70 г<одов>. Я себя чувствовал среди доисторических ископаемых. Но благо есть аудитория, особенно молодежи, которая явно сочувствовала мне.

Пишу Вам главным образом для журнала[lxx]. Вы уже знаете о нём от Г.Г. Кульмана[lxxi]. Первая книжка должна выйти в конце февраля. Для первого же номера необходима Ваша статья[lxxii]. Булгаков и Зеньковский уже обещали дать статьи[lxxiii]. Я думаю, что всего лучше было бы, если бы Вы дали статью по христиан<ской> социальной философии, из тем, которыми Вы сейчас заняты. Статья не должна быть особенно большой, 1 – 1 ½ печатный лист. Книжки журнала будут небольшие. Пришлите мне статью в конце января. Журнал должен быть актуальным, отвечать на острые вопросы религиозного сознания. Но постановка тем должна быть углубленной, с точки зрения вечности. Буду рад, если Вы выскажете свои соображения о журнале, о желательном его характере. Л. П. Карсавину[lxxiv] я буду писать о журнале. Для нас еще не ясно, следует ли приглашать евразийцев[lxxv]. Ответьте мне, на какую Вашу статью можно твердо рассчитывать для первого номера. Это важно знать для распределения материалов первого номера.

Возможно, что в конце января мы увидимся в Берлине[lxxvi]. История с итальянскими деньгами довольно неприятна[lxxvii].

Что же Ваша статья для религиозного журнала? Мы её ждём[lxxix]. Очень прошу Вас приложить к статье очень краткое изложение её содержания в форме тезисов. Это нужно для американцев. Всего строк десять должно быть. Очень ещё прошу Вас дать отзыв для журнала о книгах Шпана по с<оциаль>ной религии[lxxx]. Вы это предполагали сделать для «Софии»[lxxxi]. Это ведь Вы могли бы сделать скоро.

Обстоятельства складываются так, что в этот сезон ни мне не придется ехать в Берлин, ни Вам в Париж. Надеюсь, что осенью Вы приедете в Париж[lxxxii]. По зиме мало мы говорили с Г. Г. Кульманом[lxxxiii].

В последнее время я настроен довольно мрачно. Русская заграничная атмосфера совершенно невыносима, я задыхаюсь от этой подозрительности, вражды, злобы, взаимного поедания. Немного утешает меня общение с французами, главным образом с католиками, с неотомистами[lxxxiv]. С американцами дело обстоит довольно сложно, и есть факты угрож<ающие>. В Америке, среди американских протестантов, очень сейчас сильно течение против Правос<лавной> церкви, есть мнение, что она умерла и что это факт отрадный. Отсюда делают вывод, что нужно насаждать в России истинное христианство, т<о> е<сть> протестантизм, а движение связи с православием перестать поддерживать. Американцы боятся реакционных религии и теологии и опасаются, что мы к ним принадлежим. Трудно русским. А как Вы живете?

Как окончательно Вы решили вопрос с итальянскими деньгами?[lxxxv] Должен сказать, что наши финансовые дела так отчаянно плохи, что совершенно не знаю, что делать.

Я очень виноват перед Вами – не только не прислал, согласно обещанию, статью, но и не писал Вам[lxxxvi]. Со статьей у меня дело обстоит так: я начал ее писать еще в феврале, потом меня отвлекла сплошная срочная работа на немецк<ом> языке, а потом я захворал – недели две совсем не мог заниматься от сердечной слабости, и наконец, последнюю неделю был занят подготовкой к диспуту Гурвича[lxxxvii] (я выступаю сегодня офиц<иальным> оппонентом в этом диспуте о книге «Fichte's System der konkreten Ethik»[lxxxviii]). Словом, я еще должен написать статью. Я хочу написать статью на тему «Право и нравственность»[lxxxix]; это не будет просто отвлеченным философствованием, рассуждение завершается обличением двух постоянных пороков русской мысли – пренебрежения к праву и обоготворения его (через смешение с нравственностью). Есть ли у Вас время подождать еще, скажем, недели три, до конца апреля? Если есть, обязуюсь теперь написать, если же нет, то уже приниматься не стоит. Черкните об этом открытку. О Шпане[xc] писать не берусь – книг его под рукой нет, и как-то не хочется тратить время на это. Скорее, если будет время и если Вы хотите, напишу большую рецензию на книгу Rosenzweig'a «Der Stern der Erlösung»[xci], к<ото>рая у меня есть и к<ото>рую я прочел с большим увлечением. Могу дать рецензию и о книге Гурвича – она имеет религиозно-философский интерес[xcii].

Мы живем «с грехом пополам». Материально кое-как существуем, когда Институт платит. Духовно я пребываю в совершенном одиночестве. Движение среди молодежи у нас здесь совершенно вырождается – теперь делаем последнюю попытку посредством конференции выправить его[xciii]. Темные силы монархистов в сочетании с тупостью и некультурностью молодежи оказались сильнее христианских сил. Бывший когда-то «Вашим» 3-й кружок есть теперь центр консервативной тупости и идиотических политических интриг[xciv]. В Институте с приходом Ильина[xcv], который из весьма естественных личных соображений не пожелал возглавлять «правую» оппозицию и занял позицию осторожную, положение несколько смягчилось, но все же я страдаю в тисках между тупостью оголтелых правых и тупостью Ясинского[xcvi]. Живу только мечтой о возможности найти такой немецкий заработок, к<ото>рый избавил бы от участия во всех русских делах. Эта возможность теоретически здесь есть, но практически она пока есть только воздушный замок.

Итальянские деньги, несмотря на все мои усилия добыть что-нибудь для Вас, к сожалению, канули безвозвратно[xcvii]. Я говорил уже о Вас с Айхенвальдом[xcviii], который состоит членом правления фонда ученых, и еще буду говорить – не хочу Вас обнадеживать прежде времени, но лично надеюсь добыть там для Вас хоть 100 мар<ок>.

Сердечный привет Вашим дамам от меня и Тат<ьяны> Серг<еевны>. Тат<ьяна> Серг<еевна> все хворает и с большим трудом несет лежащее на ней бремя хозяйствования. Мы уже два месяца без прислуги.

Дорогой Семен Людвигович! Жду от Вас обещанную рецензию о книге Розенцвейга для № 2 «Пути»[ci]. Может быть, пришлете еще отзыв о какой-нибудь немецкой книге. Очень интересует меня Ваше впечатление о книге «Пути». Напишите, пожалуйста. Редакции интересно знать мнение ближайших сотрудников. Как Вы нашли редакционную статью «Духовные задачи русской эмиграции»? В некоторых кругах она вызывает возражение[cii]. Как вообще Вы поживаете? Давно о Вас ничего не знаю. Слыхал только о Вашем докладе на Сербской конференции[ciii]. Мы всё-таки надеемся, что в течение этой зимы Вы приедете в Париж и прочтете здесь доклад[civ].

Привет от нас всех Татьяне Сергеевне. Материально мы живем с большим трудом, едва существуем.

Как Вы переносите «Возрождение»? Я совсем не могу перенести[cv].

Я был очень рад получить Вашу открытку[cvi]. Давно собирался Вам писать, и теперь имею внешний повод к этому.

Замысел и тенденцию «Пути», т<о> е<сть>, в сущности, Вашу тенденцию, я всецело одобряю. Об этом я говорил и спорил с Булгаковым и Зеньковским в Хопове[cvii]. «Возрождение», его стиль и духовная физиономия, мне совершенно неприемлемо и непереносимо[cviii]. Это чистейшее духовное варварство, тупой и во всех смыслах лживый фанатизм революционности с обратным содержанием. Этим людям всякая мысль по существу подозрительна и ненавистна, вся их философия исчерпывается криком «без большевиков», всюду и везде они хотят «фельдфебеля в Вольтеры дать»[cix]. Это просто отвратительно. П. Б. Струве[cx], внутренне, конечно, неизмеримо глубже и шире своих соратников, но он сознательно окружил себя тупицами и бурбонами[cxi] и считает своим нравственным долгом перед Россией стараться походить на них. И кроме того, все это безмерно ребячливо и глупо. Бурбонство и солдатчину можно еще потерпеть на короткий срок, когда они реально необходимы и исполняют историческое дело, то есть во время реальной войны. Но культивирование бурбонства при имитации войны, навыки к бессильным и бесплодным зуботычинам и к лживому пафосу есть уже чистый большевизм. Для П. Б. Струве вся эта возня с «Возрождением» и «съездом», которая, конечно, разлетится как пуф, кончится трагедией; он может погибнуть на этом как чистый Дон Кихот. В отношении лично к нему любовь к его личности преодолевает во мне отвращение к его делу.

В одном только я не согласен с Вашим редакционным манифестом[cxii]. И Вы тоже, ограничивая задачи эмиграции, преувеличиваете ее значение, в частности, значение молодежи. Я склонен думать, что даже религиозная мысль развивается внутри России здоровее и плодотворнее, чем у нас в эмиграции. На Хоповском съезде я остро почувствовал слабость религиозн<ого> движения в молодежи. В Москве мы имели неизмеримо больше влияния, чем здесь[cxiii]. В молодежи есть духовно-здоровые элементы, но они страшно примитивны и годятся действительно только на действенность в самом элементарном смысле слова; духовная свобода и духовное творчество им недоступны. Конечно, мы с Вами и нам подобные должны беречь и развивать духовные начала и проповедовать их, но чтобы это могло быть делом эмиграции как целого – в этом можно основательно усумниться. Наше влияние на молодежь по действенным результатам ничтожно. Конечно, об этом не нужно говорить Кульману и американцам[cxiv] – но это так.

Рецензию на Розенцвейга[cxv] я напишу вскоре – я не знал, когда она нужна. Другой немецкой отдельной книги, о которой стоило бы писать в «Пути», я не знаю. Я мог бы написать под заглавием «Религия и соврем<енное> научн<ое> миросозерцание» обзор современной естественно-научной литературы, то есть очерк преодоления в ней материализма и натурализма – тут есть много интересного, я кое с чем ознакомился и читаю в этом году так курс в Академии[cxvi]. Но я могу это сделать только в декабре, т<ак> к<ак> нужно пересмотреть литературу, а в ноябре я занят. Не будет ли это поздно для ближайшего №? И это заняло бы от ½ – 1 листа Вашего мелкого шрифта.

В конце ноября я еду читать в рейнских городах (Кельн, Аахен, Дюссельдорф) доклад на немецком языке от Kantgesellschaft[cxvii]. Хотел я соединить с этим поездку в Париж, но по разным причинам в ноябре это сделать невозможно. Если Кульман даст деньги на поездку, приеду с удовольствием в январе.

«Путь» вообще составлен очень содержательно и хорошо (не очень мне нравится лишь заметка Г. Трубецкого, в особенности, ее заключение[cxviii]). Но опечатки совершенно чудовищны и превосходят меру терпимого.

Берлин пуст и тих, но это мне нравится. Из всего студенческого «движения» реально остались (формально существуют три кружка) у меня Федоровский[cxix] с Пьяновым[cxx], а в противоположном лагере – 2 ½ монархиста, занимающихся религиозными темами[cxxi]. Все остальные или разъехались, или обнаружили свою полную непригодность.

Материально мы тоже живем очень трудно. В Берлине страшно дорого и становится все дороже; я довольно много вырабатываю, но покрываю не более 2/3 Existenzminimum'a[cxxii] нашей жизни.

Сердечный привет Вашим дамам от Т<атьяны> С<ергеевны> и меня. Жму Вашу руку.

Давно не имел от Вас вестей, не знаю, как Вы живете и что у Вас делается. Надеюсь, что Вы своевременно получили мою заметку о Розенцвейге[cxxiii]. Нельзя ли, кстати, в скором будущем получить гонорар за неё – у меня нужда в деньгах.

Теперь обращаюсь к Вам вот по какому делу. Наш Институт[cxxiv] кончает свое существование в качестве учебного заведения и преобразовывается в ученое учреждение – нечто вроде русской академии науки. Я стою во главе «философско-исторического отделения». Наша главная задача – выпускать на немецком языке работы о России и русской духовной культуре. В первую очередь, мы задумали выпустить сборник «Russische Denker»[cxxv] и притом, в качестве его первого выпуска «Moderne russische Denker in Selbstdarstellungen»[cxxvi]. Вслед за этим пойдет второй выпуск «Klassische russische Denker»[cxxvii] и затем по русской литературе – «Probleme des geistigen Lebens in der russ<ische> Literatur»[cxxviii]. Мы хотим, конечно, привлечь Вас к сотрудничеству во всех этих изданиях. Актуально сейчас речь идет о первом сборнике. В нем должны участвовать, по нашему замыслу, все русские современные философы (или все достижимые для нас), имеющие своё философское лицо, т<о> е<сть> выступившие уже в литературе с изложением собственного философского мировоззрения. Сюда мы относим: Вас, Булгакова, Шестова, Лосского, Карсавина и меня. Каждый автор должен сам изложить, в форме и под заглавием, которые он сам найдет наиболее подходящими, центральную идею своего философского творчества в статье размером примерно в 1 ½ листа. Я почти уверен, что мы найдем издателя, который возьмется за издание и оплатит наши работы прилично (а по Вашим французским валютным отношениям хорошо). (Кстати, не можете ли Вы сообщить мне адрес Кайзерлинга[cxxix], с которым я хочу по этому поводу списаться?) Но на самый худой конец мы имеем Кагана («Обелиск»), который возьмется издать, но денег нам не заплатит[cxxx]. Но я думаю, что даже при этих наихудших условиях (которых, надеюсь, удастся избегнуть) авторы могут быть заинтересованы в том, чтобы опубликовать изложение своего собственного мировоззрения на немецком языке. Для ускорения дела было бы очень хорошо, если бы авторы приступили к писанию статей, не дожидаясь известия о точных материальных условиях, т<о> е<сть> чтобы статьи были готовы примерно через месяц. Писать можно, конечно, по-русски, мы здесь переведем.

Очень надеюсь, что Вы не откажетесь поддержать это наше начинание. Выпуск «Moderne russische Denker» осуществим, конечно, только при условии сотрудничества всех поименованных русских философов.

Одновременно пишу о том же Булгакову и Шестову. Т<ак> к<ак> я не знаю адреса Шестова, то я вкладываю письмо к нему в письмо к Вам и очень прошу Вас переслать ему письмо[cxxxi].

В Берлине всё русское замирает. Зато есть надежда возможности действия для немцев. Я в течение этой зимы объездил 6 немецких городов с докладом «Die russische Weltanschauung», и предстоят еще поездки[cxxxii]. Немцы страстно интересуются Россией и те круги, с которыми я имел дело, – именно духовными проблемами русской мысли.

Тат<ьяна> Серг<еевна> и я шлем Вам, Лидии Юдиф<овне>, Евгении Юдиф<овне> и Ирине Васильевне сердечные поздравления к Рожд<еству> Христову и новому году и лучшие пожелания. Жду от Вас скорого ответа.

Я, конечно, охотно напишу для Вашего немецкого сборника[cxxxiv]. Но Вы даете слишком малый срок, нужно два месяца, а не один. Это находит и Шестов. Я страшно перегружен работой. Правда, у меня есть изложение основ моего миросозерцания, которое мне было предложено сделать несколько лет тому назад, но не было использовано. Это изложение занимает 2 ½ листа. Вам нужно меньше? Оно составлено по след<ующему> плану: 1) Движущие мотивы миросозерцания. 2) Познание. 3) Религия. 4) Свобода. 5) Человек. 6) Творчество.7) История. 8) Кризис культуры. Подойдет ли это? Конечно, необ<ходи>мы некоторая переработка и усовершенствование. Приступать ли к этому, чтобы эту работу привести для Вас в надлеж<ащий> вид?

Очень желал бы, чтобы Вы приехали в Париж. О многом хотелось бы поговорить с Вами. Надеюсь, что приезд Ваш можно будет устроить.

Мы орган<изу>ем собесед<овани>е с франц<узскими> католиками и протестан<та>ми[cxxxv]. На днях я читаю доклад по-фр<анцузс>ки «О природе веры»[cxxxvi]. Впору мне есть общение с франц<уза>ми, а письменно и с немцами. Общение с иностранцами скрашивает здесь жизнь. С русскими очень трудно, и остае<тся> горький осадок.

Дорогой Николай Александрович, раз Вы и Шестов требуете 2-х месячного срока, то естественно придется на нем и остановиться[cxxxviii]. Содержание статьи подходит, размер желательно было бы сократить. Сборник в 10 листов (для 6 автор<ов>) есть всегда надежда пристроить в издательстве, бóльший – труднее. Давайте сговоримся на 2 листах!

Теперь о другом. Духовн<ая> академия пригласила меня приехать прочитать курс, и я дал согласие[cxxxix]. Приеду, надеюсь, в начале февраля на 2 – 3 недели. Нужен ли Вам также курс в религ<иозно->фил<ософской> академии?[cxl] Я мог бы предложить краткий курс (3 – 4 двухчас<овых> лекц<ии>) на тему «Религия и наука» или такой же курс «Основы социальной философии христианства». Если нужно публичное выступление, готов и на него, хотя сам ни в малейшей мере не стремлюсь к нему. Т<ак> к<ак> я не хотел бы выступать на какую-либо социально-политическую тему в Париже, то я мог бы предложить доклад «Духовный кризис и современное научное сознание». В связи с этим прошу Вас выяснить еще вопрос: могла ли бы религиозно-фил<ософская> академия (или YMCA) возместить мне нек<ото>рую часть расходов по приезду? Дух <овная> академия даст мне нек<ото>рую сумму (точно еще не выясненную), но у меня – в связи с нек<ото>рыми полицейскими трудностями к въезду – будут дополнительные расходы, необходимые для въезда.

Вы ничего не ответили мне на мой вопрос, получили ли Вы мою статью и помещена ли она во 2 № «Пути»[cxli], а также, нельзя ли получить теперь же за неё гонорар. Мне он был бы очень нужен.

P. S. Напишите мне, пожалуйста, также адрес Кайзерлинга[cxlii].

Дорогой Семен Людвигович! Посылаю Вам рукопись для Вашего сборника, который должен на немецком яз<ыке> представить русскую философию[cxliii]. Назвал «Основы религиозной философии». Но вот о чем я хотел Вас предупредить. Последняя часть, которая называется «История», должна быть напечатана под другим заглавием и с небольшими изменениями в «Evropäische Revue»[cxliv]. Не видите ли в этом затруднение? А между тем как без историографической части изложение моего философского миросозерцания будет очень неполно.

Очень жалею, что я не имел с Вами ещё разговор перед Вашим отъездом[cxlv]. Мне многое еще хотелось сказать Вам в связи с нашим первым разговором по поводу моей статьи в № 2 «Пути»[cxlvi]. Я почувствовал, что и Вы задеты той религиозной реакцией, которая сейчас происходит. И меня огорчает, что Вы не чувствуете значение для всех нас этой темы, которую я поставил. На нас надвигается православное мракобесие, которое и привело христианство к упадку. Если мы не будем бороться с возрождением православия чел<овеко>м союза русского народа[cxlvii], представленного большею частью иерархов эмиграции, то подлинное и жизненно-творческое религиозное возрождение будет сорвано. Если не считать о. С. Булгакова, то из всех нас, религиозных мыслителей и писателей, – я наиболее старый, уже двадцатилетний христианин и православный. У меня есть уже довольно богатый опыт. Я был в общении с настоящими старцами, одно время был близок к Новоселовско-Самаринскому кружку[cxlviii], много читал святых отцов и в жилах моих течет кровь двух бабушек монахинь[cxlix]. И я могу сказать, что мои суждения о православных течениях основаны на знании не только теоретическом, но и опытном. Я осознаю себя продолжателем традиций русской твор<ческой> религиозной мысли XIX и XX века, и я остался ей верен. Наши иерархи, которые не сделали никакого вклада в религиозную мысль и почти никакого в религиозную жизнь (сделали только святые и старцы, а не клятва церкви), всегда были враждебны русской религиозной мысли. Теперь эта враждебность соответствует и настрою молодежи, одержимой клерикальным ражем, и всей реакционной эмиграции, которой Хомяков, Достоевский, Вл. Соловьев не менее чужды, чем Чернышевский. Жизненно-творческое религиозное движение у нас было и есть светское, а не иерархическое. Духовная неподвижность и мракобесие, косность наших иерархов страшны. И эта неподвижность наших иерархов обоснована пониманием христианства как религии личного спасения. Лет 15 – 16 тому назад епископ Федор, ректор Московской духовной академии[cl], сказал мне: что наука, зачем наука, когда речь идет о вечном спасении или вечной гибели челов<еческой> души. И это все повторяют. В католичестве всё-таки никогда такого мракобесия не было. Мы же православные никогда не воспользовались своей бедной духовной свободой. Но я хочу пользоваться этой духовной свободой и буду стоять на ней до смерти. «Филаретовского» православия я не исповедовал никогда, я всегда исповедовал «хомяковское» православие[cli]. Религия «трансцендентного эгоизма»[clii] внушает мне отвращение и брезгливость. Это – религия трусости и террора. Мы должны продолжать лучшие традиции русской национально-религиозной мысли, которая восходит к лучшим традициям греческой патристики, к св. Григорию Нисскому[cliii], к св. Максиму Исповеднику[cliv]. <Вместо этого> мне и хотя бы с Вами договориться. Я человек боевого темперамента, и меня нельзя устранить и раздавить даже всеобщим нападением против меня. Скорее, наоборот.

Напоминаю Вам об обещ<анной> статье для № 4 «Пути»[clv]. Непременно пришлите. № 3 выйдет на днях.

Спасибо за присылку рукописи и за письмо[clvi]. У нас дело с изданием сборника практически еще не разрешилось окончательно, но я питаю твердые надежды, что оно осуществится. Что касается опубликования части Вашей работы в «Europäische Revue»[clvii], то я не уверен, чтобы и с точки зрения нашего издателя, и с точки зрения «Eur<opäische> Revue» это легко могло бы пройти. Немецкие издатели очень строги на этот счет. Шестов тоже поставил условием, чтобы его работа потом могла войти в выпускаемую им по-немецки книгу, и я также не уверен, можно ли будет этого достигнуть[clviii]. Я думаю, что желательно было бы избегнуть переговоров об этом с издателем, либо выпустив соответствующую часть Вашей статьи, либо тем путем, что Вы существенно переделаете её для Revue.

Я Вам очень благодарен за принципиальную часть Вашего письма[clix]. Она свидетельствует мне о Вашем добром отношении ко мне и о том, что, если Вы и считаете меня «задетым» религиозной реакцией, то все же не считаете еще меня безнадежным мракобесом. Я тоже очень жалею, что мне не удалось еще раз поговорить с Вами и в более связной форме выразить мои мысли о Вашей статье[clx]. В письме могу же высказать лишь кратко. Я всецело сочувствую тенденции Вашей статьи[clxi], поскольку она имеет публицистическое назначение и борется против действительного мракобесия, косности и мертвого консерватизма, ныне столь распространенного; и в этой борьбе считаю себя Вашим союзником. Но, впервые, мне кажется, что увлечение борьбой завело Вас слишком далеко, т<о> е<сть>, что с Вами в нек<ото>рой мере случилось то же, что случается, в той или иной форме, со многими теперь, кто в борьбе со злом уже перестает рассуждать по существу и строит свое мировоззрение не положительно, а лишь отталкиваясь от зла, и потому попадает в плен к обратной крайности и обратному злу. Ваша статья, продуманная до конца, рискует привести к утрате главного нашего общего достижения – утверждения неадекватности всего земного и относительного вечному и абсолютному. Я уже Вам говорил, что с точки зрения Ваших идей можно или даже неизбежно нужно дойти до религиозного идолопоклонства, в которое впал окончательно П. Б. Струве (забыв все свое прошлое)[clxii], или И. Ильин[clxiii]. Это не софизм, не полемический прием с моей стороны, а серьезное беспокойство. А во втором, и это важнее всего, я по совести не могу разделять Вашей религиозной метафизики человека, хотя и очень чувствую элемент правды в ней. Эти сомнения вызваны во мне не нынешней реакцией, не вл<адыкой> Вениамином[clxiv] и проч.; Вы вспомните, что я их высказывал Вам еще в Москве еще до революции, по поводу Вашей книги «Смысл творчества»[clxv]. Во мне тоже течет древняя кровь (хотя Вы и не хотите меня признать евреем), и вместе с моими далекими предками я пред лицом Божиим падаю ниц и чувствую всё своё ничтожество, и думаю, что кто этого не чувствует, и кто не определен этим чувством как доминирующим, тот – на пути к безбожию. Я хорошо чувствую, какую радость дают нам и какую ответственность возлагают на нас слова Христа, что мы – уже не рабы, а друзья Его[clxvi]; но, как человек, удостоенный этого обращения, я боюсь сам повторить их про себя и приравнивать себя Богу – боюсь «зазнаться». И будучи, напр<имер>, прирожденным мыслителем, получив от Бога призвание к этому (к сожалению, плохо выполняемое), я все же в известном смысле понимаю и всей душой ощущаю те слова епископа Федора[clxvii], которые Вы приводите как устрашающий пример мракобесия. Действительно, что значат все наши человеческие знания и достижения перед лицом вечной и абсолютной Божьей правды! Это совсем не значит, что я отрекаюсь от науки, мысли, культурного творчества; утверждение незыблемого различия между Божеским и человеческим, абсолютным и относительным, конечно, должно быть связано с религиозным оправданием относительного, с благословением мира и человека. Но, согласитесь, что ведь это не должно обязательно совершаться в форме утверждения Вашей личной метафизики человека, и что не всякий, не разделяющий Вашего христианского ницшеанства[clxviii] или фейербахианства[clxix], тем самым уже заслуживает зачисления в мракобесы. – Совсем другая тема – «трансцендентный эгоизм»[clxx]; тут я Вас очень хорошо понимаю и разделяю Ваше мнение; т<ак> к<ак> человек вообще не существует как одинокое, замкнутое в себе существо, и этот взгляд есть просто плохая выдумка (или абсолютизация греховного состояния), то он не может и спастись в одиночку. Но и тут надо помнить (я думаю, по существу, нет надобности Вам это напоминать, но ввиду Вашей статьи все-таки приходится это делать), что истинная общность – внутри, а не вовне, и что человек, плененный внешним общением и общим делом, может оказаться безнадежно одиноким внутренне, и обратно. Иначе мы и здесь рискуем оказаться невольными союзниками тех, кто теперь (чтó вызывает во мне тошноту отвращения) из всего дела святых признают только благословение св. Сергием Куликовской битвы[clxxi]. И не только политическая общественность, но и романтически-интеллигентская интеллектуально-духовная общественность имеет лишь весьма относительную ценность, и в этом смысле нельзя и преувеличивать значения даже русской религиозной литературы ХIХ в. За вычетом немногих одиноких религиозных гениев, нельзя не признать, что и пресловутые «русские мальчики» слишком много болтали языком и слишком мало молились.

Вот я дал Вам подтверждение всего своего мракобесия. В заключение скажу то же, с чего начал: я никогда не мог разделять Ваших метафизических идей и вместе с тем всегда любил Вас – и чем ближе знал, тем больше люблю – за жизненную верность, и чуткость к правде, Ваших непосредственных волевых устремлений, и потому, несмотря на все разногласия, считаю себя Вашим союзником в борьбе. Сердечно жму Вашу руку, привет Вашим дамам от меня и Т<атьяны> С<ергеевны>. Ваш С.Ф.

P. S. Для «Пути» напишу статью и кроме того рецензию на новое издание Баадера[clxxii] и на философию мифологии Cassirer’a[clxxiii].

[i] Ясинский Всеволод Иванович (1884–1933) – инженер-технолог, конструктор паровых турбин, профессор Московского Высшего технического училища (1916), первый ректор Русского научного института в Берлине (февраль 1923 – ноябрь 1931), председатель Русского академического союза, берлинского отдела Союза русских инженеров. Выслан из Петрограда в Германию 29 сентября 1922 г.

[ii] Русский научный институт – высшее учебное заведение в Берлине для русских и иностранных студентов. Открыт 17 февраля 1923 г. Бердяев и Франк принимали участие в работе оргкомитета, затем стали членами Ученого совета и Правления, Ученой коллегии. Институт состоял из трех отделений: духовной культуры (первый председатель Н. А. Бердяев), правовое (председатель И. А. Ильин), экономическое (председатель С.Н. Прокопович). Сельскохозяйственное отделение не смогли открыть из-за недостатка русских ученых-аграриев. Регулярные занятия первого семестра начались с 26 февраля. Лекции читались по регулярным курсам: русская история (В. А. Мякотин, А. А. Кизеветтер), русская литература (Ю. И. Айхенвальд), введение в философию (С. Л. Франк), история русской философской мысли (Н. А. Бердяев), учение о правосознании и философия религии (И. А. Ильин), Россия и Запад (Л. П. Карсавин), «История нового русского искусства» (С. И. Гессен) и др. Отдельно – по эпизодическим: «Основы астрономии» (В. В. Стратонов), «Введение в биологию» (М. М. Новиков), «История мистики православной церкви» (Н. С. Арсеньев)… Работали семинарии по новейшей русской философии (С. Л. Франк), основам социальной философии (Н. А. Бердяев), изучению советского строя (Н. С. Тимашев), политической экономии (С. Н. Прокопович), русскому торговому праву (А. И. Каминка)… В 1924/1925 уч. г. наибольшее число слушателей было на отделении духовной культуры – 262 (205 на экономическом и 77 на правовом). Прусское Министерство народного просвещения предоставило Институту помещения в здании Бауакадемии (Высшая школа строительства и художественного конструирования; Шинкельплатц, 6) и Немецкого общества по изучению Восточной Европы (Луизенштрассе, 31а). Средства на открытие Института были выделены Лигой Наций, Христианским союзом молодых людей через Религиозно-философскую академию, собирались путем подписки от имени Финансового комитета Института (председатель П.А. Бурышкин). Оказывал помощь новому учебному заведению Германский Красный Крест. См.: Русский Берлин / сост., предисл. и персоналии В. В. Сорокиной. М.: Изд-во Моск. ун-та, 2003. С. 284-312. Перед закрытием Русского научного института Франк с конца 1931 до 1933 г. был его директором.

[iii] Шлезингер Мориц (Schlesinger Moritz, 1896–1974) – немецкий бизнесмен, дипломат, вел переговоры Германии с Советской Россией в 1918–1932 гг., представитель комиссара Лиги Наций по делам беженцев Ф. Нансена в Германии. Обеспечивал правовую поддержку, помогал в трудоустройстве, репатриации. По его инициативе в 1922 г. был создан Финансовый комитет, осуществлявший адресное финансировние благотворительной деятельности в отношении русских эмигрантов.

[iv] По приглашению проф. Этторе Ло Гатто Б. П. Вышеславцев, Бердяев, Франк и П. П. Муратов выступили в ноябре 1923 года в Риме (Instituto per Europa Orientale). В Правление Русского научного института входили: В. И. Ясинский, Франк (в качестве проректора), С. И. Гессен, Бердяев (до отъезда в Париж), И. А. Ильин, С. Н. Прокопович, В. В. Стратонов. В письме речь идет об освободившейся вакансии декана отделения духовной культуры.

[v] Карсавин Лев Платонович (1882–1952) – историк-медиевист, религиозный философ, богослов, поэт; профессор Петербургского университета (с 1913 г.). Выслан вместе с Франком и Бердяевым из Советской России, один из организаторов Русского научного института, товарищ председателя Бюро Русского академического союза в Германии, соучредитель издательства «Обелиск». С июля 1926 г. жил в Кламаре под Парижем, активный участник Евразийского движения; профессор всеобщей истории в Университете Витаутаса Великого в Каунасе (1928–1940) и Вильнюсского университета (1940-1944), преподавал историю искусств в Вильнюсском художественном институте (1945-1946). В 1949 г. арестован, в марте 1950 г. приговорен к 10 годам исправительно-трудовых лагерей. Умер от туберкулеза в спецлагере для инвалидов в поселке Абезь Коми АССР.

[vi] Вышеславцев Борис Петрович (1877–1954) – философ, религиозный мыслитель, правовед; профессор философии права Московского университета (1917-1921), участвовал в работе Вольной академии духовной культуры (Москва, 1918–1922). С 1922 г. в Берлине, затем переехал в Париж (1924). Сотрудник Русского научного института, соучредитель и преподаватель Религиозно-философской академии (Берлин – Париж, 1922–1940); профессор этики Богословского института (1927–1940), один из организаторов и редактор издательства «YMCA-Press», член редакции религиозно-философского журнала «Путь». В годы второй мировой войны жил в Германии. С 1946 г. поселился в Швейцарии, был близок Народно-трудовому союзу (НТС).

[vii] YMCA – название от первых букв: The Young Men’s Christian Association – Христианская ассоциация молодых людей, организация, основанная в Лондоне Джорджем Вилльямсом в 1844 г. и переместившаяся в г. Бостон (США); ставила своей целью помощь в общении христианских организаций по всему миру. В России деятельность YMCA среди православных начинается с начала ХХ в. (организация лагерей, кружков и лекций). В Русском Зарубежье на базе YMCA возникло Русское студенческое христианское движение (1921) и издательство «YMCA-Press». Представители YMCA были в Лиге Наций, международных организациях помощи беженцам и военнопленным.

Франк имеет в виду и «YMCA-Press» – православное и общекультурное издательство русской книги, основанное в 1921 г. в Праге. С 1923 г. находилось в Берлине, с 1925 по 1940 год в Париже. Бердяев был его директором (1925–1948), Б. П. Вышеславцев – редактором. Выпускало учебники и учебные пособия, научно-техническую литературу, курсы лекций, издания классиков русской литературы и современных авторов. Русские религиозные философы в эмиграции, напечатав в этом издательстве свои сочинения, радикально изменили его деятельность, сделав выразителем целого направления русской религиозно-философской мысли начала ХХ века (Бердяев, С. Н. Булгаков, Б. П. Вышеславцев, Н. О. Лосский, Франк и др.). С 1959 г. издательство «YMCA-Press», сохранив прежнее название, существует в рамках деятельности РСХД.

[viii] Кульман Густав Густавович (Kullmann Gustav) (1894–1961) – швейцарский общественный деятель, юрист, профессор Цюрихского университета, секретарь YMCA по работе среди русских эмигрантов (непосредственным руководителем его был П. Андерсон), один из основателей Религиозно-философской академии, Русского студенческого христианского движения (РСХД) в 1923 г., издательства «YMCA-Press», Свято-Сергиевского Богословского института, журнала «Путь». Содействовал изданию православных книг на русском языке. Принял православие в 1928 г., женился на М. М. Зерновой, христианской общественной деятельнице, участнице РСХД.

[ix] Религиозно-философская академия (Берлин, 1922–1927; Париж, ноябрь 1924–1940) ставила себе задачей изучение проблем религиозно-философской и духовной культуры и распространение знаний, прежде всего, среди русской диаспоры. Открыта по инициативе Бердяева, возглавлявшего ее с 1922 по 1940 г., при поддержке Христианской ассоциации молодых людей (YMCA). Речи на открытии РФА 26 ноября 1922 г. произнесли Бердяев – «О духовном возрождении России и задачах Религиозно-философской академии», Франк – «Философия и религия», Л. П. Карсавин. На базе РФА в Берлине читались лекционные курсы: «Философия религии» Бердяева, «Средневековое миросозерцание» Ф. А. Степуна, «Философские мотивы в русской литературе» Ю. И. Айхенвальда, «Греческая философия» Франка, «Миросозерцание и характер» и «Философия искусства» И. А. Ильина, «История новой философии» Б. В. Вышеславцева, «Этика» В. Э. Сеземана и др. Устраивались отдельные доклады с прениями: Бердяев – «Демократия и социализм как проблемы духа», Б.П Вышеславцев – «Русская стихия у Достоевского» и т.д. После отъезда Бердяева в Париж фактическим руководителем берлинского отделения РФА был Франк. Основная деятельность РФА развернулась в Париже. Печатным органом считался журнал «Путь» (1925–1939).

[x] Мотт Джон Рейли (Mott John Raleigh) (1865–1955) – американский религиозный деятель, филантроп, президент Всемирной студенческой христианской организации, генеральный секретарь международного комитета YMCA (1915–1928); президент Всемирного союза организаций YMCA (1926–1937); Нобелевский лауреат (1946), почетный председатель Всемирного совета церквей (с 1948 г.). Инициатор создания издательства «YMCA-Press», один из основателей Свято-Сергиевского Богословского института, журнала «Путь».

[xi] Каган Абрам Саулович (1889–1983) – издатель, приват-доцент, проректор Петроградской сельскохозяйственной академии, основатель и совладелец издательства «Петрополис» (с 1918 г.). Выслан из Советской России в 1922 г., поселился в Берлине. Руководил издательством «Обелиск». Входил в Ученую коллегию Русского научного института. С 1941 г. жил в США.

[xii] Речь идет о готовящейся книге (предполагалось, что это будет первый номер периодического издания): София. Проблемы духовной культуры и религиозной философии. Сборник статей под ред. Н. А. Бердяева и при ближайшем участии Л. П. Карсавина и С. Л. Франка. Берлин: Изд-во «Обелиск», 1923. 190 с. Авторы сборника: Франк («Философия и религия». С. 5–20; «Max Scheler. Vom Ewigen im Menschen», с. 161-163; «Л.П. Карсавин. Джиордано Бруно», с. 189-190), Бердяев («Конец Ренессанса (к современному кризису культуры)», с.21-46; «”Живая церковь” и религиозное возрождение России», с. 125-134; «Мутные лики (А. Белый. Воспоминания о Блоке)», с. 155-160), Л. П. Карсавин, И. А. Ильин, Н. О. Лосский, П. И. Новгородцев, И. П. Сувчинский, Э. К. Кейхель.

[xiii] Локаут (англ. lock out – запирать дверь перед кем-либо) – временная остановка работы предприятия (и выплаты зарплат) работодателем в связи с трудовыми спорами.

[xiv] Ященко Александр Семенович (1877–1934) – правовед, издатель, библиограф, профессор права Петербургского университета (с 1913 г.), Пермского университета (1917–1918). В эмиграции с 1918 г.; один из организаторов и член правления Берлинского Дома искусств (1921–1923); редактор журналов «Русская книга» (1921), «Новая русская книга» (1922–1923), «Вестник самообразования» (1922), «Научная жизнь» (1923) и др. С осени 1924 г. жил в Литве, профессор международного права Каунасского университета. В начале 1930-х гг. возвратился в Берлин.

А.С. Ященко сотрудничал с издательством «YMCA-Press» по многим проектам. Рукопись Бердяева, о которой пишет Франк, вероятно, сдана для публикации в: Проблемы русского религиозного сознания: Сборник статей. Берлин: YMCA-Press, 1924. Авторы сборника: Б. П. Вышеславцев, Бердяев («Русская религиозная идея», с.52–138), С. Н. Булгаков, Н. О. Лосский, Франк («Религиозно-исторический смысл русской революции», с. 286–324). См.: Русский Берлин. 1921–1923. По материалам архива Б. И. Николаевского в Гуверовском институте / Изд. подг. Л. Флейшман, Р.Хьюз, О. Раевская-Хьюз. Paris: YMCA-Press; М.: Русский путь, 2003. С. 240).

[xv] Андерсон Пол Б. (Anderson Paul B.) (1894–1985) – международный секретарь YMCA для русской эмиграции, главный представитель Дж. Р. Мотта в Берлине, руководил РСХД с 1926 по 1977 г. Среди эмигрантов его называли Павел Францевич. Сотрудник YMCA в Шанхае (1913–1917), директор Ассоциации помощи военнопленным в России и Сибири (1917–1918). Арестован ВЧК 25 октября 1918 г., выслан из Советской России. В Берлине занимался организацией Русской политехнической школы заочного обучения (1921), русского издательства «YMCA-Press». В 1924 г. переехал в Париж; почетный доктор Свято-Сергиевского Богословского института (1948). См. воспоминания: Андерсон П. Ф. «Бердяевские годы» (1922–1939) // Вестник РХД. 1985. № 144. С.244–291.

[xvi] Калинин Михаил Иванович (1875–1946) – председатель ЦИК СССР (1922–1938), Председатель Президиума Верховного совета СССР (1938–1946), «всероссийский староста».

[xvii] Зиновьев Григорий Евсеевич (1883–1936) – социал-демократ, большевик, председатель Петроградского совета и Исполкома III Интернационала (1919-1926). С 1927 г. репрессирован, затем расстрелян.

[xviii] Вместе с Бердяевым жили его жена Лидия Юдифовна Бердяева (урожд. Трушева, 1874–1945) – переводчица, поэтесса; ее сестра Е. Ю. Рапп и мать И. В. Трушева.

[xix] Евгения Юдифовна Рапп (урожд. Трушева, 1875–1961) – художник, скульптор, свояченица Бердяева.

[xx] Имеется в виду писатель Борис Константинович Зайцев и его жена Вера Алексеевна. Летом 1923 года Бердяев с женой, Франк с семьей и Б. Зайцев с женой и дочерью жили в одном доме в Прерове, близ Штральзунда (на Балтийском море). Вскоре Зайцевы переехали на жительство в Париж.

[xxi] Frau Hannemann (Heinemann) – предположительно, жена немецкого философа Фрица Хайнемана (Ганеман).

[xxii] Татьяна Сергеевна Франк (урожд. Барцева, 1886–1984) – жена Франка, верная спутница и самоотверженная помощница в его жизни. См. ее воспоминания в: С. Л. Франк. Саратовский текст. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2006. С.182–234.

[xxiii] О какой газете идет речь, неизвестно.

[xxiv] См. примеч. 20.

[xxv] Речь идет о готовящемся открытии в Париже Свято-Сергиевского Богословского института (1925 – по настоящее время), высшего учебного заведения. Он задумывался как Духовная академия и назван в память Богословского института в Петрограде 1919–1921 гг., образовавшегося после закрытия духовных заведений в Советской России. Первым ректором Богословского института в Париже был митрополит Евлогий (1926–1946). Состав профессоров в это время сочетал священнослужителей и религиозных мыслителей: о. С. Булгаков, А. В. Карташев, Г. Г. Кульман, еп. Вениамин, М. Осоргин, С. С. Безобразов, В. В. Зеньковский, Г. П. Федотов, о. Г. Флоровский, В. Н. Ильин, Л. А. Зандер, А. Г. Чесноков, Б.П. Вышеславцев. Н. О. Лосский, Франк и Бердяев приглашались Богословским институтом для чтения особых курсов лекций по философии. В 1926–1927 гг. в этом учебном заведении было 44 студента и 3 вольнослушателя из разных мест русского рассеяния. См.: Франк С. Русский богословский институт // Руль. 30 декабря 1928.

[xxvi] Евлогий (Георгиевский Василий Семенович, 1868–1946) – митрополит, управляющий русскими приходами в Западной Европе (1920), член Заграничного Архиерейского Синода (1922–1926); уволен митрополитом Сергием (Страгородским) от управления с запрещением священного служения (1930), экзарх Константинопольского патриарха (1931), доктор гонорис кауза Парижского Свято-Сергиевского богословского института (1943); ходатайствовал о воссоединении с Московской патриархией и получил соответствующий указ с назначением экзархом Московской патриархии (1945), но ответа от Константинополя на просьбу вернуться в юрисдикцию Московской патриархии не последовало. См.: Евлогий, митр. Путь моей жизни. Париж, 1948.

[xxvii] В кружках на базе Религиозно-философской академии среди молодежи проходили занятия по изучению святоотеческого наследия, лекции, духовно-нравственные беседы, читались рефераты. В каждом из кружков был свой руководитель. 8 ноября 1925 года на общем собрании членов кружков РСХД в Германии было сформировано Германское отделение РСХД.

[xxviii] Григорий (Прозоров Григорий Яковлевич, 1864–1942) – протоиерей, богослов, политический деятель, член киевских националистических и монархических организаций; служил в Софийском кафедральном соборе в Киеве, в эмиграции – настоятель храма Св. кн. Владимира в Берлине; в 1934 г. в письме к рейхсканцлеру объявил себя законным представителем митрополита Московского Сергия на территории Германии; в 1939 г. арестован и допрошен гестапо, скончался в Берлине.

[xxix] См. примеч. 10.

[xxx] Религиозно-философская академия располагалась в здании французской гимназии в Берлине. Высший монархический совет, который иронично упоминает Франк, – монархическая организация, созданная русскими эмигрантами на съезде в Рейхенгалле (Бавария, 1921) и провозгласившая монархию как «единственный путь к возрождению России».

[xxxi] См. примеч. 7.

[xxxii] Ильин Иван Александрович (1883–1954) – философ, правовед, публицист, литературный критик; профессор юридического факультета Московского университета (1918–1922). В сентябре 1922 г. выслан из Советской России, поселился в Берлине; профессор Русского научного института (1923–1931), декан правового отделения; участник Религиозно-философской академии, движения РСХД; преподавал в Берлинском университете, уволен в 1934 г. с запретом преподавания и публикаций. В июле 1938 г. переехал в Швейцарию. Умер в Цолликоне близ Цюриха.

[xxxiii] См. примеч. 6.

[xxxiv] Речь идет о Русском научном институте. См. примеч. 3.

[xxxv] См. примеч. 2.

[xxxvi] См. примеч. 4.

[xxxvii] Франк предвидел свое избрание ректором Русского научного института, но это произойдет много позже – в декабре 1931 г.

[xxxviii] Предположительно, имеются в виду деньги, ассигнованные Итальянским комитетом помощи русским интеллигентам, высланным из Советской России в 1922 году.

[xxxix] Муратов Павел Павлович (1881–1950) – искусствовед, литературный и художественный критик, историк, прозаик, драматург, переводчик. С 1921 г. был участником Вольфилы, членом Помгола (Всероссийского комитета помощи голодающим). Командирован в Берлин (1922). Соучредитель берлинского Клуба писателей (1922–1923), сотрудник Русского научного института. В ноябре 1923 г. уехал в Рим. С 1927 г. жил в Париже. Перед Второй мировой войной переехал в Лондон, затем в Ирландию.

[xl] Дзанотти-Бьянко Умберто (1889–1963) – общественно-политический деятель, археолог, публицист, антифашист, педагог, филантроп. Проявлял большой интерес к русской культуре; участвовал в Итальянском комитете спасения российских детей от голода и Итальянском комитете помощи русским интеллигентам.

[xli] См. примеч. 9.

[xlii] Бердяев упоминает о возможности кратковременного приезда в Берлин в письме 4. Пьянов Федор Тимофеевич (1889–1969) – один из руководителей РСХД в Германии (1923–1927) и Франции (1927–1935); работал под началом П. Андерсона; один из ближайших друзей Бердяева. Во время Второй мировой войны помогал матери Марии (в миру Е. Ю. Кузьминой-Караваевой) спасать от нацистов евреев во Франции; побывал в концлагере; крестный отец И. И. Фондаминского.

[xliii] См. примеч. 3.

[xliv] Бердяев до отъезда в Париж читал в Русском научном институте курс по истории русской философской мысли.

[xlv] 9 ноября 1924 г. Бердяев выступил на открытии Религиозно-философской академии в Париже с докладом «Религиозный смысл мирового кризиса».

[xlvi] Речь идет о Религиозно-философской академии в Берлине. См. примеч. 10.

[xlvii] См. примеч. 6.

[xlviii] Имеется в виду Духовная академия в Париже, названная Свято-Сергиевским Богословским институтом (1925).

[xlix] Еп. Тихон (в миру Тимофей Иванович Лященко; 1875–1945) – архиепископ Берлинский и Германский (1924–1945). Профессор Киевской духовной академии (1913), инспектор. В 1919 г. эмигрировал из России; настоятель храма Николая Мирликийского в Софии (1920–1921), настоятель Берлинской Русской Церкви (на ул. Находштрассе). Перешел в Русскую православную церковь за границей. После 1938 г. поселился в сербском монастыре Раковица. В 1944 г. эвакуировался из Сербии, скончался в Карловых Варах.

[l] Арсеньев Николай Сергеевич (1888–1977) – религиозный мыслитель, богослов, историк религиозной культуры Запада и Востока, литературовед, писатель. Приват-доцент Московского университета (1914), профессор Саратовского университета (1918–1920). Эмигрировал из Советской России (1920); профессор в Кенигсберге (до 1944 г.) и Варшаве (1926–1938); активный участник экуменического движения; с мая 1945 г. преподавал в Богословском институте св. Диониса в Париже; профессор православной Свято-Владимирской семинарии (США, штат Нью-Йорк, 1947–1977). В 1922 г. издал в Берлине книгу, написанную еще в России, – «Жажда подлинного бытия. Пессимизм и мистика». Сотрудничал с Религиозно-философской академией, Русским научным институтом, член редакционного комитета журнала «Путь».

[li] Зеньковский Василий Васильевич, протоиерей о. Василий (1881–1962) – богослов, историк философии, психолог, педагог, литературный критик, мемуарист; доцент философии Киевского университета (1916–1919), министр вероисповеданий в правительстве гетмана Скоропадского (1918). В 1920 г. эмигрировал в Белград; профессор философии и богословия Белградского университета (1920–1923). Один из организаторов и первый председатель Русского студенческого христианского движения (1923–1926). С 1926 г. жил в Париже; один из учредителей и профессор Богословского института; редактор журнала «Вестник РСХД» (1937–1938). В 1940 г. арестован нацистами и более года находился в концлагере. Принял священство в 1942 г., доктор богословия (1948), протопресвитер (1955). Редактор «Сборника памяти С. Л. Франка» (Мюнхен, 1954).

[lii] См. примеч. 9.

[liii] Планы Франка не осуществились в феврале 1925 г.

[liv] О 4-м кружке о. Григория (Прозорова) см. предыдущее письмо.

[lv] Львов Лоллий Иванович (1888–1967) – журналист, поэт, прозаик, литературный и художественный критик. Выпускник историко-филологического факультета Московского университета (1915). В эмиграции с 1920 г. Печатался в журнале «Русская мысль», газете «Возрождение», придерживался консервативных взглядов. В 1928–1934 гг. – член редакционного комитета газеты «Россия и славянство». В годы Второй мировой войны сотрудничал в пронацистских изданиях. С 1945 г. жил в Мюнхене, работал на радиостанции «Свобода».

[lvi] Каминка Август Исаакович (1865–1940) – правовед, публицист, издатель; приват-доцент Петербургского университета (1904-1912), профессор права Высших Бестужевских курсов (1909); член ЦК партии кадетов. Эмигрировал в Финляндию (1918). С 1920 г. жил в Берлине: один из организаторов Русского научного института, председатель Русской академической группы в Берлине, соучредитель издательства «Слово», сотрудник редакции газеты «Руль», редактор «Трудов русских ученых за рубежом» (1922–1923).

[lvii] Речь идет, вероятно, о настоятеле Берлинского прихода о. Григории (Прозорове). См. примеч. 29.

[lviii] Тема «итальянских денег» затронута в предыдущем письме.

[lix] Муратов Павел Павлович (1881–1950) – искусствовед, литературный и художественный критик, историк, прозаик, драматург, переводчик. С 1921 г. был участником Вольфилы, членом Помгола (Всероссийского комитета помощи голодающим). Командирован в Берлин (1922). Соучредитель берлинского Клуба писателей (1922–1923), сотрудник Русского научного института. В ноябре 1923 г. уехал в Рим. С 1927 г. жил в Париже. Перед Второй мировой войной переехал в Лондон, затем в Ирландию.

[lx] См. примеч. 41.

[lxi] Эйнштейн Альберт (1879–1955) – физик-теоретик, создатель теории относительности, лауреат Нобелевской премии по физике 1921 г., общественный деятель; профессор Берлинского университета и директор института физики (1914–1933). Жил в Германии (1879–1893, 1914–1933), Швейцарии (1893–1914) и США (1933–1955). Франк в конце 1920-х гг. встречался и переписывался с А. Эйшштейном, не принимая его пацифистскую позицию по отношению к Советской России.

[lxii] Лицо не установлено.

[lxiii] Франк приглашал Бердяева выступить перед слушателями Религиозно-философской академии с публичным докладом и эпизодическим курсом. См. письмо 3.

[lxiv] Речь идет о деньгах, причитающихся Бердяеву за преподавание в Русском научном институте. См. письмо 2.

[lxv] См. письмо 3.

[lxvi] См. примеч. 10.

[lxvii] См. примеч. 7.

[lxviii] Республиканско-демократическое объединение – широкий внепартийный союз представителей левых кадетов (П. Н. Милюков, А. И. Коновалов и др.), правых эсеров из «Крестьянской России» (А. А. Аргунов, С. С. Маслов и др.), «Трудовой крестьянской партии» (М. Е. Акацатов), пражской группировки Е. Д. Кусковой и С. И. Прокоповича. Образовано в июне 1924 г. на базе «новой тактики» П. Н. Милюкова по объединению либерально-демократических и умеренно-социалистических сил. Просуществовало до 1 января 1929 г.

[lxix] Милюков Павел Николаевич (1859–1943) – общественно-политический деятель, историк, социолог, публицист, мемуарист; член ЦК партии кадетов; депутат III и IV Государственной думы, министр иностранных дел Временного правительства (март – май 1917). В эмиграции – редактор газеты «Последние новости» (Париж, 1921–1940). Возглавлял Республиканско-демократическое объединение (см. предыдущую сноску). В годы Второй мировой войны арестовывался нацистами, вскоре был освобожден.

[lxx] Речь идет о готовящемся издании журнала «Путь» (1925–1939) – органе русской религиозной мысли под редакцией Бердяева, при участии Б. П. Вышеславцева и Г. Г. Кульмана. Франк вошел в состав ближайших сотрудников журнала.

[lxxi] См. примеч. 9.

[lxxii] В первом номере журнала «Путь» за 1925 г. Франк опубликовал статью «Религиозные основы общественности» (она напечатана второй после статьи «Духовные задачи русской эмиграции. От редакции»).

[lxxiii] Прот. С. Булгаков представил в первый номер «Пути» статью «Очерки учения о церкви», В. В. Зеньковский – «Религиозное движение среди русской молодежи за границей». О В. В. Зеньковском см. примеч. 52.

Булгаков Сергей Николаевич, протоиерей о. Сергий (1871–1944) – философ, богослов, экономист, общественный деятель. Депутат II Государственной думы; профессор Московского университета (1917–1918), Таврического университета (1919–1920). В июне 1918 г. принял священство. Выслан из Советской России в Константинополь (январь 1923); профессор церковного права и богословия Русского юридического факультета в Праге (1923–1925), декан и профессор догматики Свято-Сергиевского Богословского института в Париже (1925–1944). Один из организаторов и руководителей РСХД, учредителей Братства Св. Софии (1924), куда входили Бердяев и Франк.

[lxxiv] См. примеч. 6.

[lxxv] Евразийцы – представители философско-политического движения 1920-1930-х гг., зародившегося в русской эмигрантской среде; видели Россию как культурно-исторический тип «Евразии», «срединное место между Европой и Азией», продолжение азиатско-тюркского мира. Начало евразийству положил сборник «Исход к Востоку» (София, 1921), авторами которого были Н. С. Трубецкой, П. Н. Савицкий, Г. В. Флоровский, П. П. Сувчинский. В идейно-политическом смысле движение евразийцев рассматривало Советскую власть как неизбежную силу, постепенно осуществлявшую геополитический идеал «Евразии». Идейно расходясь с евразийцами, Бердяев и особенно Франк сотрудничали с Л. П. Карсавиным, деятельным участником евразийского движения. См.: Бердяев Ник. Евразийцы // Путь. 1925. № 1 (сентябрь). С.134-139; Карсавин Л. Ответ на статью Н.А. Бердяева об «евразийцах» // Путь. 1926. № 2 (январь). С. 124-127.

[lxxvi] Предположительно, в Берлин Бердяев не приехал.

[lxxvii] См. письма 2 и 3.

[lxxviii] На конверте адрес Франка: Herrn Professor S. Frank, Allemagne, Deutschland, Berlin, Schöneberg, Karl Schraderstrasse, 1, Eine Barbaronestrasse. Письмо датируется по контексту переписки.

[lxxix] Франк обещал статью «Религиозные основы общественности» (см. примеч. 73).

[lxxx] Шпанн Отмар (Spann) (1879–1950) – австрийский экономист, социолог, идеолог «консервативной революции», сторонник германской идеи корпоративного государства, принципа «универсализма». Писать о книгах Шпанна «Истинное государство» (1921), «Что есть немецкое?» (1922), «Общественное учение» (1923) Франк отказался. См. следующее письмо.

[lxxxi] О сборнике «София» (Берлин, 1923) см. примеч. 13. В этом издании упомянутый отзыв не был напечатан.

[lxxxii] Осенью 1925 г. приехать в Париж Франку не удалось.

[lxxxiii] См. примеч. 9.

[lxxxiv] Неотомизм – официальная философия католицизма с 1879 г., современная версия томизма, в основе которой лежит учение Фомы Аквинского. Основные представители во Франции, с которыми встречался Бердяев: Ж. Маритен, Ф. Веттер, Э. Жильсон и др. Неотомизм как обновление и развитие классического католичества стал ответом на распространение католического модернизма.

[lxxxv] Вопрос с «итальянскими деньгами» так и не разрешился. См. письма 2, 3, 4.

[lxxxvi] Статья Франка «Религиозные основы общественности» для журнала «Путь». См. письмо 4.

[lxxxvii] Гурвич Георгий Давидович (1894–1965) – правовед, философ, социолог-позитивист. Писал на русском, немецком и французском языках. Преподавал в Томском и Петроградском университетах (1915–1920). Находился под влиянием идей Л. И. Петражицкого. Эмигрировал в Берлин (1921), затем переехал в Прагу; доцент социологии и философии права Русского юридического факультета (фактически находился в научных командировках, 1922–1925). С 1925 г. жил в Париже, в 1928 г. принял французское подданство; преподавал в Славянском институте (1925–1927); защитил докторскую диссертацию «Идея социального права» (1932); профессор социологии Страсбургского университета (1935–1940). Осенью 1940 г. переехал в США, читал курс в Гарвардском университете (1944/1945). После войны возвратился в Европу и с 1948 г. возглавлял кафедру социологии в Сорбонне; основатель и президент Социологического института (1953–1956).

[lxxxviii] «Система конкретной этики Фихте» (нем.) (Tübingen: Mohr, 1924). Франк выступал официальном оппонентом на защите магистерской диссертации Г. Д. Гурвича об этике и философии права Фихте (при Пражской академической группе). Диссертант работал в Берлинской королевской Библиотеке с рукописями Фихте.

[lxxxix] Статьи под таким названием в опубликованных трудах Франка нет.

[xc] См. примеч. 81.

[xci] Рецензия была опубликована: Франк С. Мистическая философия Розенцвейга // Путь. 1926. № 2 (январь). С.139-148. См.: «Книга Розенцвейга “Звезда спасения” <1921> есть одно из самых замечательных явлений современной западной мистической мысли. Автор – еврей, и его книга имеет своим последним назначением мистическое раскрытие и оправдание иудаизма. Но содержание ее неизмеримо шире этого рационального назначения» (С.139).

[xcii] Рецензия Франка на эту книгу Г. Д. Гурвича неизвестна. Впоследствии Франк написал статью о его книге «Idee du droit social» («Идея социального права и современность», 1932) в «Neue Zürcher Zeitung» (déc. 1935).

[xciii] Франк упоминает о предстоящей конференции РСХД в Хоповском женском монастыре близ Белграда. Германское отделение РСХД было сформировано в ноябре 1925 г.

[xciv] О кружковой работе с молодежью в Берлине см. письмо 2 и 3.

[xcv] См. примеч. 33 к письму 2.

[xcvi] См. примеч. 2.

[xcvii] Об этом же см. письма 2, 3, 4, 5.

[xcviii] Айхенвальд Юлий Исаевич (1872–1928) – литературный и театральный критик, литературовед, переводчик. В сентябре 1922 г. выслан из Советской России в Германию. Соучредитель берлинского Клуба писателей (1922–1923), член берлинского Союза писателей и журналистов, один из организаторов и преподаватель Русского научного института, Религиозно-философской академии. В 1922–1928 гг. возглавлял литературно-критический отдел газеты «Руль». Ближайший собеседник Франка в Берлине. Погиб в результате несчастного случая.

[xcix] Письмо датируется по упомянутой публикации в журнале «Путь». См. письмо 6.

[c] На почтовой открытке адрес Франка: Herrn Professor S. Frank, Allemagne, Deutschland, Berlin. W. 30, Schöneberg, Karl Schraderstrasse, 1, bei Grote.

[ci] Франк продолжал работать над этой рецензией.

[cii] См.: Духовные задачи русской эмиграции. От редакции // Путь. 1925. № 1 (сентябрь). С. 3-8. Статья написана Бердяевым.

[ciii] На третьей общей конференции РСХД в Хопове близ Белграда Франк сделал доклад «о путях разрешения социальных проблем», ратуя за «иерархическую структуру общества по органическому принципу» (см.: Зандер Л. Съезд в Хопове // Путь. 1926. № 2 (январь). С. 117–118). См. также следующее письмо.

[civ] Франк выбрался в Париж только в феврале 1926 г. См. примеч. 146.

[cv] «Возрождение» (Париж, 1925–1940) – ежедневная (с 1936 г. еженедельная) газета, «орган русской национальной мысли», редактором которой в 1925–1927 гг. был П. Б. Струве. В августе он опубликовал в «Возрождении» «Основы национальной платформы» (№ 87. 28 августа) и ради «объединительного съезда» (1926) признал А. Ф. Трепова, А. Н. Крупенского и Н. Е. Маркова «русскими патриотами, каковым считаю и себя» (№ 117. 27 сентября).

[cvi]См. предыдущее письмо.

[cvii] Речь идет об участии Франка в третьей общей конференции РСХД (Леснинский женский монастырь (Хопов) под Белградом). См. примеч. 104.

[cviii] См. примеч. 106.

[cix] Слова Скалозуба из комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума» (действие 2, явл. 5).

[cx] Струве Петр Бернгардович (1870–1944) – экономист, философ, историк, журналист, политик, редактор, издатель. Основатель критического марксизма, редактор либерального журнала «Освобождение», профессор петербургского Политехнического института (1906–1917), член ЦК кадетской партии, депутат II Государственной думы, редактор журнала «Русская мысль» (1907–1918, 1921–1927), академик (1917), создатель Лиги русской культуры (1917), активный деятель «белого движения», эмигрант (1920), профессор Русского юридического факультета и председатель Русской академической группы в Праге (1922–1925), редактор газет «Возрождение» (Париж, 1925–1927), «Россия» (1927–1928), «Россия и славянство» (1928–1934); профессор Русского научного института в Белграде (1928–1940). В апреле 1941 г. арестован нацистами, вскоре освобожден. В июле 1942 г. переехал в Париж. См.: Франк С. Воспоминания о П. Б. Струве // Франк С. Непрочитанное…: статьи, письма, воспоминания. М.: МШПИ, 2011. С. 394-582; Колеров М.А. Пять писем Н. А. Бердяева к П. Б. Струве (1922–1923) // Исследования по истории русской мысли: Ежегодник за 2000 год. М.,2000. С. 297-307.

[cxi] Бурбоны – европейская династия, младшая ветвь королевского дома Капетингов, происходящая от Робера, графа Клермона (по жене сир де Бурбон, 1256–1317) – младшего сына французского короля Людовика IX Святого. Слово «бурбоны» употреблено Франком в переносном значении сторонников реставрации монархии. Упомянуто здесь в связи с монархически настроенными деятелями эмиграции, с которыми П. Б. Струве в это время сотрудничал и собирался проводить «объединительный съезд», состоявшийся в апреле 1926 года в Париже.

[cxii] Статья «Духовные задачи русской эмиграции», открывавшая первый номер журнала «Путь».

[cxiii] Франк вспоминает свою с Бердяевым очень успешную работу с молодежью в Вольной академии духовной культуры (Москва, 1918–1922) в 1921–1922 гг.

[cxiv] Речь идет о Г. Г. Кульмане (см. примеч. 9) и американском руководстве YMCA (Дж. Мотт, П. Андерсон и др.).

[cxv] Обещанную рецензию на книгу Розенцвейга запрашивал Бердяев в письме 7.

[cxvi] Имеется в виду Религиозно-философская академия в Берлине (см. примеч. 10).

[cxvii] Кантовское общество – ведущая организация в Германии по изучению Канта; основано в 1904 г. Хансом Файхингером; распущено нацистами в 1938 г., воссоздано в 1954 г. В 1920-е годы общество имело сеть региональных отделений, поддерживало ученых и научные публикации, лекционную деятельность. С Кантовским обществом сотрудничали Ф. А. Степун, Н. О. Лосский, Л. Шестов, С. И. Гессен, Франк. Печатный орган общества – журнал «Kantstudien», в котором Франк публиковался.

[cxviii] Трубецкой Григорий Николаевич, кн. (1874–1930) – дипломат, журналист, политик, член кадетской партии; чрезвычайный посланник России в Сербии (1914–1917), участник «белого движения», эмигрант (1920), жил в Сербии и Австрии, с 1923 г. в Париже; сотрудничал с РСХД. См.: Трубецкой Г. Католический богослов о русской религиозной психологии // Путь. 1925. № 1 (сентябрь). Франк не согласен с некоторыми спорными утверждениями автора заметки о взглядах иезуита д'Эрбиньи на православие и на отношение православных к католикам.

[cxix] Федоровский Владимир Митрофанович (1896–1976) – близкий знакомый Франка по кружковой работе в РСХД, впоследствии помощник настоятеля Трехсвятительского подворья в Париже (1960-е гг.), протоиерей (1970), секретарь Западно-Европейского экзархата Московской Патриархии. Похоронен на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа. См.: Из письма С. Л. Франка В. Федоровскому // Вестник РСХД. 1977. № 121. С.171-172.

[cxx] См. примеч. 43.

[cxxi] О работе в берлинских «кружках» см. письмо 2.

[cxxii] Existenzminimum'a – прожиточный минимум (нем.).

[cxxiii] См. примеч. 92.

[cxxiv] См. примеч. 3.

[cxxv] «Русский мыслитель» (нем.). Этот и другие сборники, упоминаемые в письме, не были изданы.

[cxxvi] «Современный русский мыслитель в автопортретах» (нем.).

[cxxvii] «Классический русский мыслитель» (нем.).

[cxxviii] «Проблемы духовной жизни в русской литературе» (нем.).

[cxxix] Кайзерлинг Герман, граф (Hermann Alexander Graf Keyserling) (1880–1946) – немецкий философ и писатель. В 1908–1917 гг. жил в имении Рохукюле (Эстония); предпринял кругосветное путешествие (1911–1912 гг.), написав наиболее знаменитое свое сочинение «Путевой дневник философа» (1919; русс. пер. см.: СПб.: Владимир Даль, 2010. 802 с.). В 1920–1939 гг. жил в Дармштадте, основал «Школу мудрости» и «Общество свободной философии» с ежегодными конференциями, привлекая к сотрудничеству Бердяева, Х. Дриша, Э. Кречмара, К. Г. Юнга, М. Шелера, Р. Тагора и др. Во время Второй мировой войны работал над «Книгой об истоках» (1947). С 1947 г. существует «Общество Кайзерлинга» в Висбадене, издающее журнал «Terra Nova» (c 1963 г.).

[cxxx] См. примеч. 12. Помимо сборника «София» (Берлин: Обелиск, 1923), Франк имел опыт сотрудничества с издательством А. С. Кагана, выпустив две свои книги: Введение в философию. Берлин: Обелиск, 1923; Живое знание: сб. статей. Берлин: Обелиск, 1923.

[cxxxi] Шестов Лев (Лев Исаакович Шварцман) (1866–1938) – философ, литературный критик. Преподавал историю философии в Народном университете в Киеве (1918–1919), приват-доцент Таврического университета (1919), в январе 1920 эмигрировал из России. С июня 1922 г. профессор Института славяноведения в Париже; русского отделения Сорбонны; почетный председатель берлинского отделения Вольфилы (Вольной философской ассоциации). Посещал с лекциями Берлин (1921–1930), Иерусалим и Тель-Авив (1936). Умер в Париже.

[cxxxii] Доклад «Die russische Weltanschauung» («Русское мировоззрение») был издан: Frank S. Die russische Weltanschauung. Scharlottenburg, 1926. 41 p.; (Kantstudien. 1926. XXXI); переизд.: Darmstadt, 1967. См. русский перевод в: Франк С. Л. Русское мировоззрение / сост. и отв. ред. А. А. Ермичев. СПб.: Наука, 1996. С.161-195.

[cxxxiii] На конверте адрес Франка: Herrn Professor S. Frank, Allemagne, Deutschland, Berlin. W. 30, Karl Schraderstrasse, 1, bei Grote Eine Barbaronestrasse. Обратный адрес Бердяева: Clamar (Seine), 2, rue Martial Grandchamp.

[cxxxiv] См. письмо 9.

[cxxxv] См. позднейшее признание Бердяева: «Были годы, когда в Париже происходил ряд интерконфессиональных собраний. Инициатива этих собраний принадлежала мне. <…> Интересно, что французские католики и протестанты впервые встретились и разговаривали лицом к лицу на религиозные темы на русской почве. Также впервые встретились на русской почве и спорили католики-модернисты и католики-томисты. <…> Первый год на этих собраниях чувствовался большой подъем и интерес. Народу приходило даже слишком много. <…> Все сознавали, что мы представляем собой христианский оазис в безрелигиозной пустыне, в мире, христианству враждебном» (Бердяев Н.А. Самопознание. М.: ДЭМ, 1990. С.243-244). В этих собраниях в 1926–1928 гг. принимали участие: католики – о. Л. Жилле, о. Л. Лабертоньер, Жак Маритен, протестанты – пастор Бегнер, проф. Лесерер, Вильфред Моно. Собирались по адресу Монпарнас, д. 10, где располагались редакция журнала «Путь», Религиозно-философская академия, правление РСХД и издательство «YMCA-Press».

[cxxxvi] Название выступления («вступления») Бердяева по-французски: «Sur la nature de la foi». См.: Собрание православных, католиков и протестантов в Париже // Путь. 1926. № 3 (март – апрель). С.150.

[cxxxvii] На конверте адрес: Mr. Nicolas Berdjaeff. Clamart (Seine). Frankreich près Paris, 2, rue Martial Grandchamp. Обратный адрес: Prof. S. Frank, Berlin. W, 30, Karl Schraderstr. 1. Allemagne.

[cxxxviii] Речь идет о статьях для предполаемого выпуска сборника «Russische Denker». См. письма 9 и 10.

[cxxxix] Франк называет Духовной академией Свято-Сергиевский Богословский институт в Париже.

[cxl] См. примеч. 10.

[cxli] См. примеч. 92.

[cxlii] Это была повторная просьба. См. примеч. 130.

[cxliii] Речь идет о статье в задуманный Франком сборник «Russische Denker». См. 9 и 10 письма.

[cxliv] «Evropäische Revue» (1925–1944) – консервативный немецкий журнал, ориентированный на неоаристократические ценности. Основан австрийским писателем Карлом Роханом (Rohan), редактировал издание с 1925 г. до 1936 г. С 1933 г. журнал использовался нацистами для пропаганды идеи нацистской Европы. Бердяев печатался в «Evropäische Revue», но упомянутая публикация неизвестна комментатору.

[cxlv] В феврале 1926 г. Франк был в Париже и выступал в Свято-Сергиевском Богословском институте (по приглашению о. Сергия Булгакова) и в Религиозно-философской академии (по приглашению Бердяева). Он участвовал также в заседании Братства Св. Софии 18 февраля 1926 г. (см.: Братство Святой Софии. Материалы и документы, 1923–1939 / сост. Н. А. Струве. М.; Париж, 2000. С.107).

[cxlvi] См.: Бердяев Н. Спасение и творчество (Два понимания христианства) // Путь. 1926. № 2. С. 19-33. Статья посвящена памяти Владимира Соловьева. См.: «Взаимоотношение между путями человеческого спасения и путями человеческого творчества есть центральная, самая мучительная и самая острая проблема нашей эпохи» (С. 26).

[cxlvii] Союз русского народа – массовая правомонархическая (черносотенная) и православно-консервативная общественно-политическая организация в Российской империи (1905–1917). Руководители: А. И. Дубровин, А. А. Майков, игумен Арсений (Алексеев) и др. Печатный орган – газета «Русское знамя».

[cxlviii] Имеется в виду «Кружок ищущих христианского просвещения», организованный в 1907 году М. А. Новоселовым и Ф. Д. Самариным. На заседаниях кружка обсуждались проблемы христианского вероучения на основе заветов отцов церкви, состоялся диалог между церковью и интеллигенцией – духовенством, философами, богословами, учеными, писателями. Стремились реализовать идею А. С. Хомякова о соборном богопознании. Кружку покровительствовал ректор Московской духовной академии еп. Феодор (Поздеевский). См.: Половинкин С. М. Кружок ищущих христианского просвещения // Русская философия. Малый энциклопедический словарь. М.,1995. С.287-289.

Новоселов Михаил Александрович (1864–1938) – религиозный мыслитель, богослов, писатель, издатель. Создатель одной из первых в России толстовских земледельческих общин (с. Дубино Тверской губ.); разочаровался в учении Л. Толстого, вернулся в церковь и сблизился с о. Иоанном Кронштадтским, старцами Оптиной и Зосимовой пустыни. Занимался церковным просвещением, находясь в оппозиции к синодальной власти. Издавал «Религиозно-философскую библиотеку» брошюр и книг духовного содержания (1902–1917). В 1918 г. открыл в своей московской квартире Богословские курсы. В 1922–1927 гг. выходят его «Письма к друзьям» о вере и церкви. Принял постриг с монашеским именем Марк (1921), затем хиротонирован во епископа Сергиевского (1923); член «катакомбной» церкви. После 1928 г. находился в тюрьмах и лагерях. Расстрелян в 1938 г.

Самарин Федор Дмитриевич (1858–1916) – сын Д. Ф. Самарина, брат А. Д. Самарина, племянник Ю. Ф. Самарина; общественный, государственный и церковный деятель, публицист; член «Кружка ищущих христианского просвещения» (вместе с М. А. Новоселовым составлял Устав кружка). См.: Федору Дмитриевичу Самарину от друзей. Сергиев Посад, 1917; Флоренский П. А. Памяти Ф. Д. Самарина. Сергиев Посад, 1917.

[cxlix] См.: «Интересно, что у меня была бабушка монахиня и прабабушка монахиня. Мать моего отца, рожденная Бахметьева, была в тайном постриге еще при жизни моего деда. Она была близка к Киево-Печерской лавре. Известный старец Парфений был ее духовником и другом, ее жизнь была им целиком определена. <…> Бабушка моей матери, княгиня Кудашева, рожденная княжна Баратова, стала после смерти мужа настоящей монахиней. У меня и в советский период висел ее большой портрет масляными красками в монашеском облачении с очень строгим лицом» (Бердяев Н. Самопознание (опыт философской автобиографии). М.: ДЭМ, 1990. С.13).

[cl] Феодор (в миру Поздеевский Александр Васильевич) (1876–1937) – архиепископ Волокаламский (с 1909), викарий Московской епархии; строгий монах-аскет (монашество принял в 1900 г.), убежденный консерватор, боровшийся с революционным движением; ректор Тамбовской духовной семинарии (1904), Московской духовной семинарии (1906), Московской духовной академии (1909–1917); уволен с поста ректора после Февральской революции; с мая 1917 г. настоятель Свято-Данилова монастыря в Москве; возглавлял жесткую оппозицию Патриарху Тихону и митрополиту Сергию (Страгородскому); сыграл значительную роль в борьбе с обновленцами. Начиная с 1920 г. подвергался многочисленным арестам, находился в тюрьмах и лагерях, ссылке в Казахстане (1925–1929). В 1937 г. расстрелян. Канонизирован РПЦЗ в 1981 г. как священномученик и исповедник.

[cli] Речь идет о Филарете (в миру Василий Михайлович Дроздов, 1782–1867) – митрополите Московском и Коломенском (1826), крупнейшем православном богослове XIX в., академике (1841); перевел Священное Писание Ветхого и Нового Завета на русский язык. В 1994 г. РПЦ прославлен в лике святых в святительском чине.

Имеется в виду также богослов, философ, поэт, художник, один из основоположников славянофильства Алексей Степанович Хомяков (1804–1860). В богословии он опирался на традицию восточной патристики (учение о «соборности»); рассматривал церковь как живой организм любви и истины (идеи единства и свободы, принцип христианской любви). См.: Бердяев Н.А. Алексей Степанович Хомяков. М.,1912.

О «филаретовском» и «хомяковском» православии (противопоставление это восходит к К. Н. Леонтьеву) см. VI главу книги Бердяева «Константин Леонтьев (Очерк из истории русской религиозной мысли)» (1926): «К.Н. не считал “хомяковское православие” настоящим православием. У Хомякова он видит протестантский и гуманистический уклон. Настоящее православие – филаретовское. Катехизис Филарета для него вернее катехизиса Хомякова. Леонтьев не заметил, что учение о Церкви митрополита Филарета менее православное и более протестантское, чем учение о Церкви Хомякова. Но слово “филаретовское” он употребляет в условно-символическом смысле» (Бердяев Н.А. О русской философии / Сост., вступ. ст. и примеч. Б.В. Емельянова, А.И. Новикова. Свердловск: Изд-во Урал. ун-та, 1991. Ч. 1. С. 270). В оценках митрополита Филарета современниками есть противоречие: консерваторы считали его тайным протестантом (цитаты из Священного Писания в «Катихизисе» приводил по-русски), а либералы, напротив, обвиняли его в схоластике, обскурантизме.

[clii] Выражение «трансцендентный эгоизм» употребил К. Н. Леонтьев в письме к В. В. Розанову от 13 апреля 1891 из Оптиной Пустыни: «Христианство личное есть, прежде всего, трансцендентный (не земной, загробный) эгоизм». См. оценку Бердяева: «Религия К. Леонтьева есть исключительно религия личного спасения, трансцендентный эгоизм, как он сам говорил со свойственной ему смелостью и радикализмом» (Н.А. Бердяев о русской философии. Свердловск, 1991. Ч. 1. С. 263). Об опасности «трансцендентного эгоизма» размышляет Бердяев в упомянутой статье «Спасение и творчество (Два понимания христианства)».

[cliii] Григорий Нисский, святой (ок. 335 – после 394) – христианский епископ, церковный писатель, богослов и философ, экзегет. Участвовал в разработке христианского Символа Веры, боролся с ересями. Почитается Православной церковью и Римской католической церковью.

[cliv] Максим Исповедник, святой (580 – 662) – христианский монах, богослов, философ. Цель спасения видел в обожении; создал и защищал учение о двух волях во Христе (доктрина диофелитства). Почитается Православной церковью и Римской католической церковью.

[clv] Обещанная статья в № 4 (июнь – июль) журнала «Путь» за 1926 г.: Франк С. Религия и наука в современном сознании (Доклад в Русской религиозно-философской Академии в Париже, 21 февр. 1926).

[clvi] См. примеч. 144.

[clvii] См. примеч. 145.

[clviii] См. письмо 9.

[clix] См. письмо 12.

[clx] См. примеч. 146.

[clxi] См. примеч. 147.

[clxii] См. письмо 8.

[clxiii] См. примеч. 33.

[clxiv] Епископ Вениамин (в миру Иван Афанасьевич Федченков, 1880–1961) – православный подвижник, миссионер, духовный писатель; епископ армии и флота (1920–1923), занимался миссионерской деятельностью в Карпатской Руси; инспектор и преподаватель Свято-Сергиевского православного богословского института в Париже (1925–1931); экзарх Московской Патриархии в Америке, архиепископ Алеутский и Северо-Американский (1933), митрополит (1938), почетный председатель Русско-американского комитета помощи России (1941). В 1945 г. возвратился в СССР. Еп. Вениамин высказался против статьи Бердяева «Два понимания христианства», назвав ее «не православной» (см.: Братство Святой Софии: материалы и документы. 1923–1939. М.; Париж, 2000. C.107).

[clxv] В библиографии работ Франка нет рецензии на книгу Бердяева «Смысл творчества» (М.,1916). По-видимому, критические замечания были высказаны автору устно. Позднейшая оценка книги содержится в поздних работах Франка: «У Бердяева (в «Смысле творчества») идея богочеловечества под заметным влиянием Фейербаха и Ницше превратилась в антроподицею, в которой человек с его добытийственной свободой и спонтанным творчеством обладает божественностью наряду с Богом» (Франк С.Л. Русское мировоззрение. СПб., 1996. С. 158–159).

[clxvi] См.: «Вы друзья Мои, если исполняете то, что Я заповедую вам. Я уже не называю вас рабами, ибо раб не знает, что делает господин его; но Я назвал вас друзьями» (Ин. 15:14–15).

[clxvii] См. письмо 12 и примеч. к нему 151.

[clxviii] Имеется в виду Фридрих Ницше (1844–1900) – немецкий филолог-классик, философ и поэт, радикальный критик сложившихся в Европе «ценностей», в том числе христианских.

[clxix] Речь идет о Людвиге Фейербахе (1804–1872) – немецком философе-материалисте, атеисте, основателе антропологического подхода к изучению религии. Под фейербахианством имеется в виду «превращение и перерождение теологии в антропологию» (Л. Фейербах), «религию человекобожия» (С. Булгаков). См. также примеч. 166.

[clxx] См. примеч. 153.

[clxxi] Сергий Радонежский, святой (в миру Варфоломей Кириллович; 1314/1321–1392) – православный подвижник, основатель и игумен Троице-Сергиевского монастыря.

[clxxii] Баадер Франц Ксавье фон (1765–1841) – немецкий ученый и религиозный философ, профессор Мюнхенского университета (1826–1838). См.: Франк С. Новое издание Баадера (Die Herdflamme. Franz von Baaders Schriften zur Gesellschaftsphilosophie) // Путь. 1926. № 4 (июнь – июль). С. 188-189.

[clxxiii] Кассирер Эрнест (1874–1945) – немецкий философ-неокантианец, профессор в Гамбурге и Нью-Йорке; разрабатывал философию символических форм культуры (наука, религия, мифология, искусство, язык). Основная работа, выпущенная в трех томах: «Философия символических форм» (1923–1929). См.: Франк С. Новокантианская философия мифологии (Ernst Cassirer. Philosophie der symbolischen Formen. Teil 2. Das mythische Denken. Berlin, 1925) // Путь. 1926. № 4 (июнь – июль). С. 190-191.

Составление, публикация, подготовка текста,

комментарии А. А. Гапоненкова.