В статье дан обзор этапов формирования гражданского общества в Японии, а также осмысление трансформации понятия симин сякай («гражданское общество»), воспринятого японским обществом одновременно с процессом принятия и осмысления идей марксизма и постепенно ставшего одной из центральных проблематик исследований, посвящённых демократическим переменам в стране.

The article represents the review of the development stages of civil society in Japan, also gives analysis of  the concept of shimin shakai (“civil society”) transformation, accepted by Japanese society simultaneously with the process of acceptance and understanding of the Marxism ideas, and gradually became one of the central research problems devoted to democratic changes in the country.

КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: гражданское общество, марксизм, модернизм,  гражданское движение, национальный минимум, некоммерческая организация (НКО), неправительственная организация (НПО), демократия. 

KEY WORDS: civil society, Marxism, modernism, civil movement, national minimum, nongovernmental organizations (NGO), nonprofit organizations (NPO), democracy. 

Не будет преувеличением сказать, что проблема становления и эволюции гражданского общества является одной из наиболее актуальных в системе общественных наук. Интерес к этой проблематике обусловлен тем, что именно с развитием института гражданского общества связаны надежды на упрочение демократических основ жизнедеятельности, установление принципиально новых отношений между обществом и государством, иного уровня взаимоотношений между различными социальными слоями.

Наличие развитого гражданского общества является отличительной чертой любого правового демократического государства.  В настоящее время «в Японии, которая достигла той высокой степени общественно-политической зрелости, когда в ней сформировалось демократическое, близкое к правовому, социально ориентированное государство», уже должно было достичь зрелости и гражданское  общество [Шарко 2007]. В данной работе мы попытаемся сделать теоретическое обобщение этапов формирования гражданского общества в Японии в работах американских и японских исследователей.

Проблематика гражданского общества, развиваемая в трудах таких теоретиков современности, как М. Ридель, Дж. Холл, Дж. Коэн, Э. Арато, оказала большое влияние на японских политологов и социологов. Однако, по мнению японских исследователей, даже на родине этого явления – в Европе – до сих пор не дано однозначного определения гражданскому обществу: оно по-прежнему многогранно и неоднозначно. Так, в зависимости от языка, на котором воспроизводится данное понятие, а также от автора, его анализирующего, выражение «гражданское общество» получает разные оттенки смысла [Ридель 1990].

Адаптация в Японии понятия «гражданское общество» совпала с процессом принятия и осмысления идей марксизма, поэтому оригиналом переведённого на японский язык слова симин сякай ( «гражданское общество») стало не английское civil society и не французское societe civile. Им было немецкое bürgerliche Gesellshaft, красной нитью прошедшее через сочинения Гегеля и неоднократно упоминаемое у Маркса.

Это понятие, пройдя через фильтр таких марксистских материалистических концепций, как базис–надстройка, а также государство–гражданское общество, будучи неоднократно использованным в концепции социально-экономического развития и разложения, приобрело окраску «буржуазного», «капиталистического» общества. Кроме того, само понимание марксизма как такового происходило сквозь призму советского ленинизма-сталинизма. По причине того, что в центре обсуждения находились понятия «класс» и «классовая борьба», сами понятия «общество» и «гражданское общество» нередко рассматривались под любопытными углами зрения.

Между японским симин ( «гражданин»), с одной стороны, и немецким Bürger, французским bourgeios и citoyen, а также английским citizen, с другой, прослеживаются трудно преодолимые расхождения, которые отразились в японских послевоенных марксистских источниках, а также в трудах последователей модернизма Маруяма Масао и Ооцука Хисао, которые отделились от марксизма, сформировав собственную школу [Като: Тэцуро: web].

Понятия, переводимые у теоретиков модернизма как «гражданская революция» и «гражданское общество», преподносились марксистами как «буржуазная революция» и «буржуазное общество». Исходя из теории линейного развития общества (в историческом материализме) марксисты подчёркивали их неисторический и классовый характер, противопоставляя их «пролетарской революции», «социализму» и «коммунистическому обществу» [Там же].

Социолог Хитага Рокуро нередко пренебрежительно и даже критически относился к теоретикам модернизма. Он писал, что «гражданское общество» теоретиков модернизма, достигаемое благодаря гражданской революции, можно представить в виде «конечной станции», в то время как буржуазное общество, формируемое благодаря буржуазно-демократической революции, является «промежуточной станцией», своеобразным переходным этапом к социализму и коммунистическому обществу, которые становятся возможными благодаря пролетарской социалистической революции [Там же].

Необходимо заметить, что в послевоенной Японии наиболее влиятельной в среде последователей марксизма была японская социалистическая партия. Основным замыслом её стратегии революции было прохождение двух этапов: от буржуазно-демократической к социалистической революции. В этом политическом замысле были применимы в том числе и построения модернизма: недостаточные с точки зрения марксистов, противоречащие их теории, они стали, пользуясь сравнением профессора Хитага, спутниками до «промежуточной станции» [Там же]. Хотя в послевоенной Японии модернизм критиковали, а критика теоретика Маруяма Масао продолжалась до конца его жизни, так называемая послевоенная демократия в политической истории, была сформирована благодаря совместному политическому влиянию идеологически противоборствующих школ [Томида Ко:дзи, Камитани Акио (ред.) 1997].

Этот политический союз в интерпретации теоретиков той или иной школы имел отношение скорее к понятию «общество», нежели к объединению некогда противопоставлявшихся понятий «класс» и «гражданин». После поражения в войне и революционных изменений в период оккупации в Японии оставались яркие воспоминания о ситуации в стране «до модернизации». Поэтому пока осознавалась необходимость закрепления «демократичности» в Конституции Японии, —гражданской ли, буржуазной ли,  — было возможным и политическое противоборство двух направлений, вместе сопротивлявшихся традиционному консерватизму.

Необходимо заметить, что изначально японское понятие сякай («общество») было приобретением реставрации Мэйдзи (1868–1912), а впоследствии и составляющим понятия сякай мондай («общественные проблемы»).

 Так, в период Мэйдзи в течение тридцати лет в Гражданский Кодекс Японии были внесены различные поправки, регламентирующие формирование гражданских объединений. Официальные документы того времени были созданы по германской и швейцарской моделям. Гражданский Кодекс Японии содержал множество барьеров, которые были призваны всячески сдерживать формирование объединений в гражданском обществе. Это проиллюстрировано в поясняющей Статье 35 Гражданского Кодекса Японии, а также в ранних версиях этого Кодекса. Данный факт отражал стремления олигархии Мэйдзи создать жёсткие ограничения для формирования гражданского общества. По мнению американского политолога Р. Пекканена, это было сделано не для деформирования гражданского общества или сдерживания его формирования, а скорее для предотвращения роста частных организаций в пользу строительства государства, «богатой нации и сильной армии» [Шварц, Фар (ред.) 2003, 131]. До недавнего времени правительство Японии достаточно жёстко регулировало гражданское общество, и его фактически не существовало. Исследователи же были заняты в основном рассмотрением терминологии.

Для закрепления за современным понятием сякай его значения, отличного от смысла традиционного сэкэн («общество»), потребовалась длительная работа как теоретиков марксизма, так и модернизма. В предмете сякай-ка («обществознание»), который преподаётся на младшей и средней ступенях образования в Японии, данная наука предстает как комплекс теоретических изысканий обеих школ. Акцент делается на просветительской роли «послевоенной демократии», благодаря которой произошёл переход от «традиционного» общества (сэкэн) к «гражданскому» (сякай) [Като: Тэцуро: web].

С достижением высокого уровня экономического развития в рядах представителей как модернизма, так и марксизма, образовалась трещина. Исходя из понимания таких этапов теории экономического развития, как модернизация, индустриализация, урбанизация, а также из трактовки понятий «гражданское общество», «буржуазное общество», «капиталистическое общество», сложилось мнение, что в Японии, которая в холодной войне приняла сторону Америки, опирающейся на идеи капитализма, и достигла хороших результатов, уже должно было сформироваться гражданское общество. Изменился тон статей как Маруяма Масао и Ооцука Хисао, так и представителей модернизма: Кавасима Такэёси и др. В то же время в среде японских марксистов того времени появились авторы, настаивающие на стратегической задаче социалистической революции, противостоящей безраздельной власти монополистического капитала [Там же].

Однако теоретики «длящейся демократической революции», такие как Маруяма Масао, не придавали одинакового значения понятиям «гражданское общество» и «капиталистическое общество». Скорее, наоборот, они очистили понятие «типа человека гражданского», который может и не сформироваться, несмотря на успешно протекающие процессы индустриализации и урбанизации. При этом они возлагали надежды на развитие «гражданского движения».

В среде последователей марксизма вслед за Утида Ёсихико появилось течение, считающее, что капитализм в Японии, прошедшей индустриальный переворот, сформировался без гражданского общества [Утида Ёсихико 1967]. Была обозначена проблема «гражданского общества и социализма», причем существующие социалистические страны, такие как СССР и страны Восточной Европы, обвинялись в отсутствии гражданских свобод и подавлении демократии [Като: Тэцуро: web].

Таким образом, в послевоенной Японии понятие «гражданское общество» формировалось в противоборстве японского марксизма и во многом похожего на него модернизма. Гражданское общество рассматривалось, как правило, неотрывно от дискуссий о сущности капитализма. Так, Сигэта Сумио, анализируя «Капитал», отмечает, что термины «буржуазный», «гражданский», «капиталистический», а также «современный» используются у Маркса почти как синонимы, лишь с небольшими смысловыми отличиями. «Способ производства» определяется как «буржуазный» дважды, «капиталистический» – 289 раз, «современный» – 6 раз. К слову «общество» 16 раз относится прилагательное «буржуазное», 12 раз –«капиталистическое», и 9 раз – «современное» [Ватанабэ Осаму (ред.) 1996]. Всё это не могло не вызвать путаницу в определении понятий, что обусловило множество теоретических дискуссий в среде японских политологов и социологов того периода, а также популярность интерпретаторской деятельности.

***

С одной стороны, в марксизме послевоенной Японии преобладала окраска марксизма-ленинизма, поэтому в основе научных дискуссий была критика модернизма и гражданственности. Однако, в социал-демократических традициях американского и европейского марксизма, а также в критических теориях Франкфуртской школы в рамках экзистенциального марксизма появлялись различные направления и школы.

Среди этих школ особо выделяется течение неомарксизма, а именно «новое открытие гражданского общества» А. Грамши. Маруяма Масао, взяв за основу учение Грамши о гегемонии, стал говорить о «гражданском обществе на сцене борьбы за гегемонию».

С 1989 г., вместе с революцией в Восточной Европе и распадом Советского союза, началась разработка теорий «гражданской революции» и «возрождения гражданского общества».

На этапе постмодернизма в общественных науках европейского и американского левого крыла снова была реабилитированы и в аналитическом, и в нормативном отношении понятия «гражданин» и «гражданское общество».

　В политэкономии вместе с утверждением «государственной автономии», гражданское общество приобрело также и неэкономический смысл в теориях корпоративизма, государственного регулирования.

В политологии понятие «гражданское общество» отделилось от прежде популярной концепции «базис–надстройка», восстановив свой политический смысл в соотнесении с такими понятиями, как «народ», «класс», «потребитель», «нация».

Начались политические дискуссии вокруг понятия «гражданское общество». Оно стало рассматриваться в качестве одного из составляющих культуры. Неотделимой от дискуссий о «гражданском обществе» стала проблематика экологии, феминизма и этничности, связанных с появлением новых гражданских движений.

Исследователи Юко Кавато и Р. Пекканен особо выделяют гражданское движение против загрязнения окружающей среды [Шварц, Фар (ред.) 2003, 126]. Ускоренные урбанизация и индустриализация, а также развитие инфраструктуры вызвало сильнейшие разрушения окружающей среды в послевоенный период в Японии. Однако правительство законодательно никак не регулировало этот процесс до середины 1960-х гг. Отчёты СМИ о загрязнении окружающей среды влекли за собой протесты против ускоренной индустриализации. После ртутного отравления в Ниигата, отравления кадмием Итай-итай, астмы Ёккати и ртутного отравления Минамата были приняты законодательные меры по предотвращению загрязнений. В 1960–1970-х гг. тысячи местных объединений формировали движения, требующие прекращения загрязнений и улучшения общего уровня жизни.

В ответ на требования общественности политолог Мацусита Кэйити разрабатывает теорию так называемого «гражданского минимума» в соотношении с «национальным минимумом» [Мацусита Кэйити (ред.) 2003]. Она была знаковой в трудах японских политологов того времени. Так, в представлении Мацусита, «гражданский минимум» является минимальным стандартом, необходимым для жизни в урбанизированном обществе, этот минимум должна обеспечивать муниципальная власть. «Минимум» включает в себя социальное обеспечение, здравоохранение и т.д. «Гражданский минимум» основан на праве на жизнь. Его следует рассматривать как постулат городской политики, обеспеченный через демократические процедуры. «Гражданский минимум» может быть разным в разных муниципальных образованиях, но он обязательно должен превышать «национальный минимум». «Гражданский минимум» был первоначально предложен в конце 1960-х гг. Быстрый экономический рост того времени привел к массовой миграции из сельской местности в города. Национальные и местные органы власти были обязаны усовершенствовать городскую инфраструктуру в кратчайшие сроки. Тем не менее, правительства считали приоритетным экономический рост, вкладывая инвестиции преимущественно в промышленную инфраструктуру, а не в общественные и коммунальные услуги для городских жителей. В результате такие проблемы, как загрязнение воздуха и воды, зловонные запахи, пробки и недостаток городских объектов, таких как пожарные станции, парки, школы, канализации, больницы, учреждения социального обеспечения, и др. стали основной проблемой политики урбанизации. В начале 1970-х годов коалиция реформаторов, в том числе Социал-демократической и Коммунистической партий, подняла эти вопросы и победила на выборах.

Местные природоохранные движения избирали кандидатов от оппозиционных партий с природоохранными программами на городских и префектуральных выборах. В связи с этим ЛДП начала опасаться провала на всеобщих выборах, однако вовремя заручилась поддержкой деловых кругов. В 1970 г. Парламент выпустил 14 законов, ограничивающих загрязнение, включая меры компенсации пострадавшим. В 1971 г. было сформировано Агентство по охране окружающей среды (в настоящее время — Министерство окружающей среды), обладающее небольшими властными полномочиями и финансированием. Государство субсидировало приобретение технологий и оборудования, сокращающих последствия загрязнений, значительно снизились загрязнения воды и атмосферы [Шварц, Фар (ред.) 2003, 126 ].

Если ранее гражданское движение активно обсуждалось в рамках анализа общества в марксизме, то теперь высвободившиеся из классовой концепции понятия «гражданин» и «гражданское движение» стали использоваться и в массовых выступлениях, и в дискуссиях левого крыла [Като: Тэцуро: web].

В период между образованием «системы 1955 г.» (противостояние двух главных субъектов на политической арене – ЛДП и СПЯ) и подписанием в Вашингтоне в 1960 г. «Японо-американского договора о взаимном сотрудничестве и гарантии безопасности» в Японии широко развернулись «волнения» и «народные движения». Как правило, собравшиеся выступали в поддержку прогрессивных партий, выдвигали антивоенные лозунги, поддерживая «Мирную Конституцию» и протестуя против замораживания послевоенных реформ [Шварц, Фар (ред.) 2003, 125]. Они выступали против атомной и водородной бомбы, а также против расширения американской военной базы в Сунагава. Более того, выступающие пытались разрушить планы правительства по усилению контроля над профсоюзными и другими организациями с помощью разработки Закона об обязанностях полиции. В это время термин «гражданское общество» уже имел левые, прогрессивные коннотации.

В 1960 г. массовые выступления пытались блокировать пересмотр «Японо-американского договора о взаимном сотрудничестве и гарантии безопасности», что явилось пиком прогрессивных движений. Японский политолог Такабатакэ Мититоси в работе «Политическая мысль послевоенной Японии» (1977 г.) говорит, что волна выступлений не была вызвана непосредственно пересмотром «Договора о безопасности», а возникла из-за осознания общественностью того факта, что Премьер-министр Японии Киси Нобусукэ нарушил демократические процедуры, исключив членов оппозиционной партии из Парламента с целью ратификации договора. Значительную долю протестовавших составляла молодёжь. Студенческие выступления были особенно часты в 1950-х – начале 1960-х, а затем в конце 1960-х. Нередко они носили радикальный характер, что отчуждало многих их сторонников.

Центральной проблемой исследований постепенно становится связь гражданского общества и демократии. В прошлое уходит теория марксизма-ленинизма о перерастании буржуазно-демократической революции в социалистическую, обозначенная в «Государстве и революции» В.И. Ленина. Социализм снова стал рассматриваться в качестве одного из этапов демократизации, а либерализм превратился в главенствующую теорию [Ватанабэ Осаму (ред.) 1996].

Юко Кавато и Р. Пекканен отмечают прямую связь между некоммерческими организациями (гражданское общество определяется данными исследователями как организованное, неправительственное и некоммерческое) и демократическими переменами в стране. Во-первых, некоммерческие организации могут поддерживать предоставление государством социальных услуг и способствовать демократизации страны своим участием в правительстве. Во-вторых, некоммерческие организации непосредственно создают социальный капитал. В-третьих, они могут создавать условия для доступа граждан в политику за счёт связей некоммерческих организаций с партиями. Наконец, в-четвёртых, НКО могут оказывать непосредственное влияние на законотворческую деятельность через лоббирование и отслеживание [Кавато Юко, Пекканен 2008, 209].

После краха плановой экономики с всеобщей национализацией и системы диктатуры с коммунистической партией во главе были созданы теория «рыночного социализма» Дж. Роймера, либеральные теории «демократизации имущества и производства» для «гражданского управления предприятиями» Роберта Алана Даля и др., теория Боулза и Гинтиса о «предприятиях как публичных службах» [Като: Тэцуро: 1996]. Одновременно в теории гражданского общества была преодолена так называемая классическая проблема «двойственности государства и гражданского общества» [Като: Тэцуро: web].

В американских и японских исследованиях акцент сместился на отношения государства и гражданского общества. Судзуки Акира из университета Хосэй отмечает, что японские предприятия обладают настолько широкими правами, что подавили роль трудовых объединений в гражданском обществе Японии: рабочие выступают не в качестве граждан, представителей политического общества, а всего лишь в качестве звена, формирующего промышленное сообщество. Патриция Маклахлен из Техасского университета пишет о японском гражданском обществе: движения японских потребителей по отношению к государственной власти не только представляют интересы и права потребителей, но и призваны воспитывать ответственность; так формируется представление о правах потребителей, то есть граждан; соответственно, происходит формирование общества потребителей, независимого от государства и рынка [Като: Тэцуро: web]. Таким образом, постепенно, с отступлением от рассмотрения гражданского общества в рамках марксизма и модернизма, за японским понятием «гражданское общество» закрепляется национальное своеобразие.

Крах идеи создания единого социалистического государства и глобализация, при которой капитализм опирается на транснациональный бизнес, построенный на принципе экономики без границ, сделали понятия «гражданин» и «гражданское общество» более глобальными. Понятие «демократия», не ограниченное формой государственного устройства, соединилось с теорией, объясняющей гражданское общество через плюралистические общества. Д. Хэлд выстраивает концепцию всеохватной структуры гражданского общества, существующего как в локальных, так и глобальных масштабах. Появляется также концепция глобального гражданского общества и гражданина-космополита Ф. Каннингхема [Там же].

В ответ на вызовы глобализации и процессы, происходящие в мире, в 2003–2005 гг. в Кабинете министров Японии было созвано 14-е совещание по делам жизни нации, на котором был зачитан доклад комитета по деятельности общества и гражданской сознательности: «К сознательному и ответственному обществу». Там же была выдвинута идея «реформирования гражданского общества». В свою очередь, японский МИД, до этого выполнявший роль единственного правительственного международного актора, в 9-й главе «Голубой книги» по внешней политике (издание 2002 г.) — «Роль японского общества» — указывает на роль гражданской дипломатии неправительственных организаций. Основной проблематикой в этом документе стала «японская внешняя политика по сокращению вооружений» [Голубая книга 2002].

В концепции основателя мобильной социологии Дж. Урри в каждой из сфер – «экономика – гражданское общество – государство» – происходил пересмотр стратификации и мобильности «гражданских прав» и «граждан», выступающих в качестве «контролеров окружающей среды, производства и потребления, органических интеллектуалов, представителей публичной сферы» при продолжающихся демократических реформах. Теория «гражданского общества», бывшая раньше одной из опор постмарксизма, стала общим предметом обсуждения в дискуссиях о либерализме, демократии и социализме [Като: Тэцуро: web].

Среди этих дискуссий в XXI в. стали обсуждаться такие проблемы, как разграничение общественного и частного; сохранение личного пространства внутри гражданского общества и сфере общественных интересов; гражданские свободы, преодолевшие границы информационных общественных сетей; роль некоммерческих и неправительственных организаций.

В связи с появлением работы Э. Гидденса «Трансформации интимности» японский исследователь Кида Акио рассматривает концепцию общества в привязке к понятиям «гражданское общество – публичная сфера», «семья – интимная сфера». В отличие от Гидденса, который считает семью «центральным неправительственным образованием гражданского общества», Кида считает необходимым развести понятия «семья» и «гражданское общество», при том что вместе они формируют «общество». Соответственно, семья, по его мнению, – это сфера сугубо интимная, в то время как публичная сфера является прерогативой гражданского общества [Кида Акио web, 60–62].

 Исследователь Ямагути Сигэру, вслед за Коэном и Арато, выделяет трёхсоставную модель «государство – экономика (рынок) – гражданское общество», рассматривая эти понятия неотрывно одно от другого. Истоки такого перехода от предыдущей двухсоставной модели «государство – гражданское общество» следует искать уже у Гегеля, Грамши, Парсонса и Хабермаса [Там же, 57].

 Кроме того, на пересмотр современного смысла «гражданского общества» повлияли новая критика «гражданского общества» в трудах постмодернистов, М. Фуко с его теорией микровласти, культурные стадии С. Холла, ориентализм (критика европоцентизма) Э. Саида.

Цудзинака Ютака, современный японский политолог, профессор университета Цукуба, исходит не из использования понятия «гражданское общество» как одного из показателей исключительности (например, в случае Евросоюза страны, не имеющие гражданского общества, не могут быть интегрированы в это сообщество). Он исходит из уникальности гражданских обществ с присущими им национальными чертами. Цудзинака признаёт, что даже в исламских государствах и КНДР существуют гражданские общества, однако их отличает своеобразие формы. Цудзинака Ютака сделал огромный вклад в развитие изучения общественных наук в Японии. Так, с 1994-1995 гг. по настоящее время профессор Цудзинака в рамках проекта «Сравнительные исследования особенностей гражданского общества, государства и культуры» занимается сравнительным анализом гражданских обществ и коммерческих организаций (он включает коммерческие организации в понятие гражданского общества) Японии, Кореи, Германии, США, Китая и др. (всего 13 стран) [Цудзинака Ютака web].

 С другой стороны, в понятии «гражданское общество», которое используется в ООН и МБ, в интерпретации роли неправительственных и некоммерческих организаций в западном капиталистическом обществе, претерпевшем такие большие изменения за последние годы, акцент намеренно переносится на некоммерческую или неправительственную основу, как, например, в определении профессора Фуа: «Организации, не преследующие цели получения выгоды или власти на рынке» [Като: Тэцуро: web].

***

 Важнейшей предпосылкой и одновременно фактором формирования политической системы демократического типа является наличие в ней гражданского общества. В данном исследовании была предпринята попытка рассмотрения японского гражданского общества с обозначением основных этапов и проблем.

 Исследователи в послевоенной Японии как правило занимались осмыслением европейских теорий, рассматривали тексты Маркса, Ленина и др. Эндрю Баршоу из Калифорнийского университета указывает на невозможность отделения дискуссии о сущности японского капитализма от споров о гражданском обществе в послевоенной Японии.

 В 1960-1970-х гг. начинают активно формироваться и эволюционировать различные гражданские движения. Понятие «гражданское общество» противопоставляется обществам предпринимателей или управленцев. Вместе с активизацией различных акций протеста появилась необходимость более тщательного теоретического осмысления формирующегося гражданского общества. Гражданское общество в это период, по мнению профессора Цудзинака Ютака, воспринималось исследователями как уникальный феномен, характерный только для Японии.

Исследователь Ямагути Сигэру, обобщая, говорит о семи особенностях современной теории гражданского общества [Кида Акио web, 53].

1. Отход от марксистcко-гегелевского понимания гражданского общества.

2. Переход от двухсоставной к трёхсоставной модели гражданского общества, а в более дробном варианте – к пятисоставной модели: государство – политическое общество, экономика – экономическое общество и гражданское общество.

3. Появление теории глобального гражданского общества.

4. Восстановление утерянной публичности и усиление процессов демократизации.

 5. Тенденция к созданию ассоциаций, многополярность объёдинённых сообществ.

6. Рассмотрение общества без привязки к теориям интеллектуальной элиты и утилитаризма.

7. Гражданское общество как объединённое общество по принципу симбиоза участников.

Таким образом, можно сказать, что определение гражданского общества меняется в соответствии с духом времени. Современные исследования японского гражданского общества происходят неотрывно от изучения демократии, политической системы, рассмотрения правящих партий и их особенностей. По мнению профессора Цудзинака Ютака, изучение особенностей гражданского общества и коммерческих организаций может прояснить перспективы политических перемен в стране. Так, например, долгое время занимавшая лидирующие позиции Либерально-демократическая партия Японии была смещена, правящей партией стала демократическая партия Японии. Для объяснения этих и других процессов необходимо исследование перемен, происходящих в японском гражданском обществе.

Литература

Ватанабэ Осаму (ред.) 1996 – Ватанабэ Осаму. Гэндай нихон сякай-рон (Теория современного японского общества). Токио, 1996.

 Голубая книга 2002 — Голубая книгапо внешней политике (издание 2002 г.) // http://www.mofa.go.jp/mofaj/gaiko/gun_hakusho/2002/.

Кавато Юко, Пекканен 2008 – Kawato Yuko, Pekkanen R. Civil Society and Democracy: Reforming Nonprofit Organization Law / Sherry L. Martin and Gill Steel, eds. Democratic Reform in Japan: Assessing the Impact. Boulder, 2008. Р.193–212.

 Като: Тэцуро: 1996 – Като: Тэцуро:. Гэндай нихон-но ридзуму то суторэсу (Современный режим и стрессы в Японии). Токио, 1996.

Като: Тэцуро: web – Като: Тэцуро:. Нихон-ни окэру симин сякай гайнэн то тэнкай (Понятие «гражданского общества» и его эволюция в Японии) / http://members.jcom.home.ne.jp/nokato/data2.html#politics.

 Кида Акио web – Кида Акио. Сякайгайнэн то симинсякай (Понятие общества и гражданского общества) / http://www.ritsumei.ac.jp/acd/cg/ss/sansharonshu/411pdf/03-02.pdf.

Мацусита Кэйити (ред.) 2003 – Мацусита Кэйити. Сибиру минимуму сайко: - бэнтима:ку то манифэсуто (Пересмотр гражданского минимума: эталон и действительность). Токио, 2003.

Ридель 1990 – Ридэру М. Симин сякай-но гайнэн-си (Ридель М. История понятия гражданского общества). Токио, 1990.

Томида Ко:дзи, Камитани Акио (ред.) 1997 – Томида Ко:дзи, Камитани Акио. Дзию:сякайсюги-но сэйдзигаку (Либерализм в политологических исследованиях). Токио, 1997.

Утида Ёсихико 1967 – Утида Ёсихико. Нихон сихонсюги-но сисо:дзо: (Идеи японского капитализма). Токио, 1967.

 Цудзинака Ютака web – Цудзинака Ютака. Сэкай-но нака-но нихон-но симинсякай то габанансу (Японское правительство и гражданское общество в мире) / web.iss.u-tokyo.ac.jp/gov/research/pdf/dp_tsujinaka.pdf.

Шарко 2007 — Шарко М.В. Японский опыт построения гражданского общества // http://www.ni-journal.ru/archive/2007/n_1_2007/047b308a/d458bbf7/cf3010f2/?print=1.

Шварц, Фар (ред.) 2003 – Schwartz F.J., Pharr S.J. eds. Molding Japanese Civil Society / The State of Civil Society in Japan. Cambridge, 2003. Р. 116–134.