Предисловие к публикации

Д.Е. Мартынов

Впервые на русском языке публикуется перевод 46-й, 47-й и 48-й глав трактата Тань Сы-туна «Учение о гуманности» (Жэнь сюэ), в которых излагаются антропологические, идеологические и историософские схемы китайского философа.

The first translation for 46^th, 47^th and 48^th chapters of the Tan Sitong’s treatise “The Doctrine of the Humanity» (Ren xue) in which are stated anthropological, ideological and historiosophical schemes of the Chinese philosopher is in Russian published.

КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: Тань Сы-тун, жэнь-гуманность, конфуцианство, буддизм, даосизм, эсхатология.

KEY WORDS: Tan Sitong, ren (humanity), Confucianism, Buddhism, Taoism, eschatology.

Тань Сы-тун (1865–1898) был одним из самых оригинальных деятелей Движения за реформы 1898 г. в Китае под руководством Кан Ю-вэя. Этот отчаянный радикал оказался самым близким к императору лицом из числа реформаторов, считал, что монарх должен быть избираемым, и что учение Конфуция необходимо поставить на службу современности. После провала реформаторского движения отказался бежать от бессудной казни и скрываться, как Кан Ю-вэй и Лян Ци-чао, заявив, что в Китае ещё не слышали, чтобы кто-нибудь пролил кровь для изменения законов [Кобзев 2002, 475–476].

Он родился в Пекине в семье знатного хунаньца, происходящего из уезда Люян, но большая часть его жизни прошла вне пределов родной провинции: проявив себя на поприще боевых искусств, он несколько лет прослужил младшим офицером в Синьцзяне, который только что с большой кровью был возвращён в состав Цинской империи, а затем более десяти лет провёл в разъездах по стране (он с гордостью вспоминал, что маршруты его поездок по протяжённости сравнялись с длиной экватора) [Чжан Хао 1987, 68]. Встреча с английским миссионером Дж. Фраером в 1893 г. подстегнула его интерес к странам Запада. В 1895 г. в родном Люяне он основал математическую школу. В 1896 г. он был назначен на должность префекта в Нанкин, где общался с известным пропагандистом буддизма — мирянином Янь Вэнь-хуэем (учеником Макса Мюллера), который не только помог ему глубже разобраться в различных направлениях буддийского учения, но и смог удовлетворить интерес Таня к жизни в Европе [Кобзев 2002, 474–475]. Впрочем, его служебную карьеру следует считать неудачной: по собственному признанию, Тань Сы-тун шестикратно пытался сдать провинциальные экзамены на чиновничью должность, и всякий раз безуспешно [Чжан Хао 1987, 66]. Не был он счастлив и в семейной жизни, и даже несколько раз пытался покончить с собой. По мнению Чжан Хао, его мученичество 28 сентября 1898 г. было закономерным, ибо «смерть была тем, чего он искал, а не тем, что возложили на него обстоятельства» [Там же]. И хотя в современном Китае Тань Сы-тун стал знаменем национализма, выясняется, что крайний поступок порождался логикой его интеллектуальных поисков, носящих космополитический характер.

Говоря об интеллектуальном наследии Тань Сы-туна, следует привести характеристику Е.Ю. Стабуровой: его «…никак нельзя причислить к мечтателям» [Утопии 1987, 200]. Действительно, главный пафос его трудов (преимущественно публицистических, эпистолярного и поэтического наследия) — в размышлениях о путях преодоления отсталости Китая. Однако Тань Сы-тун вовсе не отказывался от попыток заглянуть в отдалённое будущее, поскольку образ идеального общества служил эталоном в теоретических рассуждениях мыслителя. Эти тенденции полное выражение нашли в трактате «Учение о гуманности» (Жэнь сюэ), создававшемся с весны 1896 г. и оконченном в феврале 1897 г. [Жэнь сюэ 1984, 12] Трактат впервые опубликовал Лян Ци-чао в издававшемся им в Японии журнале «Вестник чистых обсуждений» (Цин и бао) в 1901 г. [Жэньсюэ 1984, 13].

Трактат Тань Сы-туна невелик по объёму (около 56 тысяч иероглифов), но чрезвычайно богат содержательно. Его заглавие включает в себя основную конфуцианскую категорию жэнь («гуманность», «человеколюбие»). В авторском предисловии (переведённом на русский язык [Избранные 1961, 242—286]) даны подробные разъяснения: Тань Сы-тун понимал жэнь как универсальный принцип мироздания, восходящий к идее взаимосвязанности людей. Это первая в Китае книга, специально посвящённая категории гуманности, несмотря на длительную её историю, по сути, совпадающей со всей историей китайской философии [Кобзев 2002, 477].

По форме трактат представляет собой собрание философских фрагментов, разбитых на 50 глав, содержание которых весьма разнообразно. Это сочетание конфуцианских, даосских, моистских, буддийских, христианских и естественно-научных положений. Поскольку данные особенности труда Тань Сы-туна достаточно хорошо отражены в имеющихся переводах, мы представляем вниманию читателей социологическую и историософские доктрины китайского философа. Антропологические взгляды мыслителя изложены в главе 46, идеология Тань Сы-туна раскрывается в главе 47, 48-я глава содержательно, на наш взгляд, наиболее интересна, поскольку в ней излагается историософская доктрина. Сложно сказать, в какой мере Тань Сы-тун был знаком с историософскими схемами Кан Ю-вэя, хотя даже при поверхностном ознакомлении влияние легко прослеживается.

Перевод сделан нами с китайского языка по изданию Гонконгского университета [Жэнь сюэ 1984, 291–295] (основой его является полный английский перевод Жэнь сюэ, выполненный проф. Чэнь Шань-вэем; также приведён и полный китайский текст), все материалы впервые публикуются на русском языке. Термины классического китайского языка вэньянь и имена приводятся в традиционной транскрипции, в квадратных скобках приведены слова, добавленные для большей связности текста. При цитировании Тань Сы-туном древнекитайских текстов мы по возможности использовали существующие русские переводы.

Учение о гуманности (Жэнь сюэ)

Тань Сытун

Избранные главы

Глава 46

Каким образом, управляя и просвещая (чжи хуа)[i], можно добиться положения, при котором умственные и физические силы всей Поднебесной устремятся к предельному благу? Попытаюсь описать это, хотя и поверхностно, ибо это нелегко передать двумя-тремя словами.

При управлении земным шаром непременно следует обращать внимание на успехи агрономии (нун сюэ). Мэн-цзы сказал: «Со времени зарождения в Поднебесной людей [эпохи] управляемости сменялись хаосом»[ii]. Следовательно, управление приводит к хаосу, он непременно будет очень велик и избежать его нельзя. Поэтому защита Дао-пути управления не есть благое дело. Величайшей из причин [хаоса] является перенаселённость. На поверхности земного шара [почти что] не осталось места для расселения и освоения целины, род человеческий расплодился во множестве, и удваивается с каждым поколением, в результате всего рождённого [землёй] уже не хватает на всех. Это неизбежно выводит [человечество] на Дао-путь хаоса (луань чжи дао). Ныне, к счастью, есть пароходы и железные дороги, Китай и заграница оказываются тесно связанными, горожане и селяне легко могут обмениваться товарами, в которых имеют нужду. Более того: все ещё имеется много невозделанных земель, поэтому население может увеличиться хотя бы и в сто раз, но жить будет сносно. Я воодушевлён [примером] западных государств, неустанно осваивающих новые земли и расширяющих торговлю, безостановочно проводящих политику колонизации и не в силах сдержать восхищения их планами, идущими так далеко.

Некогда Ван Чуань-шань (1619–1692) испытывал большую ненависть к историографам двух Хань[iii], осуществлявшим [описание] правления. То было время великой смуты, количество военнопленных[iv] исчислялось сотнями тысяч и миллионами, так что даже пересчитывающие их солдаты никак не могли дойти до конца. Все они отпустили рукояти сох, забросили земледелие и сделались бродягами. Однажды им удавалось освободиться или их увольняли от военной службы, и как же было их вознаградить за труды, помочь объединиться и умиротвориться после возвращения домой, как помочь им вернуть мастерство и применить профессиональные навыки? Как помочь им самим обеспечивать себя и не создать при этом смуты? Существовала ли в те времена более трудная и важная задача?! Государственные историографы не написали об этом ни слова, поистине, их нельзя назвать сведущими людьми. Поскольку в древности об этом не было собрано сведений, последующие поколения, хотя бы и стократно размышляли, но не могли получить их. Цзэн Го-фаня (1811–1872) глубоко огорчало то, что роспуск солдат по домам был неизмеримо труднее, нежели их набор и обучение. Вследствие этого происходили беззакония, а бунты распущенных войск были столь многочисленны, что перечислить их просто невозможно; и поныне они служат нам предостережением.

Я пытался размышлять, каким образом привести эту вольницу к закону, однако не нашёл ничего лучшего, как отправить [излишки населения] на освоение целинных земель. Именно так русские переселяли поляков в Сибирь, англичане ссылали преступников в Австралию, а [жители] многих других стран уезжали в Африку. Американцы освободили чёрных рабов и пожаловали им земли в Трансваале (Цюйэрланьсыфоэр)[v], где [они] основали демократическое государство (минь чжу го). Все перечисленные приняли сельскохозяйственную политику как средство сократить народонаселение. Американцы наделили землёй чёрных рабов; это — подвиг, способный всколыхнуть предков и прославить современников, поистине, гуманное правление (жэнь чжэн).

Люди будущего более всего будут страдать от недостатка земли. Следствием нехватки земли непременно будут страдания от неравномерного распределения земли и нежелания распахивать новь. Таким образом, нельзя сказать, что [современный] мир на самом деле перенаселён. Только когда все пять материков будут заселены равномерно, когда количество земли будет соответствовать числу людей, тогда наступит время перенаселения. Поэтому всенепременно следует высоко ценить и изучать агрономию.

География описывает рельеф местности; гидрология [позволяет] защититься от засух и наводнений; зоология и ботаника [позволяют] различать природу вещей; химия [позволяет] наблюдать качества вещей; учение о паровых машинах (ци цзи сюэ) [позволяет] освободить человеческую силу; оптика [позволяет] судить о свете и цвете; учение об электричестве [позволяет] получить[vi] свет и тепло. Владеющий наукой агрономии соберёт десятикратный урожай по сравнению с не изучающим науки. Однако если всю без остатка силу [жителей] Земли [бросить на подъём сельского хозяйства], то произведённый продукт невозможно будет исчислить. Сила всех жителей земного шара неисчерпаема, однако её недостаточно, чтобы снабдить людей пищей [в достаточном количестве], поэтому непременно должны найтись другие средства. Необходимо исследовать все пищевые ресурсы, разложив их на простые элементы, комбинировать (синтезировать), и тогда постепенно из простых элементов мы научимся создавать новые сущности, и больше не будем полностью зависеть от сельского хозяйства. Если простых элементов недостаточно, тогда непременно следует использовать атмосферный воздух (кун ци) для получения необходимого сырья, и тогда больше не будем полностью зависеть от натуральных веществ (ши у).

В будущем также достигнет утончённости медицинская наука, будут досконально изучены человеческие внутренности, корпус и конечности, дабы выяснить, почему организму непременно требуется пища, а затем постепенно переделать природу человеческого тела, чтобы приучить его к атмосферному питанию, подобно даосам, которые даже отказывались от употребления зерна, и занимались только дыхательными практиками. Тогда человек перестанет зависеть от вещной стороны мира, и ничто не сможет ввести его в соблазн. И даже если численность людей достигнет крайней степени, и даже если ничего не будет потребляться, люди будут тесниться плечом к плечу на земном шаре, уже не вмещающего их в себе, следовательно, вновь придётся раздумывать [о путях спасения]. Ныне физики могут передавать тепло и энергию без проводников, [медики] ясно рассматривают кости и мускулы, лёгкие и печень[vii], сущность и деятельность нервной системы и органов дыхания. После долгих лет исследований, непременно будет открыт способ избавить [организм каждого человека] от тяжёлой материи (чжун чжи) и сохранить лёгкую (цин чжи), сократить телесное начало (ти по) и расширить духовное (лин хунь). Кроме того, разовьётся евгеника (цзиньчжун чжи сюэ)[viii], в результате каждое новое поколение будет превосходить предыдущее, и этот процесс будет продолжаться [вплоть до] 10 000-го колена и дальше. Непременно будет выведена новая человеческая раса, полностью использующая [потенциал] разума, которой не будет нужды использовать силу; у них будет чистая душа и не будет тела.

Это будет подобно началу времён, [когда живые существа] ещё только появились, и умственные их способности были крайне невелики, однако позднее [существа] одухотворились. Все вещи каждодневно стремятся к духу, потому из массы живых существ выделилось самое одухотворённое — человек. Нынешние люди превосходят древних предков и день ото дня становятся всё более и более духовными, поэтому непременно из массы людей выделятся самые одухотворённые — люди, подобные небожителям. Всё человечество превратится в чистый дух, полностью использующий свои возможности. Они смогут жить в воде, в огне, на ветру и в атмосфере; они смогут свободно летать и возвращаться на любые солнца и планеты. Даже если земного шара вообще не будет, это не нанесёт им ущерба, ибо им уже не нужно будет никакого пристанища!

Сумма деяний всех рождённых, создающая карму (е ли), постепенно накапливается, и положение вещей на земном шаре ухудшается день ото дня. Земля чрезвычайно раскалится, а затем охладится; расширится, а затем сожмётся; разрыхлится, а затем отвердеет; размягчится, а затем станет прочной; из круглой сделается плоской. Прецессия (суй чай) будет меняться на секунду в год, и менее чем за семьдесят лет [изменение] достигнет одного градуса. За двадцать тысяч лет это приведёт к полному изменению положения [Земли относительно плоскости орбиты её вращения]. Хотя [сказано]: «полное изменение», но в действительности [ось вращения Земли] не оказывается точно в той же точке, где была. В результате бесчисленного множества 20 000-летних циклов Южный и Северный полюсы Земли перестанут соответствовать Южному и Северному небесным полюсам и полностью поменяются местами. В это время огонь и вода, море и суша пройдут бесчисленные великие изменения, и в своё время Земля полностью прекратит своё существование.

Каким образом в будущем будут происходить подъёмы и падения, и как прекратится хаос, и каким образом люди избавятся от эгоистических желаний, — этого не сможет предугадать ни один человек. Однако [перед концом] на Земле возродится будда Майтрея (Милэ) и восстанет от одра болезни Вималакирти (Вэймо)[ix], люди обретут совершенную радость. Горы и реки превратятся в подобие зеркала, природа человека станет истинной и достигнет бхутатхагаты[x], исполнится дхармадхата (фа цзе)[xi], повсюду все рождённые станут буддами. Даже те, кто не стали буддами, покинут границы этого мира величайшего процветания; когда настанет время разрушения, они непременно останутся в живых. Почему это так? Когда исчезнет карма всего рождённого, исчезнет и карма Земли; когда всё рождённое сбросит телесную оболочку, тогда будет разрушено и тело Земли. Земля — такое же рождённое создание, как и человек, однажды она была создана; не следует разрушать Земли до тех пор, пока она не устанет порождать разумных существ.

Глава 47

Землёй следует управлять так, как если бы существовала одна Поднебесная, и не было бы государств[xii]. Чжуан-цзы сказал: «[Я] слышал, что Поднебесную следует предоставить естественному развитию (цзай ю), но не слышал, что Поднебесной следует управлять (чжи)[xiii]». Под “управлением” он подразумевал идею государства, под “естественным развитием” — идею отсутствия государства. Некто[xiv] сказал: цзай ю — это изменённое чтение цзы ю, т.е. “свобода”. О, как верны эти слова! Люди могут быть свободны лишь там, где народ не имеет государства. Если бы не было государств, исчезли бы границы, прекратились бы войны, рассеялись подозрения, исключены были бы хитрые расчёты, погибли бы боевые противники, и установилось равенство. Хотя Поднебесная и существует покамест, [но следует действовать так], как если бы Поднебесной не было (у Тянь ся). Низложив правителя[xv], уравняем благо- и худородных; разъяснив всеобщий закон (гун ли), уравняем богатство и бедность. [На пространстве] в тысячу ли, в десять тысяч ли — [все] как одна семья, как один человек. Увидишь такое семейство — захочешь жить в нём[xvi], увидишь таких людей — породнишься с ними[xvii]. Отец [больше] не следует цы[xviii], сын [больше] не следует сяо[xix], старшие и младшие братья забыли о гун[xx], супруги позабыли о согласии (чан суй)[xxi]. Это подобно [описанному] в западной книге “Записки о пробуждении через столетие” (Чжун бай нянь и цзяо)[xxii] и, пожалуй, напоминает образ Великого Единения из Ли юнь.

Управление государством совершенно подобно семейным основам, о них говорят одинаковыми словами. В таком случае, неужели в «Великом учении» (Да сюэ) неверно сказано: «За выравненностью семьи следует упорядоченность государства, за упорядоченностью государства следует уравновешенность Поднебесной[xxiii]»?! Отвечаю: это не так. [Кан Ю-вэй][xxiv] в своём толковании утверждал, что эти слова [«Великого учения»] относятся к феодальной эпохе (фэн цзянь ши)[xxv]. В феодальной системе все — правители и подданные, верхи и низы, подчинены законам патриархального клана. Великие кланы Поднебесной [состояли из] чжу хоу, цинов и да фу[xxvi], все эти [должности и ранги] передавались по наследству, и каждый возводил себя к именитым предкам. Народ получал пашни от начальников (шан), а начальник зависел от получаемого с них дохода; в этом его отличие от земледельцев. Потому-то Гун Дин-хэ[xxvii] написал [статью] «Нун цзун» («Земледельческий клан»).

Когда реализована клановая система, Поднебесная подобна одной семье (Тянь ся хэ и цзя)[xxviii], поэтому прежде следует уравнять свою семью, а только затем можно упорядочить государство и умиротворить Поднебесную. Со времени [династии] Цинь феодальная система пришла в упадок, а законы клана сошли на нет[xxix]; государство и семья потеряли всякую связь между собою. Хотя семья и уравнена, но государство по-прежнему не упорядоченно; если же не уравнена семья, тогда немыслимо даже пытаться упорядочить государство; с другой стороны, если государство не упорядоченно, это влечёт за собой невозможность уравнения семьи. Потому-то рассуждающий об упорядочении государства должен сначала стремиться к умиротворению Поднебесной, а рассуждающий об уравнении семьи, прежде непременно должен стремиться к упорядочению государства. Таким-то образом, все имеющиеся у нас каноны [трактуют] о системе феодального общества и сплошь и рядом противоречат сегодняшнему положению вещей. [Людям] знающим и решительным очевидно, что они никак не могут иметь практического применения. Невежественные провинциальные начётники с умным видом[xxx] пустословят о классиках на каждом шагу в нелепой жажде осуществить их установления, не понимая, что те не соответствуют [реалиям современного мира]; об этом можно только скорбеть. Некоторые говорят: «Поднебесная в полном умиротворении — не Поднебесная, полностью упорядоченное государство — не государство, полностью уравненная семья — не семья». В этом нет никаких противоречий. Человеческие отношения[xxxi] не основаны на неизменных этических нормах, только и всего.

Ныне в нашем мире существует проституция, но следует ли её рассматривать как моральную или аморальную? Отвращает она людей от природы Будды или нет? Следует её запретить или, напротив, не вмешиваться?! Отвечаю — [проституция] есть крайнее воплощение телесного. Пока мы сами не откажемся от услуг проституток, нечего ожидать [действенности] запретов. Поэтому они будут существовать, даже если и будут внесены бессмысленные запреты. Почтеннейшие, почему вы не [обратитесь к опыту] западных государств? При всей их просвещённости они не в состоянии запретить проституции, число публичных женщин растёт с каждым днём, невзирая на все ограничения, в результате они превратились в обыденность на всех пяти материках. Хотя мы и не в состоянии расправиться [с проституцией], но мы не можем оставить всё как есть! Отношения всякого чиновника с народом подобны отношениям отца и сына в семье; заметив нечто недолжное (бу шань), все силы следует бросить на его искоренение, а запреты послужат укреплению доброго начала. Если не во власти [чиновника] запретить зло, то он должен разделить ответственность. Он не должен считать равными благое и дурное, и не имеет права закрыть глаза и заткнуть уши, устраниться от дел, не слушать того, что говорят, и не спрашивать у других, забросить дела, дабы сохранить себя в чистоте. Проституция — первейшее из зол. Мы точно знаем, что с мириадами [проституток] справиться нельзя, так неужели нельзя ввести специальную чиновничью должность, дабы упорядочить этот промысел?! [Следует] сосредоточить их в определённой местности, дабы они не смешивались с порядочными простолюдинами; следует ограничить их численность, дабы не множить числа незаконных [публичных женщин]. [Следует] блюсти чистоту их обиталищ, дабы не распространять болезней. [Следует] упорядочить законы, дабы не было жестокого обращения. [Следует] упорядочить плату [за услуги публичных женщин], дабы создать фонд страхования, и обеспечить жалованье чинам, занятым надзором за этой сферой. Если будут установлены справедливые регламенты, будет положен конец моральному разложению. Это ли не великая гуманность? Однако, говоря о делах Срединного государства, мы убеждаемся, что масса более важных дел в совершеннейшем забросе, [а чиновники] безучастно взирают со стороны. Это не добавляет в сердце радости. Что же говорить о такой мелочи, как публичные женщины?!

Глава 48

Критик[xxxii] скажет: «Вы излагаете высокие принципы и трактуете о началах справедливости, но ведь они неосуществимы, к чему без конца повторять пустые слова (кун янь), какая от них польза?». Отвечаю: я ценю знание, но не ценю действие[xxxiii]. Знающий пестует душу, действующий пестует тело. Кун-цзы сказал: «Если знаешь что-либо, полагай, что знаешь; а если не знаешь, полагай, что не знаешь; это и есть знание»[xxxiv]. [При этом] знающий и незнающий равно обладают разумом. Действие ограниченно, знание безгранично; действие предельно, знание беспредельно. Более того: действие не способно привести к знанию, и с этим положением поделать ничего нельзя. Сделанное руками и ногами никогда не сможет сравниться с воспринятым глазами и ушами; накопленное в памяти никогда не сможет достигнуть обширности понимания; измерение безменом и линейкой никогда не сравнится по точности с познанием; острый ум, основывающийся на действительных фактах, никогда не станет столь же тонким и совершенным, как чистая теория, кто способен переменить это положение хотя бы и грубой силой? Учёные-дилетанты страдают от того, что способны знать, но не способны действовать, и потому не обладают истинным знанием, ведь истинное знание никогда не сможет привести к неспособности действовать. Учение (цзяо)[xxxv] — вот средство удовлетворить стремление к знанию. Поэтому все духовные владыки (чжу цзяо) и их последователи передавали последующим поколениям лишь пустые слова, и даже не могли понять того, что последующие поколения будут лишь проклинать и поносить их. Телесная оболочка Иисуса была убита, а из 12 его апостолов ни один не умер своей смертью. Кун-[цзы] едва избежал гибели, а из 70 его учеников очень немногие добились успеха[xxxvi]. Будда с последователями страдал от голода и нужды и вынужден был нищенствовать, они дошли до крайней степени самоотречения[xxxvii]. Смерть их бренной оболочки была предопределена, зная об этом заранее, они стремились просветить и восприимчивых и позже постигших, неужели они стали бы интересоваться, удалась их миссия или нет?! Только Моисей (Моси) и Мухаммад (Муханьмодэ) распространяли своё учение силой. Они стали правителями, и только; разве следует считать их основателями учения?

Рассматривая знание и действие, кто сможет оценить ценность одного и малоценность другого? Добавлю, что отрицающий действие сам не способен действовать, так неужели же отрицающий знание сам может его продемонстрировать?! Равным образом, охаивающий учение не способен сам ничего передать окружающим. Ныне в разговорах часто можно услышать: «Я говорю только о научении (сюэ), научение и есть моё учение» или того пуще: «Я говорю только о делах правления, это и есть учение». Доходит и до такого: «Я не говорю об учении (цзяо), это и есть моё учение, которое не нуждается ни в словах, ни в других учениях». Учение, не нуждающееся в словах — это Чань-буддизм, который возвещает, что у каждого адепта собственный путь к просветлению, не основывающийся на изучении текстов. Также Чань учит, что, даже перетаскивая хворост и нося воду, можно достигнуть просветления и необыкновенных способностей[xxxviii]. Учение способно охватить и правление, и дело научения, но ни  правление, ни научение не способны вместить учения. Учение способно охватить даже не-учение (у цзяо), а не-учение не способно вместить учения. В то же время те, кто очерняют учение, не знают, что во всей Поднебесной нет ничего большего, чем учение, и ничто не может покинуть его пределов; нет ничего глубже учения, и чем яростнее они отрицают учение, тем глубже и глубже стремятся к его сердцевине; не зная учения, всё и более и более тщательно его постигают. По этому поводу Будда изрёк: «Клевещущий на Будду сам является верующим»[xxxix]. Это так, поскольку он уже знает, что Будда есть, и как бы ни клеветал, уже не сможет погасить собственное знание. Когда это станет ясно, кто же усомнится в моих словах?

Вместе с тем то, что я говорю об изменениях на Земле, — не мои слова, но заимствовано из «[Книги] Перемен». «Перемены» копируют Дао Поднебесной[xl], поэтому можно достигнуть сокровенной сути, определить счастье и несчастье[xli]. Я вкусил от наставлений [Кан Ю-вэя][xlii], трактовавшего о триграмме цянь, которая обозначает Три эры (сань ши), описываемые в летописи «Вёсен и осеней» (Чунь цю). «Перемены» [гласят]: “объедините три начала (сань цай) и удвойте их”[xliii], поэтому Три эры парны». Нижняя триграмма [в гексаграмме] идёт в обратной последовательности, а верхняя — в прямой[xliv].

«В начале девятка. Нырнувший дракон. Не действуй»[xlv]: это эра Великого Спокойствия и первоначального единения. Нет духовных владык, равно как нет светских правителей. Это глубочайшая древность, время до всемирного потопа, [когда] народ был искренен и прямодушен, не имея домов и полей. Вождей избирали попеременно. Для человечества это эпоха младенчества. «Не действуй» означает, что [в те времена] не было необходимости действовать.

«Девятка вторая. Появившийся дракон находится на поле. Благоприятно свидание с великим человеком»[xlvi]. Эра Поднимающегося Равновесия и Небесного единения. В это время постепенно появляются духовные владыки и светские правители, но тогда они ещё не ушли далеко от народа и каждодневно трудились на пашне. Это эпоха правления Трёх властителей и пяти владык[xlvii], детство человечества.

«Девятка третья. Благородный человек до конца дня деятелен; вечером он осмотрителен, точно в опасности»[xlviii]. Эра Хаоса и царского правления. Светские владыки начинают тиранствовать, а духовные владыки не могут вернуть их на стезю умиротворения, потому их речения полны печали. Это эпоха Трёх династий, время совершеннолетия человечества[xlix]. Это обратная последовательность Трёх эр, [описываемых] нижней триграммой.

«Девятка четвёртая. Точно прыжок в бездне. Хулы не будет»[l]. Эра Хаоса и царского правления. Можно применить и такое выражение: «Вверху не находится в Небе, внизу не находится на поле (на Земле)»[li]. Конфуций, зная, что ничего поделать нельзя, всё же продолжает своё дело[lii]. Это время от [жизни] самого Конфуция до наших дней. Человечество устремляется к зрелым годам.

«Девятка пятая. Летящий дракон находится в небе. Благоприятно свидание с великим человеком»[liii]. Эпоха Поднимающегося Равновесия и Небесного единения. Все учения на Земле обретают единого духовного владыку, все страны на Земле обретают единого правителя. Это время великого единства, человек познаёт волю Неба[liv].

«Наверху девятка. Возгордившийся дракон. Будет раскаяние»[lv]. Великое Спокойствие и первоначальное единение. Влияние единого духовного владыки всей Земли и единого светского владыки ослабевает[lvi], они как бы осиротели. Сиротство порождает гордыню, гордыня приводит к раскаянию. Раскаяние приводит к тому, что каждый человек может обрести дэ духовного владыки и [должность] духовного владыки упраздняется; каждый человек обретает власть светского владыки и [должность] светского владыки упраздняется. Это время всеобщего торжества народоправия (минь чжу)[lvii], время, когда человек достигает вершины мастерства, о чём говорится: «стал следовать желаниям сердца, не нарушая правил»[lviii]. Это Три эры, попутные последовательности верхней триграммы. Тем не менее, имеются пережитки прошлого.

Что же касается [заключения] «При действии девяток смотри, чтобы все драконы не главенствовали, [тогда будет] счастье», [это означает], что Небесное дэ не терпит владычества. Также сказано: [когда] Поднебесная обустроится, всё человечество переродится в сонм Будд. Не будет ни духовных владык, ни учений, не будет ни монархов, ни народоправия, и никакого единства на Земле не будет больше, как не будет и самой Земли; и никакого Небесного единства не будет больше, как не будет и самого Неба; и тогда настанет полное совершенство, к которому нельзя будет прибавить даже самой малости. Увы мне! Почтение к духовному владыке разве есть исполнение всех желаний духовного владыки? Скверну порождает скверна, однако тогда есть исполненный духа основатель учения, который не желает, чтобы скверна передавалась через рождение. Поэтому мы так же не хотим, чтобы духовный владыка, считающийся божественным существом, правил бесконечно, ибо по достижению совершенства никаких учений больше не будет. Кун-цзы сказал: «Если бы в Поднебесной царил Дао-путь, то я бы не добивался вместе с вами перемен»[lix]. Мэн-цзы сказал: «Я разве люблю спорить? Но я вынужден к этому»[lx]. Ведь если появлялись духовные владыки, которые не обладали искренностью, они всё равно находили себе применение. Увы, увы!

Литература

Жэнь сюэ 1984 — An Exposition of Benevolence: The Jen-hsüeh of T'an Ssu-t'ung. Tr. by Chan Sin-wai. Hong Kong, 1984.

Избранные 1961 — Избранные произведения прогрессивных китайских мыслителей нового времени. Общ. ред. Н.Г. Сенина и Ян Хин-шуна. М., 1961.

И цзин 2005 — И цзин («Канон перемен»): Перевод и исследование. Сост. А.Е. Лукьянов. Отв. ред. М.Л. Титаренко. М., 2005.

Кобзев 2002 — Кобзев А.И. Философия китайского неоконфуцианства. М., 2002.

Сыма Цянь 1996 — Сыма Цянь. Исторические записки. Пер. Р.В. Вяткина. Т. VII. М., 1996.

Утопии 1987 — Китайские социальные утопии: Сб. ст. Гл. ред. Л.П. Делюсин. М., 1987.

Четверокнижие 2004 — Конфуцианское «Четверокнижие» («Сы шу») / Пер. с кит. А.И. Кобзева, А.Е. Лукьянова, Л.С. Переломова, П.С. Попова при участии В.М. Майорова. М., 2004.

Чжан Хао 1987 — Chang Hao. Chinese Intellectuals in Crisis. Berkeley, 1987.