Вопросы философии. 2017. № 9. С. ?–?

Шариат в религиозно-философской концепции суфизма

Чжун Сечжин, Пак Чанхен

Шариат представляет собой систему законодательства, регулирующую вопросы религиозного и правового характера. Шариат – это первый этап учения ислама. Обязательный для всех мусульман, шариат требует, чтобы верующие соблюдали внешние обряды поклонения, правила семейной и общественной жизни. Статья анализирует шариат и его религиозно-философскую трактовку в суфизме. Поскольку шариат содержит больше моральных предписаний, основанных на философских представлениях, нежели собственно норм религиозного права, в нем нравственная решимость более важна, чем внешнее соблюдение правил.

КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: шариат, ислам, суфизм, Коран, Бог.

ЧЖУН Сечжин – профессор университета Ханьян (Сеул, Республика Корея).

Этот e-mail защищен от спам-ботов. Для его просмотра в вашем браузере должна быть включена поддержка Java-script

ПАК Чанхен – профессор университета Ханьян (Сеул, Республика Корея).

Статья поступила в редакцию 16 сентября 2016 г.

Цитирование: Чжун Сечжин, Пак Чанхен. Шариат в религиозно-философской концепции суфизма // Вопросы философии. 2017. № 9. С. ?–?

Voprosy Filosofii. 2017. Vol. 9. P. ?‒?

Sharia in the Religious and Philosophical Conception of Sufism

Jung Sejin, Park Chanhyun

The Sharia is a system of divine legislation, to which religious matters are subject, as well as of a legal nature. Sharia is the first stage of the teachings of Islam. Mandatory for all Muslims, the Sharia demands that believers observe the external rites of worship, the rules of family and social life. This article consists of analyzing Sharia, the Islamic law, and its religious and philosophical interpretation in Sufism. Since Sharia contains more moral, internal, and philosophical perceptions than the function of religious law, it should be accepted as a moral recognition before external adherence.

KEY WORDS: Sharia, Islam, Muslim, Sufism, Koran, God.

JUNG Sejin – Professor, Hanyang University (Seoul, Korea).

Этот e-mail защищен от спам-ботов. Для его просмотра в вашем браузере должна быть включена поддержка Java-script

PARK Chanhyun – Professor, Hanyang University (Seoul, Korea).

Received at September 16, 2016.

Citation: Jung, Sejin, Park, Chanhyun (2017), “Sharia in the Religious and Philosophical Conception of Sufism”, Voprosy Filosofii, Vol. 9 (2017), pp. ?‒?

Суфизм представляет собой мистическое течение в исламе, претендующее на роль путеводной нити для тех, кто дерзнул стать на длинную и тернистую стезю познания абсолютной истины. Как и любое религиозно-философское учение, суфизм не только объясняет устройство мироздания, определяет место человека в мире и его предназначение (то есть выполняет мировоззренческие функции), но служит в качестве социально-организующей системы, определяющей правила поведения, личную и общественную мораль [Степаняц 1987, 45]. Суфизм резко протестует против всякого фарисейства в мусульманстве, бескомпромиссно защищает ислам от любых попыток свести его к религии буквалистов и законников. Суфизм способствовал детальному развитию аскетических техник, степени, ход и цели которых неотделимы от метафизики ирфана. И все же согласно суфийскому учению первая стадия духовного роста человека – самая простая – предполагает соблюдение шариата, то есть внешней, обрядовой стороны ислама: молитвы в урочное время, пожертвования бедным, пост, омовения, паломничество к святым местам («пять столпов»), а также другие правила быта и социальных отношений [Дегоев 2001, 39]. Для теории и практики суфизма характерно триединство шариата, тариката (мистического пути) и хакиката (духовный истины) [Корбен 2015, 187–188]. Взаимодействие религиозного и мирского, иррационального и рационального, духовного и материального, внутреннего и внешнего – важнейшие черты мусульманского права (шариата, фикха). При этом шариат лишь частично можно отнести к религиозной стороне ислама как таковой. В мирской сфере шариат выступает преимущественно в качестве системы собственно правовых норм. В этом смысле мусульманское право – важнейший элемент исламского образа жизни [Сюкияйнен 2004, 7].

Большинство представителей различных течений исламской мысли и мусульманских правовых школ считает, что шариат состоит из трех основных частей: религиозной догматики, исламской этики и так называемых практических норм. Эти нормы, в свою очередь, делятся на культовые предписания, устанавливающие порядок исполнения религиозных обязанностей, и предписания, регулирующие светские взаимоотношения мусульман. В рамках шариата весьма детально разработаны вопросы брака и семейных отношений; только оформленный по всем канонам шариата мусульманский брак считался законным. Это было незыблемо у всех народов Кавказа, у которых ислам был официальной религией. Коран, положения которого лежат в основе шариата, разрешает каждому мусульманину иметь одновременно четыре жены, и шариат конкретизирует эту установку священного писания [Авксентьев 1984, 162–163]. Следует подчеркнуть, что нормативная часть шариата – не просто некое дополнение к исламской догматике и этике, а его важнейшая составляющая [Сюкияйнен 2002, 48]. Некоторые авторитетные исследователи считают, что религиозная догматика занимает в шариате даже подчиненное положение по отношению к праву [Schacht 1979, 292], либо относят к шариату только те предписания, которые регулируют внешнее поведение человека и прямо не затрагивают его совесть, внутреннюю мотивацию поступков. Нормы поведения делятся на четыре категории: 1) фард (то, что подлежит обязательному исполнению, «пять столпов»); 2) мандуб или мусухаб (то, что рекомендуется, но не обязательно, например, дополнительные молитвы); 3) макрух (то, что не запрещено, но и не поощряется, например развод супругов); 4) муба (действия, насчет которых нет никаких указаний) [Гогиберидзе 2009, 250–251].

В мусульманской идеологии источниками шариата считаются Коран и Сунна, в которых воплощено божественное откровение. Раздел шариата, связанный с внутренними действиями, или состояниями сердца и ума, называется тасаввуф и сулук, а раздел, связанный с внешними действиями и правилами, – фикх. Предмет, относящийся к тасаввуфу, носит название тахзиб-е ахлак (украшения характера и нравов), а основная цель этого раздела шариата состоит в достижения милости Бога [Шариат и Тарикат 2008, 7]. Фикх – это исламский комплекс социальных норм, мусульманское право в широком смысле слова. Шариат содержит в себе элементы гражданского, конституционного, уголовного, административного, семейного и процессуального права; как принято утверждать, шариат не оставляет возможности для совершения какого-либо недостойного поступка. В итоге верующим предназначено вознесение в райские кущи, поэтому шариат представляется путем к спасению [Ланд 2003, 35]. Поскольку большинство людей склонны заниматься благочестивой деятельностью из «корыстного» интереса, для привлечения людей к религиозной практике шариат предлагает им рай как итоговую награду для благочестивых [Айтжанова 2015, 98–99].

В массовом сознании шариат воспринимается как основа мусульманского образа жизни, как всеобъемлющий исламский комплекс правил поведения, определяющих религиозные, брачно-семейные, имущественные, правовые и повседневно-бытовые отношения мусульман [Керимов 1999, 100; Бушуев 1939, 69]. Шариат формирует нравственные ценности мусульман, а также выступает источником правовых норм, регулирующих их поведение. В связи с тем, что в Коране и Сунне есть положения, которые понимаются неоднозначно, возникла потребность в комментариях к ним; о различных традициях толкований см.: [Смирнов 1963; Тодуа 2006]. Аль-Бистами и аль-Халладж представляют крайнюю, антиномистическую (от греч. nomos, «закон») тенденцию в суфизме: они относятся к шариату как к чему-то формальному, внешнему, необходимому лишь на начальном этапе суфийского пути. Сторонники умеренной, номистической тенденции настаивают на строгом соблюдении суфиями предписаний шариата и в целом требуют согласования суфийских учений с Кораном и Сунной, учат о соединении с божеством как сугубо психологическом, а не онтологическом акте [Ефремова 2016, 116]. Правда, по мнению некоторых толкователей, все суфийские ордена (а их существует более ста пятидесяти) объединяет то, что последователи, от новичков до высших учителей, и внутренне (в мыслях), и внешне (в поведении) должны подчиняться религиозным предписаниям ислама, известным как шариат [Моинуддин Чишти 2002, 17]. Первой основой служит добровольная покорность Богу – ислам, представляющий собой практическое претворение религиозных норм и норм межличностных отношений, то есть правил, касающихся тела верующего, то есть правил шариата. Вторая основа – это вера (иман), убеждения сердца, приятие без сомнений всех составных частей учения. Третья основа – высшая степень веры, чистосердечие (ихсан). Это внутренняя сторона религии, которая заключается в том, чтобы поклоняться Аллаху [Абдуль-Кадыр 2004, 221–222].

О связи между внутренним и внешним в суфизме говорится, что внешний закон (шариат) – это слово, духовный путь (тарикат) – это поступки, а осознание (хакикат) –внутренние состояния. Итак, шариат регулирует поведение человека в мире явлений. Он обеспечивает основу, на которой и конкретный человек, и все общество могут развивать внутреннее пробуждение и высшее осознание. Шариат имеет отношение к грубым телесным чувствам, хакикат – к тонким духовным. Если мы рассматриваем шариат с точки зрения хакиката, то постигаем его значение и дух. Если же мы рассмотрим шариат с его собственной позиции, то так и не познаем его внутреннее значение. Для суфиев Закон, шариат, полученный пророком Мухаммедом, – не только набор правил, но и тайна, которую следует постичь [Крымин 2004, 137–138].

Шариат предусматривает четыре типа прав: права Бога, которые должен уважать каждый; права личности; права окружающих людей; права всех творений Божьих. Когда государство становится светским, а значит, законы шариата более не действуют, общины (джамаат) чаще всего, когда это не противоречит самой сути их существования, подчиняются законам государства, но практикуют добровольные дополнительные ограничения, которые относятся больше к нравственным и семейным установкам, оговоренным в рамках норм мусульманского права [Саетов 2015, 249].

Считается, что знания о пути единения с Богом передаются из поколения в поколение по непрерывной цепочке (силсила) духовных лидеров (шейхов, муршидов). Каждый последующий лидер братства получает от учителя особые мистические способности, дающие ему право, никем и ничем формально не установленное, руководить его добровольными адептами – учениками, служителями (мюридами). Братства складываются вокруг духовного руководителя, и среди адептов, как правило, отсутствует формальная иерархия отношений, не различается социальный или имущественный статус. Центром братства становится место проживания его лидера [Кисриев 2009, 184]. В основе орденов лежит система отношений между учителем и учеником, муршидом и мюридом. Считается естественным подчиняться авторитету тех, кто прошел уже несколько стадий суфийского Пути. Наставники утверждают, что в каждом человеке заложены возможности освобождения от своего Я и соединения с Богом, но находятся они в скрытом, дремлющем состоянии и не могут быть высвобождены без наставлений учителя, за исключением случаев, когда Бог дарует способность особого озарения [Тримингэм 2002, 27–28].

Внутренние установки неформального движения ранних суфиев стали куда более прозрачными для широких кругов верующих благодаря ритуалам близ гробниц святых, рассказам о жизни этих святых, публикации различных наставлений о методах поминания имен Бога. Разработанные ритуалы инициации включали в себя вручение ученику таких вещей, как накидка дервиша и чалма, а также прочей атрибутики, указывающей на посвящение в орден [Эрнст 2015, 219]. Вместе с тем суфийский орден считается тайным, ибо он закрыт для всех, кроме немногих избранных, кому можно доверить божественные тайны [Хазрат Инайят-Хан 2014, 74]. Наставники-муршиды, выступая в качестве имамов для своих последователей, не только деятельно осуществляли методы, кодифицированные суфиями-энциклопедистами в классический период, но и находили собственные пути нравственного совершенствования и познания Бога. Каждый более или менее видный суфийский шейх, только чувствуя веления времени и социального окружения, привносил в ритуальную или духовную практику что-то свое, поэтому суфийские сообщества называются по имени шейха-основателя, к которому часто впоследствии добавляются имена ключевых шейхов-модернизаторов [Алескерова 2015, 10]. Истинные мистики признают близость шариата, тариката и хакиката и ни в коем случае не упраздняют шариат, поскольку убеждены, что достигнуть хакиката можно только с помощью шариата [Сафави 2013, 25]. Шариат мыслится как оболочка, а хакикат как наполнение; между ними находится тарикат. «Шариат имеет дело с внешними проявлениями религии (т.е. с обрядами, актами поклонения) – ибадат и обязательными молитвами – муаталат, тогда как реальность (хакика) – с внутренним видением Божественной силы (мушахадат ар-рубубийа). Любой обряд, если он не исполнен духа реальности, не имеет никакой ценности, и никакой дух реальности не может быть завершенным, если он не ограничен Божественным законом» [Тримингэм 2002, 174–175]. Шариат должны признавать и выполнять все мусульмане, в то время как духовное совершенствование, требуемое тарикатом, доступно лишь избранным. Они должны отречься от многих мирских дел, воспитывать в себе посредством особых молитв, поста и чтения священных книг волю и религиозное рвение, а самое главное – оказывать беспрекословное повиновение, послушание и преданность шейху, учителям и наставникам, обладающим даром благодати [Смирнов 1963, 140].

К настоящему времени суфизм распространился практически по всему исламскому миру, а в странах «периферийного ислама», например, в Алжире и на Кавказе, порой воспринимается как единственно правильное понимание ислама [Дьяков 1994, 45–46]. Об истории трактовок соотношения между шариатом и тарикатом на Кавказе см., например: [Покровский 1933; Магомедов 1990]. В Дагестане Гасан Алкадари (1834–1910) утверждал, что шариат призван отстаивать справедливость, защищать слабого от сильного. Он пытался приспособить нормы шариата к современности и здравому смыслу. В статье «О светских науках и человеческом разуме» (1875 г.) мыслитель подчеркивает, что мусульмане должны устраивать свою жизнь в соответствии с запросами эпохи, которая требует изучать «светские науки», приобщаться к передовой цивилизации и культуре. Он считает вредным, что «многие приверженцы ислама запрещают читать книги и заниматься теми науками, которые не посвящены Богу и религии» [Абдуллаев 2001, 159]. О современном взгляде на соотношение науки (в том числе правоведения) и мистического пути в исламе см.: [Азими 2016, 39].

Многие мусульманские правоведы и богословы утверждают, что наставления шариата основаны на ряде подлинно полезных вещей и следование им, при соответствующих условиях, само по себе ведет человека к счастью и совершенству [Биринджкар 2014, 227]. Правда, часто самосовершенствование и обучение у наставника мыслятся как неразделимые. Большинство улемов, мусульман-ученых в традиционном смысле слова, специализируется в области права, и лишь некоторые из них работают еще и в других сферах, таких как теология, философия или суфизм. Знание первой, правовой составляющей ислама считается необходимым для всех мусульман, а дальнейшее обучение, хотя во многом не менее важно, мыслится как менее обязательное [Мурата, Читтик 2014, 112].

В разных суфийских орденах набор изучаемых практик существенно различается, однако базисные практики совпадают практически везде [Жуковец 2015, 34]. При этом шариат является своего рода мостом от неправедной жизни к духовной жизни в служении Аллаху. Следуя предписаниям шариата, человек сначала действует из желания заслужить райскую награду и замолить свои грехи, но впоследствии меняет свой мотив на иной: намерение угодить Богу. Таким образом, шариат является первой и необходимой ступенью на пути к Богу.

Духовные практики подготавливают возможность обретения Милости Бога и просветления, а мистические практики приводят человека к еще более высокому взаимодействию с Богом. Суфии учат о таких стадиях пути, о которых ничего не известно даже просветленным [Жуковец 2016, 30]. Прохождение Пути (ат-тарика) сводится к следующему: идущий по пути познания Бога переходит из одного «состояния» в другое, от одного «привала» к другому, от одной «стоянки» к другой, пока не достигнет «прибытия» к Богу, «соединения» с Ним, растворения в Нем и «пребывания» в Нем. Встреча с Богом достигается в состоянии мистического экстаза [Прозоров 2016, 139]. Суфийские учителя объясняли, что аяты Корана имеют много уровней смысла, соотносимых со степенями погружения в глубины духовного совершенства. Начальное знание, предназначенное для всех, а именно шариат, с их точки зрения, позволяет очиститься и подготовиться к более возвышенным ступеням тариката и хакиката [Айтжанова 2015, 19].

Ссылки – References in Russian

Абдуллаев 2001 – Абдуллаев М.А. Арабо-мусульманская научная и философская мысль в досоветском Дагестане // Ислам и исламская культура в Дагестане. М.: Восточная литература, 2001. С. 138–170.

Абдуль-Кадыр 2004 – Абдуль-Кадыр И. Истина суфизма. М.: Ансар, 2004.

Авксентьев 1984 – Авксентьев А.В. Ислам на Северном Кавказе. Ставрополь: Ставропольское книжное издательство, 1984.

Азими 2016 – Азими К.С. Суфизм. М.: Диля, 2016.

Айтжанова 2015 – Айтжанова А. Ислам и Веды. Опыт сравнительного изучения суфийской и вайшнавской религиозных традиций. Смоленск: 108, 2015.

Алескерова 2015 – Алескерова. Н.Э. Суфийское братство халватийа, СПб.: Петербургское Востоковедение, 2015.

Биринджкар 2014 – Биринджкар Р. Знакомство с исламскими: науками калам, фалсафа, ирфан. Перевод с персидского С. Ходжаниёзова. М.: Садра, 2014.

Бушуев 1939 – Бушуев С.К. Борьба горцев за независимость под руководством Шамиля. М.; Л.: Издательство Академии наук, 1939.

Гогиберидзе 2009 – Гогиберидзе Г.М. Исламский толковый словарь. Ростов-на Дону: Феникс, 2009.

Дегоев 2001 – Дегоев В.В. Имам Шамиль пророк, властитель, воин. М.: Русская панорама, 2001.

Дьяков 1994 – Дьяков Н.Н. Тарикаты арабского Магриба и Северного Кавказа в эпоху европейской колонизации // Россия, Запад и мусульманский восток в Новое время. СПб.: СПбГУ, 1994. С. 27–50.

Ефремова 2016 – Ефремова Н.В. Ислам. Философия. Религия. Культура. М.: Наука: Восточная литература, 2016.

Жуковец 2015 – Жуковец Р. Основы мистического пути. М.: Свет, 2015.

Жуковец 2016 – Жуковец Р. В присутствии Бога. Самосознание и мистический Путь в современном суфийском учении. М.: Амрита-Русь: Свет, 2016.

Керимов 1999 – Керимов М.М. Ислам в системе национальной культуры вайнахов: дис. … канд. филос. наук. Грозный, 1999.

Кисриев 2009 – Кисриев Э. Идеологический смысл и социальное содержание исламских течений тарикатизма и ваххабизма в Дагестане // Ислам в Европе и в России. Под ред. Деминцевой Е.Б. М.: Марджани, 2009. С. 182–199.

Корбен 2015 – Корбен А. История исламской философии. М.: Садра, 2015.

Крымин 2004 – Крымин А.В. Тарикат // Кавказский сборник. Том 1 (33). М.: Русская панорама, 2004. С. 137–148.

Ланд 2003 – Ланд П. Ислам. Религия. Культура. История. М.: АСТ, 2003.

Магомедов 1990 – Магемедов Р.М. Шамиль в отечественной истории. Махачкала: Дагкнигоиздат, 1990.

Моинуддин Чишти 2002 – Шейх Хаким Моинуддин Чишти. Суфийское целительство, М.: Диля, 2002.

Мурата, Читтик 2014 – Мурата Сатико, Читтик У.К. Мировоззрение Ислама. М.: Ладомир, 2014

Покровский 1933 – Покровский Н.И. Краткий обзор истории имамата времен Кавказской войны // Революция и горец. 1933. № 6–7. С. 105–115.

Прозоров 2016 – Прозоров С.М. Ислам как идеологическая система. Т. II. М.: Наука: Восточная литература, 2016.

Саетов 2015 – Саетов И.Г. Джамаатизация тарикатов в республиканской Турции и трансформация мусульманских общин в ответ на вызовы модерна / Кныш А.Д. (ред.) Суфизм и мусульманская духовная традиция: тексты, институты, идеи и интерпретации. СПб.: Петербургское востоковедение, 2015.

Сафави 2013 – Сафави Саййид Салман. Практический мистицизм. М.: Академический Проект: Садра, 2013.

Смирнов 1963 – Смирнов Н.А. Мюридизм на Кавказе. М.: Издательство Академии наук СССР, 1963.

Степанянц 1987– Степанянц М.Т. Философские аспекты суфизма. М.: Наука, 1987.

Сюкияйнен 2002 – Сюкияйнен Л.Р. Шариат, адат и российское законодательство. Мусульмане изменяющейся России. М.: РОССПЭН, 2002.

Сюкияйнен 2004 – Сюкияйнен Л.Р. Шариат и «современное» мусульманское право // Ислам и право в России. Вып. 2. М.: РУДН, 2004. С. 7–22.

Тодуа 2006 – Тодуа З.Д. Экспансия исламистов на Кавказе и в Центральной Азии. М.: Ин-Октаво, 2006.

Тримингэм 2002 – Тримингэм Дж.С. Суфийские ордены в исламе. М., 2002.

Хазрат Инайят-Хан 2014 – Хазрат Инайят-Хан. Введение в Суфизм. Суфийское послание о свободе духа. М.: Амрита, 2014.

Шариат и Тарикат 2008 – Шариат и Тарикат. Из слов Хадрат Мавланы Масихуллах Хан Сахиба. М.; СПб.: Диля, 2008.

Эрнст 2015 – Эрнст К. Следуя за Мухаммадом. Переосмысливая Ислам в современном мире. М.: Сандра, 2015.

References

Abdul-Kadyr, Isa (2004) Truth of Sufism, Ansar, Moscow (in Russian).

Abdullaev, Magomed A. (2001) “Arabic Muslim Science and Philosophy in Pre-Soviet Dagestan”, Islam and Islamic Cuulture in Dagestan, Vostochnaya Literatura, Moscow, pp. 138–170 (in Russian).

Aitzhanova, Asel (2015) Islam and Veda, Essay in Comparative Study of Sufi et Vaishnava Religious Traditions, 108 Edition, Smolensk (in Russian).

Aleskerova, Nesrin E. (2015) Sufi Halvatiya Order, St. Petersburg Centre for Oriental Studies, St. Petersburg (in Russian).

Avksentyev, Anatoly V. (1984) Islam of the North Caucasus, Stavropol'skoe knizhnoe izdatel'stvo, Stavropol (in Russian).

Azimi, Khwaja Shamsuddin (2016) Sufism, Dilja, Moscow (in Russian).

Birinjkar, Rida (2014). Getting to Know Islamic Sciences: Kalam, Falsafa, Irfan, Translated from Farsi by S. Hojaniyozov, Sadra, Moscow (in Russian).

Bushuev, Semen K. (1939) Mountaineers War of Independence under Shamil Leadership, Izdatel'stvo Akademii nauk, Moscow & Leningrad (in Russian).

Corbin, Henry (1964) Histoire de la philosophie islamique, Gallimard, Paris (Russian Translation 2015).

Degoev, Vladimir V. (2001) Imam Shamil: Prophet, Lord, Warrior, Russkaja panorama, Moscow (in Russian).

Dyakov, Nikolai N. (1994) “Tariqa in Maghreb and North Caucasus in Colonization Time”, Russia, West and Muslim East in Modern Times, SPbGU, St. Petersburg, pp. 27–50 (in Russian).

Efremova, Natalia V. (2016) Islam. Philosophy. Religion. Culture, Nauka, Vostochnaya Literatura, Moscow (in Russian).

Ernst, Carl W. (2003), Following Muhammad: Rethinking Islam in the Contemporary World, University of North Carolina Press, Chapel Hill & London (Russian Translation 2011).

Gogiberidze, Georgy M. (2009) Islam: Dictionary, Fenix, Rostov-on-Don (in Russian).

Hazrat Maseehullah Khan Saheb (2008) Sharia and Tariqa, Selected Sayings, Dilja, Moscow & St. Petersburg (Russian Translation).

Inayat Khan (1914) A Sufi Message of Spiritual Liberty, The Theosophical Publishing Society, London (Russian Translation 2014).

Kerimov Mahmud M. (1999) Islam in Ethnic Culture of Nakh peoples, Candidate of Sciences in Philosophy… Thesis, Grozny (in Russian).

Kisriev, Enver (2009) “The Ideological Sense and Social Content of the Islamic Movements of Tariqatism and Wahhabism in Dagestan”, Demintseva E. (ed.), Islam in Europe and in Russia, Mardzhani, Moscow, pp. 182–199 (in Russian).

Krymin, Aleksey V. (2004) “Tarikat”, Kavkazskij sbornik, Issue 1 (33), Russkaja panorama, Moscow, pp. 137–148 (in Russian).

Lunde, Paul (2002) Islam: Faith, Culture, History, Dorling Kindersley, London (Russian Translation 2003).

Magomedov, Rasul (1990) Shamil in Our History, Dagknigoizdat, Makhachkala (in Russian).

Moinuddin Chishti, Shaykh Hakim (1985)The Book of Sufi Healing, Inner Traditions, Rochester, Vermont (Russian Translation 2002).

Murata, Sachiko, Chittick, William C.  (2006) The Vision of Islam, Tauris & Co, London (Russian Translation 2014).

Pokrovsky, Nikolay I. (1933) “Imamat in the Years of Caucasian War: a Brief History”, Revolutsia i gorets, Vol. 6–7 (1933), pp. 105–115 (in Russian).

Prozorov, Stanislav M. (2016) Islam as an Ideological System, Vol. II, Nauka, Vostochnaya Literatura, Moscow (in Russian).

Saetov, Ilshat G. (2015) “Jamia-isation of Tarikat in Turkey Republic and Transformation of Muslim Communities in Response to Modern Challenges”, Alexander Knysh, Oleg Yarosh, and Denys Brylov (eds.), Sufism and the Muslim Spiritual Tradition: Texts, Institutions, Ideas and Interpretations, St. Petersburg Centre for Oriental Studies, St. Petersburg (in Russian).

Safavi, Sayyid Salman (2013), Practical mysticism, Akademicheskiy Proekt, Sadra, Moscow (in Russian).

Schacht, Joseph F. (1979) “Islamic Religious Law”, J. Schacht and C.E. Bosworth (eds.), The Legacy of Islam, Oxford University Press, Oxford.

Smirnov, Nikolay A. (1963) Muridism at Caucasus, Izdatel'stvo Akademii nauk SSSR, Moscow (in Russian).

Stepanyants, Marietta T. (1987) Philosophical Aspects of Sufism, Nauka, Moscow (in Russian).

Syukiyaynen, Leonid R. (2002) Sharia, Adat, and the Legislation of Russia. Muslims of Changing Russia, ROSSPEN, Moscow (in Russian).

Syukiyaynen, Leonid R. (2004) “Sharia and ‘Modern’ Muslim Law”, Islam and Law in Russia, Issue 2, RUDN, Moscow, pp. 7–22 (in Russian).

Todua, Zurab (2006) The Expansion of Islamists in the Caucasus and Central Asia, In Oktavo, Moscow (in Russian).

Trimingham, John Spencer (2002) The Sufi Orders in Islam, Oxford University Press, Oxford (Russian Translation 2002).

Zhukovets, Ruslan (2015) Essentials of Mystic Way, Svet, Moscow (in Russian).

Zhukovets, Ruslan (2016) In Presence of God. Self-Cognition and Mystic Way in Modern Sufi Teaching, Amrita-Rus’, Svet, Moscow (in Russian).