Теория вероятностей и ее приложения олицетворяют собою тот весьма длительный и плодотворный этап развития науки (вторая половина XIX - первая половина XX в.), который ныне принято характеризовать как неклассическую науку. Основные вехи триум­фального шествия теории вероятностей в познании материальной действительности представлены разработками таких фундаментальных направлений в развитии научного познания, как эволюционное учение, генетика, классическая статистическая физика, квантовая теория, кибернетика (как общая теория управления и передачи информации). В познании социальных явлений важнейшее значение имеет статистика (сбор и обработка статистических данных о процессах в обществе), которая также существенным образом включает в себя вероятностные представления. Современные преобразования в концептуальных основаниях науки, происходящие в связи с переходом к исследованиям физико-математических основ новых типов сложности - сложноорганизованных систем, систем с самоорганизацией - можно рассматривать в качестве прямых наследников и преемников теоретико-вероятностных концепций. Разработка вероятностных методов привела к преобразованиям базисной модели мироздания и всего стиля научного мышления. Все сказанное о воздействии идеи вероятности на развитие научного мышления дает полное основание говорить о великой вероятностной революции в науке.

С развитием и расширением области приложений теории вероятностей изменялись, трансформировались, обогащались наше понимание природы вероятности и ее обоснование в системе познания. Интересен и весьма важен вопрос - можно ли выявить общую направленность, основную тенденцию этих изменений? Поскольку идеи и методы теории вероятностей лежат на магистральных путях развития познания, анализ такой тенденции позволит прояснить и общую тенденцию развития знаний. Чтобы ответить на поставленный вопрос, надо кратко напомнить историю развития представлений о роли и значении теоретико-вероятностных методов исследования в развивающемся познании.

Первые острые дискуссии по проблеме обоснования теории вероятностей возникли в физико-математическом естествознании в процессе становления классической статистической физики. Практически сразу же было осознано, что вероятность привела к представлениям о новом классе закономерностей - к представлениям о статистических закономерностях - и встал вопрос о статусе этих закономерностей. Обоснование вероятности и статистических закономерностей стало представлять собой двуединую задачу. И это обоснование первоначально строилось исключительно на базе категории случайности, что, несомненно, оценивалось как позитивный подход - открывалась возможность раскрыть специфику статистических закономерностей. Вместе с тем в понимании природы случайности и, соответственно, природы статистических закономерностей выявились два различных подхода. Идея вероятности и статистические закономерности вошли в "строгое" познание в период зрелости классической науки, в период господства концепции жесткой детерминации. Именно представления о жесткой детерминации оказали сильнейшее воздействие на первоначальное осмысление и приложений вероятности и статистических закономерностей. Отсюда возникли утверждения, что обращение к теоретико-вероятностным методам исследования, само становление статистических закономерностей есть следствие неполноты наших знаний об исследуемых объектах. Тем самым случайность понималась как нечто несущественное, второстепенное, побочное. Однако подобная трактовка случайности в ее сопряжении с вероятностью и статистическими закономерностями еще в период становления статистической физики вызывала серьезные возражения. Уже Дж. Максвелл отмечал, что переход от строгих динамических методов механики к методам теории вероятностей означает переход науки к изучению объектов и систем иной физической природы. Тем самым и случайность говорит не о неполноте наших знаний, а об особой физической природе тех материальных образований, в анализе которых оказались плодотворными методы теории вероятностей. Новизна теоретико-вероятностных методов состоит в том, что они породили особое системное видение мира, особые методы анализа свойств и закономерностей систем, образованных из независимых или квазинезависимых сущностей. Соответственно сказанному следует утверждать, что понятие случайности (как и независимости) здесь относится к характеристике внутренних отношений, внутренней динамики систем типа газовых.

Подобная направленность на раскрытие особенностей внутреннего мира исследуемых систем характерна для вероятностных представлений и в квантовой физике. Об этом говорит широкое использование языка "потенциальных возможностей" для описания поведения микрочастиц. Вероятностное поведение микрообъектов (включающее в себя случайность) обусловлено внутренне заложенными в них потенциальными возможностями, которые могут по-разному проявляться в зависимости от конкретных условий.

Вхождение представлений о случайности, дополняющих теоретико-вероятностные методы, в науки о жизни также связано прежде всего с проникновением исследований во внутреннюю структуру соответствующих биологических процессов. Таковым уже является анализ поведения особей в составе вида. Но особо значимо то, что именно на базе теоретико-вероятностных представлений стало возможным изучение явлений жизни на молекулярно-генетическом уровне. Законы генетики выражены на теоретико-вероятностном языке. Существенно, что материалом для эволюции служат дискретные изменения наследственности - мутации, а мутационная изменчивость описывается как случайный процесс.

Для раскрытия природы случайности весьма существенно, что ее вхождение в структуры научных методов вскрыло ограниченность классического образа мышления. При таком сопоставлении основное внимание уделялось и уделяется проблеме однозначности взаимосвязей. Согласно классическому подходу все реальные (в большом и малом) взаимосвязи могут иметь лишь строго однозначный характер; соответственно, структура научных теорий не может включать в себя какие-либо неоднозначности и неопределенности. Поскольку вероятностные методы и статистические закономерности включают в свою структуру случайность, а следовательно, и некоторые неоднозначности и неопределенности, то встал вопрос об их статусе. Именно на этом вопросе сосредоточиваются основные дискуссии по проблеме обоснования вероятностных методов и статистических закономерностей. Известны и два основных подхода к решению этой проблемы. Согласно одному из них вхождение неоднозначности и неопределенности в структуру теоретических знаний свидетельствует только о подходе к истине, но еще не о раскрытии ее. Согласно другому подходу теоретико-вероятностная неоднозначность и неопределенность носят принципиальный характер. Вхождение случайности в структуры научных методов означает, что она стала рассматриваться как одно из важнейших начал строения и эволюции мира. Содержание понятия случайности стало сопрягаться с такими понятиями, как независимость, неоднозначность, неопределенность, спонтанность.

При анализе природы вероятности зачастую не учитывается тот факт, что согласно классическому образу мышления любые изменения в поведении объектов и систем целиком и полностью определяются внешними воздействиями, внешним окружением. Подобный взгляд на взаимосвязи и взаимоотношения в мире оценивается в литературе как концепция всевластия внешних причин. Для "управления" поведением объектов и систем здесь вполне достаточны внешние силовые воздействия; влияние внутренних процессов на поведение объектов и систем не принимается во внимание. Другими словами, объекты и системы при таком подходе рассматриваются как исключительно пассивные, лишь покорно воспринимающие внешние воздействия. Вхождение случайности в структуру научных теорий, в структуру закона подорвало основания такой концепции: случайность и отклонения в движении атомов от прямой - клиномен - стали рассматриваться как удивительные догадки древних мыслителей о том, что изменения в поведении объектов и систем могут иметь внутренние основания. Такое направление мысли в современных исследованиях получает свое развитие в разработке учения о самоорганизации. Самоор­ганизующиеся системы суть системы, которые действуют исходя из вну­тренних оснований, по законам своей внутренней организации. Как говорят, самоорганизующиеся системы суть такие системы, которые пе­рестают быть игрушками в действиях внешних сил, т.е. специфика этих систем связана с наличием внутренней активности систем и своеобразием ее проявления во внешних взаимодействиях. Все сказанное означает, что развитие вероятностных представлений, развитие идеи случайности привело к проблеме внутреннего мира, внутренней динамики систем, которая во многом становится независимой от внешних условий и воздействий. Тем самым, в науке поставлена проблема самодетерминации.

Вероятность, повторим, олицетворяет собой развитие особого системного видения мира, а потому интересно сопоставить также эволюцию взглядов на обоснование вероятности с общей тенденцией развития системных исследований. Системные исследования как самостоятельное направление в развитии науки и ее методологии есть в основном продукт XX столетия. На этом пути следует отметить такие этапы, как исследования по общей теории систем, кибернетике и концепции самоорганизации (синергетике). Исследования по общей теории систем обосновывали преимущественно сам статус системных исследований. Было признано коренное, базовое, первичное значение представлений о системе, что закреплено прежде всего в самоценности понятия структуры.

Становление кибернетики следует рассматривать как один из важнейших этапов дальнейшего развития системного подхода. В ходе ее становления основное внимание было обращено на вопросы поведения и функционирования сложных систем. Кибернетику определяют как науку об общей структуре процессов управления и передачи информации в сложных динамических системах. С привлечением аналитических методов стали разрабатываться понятия и представления, характеризующие внутренние процессы сложных систем. Особое внимание было обращено на понятия цели, обратной связи, принятия решений, управления и его эффективности.

Современным продолжением системного движения выступают разработки по проблемам физико-математических основ процессов самоорганизации. Здесь уже ставятся вопросы не только о функционировании и поведении сложных систем, но и об их преобразованиях и даже об их образовании (образование структур через хаос). Стали разрабатываться идеи о нелинейном мире, нелинейном мышлении и, соответственно, представления о неравновесности, неустойчивости, флуктуациях, многовариантности путей развития. Случайность стала рассматриваться как порождение неустойчивости и обогащаться взаимосвязями с теми понятиями, которые сопровождают разработку представлений о самодетерминации.

Исследования по общей теории систем, кибернетике и синергетике, как они входили в интеллектуальную жизнь, характеризуют этапы большого пути, ведущего к выработке нового концептуального видения мира. Изменения происходят громадные, но они еще не воспринимаются как имеющие некоторую законченную форму. Возможно, это связано с тем, что эти концептуальные преобразования не опираются на достаточно замкнутую физическую теорию фундаментального порядка. Можно вспомнить, что становление и концепции жесткой детерминации, и вероятностной парадигмы базировалось на фундаментальных теориях физики своего времени - на классической механике и классической статистической физике. Концептуальные преобразования, связанные со становлением синергетики, также берут свое начало из физических исследований - ее породили статистическая физика открытых систем, далеких от равнове­сия, и квантовая физика - физика лазеров. Однако замкнутого ядра новой теории здесь еще не сложилось. Вместе с тем следует отметить, что разработка новой замкнутой теории - акт далеко не единовременный и к тому же в условиях весьма развитого знания могут меняться взгляды и на "образцы" научных теорий. Добавим, что язык происходящих концептуальных преобразований все более значимо опирается на язык базовых понятий, лежащих в основе изучения живых систем.

Сказанное означает, что основная тенденция развития системных исследований совпадает с направленностью развития вопросов обоснования вероятности. Происходит разработка нового видения мира, в основе которого лежит познание внутренней организации и динамики сложноорганизованных систем, многоуровневое строение их структуры, оснований активности, движущих сил, целенаправленного функционирования и поведения.

Говоря о направленности познания на проникновение во внутренний мир сложных систем, следует специально отметить, что этим не снимается анализ внешних аспектов поведения систем. Внешними взаимодействиями здесь не пренебрегают, а происходит расширение нашего по­нимания этих взаимодействий: определяющими для характеристики специфики систем стали выступать не силовые (энергетические) взаимо­действия систем с внешним окружением, а взаимодействия информационного характера, когда на первый план выступают структурные свойства окружающих объектов и систем. Богатство внутреннего мира сложных систем преобразует и характер их взаимодействия с внешним миром.

При рассмотрении тенденций развития познания сложных систем и обоснования вероятностных приложений особо интересен тот факт, что весьма и весьма многие исследователи рассматривают случайность и вероятностные концепции как необходимую предпосылку анализа такой важнейшей характеристики общественных явлений, как свобода, свобода воли. Уже в период становления вероятности в физике ее часто сопрягали с проблемами свободы воли, что можно проследить по работам Дж. Максвелла, одного из основателей статистической физики[1]. Современные же разработки вероятностных концепций, непрерывное углубление, в анализ тайн динамики внутреннего мира сложных систем и объектов и служат делу раскрытия физико-математических основ представлений о свободе. Симптоматично в этом отношении высказывание Б.Б.Кадом­цева: "... Очень трудно представить себе рубеж появления свободы воли на границе между неодушевленным миром и жизнью. Гораздо более естественным является допущение о том, что свобода воли является имманентным, т.е. внутренне присущим свойством всего мира. Только на основе этого исходного положения можно уйти от бессмысленного, полностью детерминированного механистического мира к миру живому и развивающемуся"[2].

Проблеме свободы посвящены весьма значительные философские и социологические исследования. Свободу рассматривают как высшую ценность человеческого бытия. Она исторична, и ее развитие выступает как один из важнейших критериев развития общества и человека. В процессах исследования существа свободы ее соотносят с деятельностью человека и отмечают два ее аспекта, внешний и внутренний. Как отмечал, например, Э.В.Ильенков, под свободой воли «всегда имелась в виду независимость от всего сплетения причинно-следственных зависимостей внешнего (по отношению к телу человека) мира, способность действовать вопреки давлению всей массы "внешних" обстоятельств». Это одна сторона проблемы, негативное определение, позитивно же «свобода воли определяется как способность строить свои действия со­образно цели (в противоположность "причине"), а та далее определялась как идеал...»[3].

Свобода, естественно, накладывает на ее носителей ответственность за принятые решения и действия. «Представления о свободе, ее основаниях и механизмах действия, еще значительно далеки от своего достаточно удовлетворительного решения. Она еще остается в своем существе, как иногда говорят, весьма неопределенной»[4]. Вполне воз­можно, что анализ оснований и механизмов проявлений свободы неисчерпаем. В анализе существа свободы существуют различные подходы. Весьма плодотворен подход, развиваемый, в частности, М.Бунге, когда свобода рассматривается через представления о самодетерминации. "Свобода, - отмечает он, - представляет собою не нарушение поведения в соответствии с законом, а его тип, а именно тип самодетерминации"[5].

Раскрытие содержания свободы предполагает не только понятия о независимости, цели и идеале, что отмечалось, но и весьма многие иные важнейшие представления, такие как высокая внутренняя активность носителей свободы, принципиальная возможность действовать разным образом, принятие решений, ответственность и эффективность действий, потребности и интересы, иерархичность целей, потребностей и интересов. В последнее время особое внимание обращают в анализе идеи свободы на категории информации и памяти.

Свобода, несомненно, связана с особенностями функционирования внутреннего мира человека и общества, выражает их активность и динамику и замыкается на проблеме принятия решений и их эффективности. Тем самым анализ идеи свободы продолжает ту направленность исследований, которая в "точном" естествознании порождена идеей вероятности. Представления о свободе имеют свои корни в учении о случайном. Однако свобода не сводится к случайности, а представляет собою нечто большее. "...Свободу несет не просто случай, - отмечает К.Поппер, - а тонкое взаимопереплетение чего-то почти случайного и непредсказуемого и чего-то напоминающего ограничительное или се­лективное регулирование, типа цели или стандарта, но, безусловно, никак нежесткий контроль"[6]. Добавим еще, что раскрытие внутреннего мира сложных систем не следует рассматривать как решение одной определенной проблемы достаточно специализированными методами. Это решение, скорее, будет выступать как результат взаимозависимого развития всего комплекса фундаментальных наук.

Проникновение вероятностных концепций во внутренний мир сложных систем взаимосвязано с их воздействием на понимание эволю­ционных процессов. Идея вероятности, придавая принципиальное значение представлениям о случайности и независимости, выражает и тот принципиальный факт, что будущее открыто. Тем самым, признается, что в процессах развития нарождается истинно новое как не сводимое к существующему или же существовавшему. Как сказал В.И. Корогодин, "принципиальная непредвидимость будущего есть, скорее всего, не проклятие, а Божий дар, делающий жизнь прекрасной"[7].

Вероятностные методы, их применения лежат на магистральных путях развития познания. Вместе с тем наличие новых приложений этих методов не означает, что речь идет просто о применениях некоторых вполне законченных и неизменных форм. Напротив, при вхождении в новые области исследований, особенно принципиального порядка, происходит обогащение самой вероятностной идеи, обогащение и дополнение категорий, которые и выражают собою вероятностную идею. Вхождение вероятности в познание началось с анализа систем, образованных из независимых сущностей, находящихся во вполне определенных фиксированных внешних условиях. Основным понятием явилось понятие вероятностного распределения. Соответственно, вероятностная идея стала выражаться через такие категории, как случайность, независимость, спонтанность. В дальнейшем развитии она стала обрастать многими другими понятиями, такими как неопределенность, иерархия, многоуровневость, неравновесность, многовариантность развития, флуктуации, потребности, интересы, принятие решений и др. Произошедшие в последние десятилетия преобразования вероятностного подхода настолько существенны, что можно говорить о рождении новой парадигмы, ядро которой выражается представлениями о нелинейности, нелинейных взаимодействиях, и олицетворять которую стала идея самоорганизации. Следует отметить, что сама случайность "порождена" нелинейностью. Тем самым, нелинейность можно рассматривать в плане развития, обогащения вероятностной идеи.

Развитие вероятностной идеи, развитие языка вероятностных распределений означает не только обогащение наших представлений о независимости, изменчивости, порождении нового, но и появление новых представлений о жесткости, неизменности, сохранении. Случайность и независимость всегда сопоставляются с необходимостью и зависимостью. Изменчивость и сохранение взаимодополняют друг друга. Последнее находит свое отражение в тенденциях развития вероятностных кон­цепций, что особо просматривается в настойчивых постановках про­блемы своеобразного синтеза концепции жесткой детерминации и статистических закономерностей, которую А.В.Гапонов-Грехов и М.И.Рабинович охарактеризовали как фундаментальную проблему познания, И.Пригожин и И.Стенгерс - как поиск узкой тропинки между концепциями детерминистского мира и произвольного мира событий, М.Бунге - как осуществление синтеза внешних и внутренних детерминантов, а К.Поппер - как разработку чего-то такого, что лежит между часами (образ концепции жесткой детерминации) и облаками (образ газообразных систем). Добавим еще, что в самих современных разработках теории вероятностей как математической дисциплины все большее внимание уделяется анализу разнообразных связей и зависимостей, но о характере этих изменений лучше судить специалистам.

Идея вероятности ввела в науку новые представления о закономерностях, которые выражаются на языке вероятностных распределений. Особенностью этих закономерностей является то, что в саму структуру закона включены идеи случайности и независимости. Тем самым случайность и независимость получили в науке права гражданства, и именно они стали олицетворять особенности вероятностного подхода к анализу действительности. Становление вероятностного подхода происходило в условиях безраздельного господства концепции внешних причин - изменения в поведении объектов и систем всецело определялось внешними воздействиями и окружением. Вероятность разорвала рамки таких представлений о мире: каждая сущность, каждая единица бытия в своем поведении имеет нечто свое, нечто самостоятельное, не определяемое игрой внешних сил. Тем самым открылась возможность разработки "строгих" методов анализа внутреннего мира, внутренней динамики объектов и систем. Развитие этих методов привело к представлениям о сложноорганизованных, многоуровневых системах, характеризующихся внутренней активностью и целенаправленностью поведения. В процессе такого развития познания идея вероятности стала обрастать богатым шлейфом категорий, выражающих принципы организации и функционирования сложных систем. Произошедшие преобразования явились настолько глубокими, что стали говорить о становлении новой парадигмы - парадигмы нелинейности и постнеклассической науке. Междисциплинарные исследования сложных динамических систем, характеризующихся "открытостью и саморазвитием", детерминируют "облик современной постнеклассической науки"[8].

Все сказанное позволяет заключить, что идея вероятности, та богатая совокупность категорий бытия и познания, которые сопровождают и дополняют развитие этой идеи, ясно говорят, что вероятность олицетворяет собою одно из начал бытия, которое ответственно за изменчивость, порождение нового в развитии, открытость будущего. Дальнейшее развитие этой идеи направлено на углубленное проникновение во внутренний мир бытия объектов и систем. На этом пути, как отдаленная перспектива, светит маяком анализ такой важнейшей категории общественного бытия, как свобода, раскрытие ее природы и созидательной роли.