В ноябре 2013 г. в Православном Свято-Тихоновском гуманитарном университете  в рамках осенней сессии XXIV Ежегодной Богословской Конференции ПСТГУ состоялась научная конференция ««Самый выдающийся русский философ: философия религии и политики С.Л. Франка».

Богословская конференция ПСТГУ выросла из традиции проведения Чтений памяти протоиерея Всеволода Шпиллера (первые такие чтения прошли в мае 1992 г.) – «известного московского пастыря и богослова» (http://pstgu.ru/scientific/conference/history/), деятельность которого стала «духовным основанием» (http://pstgu.ru/about_university/history/) создания православного университета в современной России. Конференция давно уже стала традиционной формой встречи и активного научного сотрудничества представителей самых разных гуманитарных дисциплин: богословов, философов, религиоведов, историков, филологов и др., – объединяемых осознанием значимости церковной перспективы в осмыслении христианской традиции и религиозных аспектов отечественной и мировой культуры. Только в последние годы в рамках конференции проходили заседания секций и круглых столов: «Проблема религии в философии Серебряного века» (2009), «Русская религиозная философия как философия» (2010), «Софиология и неопатристический синтез: два богословских итога философского развития» (2011).

В 2013 г. в центре внимания оказались идеи С.Л. Франка (1877-1950), одного из наиболее систематичных русских мыслителей, чье творчество удостоилось высокой оценки историка русской философии прот. В. Зеньковского, назвавшего Франка «самым выдающимся русским мыслителем вообще — не только среди близких к нему по идеям»[1]. Соорганизатором конференции стал Институт исследований Центральной и Восточной Европы университета Айхштетта (Германия) во главе с проф. Л. Люксом, инициатором и главным редактором восьмитомного собрания сочинений русского философа, выпущенного на немецком языке. Презентация этого собрания сочинений стала центральным событием конференции, в которой активное участие приняли ведущие отечественные и зарубежные специалисты по философии Франка.

Первое заседание открылось докладом К.М. Антонова (ПСТГУ) «Проблематика философии религии в «большой трилогии» С.Л. Франка: «Предмет знания», «Душа человека», «Духовные основы общества»». По мнению докладчика, сосредоточение внимания именно на книгах «трилогии» позволяет точнее проследить взаимосвязь основных тем философии Франка с проблемами философии религии, как опять-таки элементом философской системы, причем не ретроспективно, глядя на Франка как на автора, в первую очередь, «Непостижимого», а, так сказать, «перспективно», анализируя процесс живого развития мысли философа. В результате рассмотрения наиболее значимых с этой точки зрения фрагментов указанных работ Франка докладчик пришел к выводу, что присутствие религиозной проблематики в рамках «трилогии» постепенно возрастает. В «Предмете знания» оно минимально и даже проблематика онтологического доказательства бытия Божия здесь рассматривается не в собственно религиозном, а в более общем, теоретическом, ключе, как проблема «связи между сознанием и бытием». В «Душе человека» эта проблематика обретает большую степень конкретности: Франк, в частности, намечает здесь учение о религиозном переживании как особой форме духовной жизни вообще. Однако «Духовные основы общества» стоят здесь как бы особняком, в том смысле, что Франку здесь отчасти изменяет обычно присущая ему в обращении с религиозным материалом философская осторожность: беспристрастный философский анализ зачастую переходит в религиозную проповедь. Это может говорить о том, что причины указанного возрастания лежат не в области собственно философского развития мыслителя, а, скорее, в сложных изгибах его личной духовной эволюции. 

Философия для Франка имеет смысл только в контексте поиска предельных оснований знания, человеческого индивидуального и социального бытия, а этот поиск неизменно приводит его к постановке проблемы религии. Однако тот факт, что все эти вопросы окажутся включенными в философию религии, что именно в ней они найдут свое окончательное разрешение — безусловная новация «Непостижимого», не имеющая обязательных оснований в предшествующем систематическом философском творчестве мыслителя, хотя и понятная, если рассматривать духовный путь Франка в целом.

Вместе с тем следует сказать, что намеченные Франком в этих работах подходы к проблеме религии самой своей фрагментарностью и одновременно настоятельностью как бы требуют некоторого обобщения, и в этом смысле само появление «Непостижимого» и даже отчасти его метод и общий подход – закономерны и совершенно понятны.

На первом заседании был представлен также доклад О.В. Марченко (РГГУ, МГК им. Чайковского) «Спор Вл. Эрна и С.Л. Франка о специфике русской философии». Здесь основное внимание было уделено знаменитой полемике В.Ф. Эрна (1882-1917) и С.Л. Франка на страницах «Русской мысли» 1910 г., в центре которой оказалась проблема специфики русской философии. Полемика явилась продолжением дискуссий В. Ф. Эрна  с русскими философами круга международного журнала «Логос» (С. И. Гессен, Ф. А. Степун, Б. В. Яковенко и др.) в «Московском еженедельнике» 1910 г. Докладчик показал, что концепция оригинальной русской философии Эрна очень органично связана с его общефилософским учением. Что же касается Франка, то его взгляды на специфику русской философии в 1910-е гг. носили, похоже, случайный характер. Примечательно, что в эмигрантских немецкоязычных статьях 1920-х гг. взгляд Франка на специфику русской философии решительно меняется. Новые представления Франка о русской философии оказываются чрезвычайно близки взглядам его покойного оппонента, как в главном, так и в ряде примечательных деталей. В то же время общефилософские взгляды Франка не претерпевают резкого изменения и развиваются во вполне эволюционном режиме. Автор доклада постарался выявить причины подобных изменений, характерных не только для Франка, но и для оказавшихся в эмиграции Ф. А. Степуна, Б. П. Вышеславцева и некоторых других мыслителей. Одной из этих причин, безусловно, являлось переживание духовной и национальной катастрофы, проявившейся в событиях революции и вполне осознанной мыслителями в эмиграции. В эмиграции перед мыслителями возникла также задача осмыслить проблему самостоятельности русской философской традиции на фоне различения духовных устроений русских и западных философских интуиций.

Второе заседание конференции было посвящено презентации немецкого восьмитомного собрания сочинений С.Л. Франка. Проект представили инициатор издания этого собрания Л. Люкс и один из составителей комментариев к немецкому тексту издания известная исследовательница немецкой и русской философии Н.В. Мотрошилова (ИФ РАН).

Л. Люкс в своем выступлении осветил основные вехи работы над изданием, на подготовку которого ушло около 18 лет. Исследователь рассказал о своем знакомстве с сыновьями С.Л. Франка, а также вдовой мыслителя, давшими согласие на издание его творений на немецком языке. В издание вошли такие работы Франка, как «Предмет знания» (1 том), «Душа человека» (2 том), «Духовные основы общества» (3 том), «С нами Бог» (4 том), «Реальность и человек» (5 том), «Свет во тьме» (6 том). В 7 и 8 тома вошли статьи Франка, посвященные соответственно историософской и историко-философской проблематике. Таким образом, совокупно с предыдущими изданиями Франка в Германии, на немецком языке в настоящее время изданы все главные произведения мыслителя.

Главным мотивом, послужившим основой для такой активной работы над данным проектом, являлось то впечатление «глубины и одухотворенности» русского философа, которое, по словам Люкса, поразило его при знакомстве с творчеством Франка. При глубокой вкорененности русского мыслителя в проблематику, заданную немецкой философией, при прекрасном знании Франком немецкого языка и публикациях на нем, он, однако, оказался выключенным из философского дискурса Германии. Такая ситуация «в стране поэтов и мыслителей», по словам Люкса, «озадачивала и возмущала» Франка.

Данный проект явился первым большим проектом Института исследований Центральной и Восточной Европы. В рабочую группу проекта вошли такие русские исследователи, как Н.В. Мотрошилова и В.К. Кантор, а также их немецкие коллеги, прежде всего проф. П. Элен. В заключение Л. Люкс отметил, что данное издание собрания сочинений Франка уже послужило возникновению интереса к мыслителю и обсуждению его творчества на философских семинарах Германии.

Н.В. Мотрошилова выступила на конференции как автор комментариев к 1 тому издания («Предмет знания»). Она отметила некоторые печальные, с ее точки зрения, моменты в исследовательской ситуации вокруг Франка в России: это и отсутствие русского систематического издания сочинений Франка, и крайняя малочисленность его читателей и исследователей.  По ее мнению, в России любят говорить о том, как любят Россию, но при этом не проявляют готовности «работать над прославлением России». Вместо этого непрерывные реформы в области образования и науки наносят значительный удар по российской культуре. Впрочем, тот факт, что количество читателей Франка как в России, так и в Германии стремится к нулю — феномен, не зависящий от эпохи и условий существования, определяющийся глубиной и сложностью мысли философа. Поэтому распроданный тираж немецкого тома «Души человека» является уже значительным прогрессом.

Соглашаясь с характеристикой Франка, как «самого выдающегося русского философа», исследовательница отметила, что Франк — подлинный мыслитель, «коренной», исключительно точный в своих формулировках: сказав что-то о своем времени, он говорит и о будущем, он поразительно актуален для современности. В работе «Предмет знания» Франк проявил свое прекрасное знание современной ему немецкой философии и особенно активный интерес к проблемам гносеологии. По мнению Н.В. Мотрошиловой, он, однако, неудачно назвал книгу. Следовало бы назвать ее по заголовку одной из глав — «Знание и бытие». Это вполне отразило бы заслугу мыслителя по развитию онтологической гносеологии, а также включило бы его работу в тот очевидно актуальный для Германии дискурс, который позднее особенно проявил себя в основной работе Хайдеггера. Н.В. Мотрошилова остановилась также на терминологических трудностях, связанных с переводом текстов Франка на немецкий язык.

В последующем обсуждении Л. Люкс и Н.В. Мотрошилова указали на то, что Франку «не повезло» в Германии в сравнении с Н.А. Бердяевым. Если «Новое Средневековье» Бердяева пользовалось огромной популярностью, то Франк оставался почти незамеченным. Бердяев привлекал внимание как типично русский философ, не систематический, «экзистенциально-восторженный», тогда как творчеству Франка характерна большая уравновешенность, и в этом он проявил себя как европейский философ.

Третье заседание конференции было открыто Л. Люксом, выступившим с докладом «Семен Людвигович Франк о тоталитарных соблазнах XX века», посвященным критике С.Л. Франком тоталитаристского утопизма. Франк сам оказался жертвой воплощения в жизнь двух основных утопических систем XX в.: коммунистической и нацистской. Предупреждения мыслителей русской эмиграции после русской революции не были услышаны в Европе, которая интересовалась в то время политическим «экспериментом» в Советской России.

Что касается русской революции, то Франк еще в период «Вех» (1909) начал распознавать значение происходящих процессов в интеллигентской среде, посвящавшей жизнь утопическим идеалам. Он предложил свой анализ состояния русской элиты, несшей, по его мнению, всю ответственность за «самоубийство русской нации». Франк видел глубинные отличия русского социализма от социализма европейского и связывал его угрожающую победу со слабостью и потерей духовных оснований в либеральной и консервативной политической среде. Другой причиной этой победы оказалась вековая вера русских в революцию.

Вторую катастрофу Франк непосредственно застал, находясь в Берлине. Его жизнь находилась под постоянной угрозой в связи с его еврейским происхождением и критическим анализом духовной ситуации в Германии. Он предложил свое осмысление двух основных моментов немецкой катастрофы в работах, посвященных расовому вопросу и принципу фюрерства (на примере образа Великого инквизитора). Франк писал, что евреи теперь, независимо от вероисповедания, разделяли судьбу своего народа. После крушения III рейха Франк написал работу «Ересь утопизма». В ней он выявил истоки и параллели утопического мышления с раннехристианским гностицизмом. В основе обоих явлений лежит борьба с несовершенством мира, но утопистам не удается создать свой новый совершенный мир, подобно Богу, из ничего, — реальный мир оказывает сопротивление. Как следствие, самозванные спасители человечества вынужденно прибегают к террору против человеческого рода.

В заключение Л. Люкс отметил, что, согласно позиции Франка и других русских мыслителей, человек не должен стремиться создавать рай на земле, однако должен активно препятствовать торжеству ада в мире.

Отвечая на вопросы, Л. Люкс указал на то, что социально-политические извращения, по Франку, связаны с духовной поврежденностью человека, а возрождение, соответственно, должно быть связано с внутренним духовным исцелением. Конкретные же духовно-религиозные проекты, предложенные русскими мыслителями периода «Вех», не имели силы, поскольку, когда русская интеллигенция начала отходить от своих идей, эти идеи уже овладели народным сознанием, ищущим разрешения земельного вопроса.

Доклад, посвященный философии власти в творчестве Франка, был предложен А.Л. Доброхотовым (НИУ ВШЭ). Докладчик начал с замечания о тех изменениях в отношении к русской философии, которые произошли в России за последние 25 лет. В конце 1980-х – нач. 1990-х гг. внимание к русской мысли было повышенным, поскольку стало возможным открыто обсуждать проблематику, заданную этой мыслью. Конец 90-х же характеризует разочарование в русской философии в силу осознания ее провинциализма в отношении к западной мысли. Однако последние 7 лет имеет место вторая волна интереса, на этот раз уже профессионального и специализированного. Таким образом, можно говорить о повторном открытии, уже более плодотворном, ресурса русской философии, по результатам освоения которого можно будет представить нашу мысль Западу.

В основной части доклада А.Л. Доброхотов предложил схему социально-политической философии Франка на основе его работы «Духовные основы общества». Эта схема отображает базовые антиномии социальной мысли Франка, прежде всего антиномию личного и безличного в феномене власти. В основе социальности, по Франку, лежит единый комплекс «Я—Ты—Мы». Это «нераздельная и неслиянная» конструкция, в глубине осмысления которой Франк не уступал таким «диалогистам», как Бубер или Бахтин. Социальное имеет двойственную общественно-соборную основу, поскольку ее источниками являются одновременно природа и дух. Феномен солидарности связан с концептами семьи (естественный аспект), религии (духовный аспект) и содружества (аспект этноса, который понимается как общность судьбы и жизни).

Право является ключевым понятием философии власти Франка. Право — точка пересечения и разрешения антиномий свободы и природы, служения и солидарности. Со служением при этом связаны понятия иерархии, консерватизма и планомерности, а с солидарностью, антиномически – равенства, творчества и спонтанности. Право находит свое конкретное выражение в авторитете, волеизъявление которого понимается не волюнтаристски, как явление своей воли в мир, но как раскрытие общего в себе. В основе власти авторитета и вообще явления права, по Франку, лежит осознание и добровольное принятие на себя ответственности за ценности и благодатно открытую истину.

Таким образом, Франк дает позитивное решение проблемы власти, которое работает и сейчас и является актуальным для современной философии права и разработки проблемы солидарности.

В последовавшей за докладом дискуссии были поставлены вопросы о системности русской мысли и о специфической сакральности правовых систем, в том числе и в контексте обращения Франка к религиозным основаниям права.

Четвертое заседание началось с выступления Т.Н. Резвых (ПСТГУ), посвященного  рецепции идей платоновского "Парменида" в онтологической гносеологии С.Л. Франка. Исследовательница, указав на основные положения диалога Платона, касающиеся диалектики «единого» и «иного», проследила, как именно эти идеи, в особенности, вторая гипотеза Парменида, находили отражение в философии всеединства и в философско-психологической мысли Франка. Была прослежена также эволюция указанных взглядов от «Предмета знания» к «Непостижимому»: для нее характерно усиление апофатики. Обращение к знаменитому диалогу Платона позволило автору логически последовательно проследить особенности онтологической и гносеологической позиции Франка.

Второй доклад четвертого заседания был прочитан исследователем из Университета Кента (Великобритания) Ф. Буббайером, автором известной, переведенной на русский язык, биографии Франка. Доклад был посвящен роли духовного начала в концепции христианского реализма С.Л. Франка. В этой концепции, формировавшейся после опыта революции, Франк стремился избежать утопизма и материализма. Докладчик отмечает, что подобные политические концепции возникали в то же время и в христианской философии в США (например, у Р. Нибура). Христианскую моральную политику, по Франку, должны характеризовать такие черты, как интеллектуальная подготовка, нравственный характер и практическая мудрость. Одним из ключевых понятий политической философии Франка является понятие «морального такта». Его развитие связано с сочетанием теоретического познания и выстраивания жизни на духовных основаниях. Духовное начало в человеке — гарантия адекватной политической «зрячести», т.е. способности видеть связи конкретных событий социально-политической жизни с высшей реальностью. В свете этой философии Франк осмысляет проблему необходимого выбора из двух зол (в случае войны или политического насилия). В заключении доклада была предложена идея о том, что на становление философии политики Франка в ее связи с философией религии повлиял собственный созерцательный характер самого мыслителя.

Доклад прокомментировал А.Л. Доброхотов. Он отметил, что Франк сочетает в своей мысли два типа дискурса: схоластику и мистику, мир понятия и мир практики. Таким образом, взаимосвязь философии политики и философии религии Франка не просто публицистический прием, а сущностная черта его мысли, основанной на мистике как духовной дисциплине воли, направленной на конкретные практические задачи.

После представления и обсуждения докладов состоялась заключительная дискуссия, в которой основное внимание было уделено взаимосвязи философии религии и философии политики в творчестве Франка. Так, при утверждении Франком сакральности права, в его поиске религиозных оснований политического не происходит подмены права и политики сакральностью. Причины такого подхода участники дискуссии усмотрели в специфической трактовке русским философом понятий «живое знание» и «жизнь». Влиятельными источниками русской «философии жизни» XX в. были творчество Шеллинга, Хомякова и Дильтея. 

Работа второго дня конференции началась с выступления В.К. Кантора («Вопросы философии», НИУ ВШЭ) «Философия В.С. Соловьева как камертон миропонимания С.Л. Франка». Автор предложил собственную перспективу в исследовании отношения мысли Франка к философии Соловьева.

Франк рассматривал мысль Соловьева как точку отсчета русского философствования. В своем творчестве Франк актуализировал идеи всеединства, христианского гуманизма, христианского религиозного универсализма, заданные Соловьевым. Докладчик особо остановился на значении универсалистской христианской тенденции в мировосприятии Франка, которая проявилась не только в его личном самоопределении как надконфессионального христианина, но и в его социально-культурной точке зрения и критике религиозно-националистического движения в эмиграции.

Особое внимание В.К. Кантор уделил той ситуации, которая имела место в связи с изданием трудов Франка в Германии – как при жизни, так и в течение нескольких десятилетий после его смерти. Несмотря на постоянные попытки Ф.А. Степуна и других, Франка отказывались издавать. Философ, по мнению докладчика, казался тогдашним европейцам слишком независимым, слишком западным, слишком ученым и недостаточно экзотическим. В условиях «советофильства» многих людей Запада того времени их интересовало «безумие и варварство» русских, а не спокойная мысль автора, работавшего в западноевропейской парадигме. В связи с этим докладчик указал на особую роль проведенной Л. Люксом работы по изданию трудов Франка на немецком языке (сам В.К. Кантор является редактором и автором комментариев к тому «Свет во тьме»). Ее результатом стал рост интереса к Франку среди исследователей Германии.

В заключение В.К. Кантор указал на общий для Соловьева и Франка эсхатологический настрой (у Соловьева связанный с критической переоценкой концепции прогресса), совмещаемый, однако, с особенной активностью, отстаиванием света и добра в этом мире.

Доклад прокомментировал Л. Люкс. Он указал на то, что русская эмиграция, в отличие от немецкой, не была в свое время услышана ни на Западе, ни в России. До сих пор Западу почти неизвестны Струве, Федотов, Булгаков. Именно ресурс русской эмигрантской традиции, по мысли Люкса, может и должен обогатить западную мысль.

Следующий доклад, представленный исследовательницей С. Соливода (S. Solivoda) (Оксфорд), был посвящен теме богочеловечества в дореволюционных работах Франка. Проблема, поставленная докладчицей, связана со «странным» и даже «таинственным», по ее мнению, отсутствием термина «богочеловечество» в ранних трудах Франка, при том, что он работал в близком к этому понятию контексте.

Как показала докладчица, использование термина «богочеловечество» в работах Соловьева, а позднее Булгакова и Бердяева, связано с критикой безрелигиозного гуманизма, а именно критикой позитивизма у Соловьева и концепции «сверхчеловека» Ницше у преемников Соловьева.  Одновременно с этим Франк, обсуждая в своих работах как гуманизм, так и идеи Ницше, не использует это понятие.

С. Соливода отвергает точку зрения, в соответствии с которой игнорирование Франком термина «богочеловечество» является лексическим предпочтением. По ее мнению, это принципиальная позиция Франка, связанная с тем, что на данном этапе Франк не готов был полностью принять все аспекты значений, связанные с понятием «богочеловечества». Это нашло свое отражение в его опыте рассмотрения концепции «сверхчеловека» Ницше и «любви к дальнему».

Комментируя доклад, А.Л. Доброхотов отметил, что С. Соливода затронула проблему логики развития русской мысли. На данный момент не существует исследования, в котором бы прослеживался генезис понятия «богочеловечество».

Второе заседание второго дня началось докладом иеромон. Романа (Модина) (Казанская Духовная семинария). По мысли докладчика, основные тенденции религиозно-философской онтологии Франка и Лосева нашли свое конкретное воплощение в православно-неоплатонической диалектике Единого и Одного. У Франка эта диалектика присутствует в форме соотношения Единого и Личности. Он настаивает на преодолении субъект-объектного отношения к бытию: личность вкоренена в бытии, а не противопоставлена ему, исходит из Единого, а не восходит к нему. С точки зрения докладчика, философу нет равных «в выражении мистико-апофатической интуиции о непостижимом», однако и ему не удалось выразить Единое во всей полноте. По мнению иеромон. Романа, Франк мыслит мир как акциденцию Единого, и в этом проявилась его пантеистическая тенденция, имеющая следствием недостаточное осмысление тварности. Эта проблема находит свое решение в онтологической мысли А.Ф. Лосева. Бог отличен от мира, но существует тождество внутримирового и божественного бытия не сущностно, а по энергии. Тварный мир мыслится Лосевым как диалектика смыслов внутри Единого Смысла: при этом смыслы зависят от Единого Смысла, но не наоборот.  

Подводя итоги, докладчик отметил необходимость богословской рефлексии относительно русской философской мысли — по его убеждению, мысль многих религиозных философов можно отнести именно к богословскому корпусу.

Заключительным стал доклад А.В. Усачева (Елецкий государственный университет им. И.А. Бунина) «Религиозно-философский синтез С.Л. Франка». Прежде всего было указано на преемственность и не-одиночество Франка. В ходе конференции не раз подчеркивалась противоположность Франка и Бердяева, однако, по мысли А.В. Усачева, энергичная воодушевленность Бердяева поддерживала Франка в эмиграции.

С точки зрения докладчика, религиозная философия связана со стремлением обойти крайности узко религиозных и узко философских формул для религиозных явлений и имеет целью привести религиозное знание в некоторое соответствие со временем. Таковы были философские проекты, связанные в истории русской мысли с концептами теургии, третьего Завета, Софии, всеединства.

А.В. Усачев считает, что религиозно-философский характер мысли Франка связан с тем, что в религии присутствует тайна тождества субъективного и объективного, внешнего и внутреннего, имманентного и трансцендентного. Проблемы координации между ними становятся предметом рассмотрения в главных работах Франка. В позднейшем творчестве философ предлагает «вторичный синтез», утверждающий имманентно-трансцендентное единство истины. Тем не менее, Франка все же нельзя считать богословом: в работе «С нами Бог» он не следует апофатической традиции, философски рационализируя богословский дискурс. Все же философское мышление Франка одухотворялось живой верой.  В конце жизни он явил жизненное тождество философии и религии. 

В завершение работы конференции прошла презентация серии «Философы России первой половины XX века». О необходимости издания этой серии и ее назначении рассказал главный редактор журнала «Вопросы философии», главный редактор серии Б.И. Пружинин. На данный момент вышло 16 томов серии, планируется 40 томов. С точки зрения редактора серии, необходимость публикации исследований по русской философии обусловлена естественным ощущением разрыва между современностью и философской мыслью начала XX в. При составлении серии авторы руководствовались принципом выявления актуальности русской мысли, необходимостью ответа на вопрос, «зачем нам сегодня это нужно?». Подобная ориентированность на актуальность отличает данный проект от исторического проекта «Pro et contra». Б.И. Пружинин выразил мысль о необходимости формирования представления о целостности русской философии как феномена, включающего не только религиозную, но и неокантианскую, логическую, марксистскую и другие составляющие.

В заключительной дискуссии участниками конференции были предложены размышления об изучении русской философии как необходимой связи личной судьбы с исторической; о тоталитаризме как забвении ценности человека и о соответствующей гуманитарной проблематике в мысли русской эмиграции; о разнообразии подходов и восприятия исследователями русских мыслителей и непреходящем элементе в творчестве последних.

Подводя итоги конференции, участники указали на три основные линии, которые пересекались между собой в ходе ее работы: философия религии, философия политики и тема включенности С.Л. Франка в дискуссии внутри русской мысли на фоне специфически «европейского» характера его мышления. Данные темы, через которые преломляются и онто-гносеологическая проблематика у Франка, и его философия истории и культуры, отражают как основные направления современных исследований творчества мыслителя, так и наиболее актуальные элементы его мышления. Если современность ставит перед нами вопрос о самой необходимости гуманитарного знания, о его праве на общественное признание, то прошедшая конференция своим вкладом в изучение философии Франка способствовала подготовке ответа на этот вопрос. 

К.М. Антонов,  В.Н. Болдарева (ПСТГУ)