С французской стороны выступали: Ю. Шерер, Б. Маршадье, Ф. Лесур, П. Гуно, Ж. де Пруайяр, А. Эпельбуэн и др. Их интерес, как это было видно из выступлений и обсуждений во время рабочих встреч, был связан с пониманием ими неадекватности восприятия современной русской философии в рамках традиционных стереотипов и идеологизаций. В преодолении этой неадекватности, по общему мнению всех участников коллоквиума, ключевую роль играет именно рецепция советской философии второй половины ХХ в.

В центре обсуждения оказался вопрос о специфике русской философии второй половины ХХ в. как феномена европейской культуры. Обсуждались вопросы языковых различий в философских терминологиях русской и французской, возможности перевода философских сочинений, в том числе и советского времени (в частности, обсуждались проблемы перевода произведений А. А. Зиновьева и М. К. Мамардашвили). В выступлениях французских участников был также затронут вопрос о способах перемещения идей (трансферах) в советский период, т. е. в контексте социально-политического и идеологического противостояния двух политических систем.

В выступлениях российских участников освещались основные тематические направления отечественной философии второй половины ХХ столетия: проблематика сознания, идеального, логики и методологии науки, эпистемологии, а также развития этики. При этом были четко определены периоды развития русской и советской философии, начиная с первой половины ХХ в.; в том числе её развития в 20-е гг. ХХ в., т. е. уже после революции (Павел Флоренский, Михаил Бахтин, Алексей Лосев, Густав Шпет и др.). Был обозначен т. н. «серый» период советской философии, после которого в начале 50-х годов появились работы Александра Зиновьева, Эвальда Ильенкова, Георгия Щедровицкого и др.

В. А. Лекторский посвятил свое выступление проблемам сознания и идеального в философии России второй половины ХХ в. В этот период Э. В. Ильенков сформулировал оригинальную трактовку идеального как существующего в формах человеческой коллективной деятельности, т. е. как своеобразной объективной реальности по отношению к индивидуальной психике. Это понимание противостояло философской традиции, связывавшей идеальное с индивидуальным сознанием. Оно было еретическим и по отношению к официальному толкованию материализма в советской философии. Такое понимание имеет некоторое сходство с выдвинутой позже К. Поппером концепцией идеального как «третьего мира» с той, правда, существенной разницей, что с точки зрения Ильенкова идеальное может существовать только в рамках человеческой деятельности.

Эта концепция оказала большое влияние на некоторые науки о человеке (в частности, на психологию, особенно в среде психологов, продолжавших традиции культурно-исторической школы Л. С. Выготского). Вместе с тем она критиковалась не только сторонниками официальной интерпретации марксизма. С нею спорили и некоторые философы, входившие в новое философское движение. Так, например, М. А. Лифшиц предложил понимание идеального как существующего объективно в самой природе. Д. И. Дубровский критиковал ильенковское понимание, опираясь на философское осмысление данных нейрофизиологии, теории информации, кибернетики. Г.П. Щедровицкий принял идею о существовании идеального в формах коллективной деятельности, но в его концепции коллективная деятельность, как и коллективное мышление, существуют вне человека и лишь «паразитируют» на человеке (так же они могут «паразитировать» на машине, на семиотической системе и т. д.). Человек с этой точки зрения просто растворяется в формах коллективной деятельности, оказывается некоторой функцией от последней и даже некоторой фикцией - его субъективность в сущности лишается всякого смысла. В этой связи важно подчеркнуть, что, по Ильенкову, индивидуальный субъективный мир, хотя и производен от коллективной деятельности, обладает автономией; личность и её свобода не могут быть редуцированы к чему-то другому. Идеи Ильенкова об идеальном стимулировали в российской философии обсуждение проблематики «произведения» как объективации культурных смыслов. Эта линия исследований была представлена в работах М. К. Мамардашвили, В. С. Библера, Г. С. Батищева.

В заключение В. А. Лекторский убедительно показал, что прошедшие в отечественной философии во второй половине ХХ в. дискуссии по проблемам сознания и идеального имеют самое непосредственное отношению к тому обсуждению этих вопросов, которое разворачивается сегодня в мировой литературе в связи с развитием философии сознания и когнитивной науки.

В докладе В. С. Стёпина «Исследование проблем философии науки в России во второй половине ХХ века» было подчеркнуто, что данная проблематика разрабатывалась тогда особенно интенсивно. Анализ логической структуры «Капитала» позволил сформулировать ряд особенностей метода восхождения от абстрактного к конкретному (как он был применён К. Марксом), причем гораздо раньше, чем соответствующие исследования были проведены в западной философии, в частности, в работах Л. Альтюссера. Э. В. Ильенков анализировал этот метод с опорой на классическую философскую традицию, прежде всего на Гегеля. А. А. Зиновьев выявлял различные логические приёмы и мыслительные техники, использованные в «Капитале». Одновременно в этом же контексте разрабатывалась идея идеализированной модели как ядра теории как таковой - эта идея была использована для понимания теоретического знания в целом ряде наук, в частности, в современной физике (В. И. Кузнецов). Особенность логико-методологических исследований научного знания, осуществленных в это время в отечественной философии, состоит в акценте на изучение генезиса научной теории и логики её исторического развёртывания (Б. М. Кедров). В этой связи была разработана модель научной теории как многоуровневой открытой системы, включающей в себя ряд относительно самостоятельных подсистем, отношения между которыми не строятся по принципу линейной зависимости. Такое понимание резко контрастировало с господствовавшей в это время в западной философии науки стандартной гипотетико-дедуктивной моделью научной теории, и в принципе опередило западные исследования в этой области. Кроме того, было сформулировано положение об исторически меняющихся основаниях научной теории, одним их которых выступает научная картина мира, обеспечивающая связи теории с более широкой сферой культуры (минская школа философии науки и ее последователи в Москве). В свете дискуссий, ведущихся сегодня в мировой литературе по философии науки, подчеркивал докладчик, можно показать, что в России в то время был высказан и обоснован ряд идей, которые демонстрируют свою плодотворность вплоть до сего дня.

В докладе А. А. Гусейнова проводилась мысль о том, что cо второй половины ХХ в. одним из ведущих в отечественной философии направлений социально-философской проблематики стала этика. Активизировался интерес к проблемам этики, проходили весьма оживленные, далеко выходящие за сферу официальных идеологических установок дискуссии, были созданы фундаментальные работы, базирующиеся на мировых историко-философских традициях (О. Г. Дробницкий). В 70-е и 80-е гг. ХХ в. ряд философов (С. Л. Рубинштейн, М. К. Мамардашвили, Г. С. Батищев и др.) обращаются к проблематике философской антропологии, в рамках которой этическая тематика выдвигается на первый план и приобретает широкий культурно-исторический и социально-философский смысл. В этот период в отечественной социально-философской литературе интенсивно анализируются идеи о связи этики и онтологии (С. Л. Рубинштейн), морали и человеческой субъективности (М. К. Мамардашвили), морали, деятельности и общения (Г. С. Батищев). И весьма примечательно, что эта («моральная») линия обращения к собственно социально-философской проблематике и ее обсуждения (вплоть до конкретных социально-политических тем) характерна именно для русской философской традиции начала ХХ столетия. А. А. Гусейнов показал, что в современной отечественной философии эта линия не потеряла актуальность и сегодня - она является одним из ведущих направлений восстановления преемственности в русской философии и определения ее специфики в мировой социально-философской мысли. Не случайно, что доклад А. А. Гусейнова вызвал острую дискуссию среди участников коллоквиума по поводу соотношения философских и идеологических аспектов в обсуждении релевантной проблематики.

О судьбах темы «рациональности» в русской философии второй половины ХХ в. рассказывал в своем докладе Б. И. Пружинин. Он подчеркнул, что эта тема, пришедшая в отечественную философию через проблематику философии и методологии науки, с самого начала была включена отечественными философами в более широкий идейный контекст обсуждения места и роли разума в человеческом бытии. И надо полагать, такого рода культурно-историческое расширение специальных тем, осваиваемых в отечественной философии советского периода, является ее характерной чертой. Именно таким путем преодолевался идеологизм господствовавших тогда официальных установок. В этом контексте тема рациональности соотносилась, и сегодня соотносится, с характерной для русской философской традиции темой общения, понимаемой шире, нежели просто тема коммуникации, ибо включает в себя культурно-исторические и ценностные аспекты. Б. И. Пружинин представил французской аудитории по возможности целостную реконструкцию дискуссий по данной тематике (проводимых в 60-90-е гг. ХХ в. в русской философии), выявляя их широкий мировоззренческий характер и специально останавливаясь на личностно-экзистенциальных смыслах этих дискуссий. Докладчик проследил динамику темы рациональности в современных философских и научных исследованиях. В центре внимания ныне, по его мнению, прежде всего проблема культурно-исторического расширения (или уточнения) рациональности, фокусирующегося вокруг понятий «классическая рациональность», «неклассическая рациональность», «научная рациональность», «открытая рациональность», «рациональность как ценность культуры» и т. д.

В докладе Т. Г. Щедриной было показано, что выявление траекторий тематического единства русской философии второй половины ХХ в. возможно лишь при «погружении» опубликованных в то время монографий, статей и материалов философских и научных дискуссий в культурно-исторический контекст, в архивные документы той эпохи. Архивный пласт интеллектуальных и экзистенциальных традиций русской философии Т. Г. Щедрина обозначила как «архив эпохи», что позволяет фиксировать в этом словосочетании важную специфическую характеристику функционирования архива - его современную смысловую составляющую, его «актуализирующий потенциал». Тем самым открывается перспектива видения реальной, многомерной жизни российской философии советского периода, отнюдь не исчерпывающегося официальными идеологизированными публикациями. Докладчица обосновывала мысль о том, что необходимо концептуализировать исследовательские перспективы, связанные с идеей «архива эпохи», ибо это позволяет глубже понять живую реальность развития философской мысли, особенно в условиях, когда формой её выражения становится зачастую личный разговор. Без такого понимания, в частности, невозможно ни понять, ни адекватно оценить и русскую философию начала ХХ в.; и состояние и перспективы современной русской философии. Войти в «архив эпохи», полагает Т. Г. Щедрина, можно через любой архив того или иного представителя конкретного исторического времени. «Архив эпохи» позволяет уточнить динамику русской интеллектуальной традиции второй половины ХХ в., приблизиться к ее узловым темам и проблемам, и проследить их динамику вплоть до сегодняшнего дня.

Российские участники коллоквиума, рассказывая о реальной работе философов России во второй половине ХХ в., опирались на опубликованные в то время в журнале «Вопросы философии» статьи. Значительный массив этих статей был воспроизведен в представленной участникам коллоквиума книге «Философия. Наука. Культура. Вопросам философии 60 лет» (отв. ред. В. А. Лекторский, М., 2008). Кроме того, на конференции были представлены книги, подготовленные в рамках многотомной серии «Философия России второй половины ХХ века» (редакционный совет: В. С. Степин (председатель), А. А. Гусейнов, В. А. Лекторский, В. И. Толстых, П. Г. Щедровицкий, главный редактор серии В. А. Лекторский). Книги этой серии содержат современные исследовательские работы, анализирующие философскую проблематику советского периода, а также включают архивные материалы. Продемонстрированы были вышедшие в этом году первые три тома серии: об Ильенкове, Лосеве, Зиновьеве. Была представлена также книга Т. Г. Щедриной «Архив эпохи: тематическое единство русской философии» (М., 2008).

В качестве итога работы коллоквиума можно отметить, что французские участники в целом были согласны с тем, что адекватная рецепция сегодняшней ситуации в российской философии невозможна без учета реального исторического контекста 60-80 гг. ХХ в., внутри которого велась интенсивная философская и культурная работа. Российским участникам коллоквиума удалось аргументировано показать, что адекватная рецепция современной российской философии, невозможна без учета того, что было сделано положительного как в дореволюционный, так и в советский периоды.

Аналогичная тематика обсуждалась на встречах в ЮНЕСКО и на приеме в исследовательском центре им. А. А. Зиновьева.

* Работа выполнена при финансовой поддержке гранта РГНФ. Проекты № 09-03-15010з; 07-03-00278а.