На протяжении XVII - XIX вв. картина исследуемой реальности в медицине менялась по меньшей мере четыре раза. В ходе этих смен пересмотру подвергались не отдельные положения тех или иных разделов медицины, непосредственно связанные с совершенными открытиями, а вся совокупность представлений о фундаментальных основах жизнедеятельности человеческого организма, причинах и сущности болезней и связанные с ними подходы к диагностике, лечению и профилактике.

During the XVII - XIX centuries the picture of the investigated reality in medicine changed at least four times. In the course of these shifts review were not certain provisions of those or other branches of medicine, directly associated with perfect discoveries, and the whole set of representations of the fundamental bases of functioning of the human organism, causes and nature of diseases and related approaches to the diagnosis, treatment and prevention.

КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: картина исследуемой реальности, научные революции, медицина, жизнедеятельность, здоровье, болезнь, диагностика, лечение, профилактика.

KEY WORDS: the picture of the investigated reality, the scientific revolution, medicine, life, health, disease, diagnosis, treatment, and prevention.

В историко-медицинской литературе сложилась устойчивая традиция рассматривать исторический процесс в медицине как эволюционное развитие, связанное с непрерывным приростом знаний об организме человека, его заболеваниях, методах и средствах лечения и профилактики. Традиция начала формироваться еще в XVIII столетии одновременно с появлением первых специальных историко-медицинских сочинений. За два с лишним века своего существования она привела к появлению сотен учебников и руководств по истории медицины, в которых события прошлого уподобляются своеобразным кирпичикам, а исторический процесс - возведению многоэтажного здания современной медицины.
Проведенные нами исследования не позволяют согласиться с подобным взглядом на историю медицины. Мы, разумеется, не станем оспаривать факт накопления медициной новых знаний в процессе ее исторического развития, однако он не был чисто эволюционным, а включал также периоды революционных изменений. Для анализа таких периодов необходим был соответствующий методологический инструментарий. Мы использовали концепцию структуры и динамики научного знания, разработанную В.С. Степиным. В ней революции определены как трансформация оснований науки (картины исследуемой реальности, идеалов и норм познания, философских оснований научного исследования). Ключевым компонентом в этих процессах выступают изменения картины исследуемой реальности.
Отметим, что, выделяя компоненты парадигм, преобразование которых является критерием научной революции, Кун не фиксировал в качестве особого компонента картину исследуемой реальности. Он фактически отождествлял ее с философскими основаниями науки, не различал их, обозначая как «метафизические части парадигм» [Кун 1975, 220-259]. Различение было проведено в концепции В.С. Степина. Им была описана структура картины исследуемой реальности, проанализирована ее связь с теориями и опытными фактами, выявлены ее функции в процессе познания [Степин 1976, 56 - 79; Степин 1987, 41 -69; Степин, Кузнецова 1994, 27-65; Степин 2003, 217-231]. Эти идеи были обоснованы на материале истории естествознания и техники. Мы применили их к анализу истории медицины. В медицине неоднократно возникали ситуации, когда ее дальнейшее развитие оказывалось непосредственно связанным с необходимостью радикального пересмотра всей системы существовавших представлений о предмете этой сферы научно-практической деятельности. Когда возникала потребность принципиально иного, чем прежде, видения изучаемой реальности. Такие ситуации складывались либо в результате возникновения системного кризиса, связанного с внутренним развитием самой медицины, либо благодаря влиянию со стороны других отраслей знания, открывавших новые поля научных проблем и стимулировавших изучение явлений, которые прежде не попадали в сферу внимания врачей. Выход из таких ситуаций каждый раз состоял в перевороте в массовом врачебном сознании и утверждении принципиально новой картины реальности в медицине - новой системы представлений о принципах устройства и механизмах функционирования человеческого организма, здоровье и болезни, а также тесно связанных с ними диагностических, лечебных и профилактических технологий.
Новые картины реальности вначале выдвигались как гипотезы. Гипотетическая картина проходила этап обоснования и могла какое-то время сосуществовать параллельно с прежней картиной реальности. Однако по мере того, как её принципы проходили проверку опытом и становились основой новых фундаментальных теорий, новая картина реальности полностью вытесняла предыдущую. Развивая использованную выше аналогию, можно сказать, что построение здания современной медицины не было простой надстройкой новых этажей. Время от времени строители оказывались вынужденными практически полностью разрушать его и начинать строить заново, но уже по новым проектам и с использованием новых строительных материалов.
Выявленные нами картины исследуемой реальности в медицине служили важнейшим фактором ее исторического развития, выполняя сразу несколько функций. Во-первых, они интегрировали разрозненные эмпирические факты и теоретические суждения в единое целое, формируя своеобразные ментальные карты, определявшие все без исключения аспекты врачебной деятельности. Во-вторых, выступали в качестве исследовательских программ, определявших стратегию познания и основные направления развития медицины. В-третьих, обеспечивали объективизацию медицинских знаний, их согласование с мировоззренческими установками, существовавшими в культуре данного времени, что, в свою очередь, являлось непременным условием их включения в поток культурной трансляции социально-исторического опыта . Происходившие в медицине революционные перевороты в массовом врачебном сознании и смены картин реальности наиболее наглядно могут быть продемонстрированы на материалах истории западной медицины ХУ11-Х1Х вв.
Для реконструкции картин исследуемой реальности нами были использованы три группы источников. К первой относились наиболее известные руководства по истории медицины. Ко второй - труды крупнейших врачей и естествоиспытателей, внесших наибольший вклад в развитие медицинской науки и практики XVII-XIX вв. К третьей - учебники и руководства по медицине и отдельным медицинским дисциплинам, использовавшиеся в учебном процессе на медицинских факультетах университетов. Первая группа источников использовалась для получения сведений об основных событиях в медицине исследуемого периода. Источники второй группы позволили проанализировать наиболее значимые открытия, гипотезы, теоретические обобщения с точки зрения существовавших на момент их появления представлений. Источники третьей группы - время завоевания этими открытиями и теоретическими обобщениями широкого признания и включения их в поток внутридисциплинарной трансляции знаний.
***
К началу XVII столетия картина исследуемой реальности в медицине стран Западной Европы определялась совокупностью господствовавших на протяжении более 15 веков представлений традиционной системы греко-арабской медицины, согласно которым человеческое тело представляло собой орудие "мировой души" ("мировой пневмы"). Оно состояло из жидких (соков) и плотных частей, которые в свою очередь являлись результатом "смешения" четырех первичных элементов , которые благодаря присущим им "противоположным качествам" находились в постоянном диалектическом взаимодействии и в норме уравновешивали друг друга. Причем под «уравновешенностью качеств» понималась не «абсолютная середина между взаимно противоположными качествами», а их «справедливое распределение» для данного конкретного организма и каждой из его частей, что позволяло объяснить наблюдаемое многообразие "натур", "темпераментов" и "индивидуальных свойств различных органов" [Ибн Сина 1981]. Основным источником первичных элементов служила потребляемая пища, которая, попадая в желудок, "изменялась" до питательного сока - хилуса. Хилус всасывался по системе сосудов воротной вены в печень, где "сбраживался" до образования четырех основных соков тела - крови, флегмы, желтой и черной желчи. Эти соки, отличавшиеся друг от друга по составу первичных элементов, оттекали от печени по венам ко всем плотным частям тела и усваивались ими без остатка.
"Мировая душа" («мировая пневма»), поступала в организм с каждым вдохом и трансформировалась в три различные «души» (три части единой души) - жизненную, животную, растительную, для каждой из которых существовала в известной мере изолированная система полых трубочек. "Жизненная пневма" находилась в артериальной системе и ее центральном органе - сердце и обеспечивала жизнеспособность органов и частей тела. «Животная пневма» заполняла собой желудочки мозга и нервные трубки и служила целям формирования ощущений, "сообщения движущей силы" всем органам и частям тела, а также обеспечивала высшие когнитивные функции (память, сознание, мышление). "Растительная пневма" находилась в венозной системе, центром которой служила печень, и способствовала усвоению первичных элементов плотными частями тела, обеспечивая рост и развитие организма [Гален 1971].
Система греко-арабской медицины рассматривала болезнь как состояние нездоровья человеческого организма (состояние, противоположное здоровью), возникающее вследствие различных нарушений в равновесии «качеств» первичных элементов-стихий или движении «пневм», и ориентировала врачей главным образом на выявление, изучение и устранение именно этих нарушений, получивших название ближайших причин болезни, возникновение которых считалось результатом одновременного воздействия на организм человека двух групп отдаленных причин - внешних (случайных) и внутренних (предрасполагающих). К внешним причинам относили всё разнообразие факторов окружающей среды (температура воздуха, инсоляция,влажность,"непогода" и т.п.), "механически действующие вредности", яды, "миазмы" и др. Перечень отдаленных внутренних причин включал в себя "предрасположенности к болезням, зависящие от темперамента, возраста, пола, телосложения, наследственных и врожденных факторов", а также образа жизни человека, его привычек, рациона питания, режима труда и отдыха. Диагностика болезненных состояний осуществлялась на основании сбора данных, получаемых в процессе расспроса пациента, его осмотра, обнюхивания, ощупывания, выслушивания дыхательных органов, определения изменений температуры тела, визуального исследования внешнего вида, выделений (моча, кал, пот, кровь, мокрота), изучения особенностей пульса.
С помощью перечисленных приемов врач получал набор разнообразных симптомов и признаков, на основании которых путем умозрительных рассуждений «определял» ближайшую причину болезни - то или иное нарушение в «циркуляции пневм» и/или «качество внутреннего страдания». Например, такие симптомы и признаки, как головная боль, прекращение потоотделения, обложенный язык, полное отсутствие жажды, являлись внешними проявлениями «болезней холодности» (возникавших в результате перевеса «холода» над всеми остальными качествами); а потливость, жажда, повышение температуры и учащенный пульс - «болезней теплоты» [Ковнер 1888]. Особо следует подчеркнуть, что основоположники и апологеты традиционных медицинских систем не стремились «называть болезни по имени» и не ставили перед собой задачи выделять и описывать отдельные заболевания. Исключение делалось лишь для наиболее часто встречавшихся устойчивых сочетаний симптомов и признаков («перемежающаяся лихорадка», «чахотка», «оспа», «проказа», «водянка» и др.), которых в рассматриваемый период было выделено несколько десятков.
Подходы к лечению основывались на необходимости устранения ближайших причин болезненных состояний. Основными лечебными приемами по восстановлению свободной циркуляции в теле «пневмы» служили массаж, физическая и дыхательная гимнастика, «очистительные», «отвлекающие», «опорожняющие» процедуры - кровопускания, назначение слабительных, рвотных, потогонных средств. Восстановление «уравновешенности» внутренних качеств осуществлялось главным образом средствами лекарственной терапии, которые благодаря собственным "качествам" могли возмещать недостающие "внутренние качества" и устранять избыток противоположных "качеств". Болезни «холода» следовало лечить лекарствами, основным «качеством» которых была «теплота», «горячие» - средствами, способными охлаждать, "сухость" можно было "умерить только влагой" и т.д. О «качествах», присущим тем или иным лекарственным средствам, судили по их вкусу, запаху, внешнему виду и т.д. Лекарственным сырьем служили природные материалы растительного, животного и минерального происхождения. Кроме лекарственной терапии важная роль в восстановлении «уравновешенности» внутренних качеств отводилась устранению «погрешностей» в режимах труда и отдыха, сна и бодрствования, пищевом рационе. Названные подходы и методы лечения в полной мере распространялись и на группу "болезней нарушения непрерывности", к которым относились: раны, язвы, переломы, кровотечения, растяжения и разрывы мышц и связок и т.п. Считалось, что "когда нарушение непрерывности происходит в органе с хорошей натурой, то он быстро снова становится годным, если же это происходит в органе с дурной натурой, он не поддается лечению..." [Ковнер 1888, 964]. При этом «основное» лечение могло дополняться и рядом простейших хирургических манипуляций.
Практические рекомендации в отношении «сохранения здоровья и предупреждения болезней» носили ярко выраженный индивидуальный характер, состояли в разработке предписаний в отношении режимов труда и отдыха, диеты, гимнастики, массажа и др. с учетом особенностей «натуры» человека.

***
Активное накопление эмпирических данных, вступавших в противоречие с описанной картиной реальности, началось еще в ХУ1 столетии. Работы А. Везалия, Р. Коломбо, Г. Фаллопия, М. Сервета, И. Фабрициуса поставили под сомнение целый ряд анатомо-физиологических представлений греко-арабской медицины. Однако этого оказалось недостаточно для смены действовавшей картины реальности. Новые эмпирические данные были либо признаны ошибочными, либо получали объяснения с позиций господствовавшей системы представлений. Кризис в медицине разразился лишь в 20-60-х годах ХУ11 в., когда в результате исследований У. Гарвея было неопровержимо доказано, что кровь не потребляется без остатка органами и частями тела, а циркулирует в замкнутой системе сосудов, а Ж. Пеке, О. Рудбек и Т. Бартолин обнаружили, что продукты переваривания пищи в желудке всасываются в кровяное русло по особым сосудам, минуя печень, которая не является органом кроветворения [Сточик, Затравкин 2011]. Эти открытия нанесли сокрушительный удар по системе анатомо-физиологических представлений греко-арабской медицины и определили возникновение новой картины реальности в медицине. Особо подчеркнем, что в середине ХУ11 в. радикальному пересмотру подверглись не отдельные положения, а вся совокупность представлений о принципах устройства, механизмах функционирования человеческого тела, здоровье и болезни.
В период первой глобальной научной революции (ХУ11-ХУ111 вв.) в медицине последовательно возникли и сформировались две новые картины реальности. Первая из них сложилась и функционировала во второй половине ХУ11 в. и стала результатом прямого переноса на область медицины новой общенаучной картины мира, основанной на кинетической механике Р.Декарта. Основанием для такого переноса послужило открытие кровообращения, которое впервые в истории медицины позволило объяснить движение крови по сосудам без привлечения представлений о деятельной роли души. В картине мира живой природы Р. Декарта не было ничего, кроме механического перемещения частиц, лишенных каких бы то ни было особых качеств. Единственной причиной всякого движения той или иной частицы считалось только механическое воздействие на нее другой частицы. Душа и тело человека были лишены общих свойств, противопоставлены друг другу, а сфера прежнего влияния души ограничена только мышлением (сознанием) и волей. Всё разнообразие многочисленных проявлений жизнедеятельности поставлено в зависимость исключительно от особенностей анатомического устройства человеческого тела. Само тело признано простым механическим устройством, не имеющим принципиальных отличий от машин, построенных самим человеком [Декарт 1989]. Здоровье - беспрепятственное движение частиц, составлявших соки и плотные части тела, а нарушения движений - болезнь. Диагностика стала ориентироватся на выявление этих нарушений, а лечение - на их устранение, причем лечебные практики стали носить крайне агрессивный характер.
Возникновение описанной картины реальности, поставившей основные процессы жизнедеятельности в непосредственную связь с анатомическим строением тела человека, привело к бурному прогрессу анатомо-физиологических исследований. В течение 60-80-х годов ХУ11 в. усилиями Р. де Графа, Я. Сваммердама, М. Мальпиги, Т. Уиллиса, Ф. Сильвия и др. было совершено множество естественно-научных открытий в области изучения пищеварения, дыхания, строения и работы сердца, половых процессов, эмбриогенеза, строения центральной и периферической нервной системы, нервно-мышечной физиологии [Сточик, Затравкин 2011]. Сложились и получили признание два медицинских учения - ятрофизическое и ятрохимическое, призванные объяснить анатомо-физиологические феномены и причины и сущность болезней человека исключительно на основе картезианских принципов кинетической механики.
По мере накопления новых опытно-экспериментальных данных врачам становилось все сложнее и сложнее объяснять их на основе представлений о «соударении» частиц, лишенных каких-либо специфических свойств. С каждым новым открытием требовалось делать все больше и больше оговорок [Шамин 1990]. Чем больше требовалось подобных оговорок, тем очевиднее становилась невозможность свести все разнообразие жизненных явлений к простым механическим объяснениям. Применительно к разработке проблем жизнедеятельности первым это в полной мере осознал Г. Лейбниц, дополнивший картезианскую картину реальности представлениями о существовании особых «внутренних деятельных сил» . «Как я ни убежден, что в телесном мире все происходит механически, - писал Лейбниц, - именно первые законы движения вытекают из несравненно более высокого источника, чем какой могут себе представить принципы чистой математики» (Цит. по:[Майоров 1973, 89]). По Лейбницу таким источником и являлись «деятельные силы, от природы присущие вещам». В отношении живых существ и человека эти силы получили в дальнейшем название «жизненных» или «витальных».
Введенное Лейбницем дополнение к системе Декарта получило широкое признание со стороны врачей, внесло существенные коррективы в картину исследуемой реальности и определило формирование новой исследовательской программы в медицине. Начиная с первых десятилетий ХУ111 в. при описании и объяснении принципов устройства и механизмов функционирования механико-гидравлической машины человеческого тела основное внимание стало уделяться не столько «формам» и «движениям», сколько «специфическим свойствам» и «силам», присущим как организму человека в целом, так и отдельным его органам и частям.
Механизмы роста и развития человеческого организма начали объясняться действием «пластической (формообразующей) силы»; образование секретов пищеварительных желез и их переваривающая способность - существованием особой «витальной силы желез» (Т. Борде). Были введены (А. Галлер) понятия о специфических свойствах и силах нервов («чувствительность») и мышц («раздражимость»). Завоевали широкое признание представления о «целебной силе природы», обеспечивающей самопроизвольное заживление ран и выздоровление при болезнях [Дриш 1915, Анохин 1979, Гауб 1792]. Представления о «жизненных силах» стали активно внедряться и в медицинские учения и системы, разработанные врачами в ХУ111 в. И если в наиболее ранних учениях - Г. Бургаве и Ф. Гоффманна - различные витальные силы и специфические свойства использовались лишь для объяснения отдельных проявлений жизнедеятельности, то создатели систем и учений второй половины ХУ111 в. (Т. Борде, П. Бартез, У. Куллен, Дж. Броун, И. Блюменбах и др.) определяли всю жизнедеятельность человеческого организма как результат совокупного действия жизненных сил. Как следствие, на протяжении этого столетия в массовом врачебном сознании человеческое тело стало представляться не просто машиной, а механическим устройством, основными процессами жизнедеятельности которой управляли многочисленные богом данные жизненные силы [Пленк 1789]. Что же касается поставленной Декартом проблемы соотношения тела и души, то ее дальнейшая разработка привела к возникновению множества различных гипотез. Палитра мнений простиралась от возврата к полной гегемонии души над телом (Г. Шталь) до признания человеческого организма неодушевленной машиной (Ламетри, Леруа). Однако среди врачей наибольшее число сторонников завоевали концепции, утверждавшие наличие души, но ограничивавшие сферу ее влияния только обеспечением высших когнитивных функций. Среди них наибольшим признанием пользовалась концепция так называемого психофизического параллелизма, которая постулировала принцип параллельного протекания психических и физических процессов в организме человека (Г. Лейбниц, Н. Мальбранш, Хр. Вольф, Д. Гартли) [Ярошевский 1976].
Внедрение в массовое врачебное сознание представлений о жизненных силах вообще и «целебной силе природы» в частности привело к кардинальному пересмотру взгляда на болезнь и возникновению качественно новых подходов к изучению, диагностике и лечению заболеваний человека. Под болезнью стали понимать не «внутреннее нарушение» в соках или плотных частях тела, а ответную реакцию «целебной силы», направленную на устранение этого нарушения и удаление «болезнетворной материи». Было признано, что при всем многообразии возможных ответных реакций "целебной силы" на появление "болезнетворной материи" их число не бесконечно, и они имеют "типовые разновидности", которые представляют собой отдельные заболевания, обладающие строго индивидуальным набором "внешних болезненных явлений" (симптомов). Поскольку симптомы стали рассматриваться как результат действия силы, присущей всему организму, они были объявлены независимыми от конкретных органов и частей тела. Заболевания фактически оказались полностью оторванными от тела, что в свою очередь дало основания для олицетворения отдельных нозологических форм болезней самостоятельными живыми существами [Сигерист 1993]. Изложенный взгляд на болезнь был впервые разработан знаменитым английским врачом Т. Сиденгамом еще в 60-80-х годах ХУ11 столетия [Сиденгам 1676, Минелл 2006]. Однако в рамках прежней картины исследуемой реальности он остался невостребованным и получил широкое признание лишь в ХУ111 в. одновременно с проникновением в медицину динамических идей Лейбница. В этот период идеи Т. Сиденгама поддержало подавляющее большинство наиболее авторитетных врачей и университетских профессоров - Г. Бургаве, Г. Шталь, Т. Борде, И.Д. Гауб, А. де Гаен, Г. ван Свитен, М. Штоль, а также их многочисленные ученики.
Изменение представлений о болезни и возникновение не существовавшего прежде предмета врачебного изучения - отдельных заболеваний - определило необходимость внесения кардинальных изменений в процесс диагностического поиска. Отныне врачебному исследованию подлежал уже не больной, а отдельные болезни, основные характеристики которых совершенно не зависели от конкретного организма. Что же касается организма человека, то он стал восприниматься лишь как сцена, на которой разыгрывались спектакли болезней. Первой и главной задачей врача стало не домысливание возможных "внутренних нарушений", а выявление всех без исключения симптомов, объединение их в максимально "точный портрет болезни" и сопоставление его с уже имеющимися описаниями всех известных заболеваний с целью обнаружения возможных сходств (аналогий) [Сиденгам 1676]. Если аналогия возникала, ставился диагноз, если не возникала, рождалась новая нозологическая форма. Принцип аналогии форм играл в патологии и практической медицине столь существенную роль, что, по меткому выражению М. Фуко, стал фактически "законом образования сущностей" [Фуко 1998, 29]. Произошел стремительный рост количества отдельных заболеваний, число которых к концу ХУ11 в. выражалось тысячами . Подходы к лечению стали основываться на представлениях об оказании посильной помощи "целебной силе" и, как следствие, необходимости поиска и применения специфических средств лечения для каждой выявленной нозологической формы болезни [Сточик, Затравкин 2012].
Существенному пересмотру подверглись и представления о способах предупреждения болезней и охраны здоровья. В ходе изучения причин эпидемий стали накапливаться данные о возможном существовании устойчивых связей между различными факторами окружающей среды и утратой здоровья не только отдельными людьми, но и возникновением случаев массовых заболеваний. Причем, в числе факторов окружающей среды, оказывающих негативное влияние на здоровье, были описаны как природно-климатические явления, так и условия социального общежития людей [Сточик 2012]. Было также показано, что устранение подобных факторов способно снижать заболеваемость и смертность. Обнаруженные взаимосвязи позволили ряду исследователей придти к заключению, что предупреждение болезней может осуществляться не только в индивидуальном порядке, но и в массах населения. В качестве основных средств, наряду с врачебными предписаниями отдельным лицам, были рекомендованы решительные государственные меры по устранению или ослаблению негативных влияний природной и социальной среды обитания людей. Первые попытки осуществить такие меры в виде внедрения концепции медицинской полиции были предприняты органами государственной власти Австрии, Пруссии, Франции, России уже во второй половине ХУ111 в.

***
На рубеже ХУ111-Х1Х вв. в медицине развернулись процессы очередной смены картины исследуемой реальности. На этот раз она была связана с возникновением в медицине сразу нескольких новых полей научных проблем, новых предметов изучения.
Первое такое поле возникло под влиянием работ А. Лавуазье, в которых на основании экспериментов с биологическими объектами он попытался объяснить жизненные явления «не игрой витальных сил», а физико-химическими процессами, связанными с "медленным горением" потребляемых с пищей веществ под влиянием кислорода воздуха. "Животная машина, - писал, в частности, Лавуазье, обобщая результаты исследований, выполненных им совместно с П. Лапласом и А. Сегеном, - управляется тремя главными регуляторами: дыханием, которое заключается в медленном сгорании в легком или других местах тела некоторой части углерода и водорода крови и развивает теплоту, абсолютно необходимую для поддержания температуры тела; испариной, которая, способствуя выделению тепла в окружающую среду... препятствует повышению его температуры за пределы, положенные природой; пищеварением, которое, снабжая кровь водой, углеродом и водородом, возвращает машине то, что она теряет при дыхании и транспирации, и выбрасывает затем наружу посредством выделений те вещества, которые нам вредны или излишни» [Шамин 1990, 205-206]. Работы Лавуазье заложили основу комплексной исследовательской программы изучения жизнедеятельности, практическая реализация которой привела к множеству открытий. Уже к началу 30-х годов Х1Х в. было установлено, что "организованная субстанция" живых организмов и потребляемая ими пища состоят главным образом из трех групп органических веществ - белков, жиров и углеводов. Доказано, что именно они "медленно сгорают" под влиянием кислорода воздуха, что в процессе «сгорания» они превращаются в более простые вещества (мочевину, мочевую кислоту, воду, углекислый газ и др.), удаляющиеся из тела с мочой, калом, потом и выдыхаемым воздухом (А. Фуркруа, Дж. Дальтон, Л. Гей-Люссак, Й. Берцелиус, Г. Мульдер, Т.Е. Ловиц, М. Шеврель, Ф. Веллер, Ю. Либих). Удалось раскрыть подлинное физиологическое предназначение этих процессов, которое оказалось существенно более значимым, нежели только образование в организме "животной теплоты". Немецкие врачи Р. Майер и Г. Гельмгольц доказали, что в процессе распада сложных органических соединений под влиянием кислорода выделяется особая "сила", получившая название энергии; что энергия служит "универсальным источником" для всех без исключения "внутренних и внешних работ организма", а "животная теплота" представляет собой лишь одну из её форм.
Первоначальным источником энергии было признано солнечное излучение, под влиянием которого в зеленых растениях происходят процессы разложения углекислого газа на углерод и кислород с одновременным образованием углеводов, жиров и белковых тел растений. Эти вещества, попадая в качестве пищи в организм, а затем "медленно сгорая", выделяют ровно то количество энергии, которое было затрачено солнечными лучами при образовании их в растении. Мы все дети солнца, писал Гельмгольц, ибо живой организм - это система, в которой нет ничего, кроме преобразований различных видов энергии. Сложился и получил признание детерминистский взгляд на жизнедеятельность, утверждавший единство организма человека и окружающей среды на уровне вещественно-энергетического, а не витального и макромеханического взаимодействия. Появилась убежденность, что в скором времени удастся свести все проявления жизнедеятельности человеческого организма к законам физики и химии.
Второе поле новых научных проблем сложилось в результате радикального изменения представлений о клетке. В 20-30-х годах Х1Х в. было доказано, что клетки ошибочно считались пустотами в непрерывной массе живого вещества; что они представляют собой "живые индивидуумы", обладающие собственной оболочкой, ядром и протоплазмой, заполняющей внутриклеточное пространство (Я. Пуркинье, Р. Броун, Ф. Дюжарден, Г. фон Моль). Развернувшиеся изучение клеток и их производных позволило обнаружить клеточное строение всех без исключения органов и частей человеческого тела, а также установить, что непрерывный последовательный рост и развитие организмов зависит не от действия "пластической силы", а является следствием постоянного деления клеток (И. Шлейден, Т. Шванн, Т. Бишофф, А. Келликер, Р. Ремак, Р. Вирхов и др.) [Бляхер 1972, Малис 1899]. Всё это привело к пересмотру представлений об устройстве и предназначении отдельных систем органов. Основным предназначением системы органов дыхания было признано обеспечение циркуляции воздуха и газообмена между поступающим в легкие воздухом и кровью. Суть газообмена состояла в насыщении крови кислородом и удалении излишков углекислого газа. Под пищеварением стали понимать не механическую и термическую обработку пищи в желудке, а начинающийся уже во рту и завершающийся в кишечнике химический процесс расщепления крупных молекул белков, жиров и углеводов пищи на более мелкие, способные легко всасываться и поступать в кровяное русло. (Э. Лейкс, Т.Шванн, К.Бернар, Г. Бушарда, К. Сандра, Л. Корвизар, Фрерикс, Горуп-Безанец). Основным предназначением мочевыделительной системы было признано выведение из крови не только излишков воды, но в первую очередь азотсодержащих продуктов распада белков (А. Фуркруа, Ю. Либих).
Сердечно-сосудистая система обеспечивала постоянное движение крови, благодаря которому последняя получала возможность насыщаться кислородом и органическими веществами, а также освобождаться от углекислоты (в легких) и продуктов распада белковых веществ (в почках). Сама кровь окончательно перестала рассматриваться, как продукт переработки питательного сока. Было установлено, что она представляет собой сложный раствор, содержащий, во-первых, газы, органические и неорганические вещества, а во-вторых, собственные клетки и белки (Г. Андраль, А. Беккерель, Р. Вирхов, Э. Гоппе-Зейлер, К. Людвиг, И.М. Сеченов). Одним из важнейших предназначений собственных белков крови было признано поддержание целостности сосудистой системы за счет механизма тромбообразования (Р. Вирхов, А.А. Шмидт).
Значительные успехи были достигнуты и в изучении нервной системы, которая была признана основным фактором обеспечения единства человеческого организма. Благодаря открытиям Ч. Белла (1811) и Ф. Мажанди (1822), обнаружившим функциональную специфичность нервных волокон (чувствительные и двигательные нервы), удалось получить прямые доказательства справедливости декартовской гипотезы о рефлексе как универсальном принципе функционирования нервной системы, обеспечивающем целесообразные ответные реакции организма на любые раздражения (М. Холл, И. Мюллер). Было показано, что разнообразие, комплексность и пластичность ответных реакций определяется не влиянием души, а сложнейшей комбинаторикой возможных переходов нервного возбуждения между множеством нервных клеток, "суммацией возбуждений" и центральным торможением (И.М. Сеченов). Доказано, что нервные волокна представляют собой отростки нервных клеток (Р. Ремак). Раскрыты механизмы нервно-мышечных взаимодействий (К. Маттеуччи, Г. Гельмгольц, Ю. Либих, А. Фик, К. Фойт, Э. Вебер и др.). Заложены основы теории зрения и слуха (И. Мюллер, Г. Гельмгольц). Получены доказательства существования прямого влияния нервной системы на обмен веществ, тонус сосудов, силу и частоту сердечных сокращений, секреторную активность желез, деятельность желудочно-кишечного тракта, дыхательные движения, половые функции (А .Фолькман, Эрнст Вебер, Эдуард Вебер, К. Бернар, К. Людвиг, Р. Вирхов, Р. Гейденгайн, Ф. Бецольд, И.Ф. Цион, Э. Пфлюгер, И. Чермак, К. Экхард, Ф. Керер, У. Герценштейн).
Третье новое поле научных проблем сложилось в результате исследований французского врача и естествоиспытателя М. Биша, опровергшего традиционные представления о смерти. Он, в частности, доказал, что смерть - не одномоментный акт отделения души от тела, прекращающий жизнь и уничтожающий болезнь, а растянутый во времени процесс разрушения тела, причем столь же естественный, как и жизнь [Биша 1865]. Его работы устранили большинство существовавших возражений против использования трупного материала для изучения болезней, что в свою очередь привело к стремительному накоплению множества патоморфологических данных и широкому внедрению метода клинико-анатомических сопоставлений для формирования окончательных суждений об отдельных заболеваниях. Уже первые результаты, полученные на основании использования метода сопоставлений, вынудили врачебное сообщество признать, что большинство выделенных и описанных в рамках прежней картины реальности нозологических форм болезней представляет собой лишь случайный набор симптомов. Одни нозологические формы были признаны попросту несуществующими, другие "распались" на несколько самостоятельных заболеваний, третьи, наоборот, объединены (Ж. Корвизар, Р. Лаэннек, Ф. Бруссе, Ж. Буйо, Г. Дюпюитрен, Ж. Крювелье и др.).
Одновременно, по мере пересмотра представлений об отдельных заболеваниях, стали накапливаться данные, свидетельствующие о том, что болезнь - это "не бесчинствующее в теле бытие", а одна из форм жизни самого организма, состоящая в развитии последовательных взаимосвязанных структурно-функциональных изменений клеток, тканей, органов (Р. Вирхов). Было также установлено, что ни при болезни, ни при излечении не возникает «сила, до того не существовавшая...»; «что вещество, которое является носителем жизни, есть и носитель болезни»; что законы физики и химии не отменяются болезнью, а «лишь проявляются иным образом, чем это происходит в жизни здоровой» [Ферстер 1860, Вирхов 1871].
Основной причиной структурно-функциональных изменений было признано воздействие на клетки и ткани организма неблагоприятных факторов окружающей среды. Всестороннее экспериментальное изучение этих факторов, а также конкретных механизмов их влияния на организм человека, привело к сенсационному открытию. Выяснилось, что все многообразие существующих как природно-климатических, так и социальных факторов среды обитания, негативно влияющих на здоровье, в конечном счете, сводится к воздействию на человеческий организм определенных физических и химических агентов [Петтенкофер 1873, Сысин 1929]. В результате в западной медицине постепенно сложилась принципиально новая картина исследуемой реальности. За организмом человека закрепилось представление как о клеточном государстве, жизнедеятельность которого (как нормальная, так и патологическая) обеспечивается исключительно процессами взаимодействия с окружающей средой, протекающими в полном соответствии с всеобщими законами физики и химии. Нормальная жизнедеятельность обеспечивается энергией, образующейся в результате разрушения в теле сложных органических веществ (белков, жиров, углеводов) под влиянием окислительной способности вдыхаемого кислорода. Местом окислительных реакций была признана кровь, субстратом окисления - пищевые вещества и лишь при голодании "разрушающееся организованное вещество тела", изнашивание которого признавалось незначительным и восполняемым за счет белков пищи. Патологическая жизнедеятельность возникает в случаях появления в окружающей среде разрушительных для организма физико-химических влияний и состоит в развитии цепи последовательных структурно-функциональных изменений клеток, тканей, органов.
Утверждение в медицине этой картины реальности привело к кардинальным изменениям в диагностике, лечении и профилактике заболеваний человека. Поскольку отныне объектом диагностического исследования становились не абстрактные живые существа, а собственно больной, его организм, возникла потребность в приемах и методах, позволявших выявлять происходившие в организме структурно-функциональные изменения. Были разработаны и внедрены методы физической (перкуссия, аускультация), инструментальной (маточное и уретро-пузырное зеркала, ларингоскоп, офтальмоскоп), лабораторной (общий и химический анализ крови, мочи, микроскопическое исследование мокроты) и функциональной (желудочное зондирование, термометрия, измерение давления, определение скоростных показателей дыхания) диагностики [Сточик, Затравкин 2012]. В области лечения сложилось ясное осознание необходимости отказа от «лекарственных сокровищ» древности. Благодаря совместным усилиям химиков и врачей развернулась масштабная реформа лечебного дела, определившая появление в арсенале врачей первых лекарственных препаратов, представлявших собой чистые химические вещества с известными фармакологическими свойствами, научно обоснованными дозировками и показаниями к применению [Карасик 1965].
В сфере предупреждения болезней и охраны здоровья основные усилия врачей и органов власти направляются на разработку и внедрение мер, позволявших устранить из окружающей среды вредоносные физико-химические агенты и по возможности насытить ее благоприятными для здоровья факторами. В числе таких мер были предложены и успешно реализованы: городские канализационные системы (снижение влажности почвы, уменьшение загрязнения воздуха газообразными продуктами распада нечистот, устранение контакта с разлагающимися органическими веществами); фильтрация водопроводной воды (снижение количества химических примесей); вентиляция помещений (уменьшение углекислоты в воздухе); организация городских садов и парков (увеличение кислорода в воздухе); расширение и освещение улиц, строительство мостовых; перенос фабрик и заводов за пределы границ населенных пунктов (профилактика химического загрязнения воздуха) и др.
***
В середине 70-х годов Х1Х в. картина реальности в медицине подверглась очередному радикальному пересмотру. Одной из причин послужил кризис, возникший в результате экспериментальных исследований немецкого физиолога Э. Пфлюгера, доказавшего ошибочность сразу двух ключевых положений прежней системы представлений. Во-первых, он установил, что прижизненное разрушение органических веществ происходит не в результате прямого воздействия кислорода, т.е. не является прямым окислением или "медленным горением". Во-вторых, представил бесспорные доказательства того, что местом протекания этих процессов является не кровь, а клетки, и разрушению подвергаются не поступающие в кровь органические вещества пищи, а собственное "живое вещество" клеток [Шатерников 1932, 674].
Результаты исследований Пфлюгера заставили полностью переосмыслить весь накопленный к тому времени материал, касавшийся изучения проблем жизнедеятельности. Ключевую роль в решении этой задачи сыграл французский физиолог К. Бернар, обосновавший новый взгляд на жизнедеятельность человеческого организма, как результат взаимодействия организма с окружающей средой, состоящий из двух разнонаправленных процессов, постоянно протекающих в клетках - распада органических веществ и их созидания. "Существование, - указывал К. Бернар, - есть ни что иное, как постоянное чередование созидания и разложения» [Бернар 1878, 33]. Он полагал, что процесс распада органических веществ, обеспечивающий выделение необходимой для жизни энергии, протекает в протоплазме клеток и вызывается особыми белками самого организма - ферментами. "Органическое созидание" (органический синтез) состоит в восстановлении "разрушенных во время активной жизнедеятельности элементов тела" и, согласно высказанной им гипотезе, является результатом физиологической активности клеточных ядер, в которых синтезируются органические вещества, поступающие затем в протоплазму клетки для того, чтобы "вновь оказаться разрушенными". Оба процесса были признаны им универсальными для всех форм живых существ, а возможность их осуществления поставлена в прямую зависимость от физико-химических условий среды, в которой находятся клетки. Применительно к организму человека роль такой среды Бернар отвел крови, лимфе и межтканевой жидкости, назвав их внутренней средой организма, а сохранение оптимальных для клеток физико-химических показателей - важнейшим условием "свободной жизни" и основной задачей всех без исключения систем органов [Там же, 52] .
Работы Беранара сформировали программу научных исследований в области изучения фундаментальных основ жизнедеятельности вплоть до середины ХХ в. В области изучения внутриклеточных процессов была установлена физиологическая роль ядра в жизнедеятельности клетки, открыты хромосомы и разработаны основы ядерной теории наследственности. Доказано существование внутриклеточных ферментов, экспериментально подтвержден ферментативный характер процессов биологического окисления, описаны реакции органического синтеза и открыты катализирующие их ферменты. Сложился и получил признание взгляд на обмен веществ, как цепь последовательно сменяющих друг друга ферментативных реакций (сопряженные биокаталитические процессы) [Шамин 1993]. Ряд важнейших открытий был совершен и в области изучения механизмов поддержания постоянства основных показателей внутренней среды организма. Были изучены принципы устройства и механизмы функционирования автономной (вегетативной) нервной системы, доказана ее возможность самостоятельно осуществлять процессы регуля¬ции физиологической активности подавляющего большинства внутренних органов и систем. Обнаружена принципиальная возможность не только нервной, но и гуморальной (гормоны, витамины) регуляции деятельности внутренних органов и показателей внутренней среды.
Другой причиной смены картины реальности стало возникновение очередного принципиально нового поля научных проблем, связанного с обнаружением роли микроорганизмов в возникновении заболеваний человека. Этот научный прорыв стал итогом сразу нескольких выдающихся открытий, первое из которых было совершено еще на рубеже 50- 60-х гг. Х1Х в., но в условиях господства прежней системы представлений не получило признания среди врачей. Его автором стал французский естествоиспытатель Л. Пастер, представивший экспериментальные доказательства того, что брожение и гниение вызываются не кислородом воздуха или другими гниющими телами, как полагали химики и врачи, а являются прямым следствием жизнедеятельности микроорганизмов, чрезвычайно широко распространенных в природе. Созданная Пастером теория встретила настолько резкие возражения со стороны ведущих врачей и естествоиспытателей Европы, что принять его доводы осмелились буквально единицы. Одним из них стал английский хирург Дж. Листер, разработавший метод лечения ран, основанный на идеях Пастера и ориентированный на исключение контакта микроорганизмов с биологическими жидкостями и тканями организма [Lister 1867]. Первые публикации (1865 и 1867), содержавшие обоснование нового метода лечения и полученные им результаты, были встречены откровенно враждебно. Однако после того как ряд ведущих европейских хирургов, следуя методике Листера, свели в своих клиниках практически к нулю гнойно-септические осложнения операционных ран, новый метод, названный «листеризмом», завоевал всеобщее признание. Это заставило врачебное сообщество обратить самое пристальное внимание на мир микроорганизмов. Возникло обоснованное предположение, что не только гниение ран, но и многие заболевания могут быть следствием воздействия микробов.
В 1876-1882 гг. главным образом усилиями немецкого врача Р. Коха, считающегося наряду с Л. Пастером основоположником бактериологии, был разработан точный метод выявления и идентификации "специфических живых возбудителей", позволивший установить инфекционную природу целого ряда заболеваний и выделить их возбудителей . Кроме бактерий в качестве возможных возбудителей болезней человека были признаны также грибы, простейшие и вирусы.
Чем больше обнаруживали специфических возбудителей болезней, тем очевиднее становился вопрос о том, что организм человека обладает «какой-то способностью бороться с ними, так как иначе весь род человеческий давно должен был бы вымереть» [Мечников 1954, 129]. Попытки дать строгое объяснение этой "способности", получившей название невосприимчивости или иммунитета, привели к накоплению множества фактов, позволивших разработать сразу две теории иммунитета - клеточную и гуморальную. В основе клеточной теории, впервые высказанной российским ученым И.И. Мечниковым, лежало совершенное им же годом ранее открытие особых клеток (фагоцитов), обладающих свойствами обнаруживать проникающие в организм чужеродные "агенты внешней среды", захватывать их, а затем переваривать в своей протоплазме. Фундаментом гуморальной теории, разработанной П. Эрлихом, послужили многочисленные данные лабораторных анализов, свидетельствовавшие о существовании в крови невосприимчивых организмов особых белков (антител и комплемента), способных вступать в физико-химическое взаимодействие с микробами и продуктами их жизнедеятельности (антигенами) и уничтожать (склеивать, осаждать) их. На протяжении последней четверти Х1Х в. создатели и сторонники обеих теорий вели острую полемику друг с другом. Однако уже в начале ХХ в. было показано, что клеточные и гуморальные реакции иммунитета не исключают, а дополняют друг друга, являясь важнейшими механизмами функционирования иммунной системы. А сама иммунная система была признана еще одним важнейшим физиологическим механизмом, обеспечивающим сохранение постоянства внутренней среды.
Практически одновременно с возникновением учения об иммунитете развернулись и процессы пересмотра представлений о болезни. Ключевую роль в этом сыграло осуществленное Мечниковым опровержение существовавших взглядов на воспаление как прямое последствие воздействия болезнетворного агента на клетки и ткани организма, запускающего цепь структурно-функциональных изменений. В 1892 г. он показал, что увеличение питания и размножения клеток (теория Р. Вирхова), а также повышение проницаемости сосудистой стенки (теория Ю. Конгейма) не являются первичными звеньями патогенеза воспалительной реакции. Его многочисленные экспериментальные и сравнительно-анатомические исследования позволили также установить, что «существенный и первичный элемент типичного воспаления состоит в активной реакции фагоцитов против вредных деятелей», и, таким образом, воспаление следует считать ответной защитной реакцией самого организма на воздействие болезнетворных агентов [Мечников 1917, 184]. Изменение взглядов на сущность воспаления автоматически повлекло за собой и возникновение новых представлений о болезни, которая стала рассматриваться большинством врачей не просто как цепь последовательных структурно-функциональных изменений в клетках и тканях организма, а прежде всего как целесообразная защитная реакция организма. Такой взгляд на болезнь полностью объяснял, почему в основе патологических процессов лежат сугубо физиологические механизмы, и фактически возрождал представления о «целебной силе природы», но уже на качественно ином уровне развития знания.
Открытия в области изучения жизнедеятельности, причин и сущности болезни позволили добиться сразу нескольких крупных прорывов в диагностике, лечении и профилактике. Широкое внедрение разработанного Листером противомикробного метода лечения ран обеспечило колоссальный прогресс лечебного дела. Во-первых, в связи с тем, что операционные раны перестали представлять смертельную угрозу, чрезвычайно расширилась область применения хирургического метода лечения. Возникла и получила стремительное развитие полостная (абдоминальная, грудная) хирургия. Были разработаны и успешно внедрены десятки новых гинекологических, урологических, акушерских, ортопедических операций. Во-вторых, после обнаружения способности карболовой кислоты оказывать не только противомикробное, но и жаропонижающее действие, путем химических модификаций молекулы фенола были получены и внедрены в практику первые эффективные жаропонижающие лекарственные средства, использующиеся по настоящее время (парацетамол, аспирин и др.) [Эйхвальд 1893].
Обнаружение возбудителей целого ряда заболеваний и раскрытие механизмов иммунитета создало необходимые условия для разработки и внедрения новых средств и методов. В сфере диагностики был разработан метод распознавания заболеваний человека и животных, основанный на способности антител сыворотки крови специфически реагировать с соответствующими антигенами - серодиагностика. В области лечения и профилактики возникли и получили широкое распространение методы создания активного (вакцинация) и пассивного (серотерапия, серопрофилактика) иммунитета против инфекционных болезней. Существенного прогресса удалось добиться и в сфере общественной профилактики. Внедрение бактериологических методов в практику привело к появлению строгих критериев оценки качества дезинфицирующих средств и дезинфекционных мероприятий, что в свою очередь позволило превратить дезинфекцию из номинального в реально действенный инструмент предупреждения инфекционных заболеваний. В недрах гигиены сложилось особое направление научных исследований, связанное с выявлением механизмов заражения и путей передачи возбудителей инфекционных болезней - эпидемиология. Были представлены доказательства водного пути передачи холеры, брюшного тифа и ряда других кишечных инфекций. Обнаружены переносчики возбудителей малярии и желтой лихорадки, что в свою очередь позволило разработать и внедрить по-настоящему эффективные методы предупреждения указанных заболеваний.
Вся совокупность перечисленных открытий, совершенных в последней четверти Х1Х в., определила формирование новой картины исследуемой реальности в медицине. Организм человека стал рассматриваться как сложнейшая саморегулирующаяся биологическая система, обладающая относительно высокой устойчивостью к внешним возмущениям благодаря наличию множества защитно-приспособительных механизмов сохранения своей специфичности в изменяющихся условиях окружающей среды.
Таким образом, анализ источников позволяет утверждать, что на протяжении ХУ11 - Х1Х вв. картина реальности в медицине менялась по меньшей мере четыре раза. И в ходе этих смен радикальному пересмотру подвергались не отдельные положения тех или иных разделов медицины, непосредственно связанные с появлением новых данных, а вся совокупность представлений о фундаментальных основах жизнедеятельности человеческого организма, причинах и сущности болезней и связанные с ними подходы к диагностике, лечению и профилактике.

Литература

Анохин 1979 - Анохин П.К. От Декарта до Павлова // Анохин П.К. Избранные труды. М., 1979.
Бернар 1878 - Бернар К. Курс общей физиологии. Жизненные явления, общие животным и растениям. СПб., 1878.
Биша 1865 - Биша М. Физиологические наблюдения о жизни и смерти. СПб., 1865.
Бляхер 1972 - Бляхер Л.Я., Быховский Б.Е., Микулинский С.Р. История биологии с древнейших времен до начала 20 века. М.,1972.
Вирхов 1871 - Вирхов Р. Целлюлярная патология как учение, основанное на физиологической и патологической гистологии. СПб., 1871.
Гален 1971 - Гален К. О назначении частей человеческого тела. М., 1971.
Гауб 1792 - Гауб И.Д. Начальные основания врачебной патологии, то есть науки о свойстве, причинах, припадках и различиях болезней, в человеческом теле случающихся. СПб., 1792.
Декарт 1989 - Декарт Р. Описание человеческого тела. Об образовании животного // Декарт Р. Сочинения в двух томах. Т.1. М., 1989.
Дриш 1915 - Дриш Г. Витализм его история и система. М.,1915.
Ибн Сина 1981 - Ибн Сина Абу Али. Канон врачебной науки. Книга I. М.,1981.
Карасик 1965 - Карасик В.М. Прошлое и настоящее фармакологии и лекарственной терапии (исторический очерк воззрений на содержание лечебного эффекта лекарств). Л., 1965.
Ковнер 1888 - Ковнер С. История древней медицины. Выпуск 3. Медицина от смерти Гиппократа до Галена включительно. Киев, 1888.
Кун 1975 - Кун Т. Структура научных революций. М., 1975.
Листер 1867 - Lister J. On the antiseptic principle in the practice of surgery//The Lancet. 1867. Vol.2. Сигерист 1993 - Sigerist Henry E. The Great Doctors: A Biographical History of Medicine. N.Y.,1933.
Майоров 1973 - Майоров Г.Г. Теоретическая философия Готфрида Лейбница. М., 1973.
Малис 1899 - Малис Ю.Г. Рудольф Вирхов. Его жизнь, научная и общественная деятельность. СПб, 1899.
Мечников 1917 - Мечников И.И. Лекции о сравнительной патологии воспаления. М., 1917.
Мечников 1954 - Мечников И.И. О целебных силах организма // Мечников И.И. Академическое собрание сочинений. Т.13. М., 1954.
Нидхэм 1947 - Нидхэм Дж. История эмбриологии. М., 1947.
Петтенкофер 1873 - Петтенкофер М. О важности общественного здоровья для города. СПб., 1873.
Пленк 1798 - Пленк И. Я. Естественная наука о действиях человеческого тела. М.,1789.
Сиденгам 1676 - Sydenham Th. Observationes medicae circa morborum acutorum historiam et curationem, London, 1676.
Сиденгам 2006 - Meynell G. G. John Locke and the Preface to Thomas Sydenham's Observationes Medicae // Med. Hist. 2006. V.50. №1.
Соваж 1763 - Sauvages F.-B. Nosologia methodica sistens morborum classes, genera et species, juxta Sydenhami mentem et botanicorum ordinem. Amstelodami, 1763.
Степин 1976 - Степин В.С. Становление научной теории. Минск, 1976.
Степин 1987 - Степин В.С. Научные революции как «точки» бифуркации в развитии знания //Научные революции в динамике культуры. Минск, 1987.
Степин 2003 - Степин В.С. Теоретическое знание. М., 2003.
Степин, Кузнецова 1994 - Степин В.С., Кузнецова Л.Ф. Научная картина мира в культуре техногенной цивилизации. М., 1994.
Сточик, Затравкин 2011 - Сточик А.М., Затравкин С.Н. Формирование естественнонаучных основ медицины в процессе научных революций 17 - 19 веков. М., 2011.
Сточик, Затравкин 2012 - Сточик А.М., Затравкин С.Н. Реформирование практической медицины в процессе научных революций 17 - 19 веков. М., 2012.
Сточик... 2012 - Сточик А.М., Затравкин С.Н., Сточик А.А. Возникновение профилактической медицины в процессе реформирования практической медицины в 17-19 веках. Сообщение 3. Разработка и внедрение нового подхода к изучению эпидемий и его роль в реформировании гигиены // Проблемы социальной гигиены, организации здравоохранения и истории медицины. 2012. №5.
Сысин 1929 - Сысин А.Н. Гигиена // БМЭ. 1-е изд. Т.6. М., 1929. Стб.739-748.
Ферстер 1860 - Ферстер А. Руководство патологической анатомии. СПб., 1860.
Фуко 1998 - Фуко М. Рождение клиники. М., 1998.
Шамин 1990 - Шамин А.Н. История биологической химии. Истоки науки. М., 1990.
Шамин 1993 - Шамин А.Н. История биологической химии. Формирование биохимии. М., 1993.
Шатерников 1932 - Шатерников М.Н. Обмен веществ. История вопроса // БМЭ. 1-е издание. Т.21. М.,1932. Стб. 670-679.
Эйхвальд 1893 - Эйхвальд Э.Э. Очерки истории медицины. СПб., 1893.