Предисловие к пукбликации | | Печать | |
Автор Лунгина Д.А. | |
24.07.2017 г. | |
Предисловие к публикации
Продолжение публикации [Стюарт 2017]. В публикуемом ниже разделе исследования Дж. Стюарт завершает анализ магистерской диссертации С. Керкегора «О понятии иронии». Как и в предыдущих разделах, здесь уточняются лишь те аспекты керкегоровского чтения Гегеля, которые находят подтверждение в тексте диссертации в виде прямых цитат из произведений Гегеля. Исследование Дж. Стюарта показывает, что гегелевские «Лекции по эстетике» и «Лекции по истории философии» послужили Керкегору опорой для оценки современной иронии и концепции немецкого романтизма в целом. Перевод публикуется с любезного разрешения издательства Taylor & Francis.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: гегельянство, гегельянство Керкегора в критическом пересмотре, оригинальные тексты Гегеля.
ЛУНГИНА Дарья Андреевна – кандидат философских наук, доцент, научный руководитель отделения культурологии философского факультета МГУ им. М.В. Ломоносова. Этот e-mail защищен от спам-ботов. Для его просмотра в вашем браузере должна быть включена поддержка Java-script
Статья и перевод поступили в редакцию 1 августа 2016 г.
Цитирование: Лунгина Д.А. Предисловие к публикации. Стюарт Дж. Как Керкегор читал оригинальные произведения Гегеля. Часть II. Перевод с английского и датского и комментарии Д.А. Лунгиной // Вопросы философии. 2017. № 6. С. ?–?
Voprosy Filosofii. 2017. Vol. 6. P. ?–?
Introduction Darya A. Loungina
Hegel: Kierkegaard Reading and Use of Hegel’s Primary Texts Part 2 Jon Stewart
In his next section, Jon Stewart completes his analysis of Søren Kierkegaard’s dissertation «On the Concept of Irony». As in the previous sections, here Jon Stewart runs only those aspects of Kierkegaard’s reading of Hegel which clearly and unambiguously refer to Hegel’s primary texts. Jon Stewart comes to the conclusion that Kierkegaard used Hegel’s «Lectures on Aesthetics» as his point of departure in his appraisal of modern irony and German Romanticism. With permission from Taylor & Francis.
KEY WORDS: Hegelianism, Kierkegaard’s relations to Hegel critically reconsidered, Hegel’s primary texts.
LOUNGINA Darya A. – CSc (PhD) in Philosophy, Associate Professor, Director of Cultural Studies Educational Program, Philosophy Faculty, Lomonosov Moscow State University. Этот e-mail защищен от спам-ботов. Для его просмотра в вашем браузере должна быть включена поддержка Java-script
Received at August 1, 2016.
Citation: Loungina, Darya A. (2017) “Introduction”, Steward, Jon (2017) “Hegel: Kierkegaard Reading and Use of Hegel’s Primary Texts”, translated into Russian with commentaries by Darya A. Loungina, Voprosy Filosofii, Vol. 6 (2017), pp. ?–?
Продолжая знакомить читателей с концепцией Джона Стюарта, напомним ее главный тезис: сегодня антигегельянство Керкегора – проблема преимущественно источниковедческая. А значит, восстановление исторического контекста может дать не менее надежный ключ к пониманию смысла сказанного Керкегором, чем концептуальный разбор его философских возражений Гегелю. Прирожденный полемист, остроумный критик и въедливый читатель, Керкегор отвечал своими книгами на главные богословские, эстетические и социальные контроверзы эпохи. Не все переводчики чувствуют и передают отзвуки этих споров, игнорируя непрямолинейность его сообщения, однако оригинал предъявляет ее и сегодня. В ткань его письма вплетаются темы, за которыми стоят известные имена немецкой философии, но также и сюжеты локального масштаба. И если так, то наряду с названным противником надо пытаться отыскать и скрытый, непоименованный или забытый адресат его мысли. Библиографическая точность не единственная необходимость. Этого требует и историко-философская релевантность, настаивающая не только на различии между учением Гегеля (пусть даже стараниями авторов первого издания Hegels Werke 1832–45 гг. оно было подано заведомо неполно) и «гегельянством» – результатом рецепции его наследия прямыми учениками и последователями. Исследователям Керкегора нужно учитывать еще одну сферу влияния: отзывы создателей датской церковной и государственной идеологии на старо- и младогегельянские дискуссии того времени. Очевидно, что в такой насыщенной атмосфере, какая складывалась в Копенгагене в годы «золотого века датской культуры», тексты Керкегора рождались и как ответ уже превращенному в монумент философу, и как отражение попыток трактовать мысль Гегеля исходя из остросовременных, актуальных задач. Гегельянство на службе университетской педагогики, церковной догматики и прикладной теологии (бывшей в те годы учением не только о Боге, но и о государственно-правовом оправдании христианства) станет предметом его критики в 1843 г., то есть после публикации «Страха и трепета», «Повторения», «Трех назидательных бесед». А пока, в 1841 г. Керкегор только заканчивает университет. Представляемый ниже отрывок посвящен диалогу вчерашнего студента с Гегелем в магистерской диссертации «О понятии иронии с постоянной отсылкой к Сократу», и этот отрывок показывает, как складывалась посмертная судьба Сократа («сократического» метода) в годы, когда гегельянство оказывало влияние и на науки о древности. Вступая в диалог с одной из главных дисциплин эпохи – классической филологией, теология трансформировалась в библеистику. С этим движением судьбоносным для европейской культуры образом менялось и восприятие Сократа. Но если переход от учителя мудрости и носителя иронического незнания, что высвобождает человека из пут традиции и кажущейся скованности природными законами, к тому, кто наставляет: «…знай, что ты – единственный, кто и есть путь к Богу», был прочерчен и оправдан уже в раннехристианскую эпоху, то позднейшая, модернистская метаморфоза – из пролагающего дорогу Христу в провозвестника сверхчеловека – порождала куда более противоречивые выводы. Вознесение Сократа над социальным и природным сущим в XIX в. обозначило главный нерв эпохи – нигилизм. И когда, не решаясь, вернее, не имея пока сил вступить с Гегелем в открытый спор, Керкегор заявлял: ироник Сократ, основатель морали и «негативно свободный субъект», был тем, кто утверждал в правах негативное, будущий магистр не только искал опоры для собственного понимания иронии. Диссертация была знаком прощания со школой Гегеля, полагавшей, что Сократ – родоначальник идеализма – своей смертью утвердил, пусть и в виде абстрактного принципа, победу новой исторической действительности. И тем самым пополнил ряд строителей, или «позитивных» философов. О подробностях этой беседы и пойдет речь. Д.А. Лунгина |
« Пред. | След. » |
---|