Мы уже рассказывали на страницах журнала «Вопросы философии» об основных этапах обращения А.Ф. Лосева к личности и трудам Николая Кузанского [Тахо-Годи 2013, 136–139] и впервые представили читателям лосевские комментарии 1930-х гг. к трактатам «Об уме» [Лосев 2013, 140–160] и «О неином» [Тахо-Годи 2015, 146–149; Лосев 2015, 150–164]. Публикуемые ныне фрагменты относятся к более ранней эпохе, к концу 1920-х гг., и приоткрывают еще менее известную страницу из творческого наследия русского мыслителя – демонстрируют его пристальное внимание не только к Кузанцу, но и к предшествующей ему философской традиции, в первую очередь средневековой.

До сих пор самым очевидным подтверждением лосевского интереса к философии Средневековья служила опубликованная посмертно, в 1997-м г., незаконченная работа 1960-х гг. «Средневековая диалектика», охватывавшая период от Марциана Капеллы и Алкуина до Иоанна Буридана, жившего примерно за столетие до Николая Кузанского, в конце XIII – начале XIV вв. [Лосев 1997, 246–308]. Однако первые лосевские подступы к изучению средневековой схоластики относятся еще к середине 1910-х гг. Известно, что в 1914 г., студентом Московского университета, он специально поехал в Германию, в Берлин, чтобы в Королевской библиотеке заниматься изучением ранней средневековой схоластики. От этого времени и от этих занятий уцелели лишь листки черновика с переводом письма Ива, епископа Шартского, умершего в 1116 г., Жосерану, епископу Лионскому, сохранившиеся в архиве лосевской корреспондентки 1910-х гг. В.А. Знаменской, в том же фонде, что и лосевские письма к ней 1911–1914 гг. (РО РНБ. Ф. 1088 (Щербачев В.В., Знаменская В.А). Д. 308. Оп.1). Объявление Первой Мировой войны и утрата всех собранных материалов во время бегства из Берлина прервали начатые исследования.

Лишь в конце 1920-х гг., как свидетельствуют материалы из личного лосевского архива, эти занятия были возобновлены. Толчком к этому, с одной стороны, послужило стремление определить исторический фон, контекст, из которого выросли трактаты Кузанца, прежде всего трактат «О неином», датируемый 1462 г. С другой стороны, Лосева занимала и иная задача. Изучение предшествующей Николаю Кузанскому философской традиции – от античности до средневековой схоластики – должно было способствовать уяснению отношения к такой категории, как Единое, а вместе с тем лежащего в основе всего бытия того первопринципа, который в лосевской терминологии получил наименование «сáмое самó».

В конце 1920-х Лосев планировал издать трактат «О неином» отдельной книгой, но из-за ареста 1930 г. этот проект не реализовался. В 1995 г., когда из архива ФСБ был возвращен большой массив лосевских рукописей, появилась возможность увидеть машинопись изъятой книги. Она открывалась датированным 4 апреля 1929 г. Предисловием^[1] (вступительной статьей «Исторический контекст трактата Н. Кузанского “О Неином”»), за которым следовал сам перевод трактата Кузанского «О Неином». В Приложение входило еще два текста – «Таинственное богословие» Дионисия Ареопагита и «Силлогистические главы о различении божественной сущности и энергии против ереси акиндинистов» Марка Эфесского. Они были помещены в книгу о Кузанском из стремления показать отличие «мистически-мифологического Востока и рационалистически-логического Запада». В лосевском архиве также сохранилось приплетенное к «Таинственному богословию» Дионисия Ареопагита «Письмо Николая Кузанского к аббату и братьям в Тегернзее, написанное по поводу таинственной теологии Дионисия Ареопагита» [Лосев 1997, 465–471]. Вероятно, оно также входило в Приложение, хотя и не упоминалось в Предисловии к книге, где оговаривался ее состав.

Однако такая версия книги, судя по рукописям, выявленным в лосевском домашнем архиве в 2014 г., была лишь первым этапом. Возможно, в том же 1929-м Лосев этот состав значительно расширяет. Он пишет новый текст, где также анализирует исторический контекст трактата «О Неином», охватывая период от V века до н.э. (т.е. от Платона) и вплоть до XV столетия (до современной Кузанцу эпохи). В новом тексте он использует лишь несколько страниц из прежней вступительной статьи «Исторический контекст трактата Н. Кузанского “О Неином”». Теперь в задуманную книгу, помимо перевода «О Неином», включены переводы уже четырех, а не двух, трактатов: к переводам «Таинственного богословия» Дионисия Ареопагита и «Силлогистических глав» Марка Эфесского добавляются переводы трактата Дионисия Ареопагита «О божественных именах»[2] и трактата Доминика Гундиссалина «О единстве». Несмотря на изъятие бумаг сотрудниками ГПУ в 1930 г. и бомбежку 1941-го, все переводы сохранились.

Но если состав Приложения к книге 1929 г. восстанавливается теперь достаточно легко, то, к сожалению, реконструировать основной, собственный лосевский текст значительно труднее. Он дошел до нас фрагментарно, хотя и в большом объеме. Около 150 машинописных страниц большого формата и ряд соответствующих им рукописных автографов составляют примерно 10 печатных листов. Как становится понятно при разборе лишенной пагинации машинописи, прежде чем анализировать труды самого Кузанца, Лосев предпринимает подробный обзор античной диалектики от Платона и Аристотеля до неоплатоников, а также византийского, арабо-еврейского, латинского и собственно немецкого типов средневековой философии. Вот почему этот текст условно нами назван схоже – <«Об историческом контексте трактата Николая Кузанского “О Неином”»>. В Предисловии 1934 г. к «Истории эстетических учений» Лосев говорит, что Николаю Кузанскому «…посвятил… немалое сочинение, ныне наполовину утраченное» [Лосев 1995, 331]. Возможно, что речь идет именно об этой работе, так как в написанном примерно в это же время – в 1934–1935 гг. – «Плане издания классиков по диалектике из античной и средневековой философии», в §5а, Лосев также сообщал, что у него имеется перевод «“De non aliud” с набором текстов из прочих сочинений Ник<олая> Куз<анского> и с небольшим исследованием истории учения о “non aliud” (и об единстве) в античной средневековой (вероятно, должно быть: антично-средневековой. – Е.Т.-Г.) философии…», общим объемом около 15 печатных листов (цит. по: [Тахо-Годи 2006]).

Однако не исключено, что автор имел в виду не только текст <«Об историческом контексте трактата Николая Кузанского “О Неином”»>, но и другой, который мы условно называем <«Николай Кузанский и диалектический первопринцип в антично-средневековой философии»> (в 2003 г. публикаторами ему было дано заглавие «Кузанский и антично-средневековая диалектика» [Лосев 2003]). Этот текст сохранился также частично, тоже писался до ареста, хотя, судя по вставкам из обеих выше упоминавшихся работ (из вступительной статьи «Исторический контекст трактата Н. Кузанского “О Неином”» и <«Об историческом контексте трактата Николая Кузанского “О Неином”»>), создавался хронологически позже них. Не исключено, что Лосев намеревался использовать его – возможно, как составную часть комментария к однотомнику сочинений Кузанского, вышедшему в 1937 г. На такое предположение наводит тот факт, что фрагмент этой книги, касающийся античной диалектики, сохранился в машинописной копии, по типу и формату бумаги явно относящейся не к 1920-м, а к 1930-м гг.

Еще более сложным представляется решение вопроса о соотношении всех этих текстов с лосевской книгой «Николай Кузанский и антично-средневековая диалектика», бесследно пропавшей в тверской типографии в 1930 г. из-за ареста автора. Пока нельзя утверждать, что дошедшие до нас тексты, условно названные нами <«Об историческом контексте трактата Николая Кузанского “О Неином”»> и <«Николай Кузанский и диалектический перво-принцип в антично-средневековой философии»>, входили (один или оба, полностью или какими-то своими частями) в эту книгу или что эта книга являла собой то или иное объединение этих текстов. Каких-либо документальных подтверждений этой гипотезе пока не обнаружено^[3]. Но это не мешает нам указать на то, что явно объединяет эти тексты.

Во-первых, им присуща сходная внутренняя хронология: последовательный переход от платонизма к неоплатонизму, затем к византийскому типу диалектики и далее. А отсюда возникают общие герои – Платон, Аристотель, Плотин, Дионисий Ареопагит и так далее вплоть до Кузанца.

Такое внутреннее устройство позволяет увидеть некоторый параллелизм этих текстов и хорошо знакомой Лосеву книги отца Сергия Булгакова «Свет невечерний» (в 1918 г. Лосев отзовется и о ней в рецензии «Русская философская литература в 1917–18 гг.» – см.: [Тахо-Годи 2014, 181–184]). В первом небольшом отделе «Света невечернего», озаглавленном «Божественное Ничто (положительное и отрицательное богословие)», Булгаков дает «исторический очерк», который «не притязает на полноту, но ограничивается европейской религиозной философией» и движется – пусть и пунктирно – от Платона и Аристотеля к Плотину, к Ареопагитикам, Максиму Исповеднику, Иоанну Дамаскину, Иоанну Скоту Эриугене, Николаю Кузанскому. Он не забывает и о еврейской мистике – Каббале, о немецкой мистике («Германской теологии», Мейстере Эккегарте и его школе – Таулер, Сузо, – Себастиане Франке и Якобе Бёме), да и о более близких мыслителях, таких как Кант. Все эти имена – «свои» в лосевских текстах конца 1920-х гг., особенно в тексте <«Об историческом контексте трактата Николая Кузанского “О Неином”»>. Причем там, где Булгаков лишь намечает вектор мысли, Лосев стремится дать более подробный, фундированный, а не эссеистический анализ. Не исключено, кстати, что на рубеже 1910–1920-х гг. Лосев мог вести какие-то разговоры о Николае Кузанском с Булгаковым – иначе откуда бы он знал, что у Булгакова имелся напечатанный в XVI столетии «…экземпляр Николая Кузанского <базельского> издания» [Бибихин 2004, 161]^[4].

Во-вторых, объединяет лосевские тексты и сам ход мысли их основная цель, вполне схожая с задачей книги «Сáмое самó», – поиск первопринципа как в конкретной философской системе, так и в исторической эпохе в целом. Приводимые ниже слова из текста <«Николай Кузанский и диалектический первопринцип в антично-средневековой философии»>, в сущности, могут служить своего рода эпиграфом ко всему написанному Лосевым о Кузанце в конце 1920-х гг., да и к задуманной, вероятно, тогда же книге «Сáмое самó»: «...мы будем изучать у Николая Кузанского и его предшественников не всю совокупность диалектических законов и приемов мысли и не всю реальную диалектическую структуру их философии, но возьмем самое первое, самое основное и необходимое, без чего не может быть у них диалектики; мы возьмем ее необходимый пункт, ее принцип или, если угодно, ее перво-принцип. Это не есть слово без реального содержания. Для антично-средневековой философии, а также для Николая Кузанского это есть не что иное, как учение об Едином, или об Одном, т.е. о той первичной точке, где еще не различаются бытие и сознание и где еще нет пока вообще никаких противоположностей. Эта coincidentia oppositorum, “совпадение противоположностей”, мыслится тут как исходный пункт всякого бытия и всякого сознания, а в том числе и всякого диалектического построения. Диалектика развертывает эту перво-единую точку; и без нее, по мнению этих мыслителей, совершенно невозможно никакое диалектическое построение. Спрашивается: в чем тут дело, какой смысл этой “точки” и каков исторический контекст Николая Кузанского в этом вопросе?»

Всех, кому небезынтересно, как решается самим Лосевым этот вопрос, мы хотим порадовать ближайшими перспективами: в 2016 г. издательский проект «А.Ф. Лосев. Николай Кузанский в переводах и комментариях» получил поддержку РГНФ и можно надеяться, что к концу текущего года эта книга увидит свет в издательстве «Языки славянской культуры». А пока тем, кто захочет разобраться в лосевской генологии (учении о Едином[5]), важной для понимания и его «восьмикнижия» 1920-х г., и его монументальной «Истории античной эстетики», и гораздо более близкой по времени к текстам о Николае Кузанском работы «Сáмое самó», я рекомендую обратиться к концептуальной, хотя и небольшой по объему, статье А.Л. Доброхотова «“Волны смысла”, или генология А.Ф. Лосева в трактате “Сáмое самó”», где анализ лосевского понимания проблемы Единого дается, в том числе и на фоне русской философской традиции: Вл. Соловьев, братья С.Н. и Е.Н. Трубецкие, Вл. Эрн, о. Сергий Булгаков, Л.П. Карсавин, о. Павел Флоренский, С.Л. Франк [Доброхотов 2016, 5–24]. Концепция платонического Единого, Единое как предельное основание познания и бытия, разграничение двух типов генологии – античной и христианской, сопряженность с тринитарной догматикой, возможность прямой связи Абсолютного Единства с его ипостасью, в которой оно «сворачивается» в виде Имени – вот лишь беглый перечень затрагиваемых тут тем. Специфика генологического подхода Лосева, по мнению А.Л. Доброхотова, заключается и в том, что в своей философии Единого он «…использует не только традиционные для русской генологии источники (то есть Платон, Кузанец и Шеллинг), но и достижения позднего неокантианства, феноменологии, результаты новых естественнонаучных открытий», что «… позволяет ему вывести проблему на уровень современной ему европейской философии, не покидая при этом почву классической филологии и истории философии, выдающимся знатоком которых он был» [Доброхотов 2016, 13].

На последнее суждение необходимо обратить особое внимание еще и потому, что лосевский интерес к Николаю Кузанскому не только хорошо вписывается в традицию русской мысли: внимание к Кузанцу Вл. Соловьева, о. П. Флоренского, С. Франка, о. С. Булгакова, Л. Карсавина^[6] – это и вполне актуальный и созвучный европейским исследованиям вектор. Напомню, к примеру, что в 1920 г. в Париже французский теолог Эдмон Ванстеенберге (1881–1943) печатает диссертацию о Кузанском [Vansteenberghe 1920], в 1927 г. в Германии выходит подготовленный Гансом Иоахимом Риттером (1903–1974) трактат Кузанского «Об уме», помещенный в качестве приложения к книге Эрнста Кассирера «Индивид и космос в философии Возрождения» с параллельным переводом на немецкий язык [Cassirer 1927, 203–297]. В том же 1927 г. при Гейдельбергской академии наук создается Комиссия Николая Кузанского, возглавляемая Эрнстом Гофманом (1880–1952). В 1929 г. под его редакцией, а также его ученика Раймонда Клибанского (1905–2005) выходит латинско-немецкий том сочинений Кузанского [Cusanus 1929]. Начиная с 1932 г., печатаются тома полного собрания сочинений Николая Кузанского, подготовленного Гейдельбергской академией словесности [Nicolaus de Cusa 1932]. С 1936 г. издается серия переводов Кузанского на немецкий язык [Schriften des Nikolaus von Cues 1936]. Все это свидетельствует об актуальности избранной Лосевым темы и о его научной чуткости к духовным запросам своей эпохи.

* * *

При подготовке текста к печати удалось выявить 13 фрагментов работы. Все фрагменты хранятся в личном лосевском архиве в желтой папке материалов о Николае Кузанском. Из них мы сейчас публикуем пять, посвященных западной средневековой мысли. Описание архивного текста дается последовательно в комментарии к каждому из фрагментов, так как все они имеют те или иные текстологические отличия (наличие/отсутствие рукописного оригинала, разный тип машинописи, бумаги, нумерации сносок и т.д.).

При публикации сохранен ряд авторских написаний (например, Перво-единое), в том числе написание имен личных (например, Аделар Батский, а не Аделяр или Аделард, как это принято ныне). При реконструкции сносок и пропущенных слов используются угловые и квадратные скобки. В связи с двойной нумерацией сносок, которую мы вынуждены использовать из-за неполной сохранности дошедших до нас текстов, текстологические редакторские пояснения в сноски не выносятся (за исключением общей текстологической характерисики фрагмента в целом), а даются внутри текста (и основного текста, и самих сносок). Перед редакторскими квадратными скобками ставится один астериск (*) для отличия их от квадратных скобок, используемых самим А.Ф. Лосевым. При подготовке текста большую помощь оказал Олег Викторович Бычков. Все внесенные им уточнения помечены квадратными скобками с заглавными буквами: [О.Б.].

Источники (Primary sources in Russian)

Лосев 1995 – Лосев А.Ф. История эстетических учений // Лосев А.Ф. Форма. Стиль. Выражение. М., 1995. С. 321–404 [Losev A.F. The history of aesthetic theories // Losev A.F. Form. Style. Expression. Moscow, 1995. P. 321–404. In Russian].

Лосев 1997 – Лосев А.Ф. Имя: Избранные работы, переводы, беседы, исследования, архивные материалы / сост. и общ. ред. А.А. Тахо-Годи. СПб., 1997. С. 246–308 [Losev A.F. Name: Selected works, translations, conversations, researches, archival materials / Ed. By A.A. Takho-Godi. Sankt-Petersburg, 1997. P. 246–308. In Russian].

Лосев 2003 – Лосев А.Ф. Николай Кузанский и антично-средневековая диалектика: [Фрагмент] / подгот. текста А.А. Тахо-Годи, В.П. Троицкого // Тахо-Годи А.А., Тахо-Годи Е.А., Троицкий В.П. А.Ф. Лосев – философ и писатель. М.: Наука, 2003. С. 326–345 [Losev A.F. Nicolaus Cusanus and ancient-medieval dialectic [Fragment] / the text prep. by A.A. Takho-Godi, V.P. Troitzkij // Takho-Godi А.А., Takho-Godi Е.А., Troitzkij V.P. A.F. Losev – the philosopher and writer. M.: Nauka, 2003. P. 326–345. In Russian].

Лосев 2013 – Лосев А.Ф. <О трактате Николая Кузанского „Об уме“> / Подготовка текста и примечания Е.А. Тахо-Годи. // Вопросы философии. 2013. № 9. С. 140–160 [Losev A.F. On the treatise of Nicholas of Cusa «On Mind» // Voprosy filosofii. 2013. № 9. P. 140–160. In Russian].

Лосев 2015 – Лосев А.Ф. <О трактате Николая Кузанского „О неином“> / Научная подготовка текста и публикация Е.А. Тахо-Годи // Вопросы философии. 2015. № 9. С. 150–164 [Losev A.F. On the treatise of Nicholas of Cusa “De non aliud” // Voprosy filosofii. 2015. № 9. P. 150–164. In Russian].

Primary sources

Cusanus 1929 – Cusanus-Texte. Lat. und deutsch, / E. Hoffmann, R. Klibansky (Hg.). H. 1. Heidelberg, 1929.

Nicolaus de Cusa 1932 – Nicolai de Cusa Opera omnia. Iussu et auctoritate Academiae litterarum Heidelbergensis ad codicum fidem edita. Vol. I: De docta ignorantia / Ediderunt E. Hoffmann, R. Klibansky. Lipsiae: In aedibus Felicis Meiner, 1932.

Schriften des Nikolaus von Cues 1936 – Schriften des Nikolaus von Cues. In deutscher Übersetzung / E. Hoffmann (Hg.). Leipzig: F. Meiner, 1936 – <1986>.

Ссылки (References in Russian)

Бибихин 2004 – Бибихин В.В. Алексей Федорович Лосев. Сергей Сергеевич Аверинцев. М., 2004.

Доброхотов 2016 – Доброхотов А.Л. «Волны смысла», или генология А.Ф. Лосева в трактате «Сáмое самó» // Лосев А.Ф. Вещь и имя. Сáмое самó. СПб., 2016. С. 5–24.

Евлампиев 2010 – Евлампиев И.И. Два полюса восприятия Николая Кузанского в русской философии (С. Франк и Л. Карсавин) // Вопросы философии. 2010. № 5. С. 125–138.

Принцип 2011 – Принцип “совпадения противоположностей” в истории европейской мысли // Verbum. 13. СПб.: Нестор-История, 2011.

Тахо-Годи 2006 – Тахо-Годи Е.А. О восприятии Николая Кузанского А.Ф. Лосевым: новые архивные материалы к теме // Наследие Николая Кузанского и традиции европейского философствования. Материалы конференции. Verbum. Вып. 9. СПб., 2006. С. 186–203.

Тахо-Годи 2012 – Тахо-Годи Е.А. О неопубликованном предисловии к несостоявшемуся изданию (А.Ф. Лосев о Николае Кузанском) // Созидающая верность: К 90-летию А.А. Тахо-Годи. Спецвыпуск Бюллетеня Библиотеки «Дом А.Ф. Лосева». Вып. 16. М.: ГРАНД-ФАИР, 2012. С. 259–268.

Тахо-Годи 2013 – Тахо-Годи Е.А. К истории комментария А.Ф. Лосева к трактату Николая Кузанского «Об уме» // Вопросы философии. 2013. № 9. С. 136–139.

Тахо-Годи 2014 – Тахо-Годи Е.А. Алексей Лосев в эпоху русской революции: 1917–1919. М.: Модест Колеров, 2014.

Тахо-Годи 2015 – Тахо-Годи Е.А. К истории комментария А.Ф. Лосева к трактату Николая Кузанского «О неином» // Вопросы философии. 2015. № 9. С. 146–149.

Шталь 2008 – Шталь Х. «Единое» Платона – корень «неиного» Николая Кузанского? Статья Алексея Лосева о трактате «De li non aliud» // Вопросы философии. 2008. № 6. С. 106–121.

Coincidentia oppositorum 2010 – Coincidentia oppositorum: от Николая Кузанского к Николаю Бердяеву / Отв. ред. О.Э. Душин. СПб.: Алетейя, 2010.

References

Bibikhin V.V. Aleksej Fedorovich Losev. Sergej Sergeevich Averintzev. Moscow, 2004 (in Russsian).

Cassirer 1927 – Cassirer E. Individuum und Kosmos in der Philosophie der Renaissance. Lpz.-Berl., 1927.

Coincidentia oppositorum: from Nicolaus Cusanus to Nicolaj Berdyaev: Collected papers / Ed. O.E. Dushin. St. Petersburg: Aleteja, 2010 (in Russian).

Cusanus and Shelling 2012 – Cusanus and Shelling in the history of Russian thought: Verbum 14. St. Petersburg, 2012.

Dobrokhotov A.L. «Waves of the sense», or A.F. Losev’s henology in the treaty «Self-essence» // Losev A.F. Thing and Name. Self-essence. St. Petersburg, 2016 (in Russsian).

Ehlen 2005 – Ehlen P. Nikolaus von Kues und Simon Frank // Cusanus-Rezeption in der Philosophie des 20. Jahrhunderts / K. Reinhardt, H. Schwaetzer (Hg.). Regensburg, 2005. S. 161–190.

Evlampiev I.I. The two poles of perception Nicholas of Cusa in Russian philosophy (S. Frank and L. Karsavin) // Voprosy filosofii. 2010. Vol. 5. P. 125–138 (in Russsian).

Principe 2011 – Principe “coincidentia oppositorum” in the history of European thought // Verbum. 13. St. Petersburg: Nestor-Istoria, 2011(in Russian).

Stahl H. «The One» by Plato – the root of «de non aliud» by Nicolaus Cusanus? Alexey Losev’s article about the treaty «De li non aliud» // Voprosy filosofii. 2008. Vol. 6. P. 106–121 (in Russian).

Takho-Godi Е.А. About A.F. Losev’s perception of Nicolaus Cusanus: the new archive materials on the topic // Nicolaus Cusanus’ heritage and European traditions of philosophizing. Proceedings of a conference. Verbum. Iss. 9. St. Petersburg, 2006. P. 186–203 (in Russian).

Takho-Godi Е.А. About an unpublished Preface to a failed edition (A.F. Losev about Nicolas of Cusa) // Creative fidelity: Towards the 90th birthday anniversary of А.А. Takho-Godi. Special issue of the Bulletin of the “A.F. Losev House” Library. Iss. 16. Moscow: GRAND-FAIR, 2012. P. 259–268 (in Russian).

Takho-Godi Е.А. To the history of A.F. Losev’s commentary on Nicolaus Cusanus treaty “Idiota de mente” // Voprosy filosofii. 2013. Vol. 9 (in Russian).

Takho-Godi Е.А. Aleksei Losev in the era of the Russian revolution: 1917–1919. Moscow: Modest Kolerov, 2014. (Studies in the history of Russian thought. Vol. 17) (in Russian).

Takho-Godi E.A. On History of A.F. Losev’s commentary in Nicholas of Cusa’s Treatise “De non aliud” // Voprosy Filosofii. 2015. Vol. 9. (in Russian).

Vansteenberghe 1920 – Vansteenberghe E. Le cardinal Nicolas de Cues (1401–1464). L'action – la pensée / Thèse pour le doctorat présentée à la Faculté des lettres de l'Université de Paris. Paris: H. Champion, 1920.

Примечания