В статье осуществлен философский анализ формирования той системы онтологических, аксиологических и теоретико-методологических координат, в которой экология человека конституируется как качественно новый уровень осмысления экологической и философско-антропологической проблематики в единстве природных, социальных, культурных, духовных детерминаций человеческого бытия. Такое конституирование, по мнению авторов, возможно только при условии включения нового понимания феномена духовности и нового понимания принципа целостности, предложенных в статье, в предметную область экологии человека.

In article the philosophical analysis of formation of that system of ontological, axiological, theoretical and methodological coordinates in which the ecology of man is constituted as qualitatively new level of judgment of an ecological and philosophical and anthropological perspective in unity of natural, social, cultural, spiritual determinations of human life is carried out. Such institutionalization, according to authors, is possible only on condition of inclusion in subject domain of ecology of human of new understanding of a phenomenon of spirituality and new understanding of the wholeness principle, offered in article.

КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: ньютоновско-картезианская модель мира, экология, экологическая парадигма, «экологизация», экологическое мировоззрение, экология человека, духовность, духовная эволюция, новая ценностная парадигма, принцип целостности.

KEY WORDS: Newtonian-Cartesian model of the world, ecology, ecological paradigm, "ecologization", ecological outlook, ecology of human, spirituality, spiritual evolution, new valuable paradigm, wholeness principle.

Новую парадигму, формирующуюся в современной науке, можно назвать прежде всего экологической, так как в структуре современного научного познания определяющими интегрирующими тенденциями становятся тенденции «экологизации» (как когда-то – «физикализации», «математизации», «кибернетизации» и т.д.). Сама наука экология (ее предмет, методы, задачи) к настоящему времени подверглась значительным изменениям, выйдя далеко за рамки изначального статуса скромной науки в цикле биологических дисциплин.

Планетарный масштаб современной деятельности человека способствовал включению проблем человека в предметную область экологии. Из частной биологической дисциплины она превращается в колоссальную междисциплинарную область – меганауку, занимающуюся исследованием воздействия на биологические объекты не только естественных факторов среды, но и многочисленных процессов антропогенного характера. Поэтому, как считают многие ученые, в современном научном толковании «экология» понимается и как комплексная наука, и как общенаучный подход, и как мировоззрение. Такая новая экология явилась одним из важнейших катализаторов в начавшемся процессе смены научных парадигм. А одним из главных требований процессов развития современного научного познания становится необходимость философского осмысления тех фундаментальных изменений в научно-философской картине мира, которые стали результатом научных открытий и формирования новых теорий в самых разных областях познания.

Что касается духовно-интеллектуальной сферы современного мира, то одной из определяющих тенденций ее развития становится возникновение и усиление роли экологически ориентированной философии и науки. Экологическая парадигма, экологические критерии и регулятивы становятся органической составной частью новой картины мира и методологии ее построения современным естественнонаучным и социогуманитарным познанием. Сегодня на стыке «природознания» и «человекознания» происходит формирование новой области знания – философии экологии, к которой можно отнести и экологию человека, учитывая современные перспективы ее развития. Актуализация проблем экологии человека сегодня во многом обусловлена как общей ситуацией в области философской методологии исследования человека, так и тенденциями в развитии гуманитарного знания и конкретных наук о человеке. Требования сегодняшнего дня в развитии философско-антропологического знания во многом связаны с синтезо-интеграционными тенденциями, с созданием методологии, опирающейся как на философские основоположения, так и на новейшие достижения в области наук о человеке.

Об экологической парадигме современного научного познания

Современные тенденции активного проникновения экологических принципов, методов и подходов в теоретико-познавательные и прикладные исследования привели к тому, что фактически ни одна из дисциплин современного цикла наук о природе и обществе не обошлась без создания соответствующей экологической специализации в рамках традиционного знания. Формирование таких научных дисциплин, как экохимия, экоматематика, экоправо, явилось результатом самой логики развития науки и социума.

Следующим логическим этапом развития тенденций «экологизации» научного знания становится формирование экологического мировоззрения. Многие ученые отмечают, что экологическое мировоззрение до сих пор остается в фазе становления, так как понятийная основа его не устоялась, а научный фундамент внутреннее противоречив [Марфенин 2001]. Отмечается, что имеются затруднения в определении предметной области самой экологии.

Однако современные научные исследования все же позволяют выделить признаки, принципы, на которых строится экологическое мировоззрение. Это, во-первых, понимание того, что мир – экологически единое целое [Коммонер 1974]. Это положение, на наш взгляд, должно включать в себя новое понимание принципа целостности, значение которого для современной науки огромно.

Вообще сущность нового понимания принципа целостности, нового мировоззрения (в том числе и экологического) составляет понятие «неделимого целого». Сущность нового понимания принципа целостности заключается в смещении акцента с феномена самодостаточности, самодетерминированности объекта на его «окружение извне» (всеобщие связи), в новом подходе к проблеме соотношения «части» и «целого», опирающемся на серьезные научные концепции, претендующие на статус «Теории Всего», а также на исследования некоторых радикальных школ мышления (шнуровочный подход Джефри Чу, исследования британского физика Макхоя Майлза, концепция фрактальной геометрии природы Бенуа Мандельброта и т.д.). До сих пор в современной науке делался акцент на самодостаточности, автономности объектов, обладающих сложной структурой (например, клетка, общество, личность и т.д.). Но при этом отмечалось, что эти характеристики следует понимать не в абсолютном, а относительном смысле, поскольку сам объект обладает множеством связей с окружающей средой и может существовать лишь в единстве с ней. Соответственно, методологическое значение понятия целостности, принципа целостности заключалось в необходимости выявления внутренней обусловленности свойств целостного объекта и недостаточности объяснения специфики объекта воздействиями извне. Новое же понимание и методологическое содержание принципа целостности, на наш взгляд, заключается в том, что основным является не выявление внутренней детерминированности, автономности целостных объектов и недостаточности объяснения специфики объектов извне, а в выявлении и понимании единого происхождения и самого объекта, и его «окружения извне». То есть большее значение придается феномену всеобщих связей. Естественнонаучное обоснование такого подхода составляет целый ряд интереснейших современных научных исследований и концепций [Сартаева 2012]. Новое понимание принципа целостности находит подтверждение в теории самоорганизации – синергетике. Методологический синтез синергетического и социокультурного подходов позволяет рассматривать человеческое сообщество как неравновесную, нелинейную, саморазвивающуюся по бифуркационной диаграмме систему, когда от поведения каждого из нас может зависеть сценарий будущего мирового развития.

Вторым принципом, составляющим основу экологического мировоззрения, является, по мнению академика Н.Н. Моисеева, принцип коэволюции, то есть совместного развития человечества и окружающей среды, общества и биосферы [Моисеев 2001]. Из принципа коэволюции вытекает необходимость соотнесения потребностей человеческого сообщества с возможностями биосферы. На практике это означает ограничение потребностей на индивидуальном уровне, а также искусственное ограничение частной инициативы, о чем с тревогой писали Д.Х. Медоуз [Медоуз и др. 1991], А. Гор [Гор 1992] и другие. Понятно, что практическая реализация принципа коэволюции предполагает изменение вектора развития современной (прежде всего западной) цивилизации, что означает в первую очередь изменения в сознании людей (духовную эволюцию), принципиальную замену существующих ценностей. Для этого, как считают многие исследователи, необходимо предложить новую этическую систему, которая будет формировать позицию всеобщей ответственности за процесс развития цивилизации, даст каждому человеку возможность понимания собственной роли в этом процессе, его взаимосвязи и взаимозависимости [Открытое письмо 2004, 2].

Важнейшей составляющей новой этической системы, нового миропонимания, на наш взгляд, должно стать осознание необходимости духовной эволюции. Эксперименты лауреата Нобелевской премии Р. Сперри и российского ученого А. Охатрина по мыслеформам и вытекающее из них предположение о микролептонной природе человеческой мысли способствуют пониманию духовной эволюции человека как такой же реальности, как и эволюция растений и животных. Тогда саму духовность следует понимать не только и не столько как интеллектуальность или чистую мораль, но и как осознание своего единства с той действительностью, которая составляет основу и космоса, и человеческого существа. Следствием такого осознания, такого отождествления становится процесс преображения человека, превращение его в новое существо, новую личность. Отсюда под духовной эволюцией, по существу, следует понимать осознание человеком его единства со Вселенной и формирование на основе такого понимания человеческого существования нового поведенческого императива, направленного на жизнь в сотрудничестве, гармонии и естественной заботе об окружающей среде. Кроме того, новая этика ответственности и единения должна опираться на новое понимание принципа целостности, суть которого излагалась выше. Следует отметить, однако, говоря о необходимости замены системы ценностей в современном обществе, что нравственный императив обеспечить очень непросто.

В конце XX и начале XXI в., в связи с тем что экологическая проблематика приобрела смысложизненный характер (а вслед за нею и все проблемы «человекознания» и «природознания»), наука пришла к осознанию необходимости этической экспертизы научных исследований. А экология человека, экологическое знание в новом статусе (с включенными в его предмет проблемами человека) сыграли важную роль в изменении ценностного аспекта в человекознании. «Экологизация» научного знания способствует его новой «этизации». В философии же этизация исследований становится также важнейшей составляющей процесса ее возрастающей антропологизации.

В науке происходит процесс смены ньютоновско-картезианской парадигмы новыми представлениями о природе реальности. Экология также переживает период смены парадигм, причем этот процесс сейчас находится, как считают многие исследователи, «на стадии экстраординарной науки и еще далек от завершения» [Тимофеева и др. 2004, 345; Хэммонд 1996]. В этом процессе смены парадигм в науке экологическое знание после включения в его предметную область проблем человека выдвинулось в первые ряды, поскольку практически все научные дисциплины стали включать в область своих исследований экологическую проблематику. Внутри самого экологического знания, а также на стыке экологического знания и человекознания «формируются крупные разделы: теоретическая экология (биоэкология, общая экология), прикладная экология, глобальная экология, социальная экология, экология человека» [Реймерс 1994, 367]. Все эти разделы также бурно развиваются, хотя статус их (предметная область исследований) еще недостаточно определен.

Статус самого экологического знания, «новой» экологии также обсуждается с разных позиций. Существуют четыре основные точки зрения на статус экологии в современном научном знании: 1) экология – комплексная или обобщающая наука; 2) экология – особый общенаучный подход; 3) экология – мировоззрение; 4) экология – биологическая наука (традиционный подход). Однако в последние несколько лет накал дискуссий о статусе экологического знания несколько снизился, наметилась, по всей видимости, тенденция сближения первых трех точек зрения. Как долго продлится этот этап в развитии экологического знания, сейчас сказать сложно, но можно предположить, что смена этого этапа будет связана с формированием новой ступени цивилизационного развития, с новым этапом в развитии человека, с изменением его мироощущения и мироотношения в сторону нового понимания духовности.

Фундаментальный характер экологической проблематики, обусловивший формирование экологически релевантного мировоззрения, способствовал включению экологических проблем в круг вопросов, исследуемых философским мышлением. Следствием такого включения стало формирование на стыке «человекознания» и «природознания» новой области знания, которую можно назвать философией экологии. Философия экологии, на наш взгляд, с одной стороны, представляет собой результат преодоления чисто сциентистской трактовки философии, а с другой – осознания важности соединения рефлексии над наукой (в данном случае, экологического знания) с этической экспертизой. Формирование философии экологии явилось своего рода ответом философии на тенденции экологизации и этизации процессов научного познания. Вообще же философия экологии (наряду с философией политики, философией техники и т.п.) опровергает опасения философов относительно судьбы философии: не вытеснят ли философию математизированные корпуса сциентизированных построений? Образование вышеназванных областей знания подтверждает прогнозы для обозримого будущего философии, а именно: формирование бинарных концептуальных образований [Давидович 2003].

Сегодня к философии экологии можно отнести в первую очередь бурно развивающуюся экологическую этику, к которой, в свою очередь, можно отнести экологию человека в ее современном состоянии. Понимание того, что взаимодействие человека с окружающим миром есть, прежде всего, его мироотношение, и включение проблем мироотношения в предметную область экологии человека сразу вывело ее за рамки социолого-географо-медико-биологического научного направления на общий научно-теоретический и даже мировоззренческий уровень. Поэтому сегодня экологию человека можно рассматривать как новый уровень осмысления реальности, включающий в себя медико-биологический, научно-теоретический и философско-методологический аспекты. Правда, два последних аспекта находятся в стадии формирования. В случае их полноценного развития экология человека может перерасти в мегатеорию, которая могла бы лечь в основу полноценной общей теории взаимодействия природы и общества и целостной концепции человека, социальный заказ на которые уже давно созрел. Но такое полноценное развитие экологии человека возможно только при условии, если в ее предметную область, цели и задачи будет включено исследование феномена духовного здоровья человека, нового понимания духовности как сущности человека, основанного на новом понимании принципа целостности.

О предметной области экологии человека

Как уже отмечалось ранее, включение проблем человека в круг вопросов, исследуемых экологическим знанием в последней четверти прошлого века, послужило толчком к образованию новых комплексных дисциплин, принимающих участие в разработке проблем человека – экологии человека, социальной экологии и глобальной экологии. Сегодня многие исследователи отмечают факт размытости, неустойчивости предметной области, понятийной основы всех трех названых выше дисциплин. Однако в системе «человек – общество – природа» эти три дисциплины, начиная с 1970-х – 1980-х гг., рассматривались во многих исследованиях как самостоятельные, комплексные, синтезирующие науки, изучающие разные (относительно) уровни во взаимодействии природы и общества. Эти уровни тесно связаны, и соответственно, тесно связаны экология человека, социальная экология и глобальная экология: более высокий уровень включает более низкий уровень. Так, скажем, для глобальной экологии основным уровнем считается уровень общественных классов и стран (все человечество), от которого она восходит «до планетарных общественных и экологических проблем, хотя включает и уровень индивида или иной группы» [Кравченко 1982, 79].

Многие исследователи указывали и указывают на назревшую потребность в создании общей теории взаимодействия природы и общества. При этом главную роль в создании такой теории разные авторы отводят то социальной экологии, то экологии человека, то глобальной экологии. На наш взгляд, в создании общей теории взаимодействия природы и общества должны принимать участие все три эти тесно связанные между собой дисциплины.

Однако в настоящее время, как отмечают многие исследователи, по-прежнему существует проблема методологической непроясненности содержательных аспектов экологии человека, социальной экологии и глобальной экологии, что и находит отражение в расплывчатых определениях предметной области этих дисциплин. Особенностью сегодняшних дискуссий по поводу статуса трех вышеназванных дисциплин является то, что в большинстве исследований их существование не подвергается сомнению. Иное дело – содержание и границы их предметных областей и соответственно, их соотношение в разработке проблем человека. Хотя, надо отметить, что накал дискуссий по указанным проблемам заметно снизился, спокойное обсуждение концентрируется вокруг вопроса о том, какая из этих дисциплин является частью другой: либо экология человека рассматривается как часть социальной экологии [Вронский 2002; Коробкин, Передельский 2003], либо социальная экология рассматривается как часть экологии человека [Келина, Безручко 2009].

В структуре современной экологии, разработанной Н.Ф. Реймерсом, экология человека и социальная экология представлены как самостоятельные дисциплины, причем социальная экология охватывает более широкий круг вопросов, чем экология человека. К экологии человека Н.Ф. Реймерс относит экологию города, экологию народонаселения и аркологию, а к социальной экологии – экологию личности, экологию человечества, экологию культуры и этноэкологию [Реймерс 1994].

В философской литературе, в частности, в философских словарях и энциклопедиях (что важно в нашем исследовании, поскольку там даются дефиниции, основанные на обобщении преобладающих точек зрения по соответствующим вопросам) статей, посвященных специально экологии человека, нет, но есть статьи под названием «социальная экология» [Водопьянов 2003; Огурцов, Юдин 2001]. В этих статьях опять-таки нет ясности в определении предметной области социальной экологии, экологии человека и глобальной экологии. Так, в «Новейшем философском словаре» отмечается, что концептуальное содержание социальной экологии охватывается такими разделами научного знания, как экология человека, социологическая экология, глобальная экология и другие [Водопьянов 2003, 969]. То есть социальная экология рассматривается здесь, скорее, как некая концепция, стоящая над экологией человека и глобальной экологией и отраженная в них. Похожий взгляд на предмет социальной экологии высказывал еще Э.В. Гирусов; см.: [Гирусов 1986, 144]. Вообще в СССР термин «социальная экология» привился благодаря работам Гирусова (см.: [Гирусов 1981]), но в основном среди философов [Марков 1986].

В «Новейшем философском словаре» справедливо отмечается, что «в момент своего возникновения экология человека была ориентирована на выявление биологических и социальных факторов развития человека, установления адаптационных возможностей его существования в условиях интенсивного промышленного развития. Впоследствии задачи экологии человека расширились до изучения отношений человека и среды обитания и даже проблем глобального масштаба» [Водопьянов 2003, 969]. Далее отмечается, что такое предельно широкое понимание задач экологии человека сближает ее предметное содержание с глобальной экологией, включающей комплекс глобальных проблем взаимодействия человека и природы. Но затем следует вывод, что подобного рода отождествление вряд ли обосновано, поскольку глобальная экология охватывает процессы изменений на уровне биосферы в целом, экология же человека касается места и роли человека в биосфере, рассматривает социально-гигиенические и медико-генетические изменения. Возникает вопрос: «место и роль человека в биосфере» – разве это не глобальная проблема? Терминологическая путаница, неясность в определении предметов исследований названных выше дисциплин является, как отмечается в самой статье, «свидетельством непроясненности их содержательных аспектов».

Вопрос о соотношении экологии человека и социальной экологии некоторыми исследователями [Реймерс 1994] переносится в сторону еще большего и вряд ли оправданного усложнения.

Вообще во многих исследованиях в области экологии человека (как прежних, так и некоторых современных) в дефинициях этой области знания присутствует в большой степени медико-биологический аспект. Есть дефиниции, в которых выделен в первую очередь социально-экономический аспект. Так, термин «социально-экономическая экология человека» при широкой трактовке ее предмета, включающей исследование взаимоотношений человека и природы, впервые предложил Н.Ф. Реймерс, который отмечал, что в области социально-экономической экологии человека «псевдоборьбу ведут даже не понятия, а их терминологические отражения» [Реймерс 1987, 193]. Далее Реймерс отмечает, что естественники продолжают называть область знаний о взаимоотношениях человека и природы экологией человека, а представители общественных наук – социальной экологией. А специалисты, объединяющие оба направления науки, пользуются либо «объединенным» названием «социально-экономическая экология человека», либо редуцируют его до последних двух слов, «отдавая себе отчет в том, что любая экология человека в то же время социально-экономическая (поскольку человек – биосоциальное существо)» [Там же, 195].

Термин «экология человека», впервые примененный в 1921 г. Р. Парком и Э. Берджессом, исторически и семантически старше и шире (по изначально имевшемуся в виду содержанию), чем термин «социальная экология». Изначально «экология человека» (в западной научной литературе) включала географический и социологический аспекты взаимоотношений человека и природы. Например, Дж. Бьюс считал, что линия «география человека – экология человека – социология» зародилась еще в трудах О. Конта в 1830-е гг., а затем к 1880-м гг. она почти пропала, но вновь возродилась в 1920-е гг. [Бьюс 1935]. Однако некоторые исследователи считают, что указанная выше линия не угасала и до 1920-х гг., а скорее экология человека развивалась в контексте биологии человека [Ласт 1987]. Очередной взлет исследований в области экологии человека происходит на Западе в 1960-е – 1970-е гг. на фоне обострившегося экологического и мировоззренческого кризиса. Выходит огромное количество статей, монографий самого различного толка, во многих из них исследования поднимаются до мировоззренческого уровня, поскольку речь в них идет фактически о путях развития человеческого сообщества [Смит 1972].

В 1970-е гг. и в СССР происходит взлет исследований в области экологии человека. В этих исследованиях принимали участие географы, экологи, климатологи, медики, биологи, философы. Заметными событиями в исследованиях по экологии человека стали сборники «Теория и методика географических исследований экологии человека» (1974), «Географические аспекты экологии человека» (1975–1976), «Проблемы экологии человека» (1986). Особенно интенсивное развитие получили исследования по экологии человека в Сибирском отделении Академии медицинских наук СССР, в первую очередь, в Институте общей патологии и экологии человека под руководством академика АМН СССР В.П. Казначеева. Надо отметить, что если сначала эти исследования имели медико-биологическую направленность в сочетании с попытками определения философских оснований нового междисциплинарного научного направления, то с начала 1990-х гг. эти исследования стали действительно междисциплинарными. Они получили оформление в виде постоянно действующего межрегионального семинара «Экология человека», в работе которого принимают участие медики, биологи, философы, представители технических специальностей, экологи и многие другие. И если сначала предметная область экологии человека в этих исследованиях рассматривалась в основном с медико-биологических позиций, то уже к началу XXI в. с включением в предметную область экологии человека проблем культурологии, духовности, сознания, мировоззрения уровень этих исследований поднимается до общего научно-теоретического и философского. Точнее будет сказать, предпринимаются попытки такого рода. Результаты этих исследований отражены в сборниках «Экологическая культура современного общества. Материалы Международного симпозиума» (2000), «Экология человека: взаимодействие культуры и образования в современных условиях» (1998), «Экология человека: духовное здоровье и реализация творческого потенциала личности» (1998). Особенно интересен последний из перечисленных сборников: в нём, во-первых, предметная область экологии человека определяется как далеко выходящая за рамки медико-биологического уровня; во-вторых, ставится (и фактически выполняется) задача по разработке современной научной парадигмы, которая могла бы быть положена в основу экологии человека, а также, соответственно, ставятся задачи воспитания, образования, обучения человека в соответствии с этой парадигмой.

Интересно, что в этой парадигме предполагается использовать, как сказано, «научно обоснованные допущения, утверждения» [Казначеев 1998, 19].

В некоторых исследованиях по экологии человека еще сохраняется узкий взгляд на экологию человека как медико-биологическую дисциплину, причем «гигиена» и «экология человека» рассматриваются в таких исследованиях как синонимы [Пивоваров и др. 2002]. Однако в большинстве современных исследований, касающихся экологии человека, есть интуитивное ощущение того, что в предметную область, задачи и методы экологии человека должен быть включен не только медико-биологический уровень исследований. Предпринимаются попытки поднять проблемы экологии, экологии человека до уровня мировоззренческих проблем [Алексеев и др. 2002; Петров 2000].

Таким образом, в советской, а затем и в постсоветской русскоязычной научной литературе, посвященной исследованиям в области экологии человека, генезис предмета экологии человека можно охарактеризовать так: от медико-биологического уровня до общего научно-теоретического и мировоззренческого уровней. Особенно полно это прослеживается в исследованиях научной школы В.П. Казначеева. Так, в начале 1980-х гг. Казначеев определял экологию человека так: экология человека – наука об управлении процессами сохранения и развития здоровья человека (человеческих популяций), наука о совершенствовании вида Homo sapiens с учетом объективно меняющихся условий внешней среды, «наука об управлении взаимодействием внешней среды и человека и достижении гармонии между ними» [Казначеев 1983, 5]. Такой подход был первой попыткой выхода за рамки медико-биологической направленности предметной области экологии человека. К 2000-м гг. научная школа Казначеева заявляет о необходимости поиска современной научной парадигмы, которая могла бы быть положена в основу экологии человека, о необходимости включения в эту парадигму современных научных исследований в области сознания, исследований «солитонно-голографического каркаса», исследований в области психологии, в области физики. Кроме того, не исключается включение в вышеназванную парадигму подтвердившихся данных и наблюдений, отраженных лишь в эзотерической литературе. Если сначала экологию человека можно было охарактеризовать как междисциплинарное комплексное научное направление с перспективой превращения в социально-естественнонаучную дисциплину, то сейчас ее можно охарактеризовать как комплексную социально-естественнонаучную дисциплину (хотя, строго говоря, на наш взгляд, и этот процесс не завершен) с перспективой формирования в мегатеорию, общенаучный и даже мировоззренческий подход. Здесь ее позиции будут совпадать с позициями экологии в целом и даже превосходить их. Соответственно, соотношение экологии человека, социальной экологии и глобальной экологии в разработке проблем человека, в связи с нынешним статусом экологии человека, изменяется. В 1980-е гг. экология человека изучала первичный уровень в системе «человек – общество – природа» (согласно классификации структурных уровней этой системы, разработанной А.П. Чигирем) и занимала подчиненное положение по отношению к социальной и глобальной экологии. Сегодня же экологии человека можно «отдать» верхний уровень в этой системе, при условии включения в ее предмет и задачи нового понимания феномена духовности, основанного на новом понимании принципа целостности.

Что касается западной научной литературы по экологии человека, то ситуация в ней несколько иная, но в чем-то и схожая. Изначально экология человека на Западе стояла ближе к социологии и географии, поэтому экология человека там еще на старте своего пути выходила за рамки медико-биологического уровня, но развитие ее носило больше прикладной характер. Один из первых серьезных исследователей в области экологии человека профессор социологии Мичиганского университета А. Холи писал: «Значение этого термина было не всегда ясно, но несмотря на это, социологи и в меньшей степени антропологи дали этому термину широкий ход в многочисленных исследованиях и учебниках. Хотя социологи предполагали ответственность за определение и очерчивание границ экологии человека, они пренебрегали этим в интересах специальных и зачастую минутных проблем экологического исследования. Анализ, другими словами, редко следовал за синтезом и, как результат, анализ быстро вводил в заблуждение настолько, насколько это касалось прогресса экологии. Тем не менее, экология человека показала удивительную жизнеспособность и дает доказательство достижения постоянного высокого положения среди социальных наук» [Холи 1950, 8].

Другой исследователь экологии человека, тоже стоявший в первых рядах ее разработчиков, профессор эпидемиологии и общей медицины Университета Оттавы Джон Ласт также учитывал социологический аспект в экологии человека: «Экология имеет дело со здоровым взаимодействием живых созданий в закрытой системе. Экология человека включает людей в эту систему. Люди взаимодействуют друг с другом, как и с другими живыми созданиями, и эти взаимодействия могут производить важное действие на здоровье всех участников в комплексной закрытой экосистеме нашей планеты. Мы напрасно игнорировали эту реальность» [Ласт 1987, 2].

Начиная с 1960-х – 1970-х гг. в исследованиях по экологии человека уже прослеживаются политические [Бейтс 1997], экономические [Дизендорф, Хамильтон 1997; Симпсон, Кристенсен 1997], психологические [Кинзи 1997] и мировоззренческие [Стайнер 2002] аспекты. Такие тенденции сохраняются в западной научной литературе и до сих пор, а сегодня поддерживаются уже не только в ней. Внимание к экологии человека во всем мире возрастает день ото дня. Публикуется очень много исследований в области экологии человека, выпускаются четыре международных журнала, работают крупные организации (от США, Европы, Латинской Америки до Китая и Индии), ведется большая организационно-информационная работа, проводятся конференции, симпозиумы. Учитывая динамику этой деятельности, можно надеяться на качественно новые результаты в области экологии человека и на формирование новых поведенческих императивов и новой стратегии развития человеческого сообщества.

О философских основаниях экологии человека

Понимание того, что взаимодействие человека с окружающим миром есть прежде всего его мироотношение, и включение проблем мироотношения в предметную область экологии человека сразу вывело ее на общий научно-теоретический и даже мировоззренческий уровень. Поэтому, на наш взгляд, экология человека представляет собой новый уровень осмысления реальности, включающий в себя медико-биологический, научно-теоретический и философско-методологический аспекты. Два последних аспекта находятся в стадии формирования. В случае полноценного их развития экология человека может перерасти в мегатеорию, которая могла бы лечь в основу полноценной общей теории взаимодействия природы и общества. Но, как уже отмечалось ранее, это возможно только при условии включения в предметную область, цели и задачи экологии человека понимания человека прежде всего как существа духовного. В своих исследованиях экология человека должна иметь в виду человека в развитии его мироотношения в сторону духовности. А значит, в ее предмет и задачи должно входить не просто исследование взаимоотношений человека с окружающим миром, не просто здоровье в физиологическом плане, а духовное здоровье человека. При этом под духовностью мы понимаем не только и не столько мораль, а скорее, осознание единства человека с окружающим миром. Такое осознание будет находить отражение в мироотношении с вытекающим из него поведенческим императивом: жить в гармонии, сотрудничестве, заботе об окружающем мире.

Экология человека, ставящая одной из основных своих задач такое понимание духовности, духовного здоровья человека может внести важный вклад в формирование новой ценностной парадигмы. Такое понимание духовности имеет своим философским основанием новое понимание принципа и феномена целостности. Еще раз отметим: если раньше наука опиралась на такое понимание целостности, в котором делался упор на внутренней детерминированности, самодостаточности объектов, то в новом понимании принципа целостности акцент делается на «окружении извне», на всеобщих связях. Тогда понимание духовности, изложенное нами выше, составляет сущность целостного понимания человека. Или: сущность человека составляет такая духовность.

В таком понимании духовности находят отражение и метафизика, и диалектика, материализм и идеализм. Это и метафизика Платона, и метафизика Аристотеля. Здесь мы имеем в виду в первую очередь учение о душе, а также проблему единого, единства. В дальнейшем платоновско-аристотелевские представления о душе находят отражение в христианской мысли, а также в арабо-мусульманской традиции исследования нафс (души). Впоследствии почти все крупные философы так или иначе рассматривали вопрос о мировой душе, о соотношении души и тела: от Декарта, Локка, Юма и Лейбница до Беркли, Х. Вольфа, И. Канта и т.д. Кроме того, в указанном понимании духовности находит отражение и материалистическая диалектика, и гегелевская диалектика, которую, как считают многие западные исследователи, К. Маркс и Ф. Энгельс препарировали, заменив мировой дух материей. Находят отражение в таком понимании духовности и восточные представления о духовной эволюции как таком же реальном явлении, как биологическая (с точки зрения материализма) эволюция [Шри Ауробиндо 1995].

Что касается фундаментальной проблемы единого в философии, то, как известно, понятие единого тесно связано с понятием целостности. Полезным и интересным для нашего исследования представляется учение Платона о том, что единое не есть бытие, что оно сверхбытийно и является необходимой предпосылкой как бытия, так и познания. В метафизике Аристотеля интересен вывод, что ни единое, ни бытие не имеют самостоятельного существования помимо единичных вещей, – в контексте нового понимания соотношения части и целого. Интересны попытки объединения платоновского учения о едином с метафизикой Аристотеля у Порфирия. Кроме того, в контексте нашего исследования, представляется полезным учение о едином Николая Кузанского, где единому ничто не противоположно, а значит – единое есть все, единое как «абсолютный минимум» тождественно «абсолютному максимуму».

Изложенное нами ранее понимание духовности может отчасти вместить в себя и религиозное понимание духовности (скажем, в христианстве) как устремленности к Богу, к некой «изначально заданной данности» (термин В. Налимова). Считается, что христианские мыслители не оставили специально разработанных систем антропологии, но, опираясь на библейские тексты, возможно выявить, так сказать, модель человеческой целостности по Библии. В такой модели целостность человека рассматривается в контексте принадлежности человека миру видимому (физическому) и миру невидимому (духовному).

Философским основанием экологии человека, в которой имеется в виду человек как таковой, в его имманентной сущности, должно быть изложенное нами понимание духовности, основанное на новом понимании принципа целостности. Такое философское основание представляет собой пример «интегральной» философии, поскольку такая духовность и такой принцип целостности позволяют признать полезными для их понимания разные, на первый взгляд, выражаясь языком М. Мамардашвили, «акты философского размышления».

Естественнонаучным основанием нового понимания принципа целостности, в первую очередь, являются, как нам представляется, теория единого поля, холономно-голографический подход, «шнуровочная философия» Джеффри Чу, теория диссипативных структур (теория флуктуаций) И. Пригожина и И. Стенгерс, теория процессов Артура Янга, теория самоорганизации. Все эти концепции позволяют выявить и обосновать в контексте нового понимания принципа целостности следующие положения: 1) важна всеобщность связей, взаимосвязь всего со всем; 2) внутри этой «всеобщей взаимосвязи» элементы всеобщей целостности не только соподчинены, но и могут в определенных состояниях системы – точках бифуркации – влиять на состояния этой «всеобщей целостности», определять сценарии ее будущего.

В новом понимании принципа целостности необходимо отметить особенное значение указанного нами ранее холономно-голографического подхода. Как известно, в основе этого подхода лежат так называемые холономные или голографические принципы, которые были открыты и разработаны в прошлом столетии в результате серьезных исследований в области математики, квантово-релятивистской физики, голографии, лазерной технологии, в изучении мозга. Эти принципы, как считают многие исследователи, являют собой «захватывающую альтернативу конвенциальному пониманию отношений целого и его части» [Гроф 1993, 93]. Основная мысль этого подхода заключается в следующем: в любой самой малой части любой системы содержится информация обо всей системе. Причем такое понимание соотношения части и целого не противоречит эффекту (принципу) эмерджентности, согласно которому у системного целого утверждается наличие свойств, не присущих его подсистемам и блокам. В преодолении антиномичности вышеуказанной ситуации важную роль играет введение в рамках холономно-голографического подхода понятий субстрата и информации, причем информация проявляется как сущность, а субстрат выступает как явление. Понятие информации в данном контексте несет в себе более глубокое (в отличие от других модальностей в понимании этого феномена), «онтологическое» содержание, а именно: имеется в виду та общая база, что лежит в основе всех явлений окружающего нас мира. Холономные принципы современной научной методологии были разработаны, в первую очередь, на основе концепции холодвижения выдающегося физика-теоретика Дэвида Бома [Бом 1981].

Экология человека включает в сферу своей научной компетенции диалектическое единство (взаимообусловленность и взаимоопределение) важнейших, актуальнейших проблем современности: экологических проблем и проблем человека. Интегрированные в состав единой предметной области экологии человека, эти проблемы приобретают новое измерение, раскрывают новые грани своей содержательно-смысловой определенности. Соответственно, качественные преобразования традиционных проблемных полей экологии и человековедения, возникающие – в силу эффекта эмерджентности – при их интерференции в составе предметной области экологии человека, требуют разработки качественно новых мировоззренческих контекстов и концептуально-методологических средств их исследования.

Литература

Алексеев и др. 2002 – Алексеев С.В., Пивоваров Ю.П., Янушанец О.И. Экология человека. Учебник. М.: Икар, 2002.

Бейтс 1997 – Bates F.L. Sociopolitical ecology: human systems and ecological fields. NY: Plenum Press, 1997.

Бом 1981 – Bohm D. Wholeness and the Implicate Order. L.: Routledge and Kegan Paul, 1981.

Бьюс 1935 – Bews J.W. Human ecology. NY: Russel and Russel, 1935.

Водопьянов 2003 – Водопьянов П.А. Социальная экология / Новейший философский словарь. Изд. 3-е. Минск: Книжный дом, 2003. С. 969–970.

Вронский 2002 – Вронский В.А. Экология. Словарь-справочник. Изд. 2-е. Ростов-на-Дону: Феникс, 2002.

Гирусов 1981 – Гирусов Э.В. Система «общество-природа» в период НТР / Человек общество, природа в век НТР. М.: Наука, 1981. С. 94–115.

Гирусов 1986 – Гирусов Э.В. От экологического знания к экологическому сознанию / Взаимодействие общества и природы. М.: Наука, 1986. С. 144–158.

Гор 1992 – Gore Al. Earth in the balance. Ecology and human spirit. Boston; NY; L: Houghton Mifflin company, 1992.

Гроф 1993 – Гроф С. За пределами мозга. М.: Издательство Трансперсонального института, 1993.

Давидович 2003 – Давидович В.Е. Судьба философии на рубеже тысячелетий // Alma Mater. Вестник высшей школы. 2003. № 3. С. 4–12.

Дизендорф, Хамильтон 1997 – Diesendorf M., Hamilton C. Human ecology, human economy: ideas for an ecological sustainable future. St. Leonards, Australia: Allen and Unwin, 1997.

Казначеев 1983 – Казначеев В.П. Очерки теории и практики экологии человека. М.: Наука, 1983.

Казначеев 1998 – Казначеев С.В. О новой парадигме экологического образования / Экология человека: духовное здоровье и реализация творческого потенциала личности (О проблеме экологизации воспитания и образования). Новосибирск: Издательство СО РАН, 1998. С. 18–21.

Келина, Безручко 2009 – Келина Н.Ю., Безручко Н.В. Экология человека. Ростов-на-Дону: Феникс, 2009.

Кинзи 1997 – Kinzey W.G. New world primates: ecology, evolution, and behavior. NY: Aldine de Gruyter, 1997.

Коммонер 1974 – Коммонер Б. Замыкающийся круг. Л.: Гидрометеоиздат, 1974.

Коробкин, Передельский 2003 – Коробкин В.И., Передельский Л.В. Экология. Ростов-на-Дону: Феникс, 2003.

Кравченко 1982 – Кравченко И.И. Экологическая проблема в современных теориях общественного развития. М.: Наука, 1982.

Ласт 1987 – Last J.M. Public health and Human ecology (1926). Ottawa: Appleton and Lange, 1987.

Марков 1986 – Марков Ю.Г. Социальная экология. Новосибирск: Наука, 1986.

Марфенин 2001 – Марфенин Н.Н. Метаморфозы экологического мировоззрения (этапы становления экологической парадигмы) / Философия экологического образования. М.: Прогресс-Традиция, 2001. С. 107–131.

Медоуз и др. 1991 – Медоуз Д.Х. и др. Пределы роста. М.: Издательство МГУ, 1991.

Моисеев 2001 – Моисеев Н.Н. Экологическое мировоззрение / Философия экологического образования. М.: Прогресс-Традиция, 2001. С. 21–29.

Огурцов, Юдин 2001 – Огурцов А.П., Юдин Б.Г. Экология социальная / Новая философская энциклопедия. М.: Мысль, 2001. Т. 4. С. 423–424.

Открытое письмо 2004 – Открытое письмо «Московского клуба»: Проблемы глобального кризиса. Этика ответственности и единения – исторический шанс России // Известия. 22 сентября 2004 г.

Петров 2000 – Петров К.М. Экология человека и культура. СПб.: Химиздат, 2000.

Пивоваров и др. 2002 – Пивоваров Ю.П. Королик В.В., Зиневич Л.С. Гигиена и основы экологии человека. Ростов-на-Дону: Феникс, 2002.

Реймерс 1987 – Реймерс Н.Ф. Социальная экология – место в системе науки, объект и предмет исследований: многоликий человек в многогранной жизни // Вопросы социоэкологии. Материалы первой Всесоюзной конференции «Проблемы социальной экологии» (Львов, 1–3 октября 1986). Львов: ВiльнаУкраiна, 1987.

Реймерс 1994 – Реймерс Н.Ф. Экология (теория, законы, правила, принципы и гипотезы). М.: Россия молодая, 1994.

Сартаева 2012 – Сартаева Р.С. Экология человека, новая онтология и устойчивое развитие Казахстана. Алматы: ИФПР КН МОН РК, 2012.

Симпсон, Кристенсен 1997 – Simpson R.D., Christensen, N.L. Ecosystem function and human activities: reconciling economics and ecology. NY: Chapman and Hall, 1997.

Смит 1972 – Smith R.L. The ecology of Man: an Ecosystem Approach. NY; Evanston; San-Francisco: L. Harper and Row Publishers, 1972.

Стайнер 2002 – Steiner F.R. Human ecology: following nature’s lead. Washington, DC: Island Press, 2002.

Тимофеева и др. 2004 – Тимофеева С.С., Медведева С.А., Ларионова Е.Ю. Основы современного естествознания и экологии. Ростов-на-Дону: Феникс, 2004.

Холи 1950 – Hawley A.H. Human ecology.A theory of community structure. NY: The Ronald Press company, 1950.

Хэммонд 1996 – Hammond W.D. Ecology of the human spirit: fourteen discourses in reverential naturalism. Minneapolis: Rising Press, 1996.

Шри Ауробиндо 1995 – Шри Ауробиндо. Духовная эволюция человека. Киев: Транспорт Украины, 1995.